Иртыш река сложная

(из воспоминаний капитана-судоводителя Юрия ГАФНЕРА
Пристань в Затоне - порт в Жанаауле
Раньше, прямо на этом месте, где речной вокзал, действовали причалы хлебный, глиняный, угольный. Позже пристань оборудовали, - транспортеры первые поставили, пневмоперегружатели пшеницы. И все это «вертелось» в Затоне. Здесь и диспетчерская была, все грузовые пароходы типа «Фрунзе», «Пересыпкина» (их называли серийными).
В 1965 году построился Павлодарский грузовой речной порт. Сначала на причал выгружали сыпучие грузы, - в основном щебень, гравий, и глину. А потом, когда была сооружена бетонная причальная стенка, поставили портальные краны. В промежутке между 1965 и 1968 годами запустился речной порт и в 1965 начал строиться речной вокзал на устье затона. Все грузовые перевозки окончательно перебрались в речной порт, а на месте старой пристани возник пассажирский причал.
Сразу были организованы перевозки пассажиров на теплоходе «Ермак», на «крылатых» судах – «Ракетах», глиссирующих теплоходах типа «Заря». В Ермак (теперь Аксу) можно было по свежему воздуху всего за 30 минут добраться! По две «Ракеты» ежедневно двигались по маршрутам Омск-Павлодар, Павлодар-Семипалатинск и одна «Ракета» ходила по линии «Павлодар-Усть-Каменогорск».
Это движение составляло очень большой объем, но пассажирские перевозки на водном транспорте связаны с большими расходами. Все скоростные суда очень дороги в эксплуатации, поэтому вокзал был всегда убыточным и фактически «вытягивался» за счет грузового порта. Раньше, когда река позволяла, были паровые трехпалубные теплоходы, грузчики загружали минимум 300 тонн груза в трюма, грузили, и шлепал он колесиками, например в Семипалатинск где-то трое суток.

От грузового до пассажирского причала
Я начал работать с 1963 года, когда еще не было ни порта, ни речного вокзала, а была пристань. Сначала ходил матросом на судне, капитаном которого был Виктор Гаврилович Семерьянов, То был теплоход БТ-6, (буксир живой еще, сейчас под названием «Байкал» обслуживает комитет транспортного контроля). Три рейса мы делали в день. После этого я работал на теплоходе «Ураган», плотовом буксире, принял его, став капитаном в 21 год. Меня даже с комиссии сначала выгоняли, когда узнали, сколько мне лет, когда я пришел дипломироваться. Но потом сменили гнев на милость, дали мне шанс.
Потом я работал на РБТ. Это рейдо-буксирный теплоход. 300 лошадиных сил. Когда он идет по реке, то весь в воде, наверху только одна рубка. Корпус судна из стали 10 мм толщиной. Бесподобны эти ледоколы, в морских портах их до сих пор используют; ничем их нельзя заменить, очень удобные и верткие, их так и называют «роботами». Река у нас сложная всегда была, мы на этих маленьких теплоходах водили омские баржи даже, на РБТ до 2000 тонн.
Работал я и на маневровых суднах в порту. Отсюда и навыки. На флот ушла вся жизнь с 16 лет. Даже не представляю, что я куда то уйду, я пробовал работать в других местах, все получается, но ностальгия по любимому делу вспыхивает, как только к реке подойдешь...
32 года работать капитаном и ни разу не сесть на мель - такого не бывает. Один раз случилась авария. Мне было 28 лет, приняли новый теплоход из Омска с постройки, и сразу же мне дали рейс в Семипалатинск. Я «взял» баржу, ушел в Семипалатинск. А оттуда я должен был спускать две хлебные баржи. Пока оформляли документы, я помощнику дал задание привязаться и стоять на маневровом подъеме…. Через полтора часа подходим, а теплохода нет. Стали звонить спрашивать, сказали, утонул в устье затона.
Когда мы подъехали, в машинном отделении воды было уже по грудь. Оказалось, теплоход пробил корпус об камень на дне, большая пробоина была, налетели так, что весь нос разбило. Я сам разделся и стал нырять. А ноябрь уже настал, очень даже не тепло. На дне гравий, десяток булыжников, в первые часы себе лицо и руки ободрал. В общем, заделали эту дырочку. Через двое суток теплоход был как новенький, Люди буквально спали стоя, но работу выполнили.
А потом у меня прямо за штурвалом случился инфаркт. Хотели вывезти меня вертолетом, но я отказался, решил потихоньку сам дойти. Тогда лед шел, я всех собирал, кто сломался. Потом два месяца лежал в больнице. После этого какое уж там судоводительство… Вот я и попал на речвокзал.
Ну и вот так я работал, в рейсы ходил. Сын Андрей унаследовал у меня призвание к реке, ему 38 лет, и он у меня тоже капитан. Водил мой БТ-323, а сейчас в Омске работает.

