Семь футов под килем. По ту сторону войны. Глава 2

Нина заглянула в комнату Алхана.
Сын сидел на краю кровати, обняв самый большой макет корабля, собранный собственными руками. Светлые волосы и голубые глаза ему достались от матери. Несмотря на немного горбатый нос, у парня были красивые черты лица. Небольшого роста, но с широкими сильными плечами.
Все его ровесники давно бегали к девчонкам на свидания, а Алхан тайно вздыхал по соседке- дочери Бибулата. Мадина была влюблена в него, но тоже не позволяла себе такой смелости: остановиться и заговорить с юношей.

Вздохнув, женщина покачала головой и обратилась к сыну:

- И почему ты сидишь? Возьми коробку на балконе, упакуй его и отнеси в подвал. Твой макет дороже моей просьбы помочь мне с бабушкой? Когда же ты наконец-то вырастешь?

- А остальные? Что делать с ними?

- Будешь вопросы задавать, я и этот выброшу. Как ты не понимаешь, что нам опасно оставаться тут. В нашем доме нет никого кроме нас. Твой непутевый отец даже не дал знать, что вернулся в республику и присоединился к толпе вооруженных людей. Его видел наш сосед. Бибулат сказал, что твой отец ушел на войну.

- Мама, мы уже привыкли жить без него. Он сам лучше знает, когда вернется.

- Ладно. Что я от тебя требую? Прости, сынок. Помоги мне. Мне очень трудно. Ты же знаешь, что кроме бабушки у нас нет никого. Твой отец мог заехать к матери и попросить прощения за все годы ожидания. Он женился на мне из-за жалости. До сих пор не понимаю, зачем он привез меня сюда, а сам вернулся к морю. Родного отца я и не помнила. А вечно пьяный отчим бил мать кожаным ремнем за каждый косой взгляд и громко сказанное слово, упрекал меня куском хлеба. Я сбежала из домашнего ада и скиталась по разным углам. Потом познакомилась с Салманом. Он предложил поехать с ним на Кавказ. Даже не знаю, любил он меня или нет. В его редких письмах никогда не было ласкового слова для меня. А я плакала долгими ночами и ждала его. Ждала, зная, что он не приедет ко мне. Почему он оставил мать, забыл о тебе?

- Мам, я тебя никогда не оставлю. Всегда буду рядом, и ты не будешь ночами плакать и ждать меня. Я бы даже пошел на войну, чтобы защитить тебя и бабушку.

- Оставайся с нами. В этом будет твоя защита. Потеряешь очки, весь мир станет для тебя большим размытым пятном. Я беспокоюсь за твое зрение, а ты продолжаешь возиться с этими мелкими деталями.
Сняв запотевшие очки, сын нежно обнял мать и, как обычно, положил голову на ее плечо.
- Мама, а Бибулат не сказал, куда увез Мадину?- робко спросил Алхан.

- Думаю в  село. Надо будет у него спросить с какого они села. Она тебе нравится? Я бы хотела иметь такую дочь, как Мадина. Скромная, добрая девушка. Надеюсь, что к осени наступающего года, мы переберемся в свой дом. А ты подружись с девушкой. Хочешь, я поговорю с его мамой?

- Я сам. Думаю, у меня получится.

Мальчишка мечтал собирать свои корабли в доках кораблестроительных компаний. Однажды он даже написал письмо Деду Морозу о своей мечте побывать в Финляндии, в городе Турку, где находится судостроительная компания STY Europe.
Ответ на свое письмо мальчишка напрасно ждал несколько лет, пока не перестал верить в чудеса от Деда Мороза. Но каждому своему творению из фанеры и пластика он отдавал часть своей души. Целыми днями сидел в центральной городской библиотеке, листал книги и журналы, делал заметки, а в выходные бежал к соседу, который всю жизнь увлекался конструированием и моделированием.

- Семь футом под килем, - желала мама, если даже мальчишка запускал в лужу бумажный кораблик.

Алхан вышел на балкон. Здесь его взгляд упал на коробку с мишурой и стеклянными игрушками.
Каждый год за две недели до праздника на день его рождения наряжали лесную красавицу. А в этом году он попросил мать не ставить елку до праздника. Ему исполнилось восемнадцать лет. Бибулат даже предложил парню сделать выстрел из автомата. Правда, Алхану это не понравилось. И он даже не похвастался перед друзьями. Пару раз бегал с мальчишками на брошенный военными склад за дымовыми шашками. Но после того, как они нашли противотанковую мину, напрасно пытались ее разобрать, а потом кинули в костер, интерес к оружию у Алхана пропал. Семика, который принес эту мину, развел костер и подошел, чтобы посмотреть, почему она не взрывается, разорвало на части. Он был единственным сыном рано овдовевшей Айны. Скальп Семика нашли на третий день на крыше двухэтажного дома. Четырнадцатилетнему Артуру разорвало ногу, которую пришлось ампутировать. Шестнадцатилетний Имран лишился глаза. Алхана слегка ранило в левую руку. От пережитого Алхан потерял чувство страха и перестал реагировать на шум. Он даже не задирал голову на гул самолета. Нина испугалась, думая, что сын оглох. А в нем, видимо, умерло что-то, отвечающее за рефлекс самосохранения.

Верить в слухи о начале братоубийственной войны не хотелось никому, несмотря на то, что с сентября над городом кружили вертолеты и тяжелые самолеты-разведчики. Толпы вооруженных людей, призывы к защите от врага, бесконечные стрельбы по ночам.
Прикованная к постели свекровь, как и все больные люди, доставала Нину своим нытьем и постоянными жалобами. Бикату была очень тучной. Сахарный диабет, остеопороз коленных суставов, отсутствие квалифицированной помощи и лекарств, букет сопутствующих заболеваний и тревожное ожидание чего-то страшного.

