Здесь живёт

Всё-таки не дождался Васька Анжелку....

Хоть и обещал.

Ты, говорит, возьми всё на себя, всю вину. Первый раз идёшь, снисхождение будет. Красивая вон какая – заплачешь, покаешься, любой судья сжалится. А мне представляешь, что будет?
Анжелка представляла. Загремит её Васенька далеко-надолго и не увидятся они, может, больше никогда.
Как ни пугал её следователь, как ни ругал - ведь знал, всё знал - не Анжелка в тюрьму идти должна, а Романов Василий, сын барона цыганского.  Анжелке же – условное, в худшем случае, а по справедливости – свидетель она, не больше....
Нет. Упёрлась - я виновата. Кто такой Романов? При чём тут Романов? Ничего не знаю.
Так и пошла в тюрьму за милого.

Ох, и видная они пара были! Анжела Королёва и Василий Романов.
Василий – красавец редкостный и из семьи уважаемой.
 Романовы - род знатный. Отец Василия - Николай, жену аж с самих Карпат привёз. Слух о её красоте не слухом – правдой оказался.
Увёз, украл Николай красавицу Руслану.
Потом – честь по чести, сватать пришёл. Не отказал ему отец Русланы. Коней подаренных, что Николай за невесту дал, наглаживал-любовался, знатный выкуп. Три раза всего плёткой хлестанул за самовольство, но потом обнял и благословил на счастье.

Жаркими летними ночами увозил Николай молодую жену в степь бескрайнюю,  ароматную, расстилал ковёр персидский на землю горячую, солнцем напоенную и под чёрно-золотым небом любил свою молодую жену неистово. Криком кричал от муки сладкой, мял-гладил тело её шёлковое, пропускал сквозь пальцы волосы её душистые, целовал губы её сладкие да глаза синие.
До смерти, думал, не натешится ею, не налюбится..
Так и вышло. Не успел налюбиться Николай. Слишком рано смерть пришла, забрала у него жену.
Умерла Руслана родами, оставив вместо себя холмик в степи, любовь безутешную, боль беспощадную да сына синеглазого - Васеньку.

А Анжелка у бобылки хромоногой, бездетной в воспитанницах жила.
Родилась у Анжелкиной матери двойня, две девочки - Настя и Анжела. Отца их, Михайлу Чёрного, зацепила пуля случайная, не ему предназначенная, девчонки ещё титьку сосали.
Повыла-попричитала  мать, да и разделила детей по обычаю цыганскому. Настя с нею осталась, а Анжелу родственнице дальней отдали. Бобылка добрая была, Анжелу любила, баловала, наряды ей самые лучшие покупала, украшения всякие. Нанималась к богатым цыганам - шубы продавать, за детьми присматривать, на свадьбах помогала еду готовить... Всё, что зарабатывала - на Анжелу тратила, ничего для неё не жалела.
Любила её как свою. Да и своих-то не всегда так любят.
Гордая выросла Анжелка, красивая. Тонкая, высокая, кожа смуглая, глаза большущие. С пятнадцати лет к ней свататься стали, несмотря на бедность и незнатность.
Всем отказывала Анжела. Смеялась. Рано мне, говорила. Не вызрело для любви моё сердце.

Встретились они, когда Ваське было двадцать три года. Вырос он парнем вольным, весёлым, бесшабашным. К лошадям, которых отец разводил, равнодушен был – автомобили любил дорогие, скорость, опасность, риск.
Дважды на угоне попадался.
Сидел, правда, недолго - папины деньги волшебным ключиком быстро отворяли ворота тюремные, но на заметку был взят Романов.
Отец заболел с горя, поседел - что же ты делаешь, сынок, не то уже сейчас время, да и отец твой не конокрад какой, а барон... что же ты делаешь...
Васька каялся, обещал, что  покончит с автомобилями, но кровь бешеная покою не давала, влез в новое дело, ещё страшнее – наркотики.
 
Анжелке на тот момент только-только восемнадцать исполнилось.
Встретились они и поняли - не жить им друг без друга.
Закрутилась у них любовь неистовая, о свадьбе разговор шёл, сваты к Анжелкиной матери приёмной приходили, сватали. Та от счастья сияла, гордилась дочкой своею названой.
Анжелка сама не своя ходила. Руку Васину боялась из своей выпустить. Разлюбишь, говорила, убью.
Не разлюблю, смеялся Васька, как можно. Золотая моя, яхонтовая. Я буду барон, а ты будешь моя баронесса. Я буду королём, а ты – моей королевой.
Смотри мне, говорила Анжелка. Не шучу я.

