Долгожданная встреча, или самый-самый Фиганосик

Самое удивительное в этой жизни то, что она продолжается.

Фредерик Бегбедер «Любовь живет три года»

Это воскресное утро для них началось неожиданно рано: примерно в шесть утра. И не то, чтобы им  понадобилось вставать в такую рань, просто у обоих сон был перебит ка-ким-то сумасшедшим дворником, начавшим убирать первый снег тогда, когда еще даже самые отпетые трудоголики, стоя у раковины в ванной, размышляли над вопросом: куда, черт возьми, делся мой второй тапок и почему зубная паста закончилась в самый неподходящий момент?
Но утро уже началось, дав начало новому ноябрьскому дню. Несмотря на то, что было еще очень темно, эти двое все же решили больше не засыпать.

- Зачем снова пытаться уснуть? – спросил Май. – Ведь у нас с тобой осталось так мало времени: сегодня вечером я уезжаю к себе домой, и неизвестно, когда мы вообще теперь увидимся: мне завтра в военкомат, будь он неладен!

- Я помню… - зевая, пробурчала Олеся. – Но нам незачем так рано вставать, пото-му что с Романом мы встречаемся только в десять, поэтому нет смысла выходить из дома раньше девяти, так что еще целых три часа в нашем полном распоряжении.

Тут стоит сделать маленькое отступление и объяснить читателю некоторые детали. Дело в том, что в этот день была намечена уже больше полугода намечавшаяся встреча с бывшим молодым человеком Олеси, который должен был вернуть ей книгу, но по только ему известным причинам делать этого не собирался. Можно, конечно, было бы предполо-жить, что у него нет времени, что ему, одолженная Олесей книга, нужна была для каких-то своих целей (хотя он ее так и не дочитал), что он ее потерял или просто хочет оставить себе на память. Но Олесю такие предположения не устраивали. Ее память о прошлом подсказывала ей, что Роману от природы не дарованы были чувство ответственности и доброта к людям.

- Хотя… - Олеся на секунду задумалась: - Может, и были дарованы, но он их либо где-то потерял, либо продал.

- Ты что хочешь сказать, что после того, как с ним о встрече договорился я, он может не прийти?

- Или прийти без книги. И через то, и через другое я уже проходила. Он никогда не чувствовал никаких обязательств по отношению ко мне. Не думаю, что после того, как ты ему позвонил и настойчиво попросил вернуть одолженное, он почувствовал хоть какие-то обязательства по отношению к тебе.

- И что будем делать?
- Предлагаю позвонить ему часиков в восемь и уточнить, приедет ли он или нет.
- Ладно, - кивнул Май. – Слушай, Олеськ, мне сегодня такой сон приснился…
- Какой? – приподняла голову с кровати Олеся.

- Про Рому. – Как мы с ним встретились, он отдал мне книгу, обнял тебя, и ты ушла с ним. Я так разозлился, когда проснулся. Ведь это не вещий сон? – спросил он, с надеждой смотря в ее глаза.

Олеся усмехнулась:

- Конечно, нет. У него своя жизнь, у меня – своя. И нам нет места на жизненном пути друг друга. Он понял это чуть раньше, моя же любовь к нему долго еще пыталась гореть, пока он медленно но верно поливал ее холодной водой равнодушия. И залил-таки. На ее место пришла новая любовь, села около меня и доходчиво растолковала то, что я не могла понять на протяжении почти пяти лет. Но на этот раз я оказалась достаточно сообразительной девочкой, чтобы понять ее слова и ощутить не только ее, то есть свою любовь к другому человеку, но и любовь этого человека ко мне, - она немного помолчала: Истинную любовь - настоящий акт безоговорочной капитуляции.

- Я люблю тебя, Пушенция! – прошептал Май и поцеловал ее в губы.
- И я тебя люблю! Мне так нравится, когда ты называешь меня Пушенцией.
- А Пуха тебе что, не нравится? – возмутился Май.
- Очень нравится! Но Пушенция больше.
Олеся прижалась к нему посильнее и закрыла глаза от удовольствия.

*    *    *
Как они и договорились, Май позвонил Роману в начале девятого. К великому раз-очарованию последнего и ехидству Пушенции, он умудрился его разбудить.

- Приедет? – спросила Олеся, когда Май положил трубку.
- Обещал. Он какой-то недовольный.
- Он всегда недовольный.
- Я все вспоминаю тот сон…

- Забудь его как самый страшный в твоей жизни. Единственное, что в этом сне может быть интересного – это то, соответствует ли реальный Роман тому Роману, который тебя посетил сегодня во сне?

- Я думаю, соответствует. Ты же показывала мне его на фотках.
- Этим фотографиям почти пять лет уже, да и потом! Фото – это одно дело, а реальный человек – другое.
- Да что гадать. Приедет – посмотрим.
- Ты прав, - кивнула Олеся и пошла ставить чайник.

*     *     *
Без одной минуты десять они подошли к назначенному месту. Олеся огляделась вокруг, но не обнаружила никого, даже близко напоминающего Романа.

- Где он? – спросил Май.
- Понятия не имею.

Олеся, отойдя немного от Майя, по памяти набрала номер.

- Да! – зазвучал в трубке знакомый наигранно грубый голос.
- Привет.
- Дарова!
- Где ты?

- Олесь! – вдруг услышала она тот же голос только у себя за спиной. Обернулась. К ней шли Май, держаший в руках ее книгу, и…

Олеся даже ойкнула от удивления.

«Ничего себе, кабанчик!» - подумала она про себя. – «О таких вещах предупреж-дать же надо! А то можно и умереть от удивления».

… и Рома.