- Йа, Аллахь! Может, ты с сыном уедешь к мужу? - жуя конец большого носового платка, обратилась Бикату к невестке.

- Успокойтесь, мама. Я попрошу Бибулата помочь мне перевести вас в подвал. Вот только отнесу туда пару одеял.

- Боюсь я не за себя, а за внука, - продолжала причитать свекровь.

- Постреляют с неделю. И все уладится. Не будут же нас убивать. Опять он с этими макетами возится! Кто мне поможет? Говорят, Ваш сын в городе. Видели его с вооруженными людьми.

- Может, обознались. Ко мне бы он точно заглянул, - несмело ответила Бикату. - Я прожила в браке всего два года. Своего угла у нас не было. Свекрови у меня не было. Когда мой муж утонул в море, я даже не поверила, что он поехал туда, не сказав мне. Позже выяснилось, что он там был с женщиной. С тех пор я ненавидела море. Хорошо, что отдали мне ребенка. Я жила заботами о нем. Не устроила свою судьбу. А как вырос, Салман стал мне чужим. Не нужна ему. А я все жду того сына, который прижимался ко мне во сне, тянул за руку погулять под проливным дождем, приносил мне полевые цветы и сообщал о первых ласточках. Долго провожал журавлей и порывался вместе с ними улететь. Однажды повезла его с собой в командировку. Я ездила по работе в Махачкалу. Не с кем было оставить пятилетнего малыша. Был воскресный день. И мы поехали к морю, несмотря на холод. Я никогда не видела море. Мне жутко захотелось посмотреть на воду, которая забрала моего мужа. Его же так и не нашли. Я не могла простить его. И море меня наказало. Оно влюбило в себя Салмана. Легким прохладным бризом поцеловало его. И он заболел морем. Мечтал превратиться в чайку и с высоты ее полета любоваться морскими волнами. Если бы я тогда знала, что энергия моря заберет его у меня, я бы не взяла сына с собой. Жду, жду его.
Видать, не суждено мне больше прижать его к себе.

- Ждите, как мать. Я уже перестала, - Нина вышла, чтобы свекровь не увидела ее слезы и крикнула сыну, - Пошли со мной! Алхан, воду надо отнести в подвал соседнего дома.

Надвигающаяся беда тяжелым грузом ложилась на город, которому суждено было выстоять в неравной схватке Дьявола с хрупким миром.
Один из красивейших городов Северного Кавказа, столица страны вайнахов, построенная на костях жителей двадцати селений в угоду царскому самодержавию, не склонил голову, продолжал верить в человеческий разум. Сатана собрал в одну команду кровожадных политиков и узколобых генералов. А Ангел смерти не успевал листать книги судеб праведников и грешников, старых и молодых, здоровых и больных, бедных и богатых.

Выйдя в холодный темный подъезд, Нина толкнула дверь соседней квартиры. И машинально нажала на звонок, забыв, что в доме нет электричества.
Сильно постучала маленьким кулачком.
Никто не открывал.

- Странно! Куда мог уйти Бибулат? Обещал же мне помочь. Мама, давайте я одену Вас. В подъезде кроме нас никого нет.

- Вот я настаиваю, чтобы ты оставила меня и уехала, - опять начала ворчать свекровь.

- Мама, меня надо было отпустить к мужу, когда я была молодая. У него, наверное, давно есть другая женщина. Давайте не будем об этом. Куда я Вас дену? Все уладится. Лучше молитесь своему Богу. Я веру в Христа забыла, а к Аллаху еще не пришла. Почему мы вспоминаем о Нем, когда нам страшно? Вы бы внука научили молиться. А то все откладываете. Даже языку его не научили.

- Теперь ты будешь меня упрекать? Захотела бы уехать, давно сделала бы это. Можно подумать, ты ради меня здесь осталась. Как и меня, тебя никто не ждал. Ты все о доме мечтала. Вот и дожилась.

- Мама, простите. Там бомбят, а мы с Вами отношения выясняем, - Нина обняла свекровь, и проглотила ком, застрявший в горле.

- Я готов, - вошел в комнату Алхан.

Очки с толстыми линзами, жиденькая едва пробившаяся бородка, и черная  вязаная шапка, натянутая до густых бровей.

Нина окинула сына взглядом и указательным пальцем показала на ноги.

- Где твой носок?

Алхан пожал плечами, слегка улыбнулся, почесал за левым ухом и вышел, не зная, где искать этот чертов носок, который свисал с кармана его куртки.

В далеком Питере другая Нина не могла уснуть. Тяжело гудела голова от бутылки вина, распитой с подругами в честь уходящего года. Посмотрела на часы, взяла в руки трубку телефона, набрала пару цифр и отложила в сторону.

- Мам, от Коли не было письма? Аня сказала, что его могли отправить на Кавказ. Говорят, там будет война, - тараторила Надя, жуя лист капусты. - Я салат нарезала тебе. Колбаса и сыр в холодильнике. Есть вчерашние котлеты. Ты все равно никого не ждешь, а я ребятами в Выборг еду. Не жди меня три дня.

- Надюша, не принеси мне в подоле. Ты же знаешь, доченька, что денег у нас совсем нет, - начала Нина.

- Мамуль, сколько можно говорить на эту тему? Пока. Я побежала,- Надя поцеловала мать в щеку, на ходу натягивая куртку.

- А что еще сказала твоя Аня?- спохватившись, спросила Нина, подбегая к окну, зная, что дочь уже выскочила из подъезда.

"Мама, нас везут на полигон. Постреляем с неделю. Не переживай. Приеду, напишу тебе. Твой сын" , - чиркнул Коля, но так и не отправил письмо.


(Продолжение следует)