На речном вокзале
На эту навигацию планы просты - надо запустить все эти теплоходы полностью, они готовы по силе возможности. В этом году плавучий ресторан будет работать по заявкам, совершая двухчасовые рейсы (хотите покушать отдохнуть, - пожалуйста все есть; повар готовит на каждый рейс).
Дискотеки у нас, как заведено, на берегу будут проходить, в здании.
Здесь, на речвокзале, имущество все портовое. В хозяйстве по пассажирскому флоту четыре небольших и два больших теплохода, два судна для переправы на левый берег, один плавучий ресторан, и судно для почасовых прогулок.
Теплоходы нуждаются в обновлении. Пока мы смогли (только чтобы сохранить судно в эксплуатации) поменять сиденья и интерьер на прогулочном теплоходе. В этом году рискнули, залезли в долги, конечно, но поменяли полностью салон. Миллион тенге ушло на это, не считая затрат на ремонт двигателей, на покрасочные работы. Пассажирский флот трудно содержать, притом, что полная рабочая нагрузка всего четыре месяца в году. Вот чего многие не понимают, так того, что у нас сезонная работа.
Штат содержать надо, увольнять на зиму мы не можем, иначе останемся даже без этих капитанов. Лучше осенью-зимой они поработают сторожами, на ремонте, на обслуживании, и среднегодовая зарплата у них будет больше, чем они за четыре месяца в навигацию капитанами получат.
Я лично сам помню: мы, несколько капитанов, бригадой работали грузчиками в Павлодарснабе, и вагоны разгружали, и что угодно делали.
Заботит состояние вокзального здания, нужен объемный ремонт. В 2007 году кое-как смогли выкроить средства, чтобы перекрыть кровлю, 960 квадратов (считайте, это без малого гектар). В этом году я задумал поменять витражи - им уже как-никак 40 лет. Модель будет сохранена, так речвокзал - это памятник архитектуры, охраняемый государством. Попробуем вставить стеклопакеты, это очень объемно. И еще обновить карниз вокзала надо, просто укрепить и покрасить его, а это стоит более трех миллионов, чтобы. Это только карниз, а на витражи потребуется 14 миллионов тенге.

Наши внуки – наша смена
В порт тянет сильно каждого, кто тут работал и работает. Флотский азарт – это неизлечимо. Если человек приходит и больше двух трех месяцев не задерживается - значит, он не флотский. Тут надо иметь особый духовный настрой. Люди раньше по-другому относились к своей работе. Превыше всего был какой то престиж флота, престиж капитана. Все стремились, чтобы теплоходы были на уровне. Сейчас же куда-то девается ответственность. Дошло до чего: механик приходит и говорит: «Юрий Геннадьевич, у меня болта нет», и будет сидеть полдня, просить «дайте мне болт».
Все расслабились за эти годы. Чтобы воспитать нормального капитана, нужно минимум 10 лет. В перспективе нет среди новых людей тех, для кого река станет призванием. Нынешнее поколение среднего возраста имеет иные ориентиры. Поэтому возродить флот в кратчайшие сроки задача почти невыполнимая. Но вот мой внук на флот хочет. Так что есть надежда на внуков...