Она подошла ближе. На миг их взгляды пересеклись. Всего миг, в котором была сконцентрирована вечность. Олесина жизнерадостность вошла в контакт с Роминой зло-стью, породив искру в воздухе. Олесю накрыло с головой волной обреченности, исходившей от Ромы. Ей стало невыносимо тоскливо и неприятно. Она, вздрогнув,  отшатнулась, и этого хватило, чтобы контакт глазами был прерван. Олеся перевела дух:

- Ну, все? – спросила она.
- Ну да, - огрызнулся Рома.
- Тогда нам пора!

С этими словами она схватила Майя за руку и потащила прочь от этого места.

- Не хочешь последний раз на него оглянуться? – спросил Май.

Меньше всего на свете ей хотелось это делать.

*    *    *
Когда Романа уже не было видно, Май выпалил:

- Пух! Это не Рома, это настоящий кабан! Прости, конечно, но судя по моей комплекции, тебе нравятся худенькие или нормального телосложения, но это… прости мне мою ревность, но… что ты в нем нашла?

- Он и был нормального телосложения, я сама не ожидала увидеть нечто подобное. Кстати, ну как? Похож?

- На того, кто мне приснился?
- Ага.
- Н-е-е-ет! Ты что?! Совсем не похож!

Вдруг Олеся рассмеялась.

- Ты чего? – уставился на нее Май.

Она, не ответив ему, продолжала смеяться. Май с полминуты стоял и неотрывно смотрел на нее, а потом засмеялся вместе с ней.

- Ты что смеялась? – спросил он, когда они успокоились.
- Не знаю, просто так. А ты?
- А я – потому что ты смеялась очень заразительно.

Май перевел дух:

- Ну, все. Теперь книга у тебя. Кстати, я не успел прочитать название.
- Фредерик Бегбедер «Любовь живет 3 года»
- Интересная?
- Мне понравилась.
- Она, правда, живет 3 года?

Олеся улыбнулась и пожала плечами.

- Дашь почитать?
- Конечно, чтобы еще пять лет забирать ее назад.
- Пух!
- Шучу!
- Кстати, как тебе его девушка?

Олеся вопросительно посмотрела на Майя:

- Какая девушка?
- Пух, ты чего?
- Он был с девушкой?!
- Пух, ты меня удивляешь!
- Я ее не заметила… - виновато сказала Олеся.
- Как?!
- Так…
- Так, она же рядом со мной стояла.

- Ммм… - протянула Олеся, пытаясь припомнить, кто, где стоял. – Ты стоял рядом с Романом…
- А рядом со мной стояла такая полненькая низенькая девушка...

- Ууу! Романа помню, тебя помню, но на тебе моя память обрывается… Не помню, кто еще стоял рядом с тобой.

- Совсем не помнишь?

Олеся помотала головой.

- Ну и ладно. А что он сказал тебе… или нам на прощанье, помнишь?
- Н-е-е-ет. Что?

Май засмеялся:

- «Удачи!» Ты вообще хоть что-то помнишь?
- Помню…
- Что?
- Его глаза…
- Еще?

Олеся нахмурилась:

- Больше ничего.
- Странно. Раньше я такого за тобой не замечал.

- Сама на себя поражаюсь. Не знаю, что со мной. Словно в тумане прошла вся встреча, длившаяся не дольше 15 секунд. Как будто меня кто-то загипнотизировал.

- Не думай об этом. Поехали лучше домой?
- Да! Поехали.

*    *    *
Вернувшись, они  решили попить чай на полу в гостиной. Май принес чашки и по-крывало, а Олеся – сладости, подушки и огромного белого медведя, которого Май подарил ей на день рождения.

- А как ты его назвала? – спросил Май, поднося чашку ко рту.
- Фиганосиком.

Май поперхнулся:
- Как?!
- Фиганосиком.
        - Почему?
- Придумалось так.
- Ты сумасшедшая!

Он немного помолчал и добавил:
- И это здорово!

*    *    *
Время как всегда пролетело не заметно. Когда Олеся открыла глаза, было уже около пяти вечера.

- Ого! Я что уснула?

Она посмотрела на Майя, спокойно спящего около нее на покрывале. Улыбнулась и погладила его по волосам. Не проснулся. Наклонилась и поцеловала его в щеку. Он улыбнулся и притянул ее к себе.

- Мне так сладко спалось, Пушенция!
- И мне…
- А сколько времени?
- Почти пять часов.

- Ты не обидишься, если я поеду домой. Надо подготовить документы к завтрашнему дню.

Она кивнула и прижалась к нему сильнее, стараясь сдержать подступившие к горлу слезы.

*   *   *
Они стояли в прихожей, обнявшись, ловя последние минуты до его отъезда.

И вот Олеся почувствовала, что не может больше сдерживаться:

- Милый, иди уже… Жарко в куртке стоять.

Он посмотрел на нее и все понял.

- Пух, я люблю тебя! Не обижайся на меня, но я ухожу, не оборачиваясь. Оборачиваться – плохая примета.

Она кивнула и поцеловала его. Май развернулся и вышел. Она подошла к глазку двери и смотрела ему в спину, пока он не скрылся из виду. Вздохнув, Олеся отошла от двери. И в этот момент на нее нахлынула тоска, та тоска, которую она почувствовала, когда увидела Ромины глаза.

- Да, Роман… повлиял ты на меня. Что же у тебя за аура такая. Обреченная…
Она опять вздохнула и взяла в руки медведя. Из глаз потекли соленые струйки печали.
Олеся подошла к окну и посмотрела вниз. Там по дороге шел Май. Она улыбнулась сквозь слезы, прижала к себе плюшевого друга и прошептала ему на ушко:

- Фиганосик! Ты у меня самый-самый!

23:52 22.11.2010

См. "Небо над Лондоном", "Транзитом через прошлое".