И тут Ваську взяли в третий раз.
Но чудом успел он сунуть товар Анжелке, которая от него ни на шаг не отходила, и шепнуть  успел - бери всё на себя. Недолго отсидишь, отец вытащит. А мне нельзя, сказал. В третий раз уже никто не поможет...

Так и оказалась Анжелка за решёткой.
А через полгода получила письмо от Насти, сестры-двойняшки.
Писала Настя, что у Васи новая любовь. К свадьбе дело идёт.

Не заплакала Анжелка, не пожаловалась никому. Насте написала – больше не нужно об этом, неинтересно мне. Новая любовь, так новая…. Бывает, мол. У меня тут своих бед хватает, не до любви.


Месть - блюдо особое, долгое. Годами может готовиться и чем дольше варится - тем слаще на вкус.


Убью, решила Анжелка. Обязательно убью. Не жить нам на одном свете.
И её убью.

Дни шли, Анжела шила ватники, победила в местном конкурсе красоты, улыбалась, иногда даже смеялась. Изредка дралась, разговаривала мало. Жила, в общем, обычной тюремной жизнью.

Жила и ждала.

Ждала, что первым делом, вернувшись домой, вымоется-напарится она в бане, смоет с себя вонь, вьевшуюся в кожу.

Вторым делом – разложит костёр во дворе и сожжёт свою одежду.

А третьим делом… Вот тут начиналось главное....

Чаще всего Анжела резала возлюбленного ножом. Полосовала сверху донизу. Иногда, размахнувшись, всаживала нож прямо в сердце, а вытащив, била им, окровавленным, по уже мёртвому телу, пока не уставала рука.
Иногда она поджигала дом и стояла, глядя на мечущегося в огне Васю.
Иногда нанимала парней бедовых, что за считанные дни делали из него безнадёжного наркомана.
К смерти разлучницы Анжела относилась равнодушно. Главное – умрёт. Какая разница – как.

Так  прожила Анжела три года.

Наконец -  домой.

Встречать её много народу приехало. С песнями, с шампанским. Сестра Настя с мужем – замуж недавно вышла.
Зубами белыми сверкает, сестру обнимает, на живот свой показывает – ребёночек, мол, будет, радость.

Как наедине остались, Анжела тут же спросила – где он?
Да там же, ответила Настя. Куда он денется. Отец его умер, теперь Васька - барон. В отцовском доме, с молодой женой живёт.  Грустный всё время.

Грустный, кивнула Анжелка. Скоро ему ещё грустнее станет – подумала.

Домой приехали уже ночью. Тут же в баню пошла, отмылась от вони, что в кожу въелась.
Костёр во дворе развела – одежду свою сжечь.
Долго сидела, на огонь смотрела, потухающие угольки ворошила.
Думала.

 - Ну, здравствуй, Вася.

 - Анжела… Вернулась… Уже? Как ты? А это, познакомься…

 - Уже, да. Жена твоя? Молодец, красивую жену себе выбрал. Диана... И имя красивое.
За то, что мать мою поддерживал, пока меня не было – спасибо. Век не забуду.

Месть - блюдо особое, долгое. Годами может готовиться и чем дольше варится - тем слаще на вкус.

Но иногда время и силы, потраченные на ожидание, съедают тщательно и с любовью приготовленное блюдо, не оставляя повару ни крошки.

Анжела, сотни раз рисовавшая картины беспощадной резни,  смотрела в синие глаза своего бывшего возлюбленного и не чувствовала ничего, кроме презрения.
Медленно осмотрев с ног до головы стоящую перед нею пару, она улыбнулась и сказав: - Живите счастливо! –  обошла их и пошла по улице вверх, туда, где в красные, будто пропитанные кровью облака, садилось вечное солнце.

Той же ночью она уехала, оставив на серебристых металлических воротах цыганского барона Василия Романова надпись чёрной, несмываемой краской –


                ЗДЕСЬ ЖИВЁТ            

                Р А Б.