О любви

Редкий гость, чудесный день, заглянул сегодня на горный уступ, на котором раскинул свои могучие каменные крыльях старинный замок. Именно в нем и нашел себе пристанище Орден Чернокнижников.
На душе у хранителя библиотеки, барона фон Гербера, все пело так же, как и за окном. Да и что могло испортить ему настроение? Недавно он навел порядок в библиотеке, так что теперь все лежит по полочкам и на своем месте. Редкий случай, когда все книги были найдены или имели четких владельцев. Даже Червивый Летописец N на время оставил свои попытки изменить историю способом ее переписывания.
Один словом, день действительно был замечательный.
«А почему бы мне не заглянуть в Зал Творчества?» - подумал хранитель библиотеки и нашел, что его идея не лишена смысла. Наверняка Сара уже написала свой новый стих, да и Териме с Ульгом на пару что-то затевали.
Зал Творчества был больше похож на длинный коридор почета, в котором лежали, висели, стояли все те предметы, свитки и картины, которыми участники Ордена  на поприще искусства по праву гордились. На отдельном столике лежали недавно принесенные вещи, чтобы пришедшие могли сразу их увидеть, а не искать среди всего остального.
Догадки Гербера оказались верны, Сара написала новое стихотворение, которое лежало на книге отзывов и пожеланий. Насладившись высоким слогом и глубиной мысли, чернокнижник взялся за перо, дабы по праву чествовать местного гения,  но слова в правильные и красивые сточки все не собирались. Атмосферу же для благоприятных мыслей Герберу разрушали. Кто-то плакал.
Через несколько минут хранитель библиотеки понял, что ему не показалось. В Зале Творчества действительно плакали. Это была Душа. Изначально, она была назначена Хранителем данного зала, но, постепенно, за счет возможности перемещаться сквозь предметы, ее назначили не то помощником администрации, не то посыльным, что, в общем, самой сути никак не меняло. Найти девушку с тех пор на положенном месте стало задачей повышенной сложности, так что внезапное ее наличие здесь привело барона фон Гербера в еще более удивленное состояние.
Девушка рыдала чувственно, вдохновлено, навзрыд. Она сама упорно поддерживала слухи о своей полной не музыкальности, однако плач был ритмичный, с грамотными переходами от си второй октавы до ре первой, при этом не отдаваясь резями в ушах нежданных слушателей. Первые минут десять юноша просто не знал, как начать разговор и чем помочь, за это время, как между прочим, дева так и не охрипла, все более входя во вкус.
- Эээ… Душа? – наконец выдавил из себя Гербер.
Никакой реакции. Точнее реакция-то была, но явно не на его присутствие. Новый рев отразился от стен  пошел перекатами дальше.
- Душа! – чуть громче попытался позвать чернокнижник, но снова потерпел печальное фиаско, потому что именно в этот момент ария раненной валькирии переживала своей взлет.
-Душа! – наконец почти крикнул юноша, весь трясясь от неожиданного зрелища.
То, что когда-то было девой, вздрогнуло, очертания ее чуть размылись, девушка оторвала от лица руки и заплаканными сияющими глазами посмотрела на пришедшего. От такого взгляда у парня засосало под ложечкой, все скрутилось от жалости, а потом упало куда-то вниз. На задворки сознания просочилась трусоватенькая мыслишка о срочном бегстве. Юноша храбро ее в себе подавил. Зря.
- Ты чего? – выдавил парень из себя.
- Он меня не лююююбииит, - завыла пра-правнучка баньши и снова продолжила прерванную арию.
- Кто? – сдвинул брови Гербер.
Девушка снова подняла голову на хранителя библиотеки, но уже с таким видом, будто бы спрашивала: «ты что, милой, вчера родился?»
- А, ну да, Ксен, - отвел взгляд чернокнижник, - а с чего это ты так решила?
- Потому что, - Душа всхлипнула, - потому что… да потому что он меня не люююбииит!
Еще десять минут жизни хранителя библиотеки ушли на то, чтобы вернуть пострадавшую во вменяемое для речи состояние и еще двадцать, чтобы прослушать сбивчивый рассказ.
- А потом он сказал, что меня больше не люююююбиииит, - Душа снова оседлала любимого конька, даже не подозревая, что ее музыкальный плач еще припомнят в очередную попытку отговорить от песнопений в священный день чтения псалмов Великому и Страшному Ко. Кто такой, этот Великий и Страшный Ко, никто точно не знал, но праздник отмечали, псалмы пели и пили за здоровье безвременно почившего. Причем последнее исполнялось особенно добросовестно.
- И что, ничего теперь изменить нельзя? – с сомнением спросил Гербер.
Вместо ответа Душа взвыла еще сильнее, явно собираясь перейти на третью октаву, совершенно не жалея окружающие стекла и уши незапланированного слушателя.
- Вы так долго держались вместе и вдруг такое? Вы помиритесь. Ой.
Хранительница Зала Творечества вдруг резко изменилась и из несчастной побитой хищником пташки сама превратилась в орлицу.
- Пусть только попробует ко мне подойти! – прошипела она. Когда только слезы высохнуть успели?
С вызывающей осанкой и вздернутым носом, Душа улетела в маленькую пристроенную к коридору башенку, которая негласно являлась ее временным пристанищем. Дверь в нее была запаяна каким-то заклинанием, открыть или даже выбить ее не представлялось реальным, но для Души препятствием не была.
- И да, еще, Гер, - голова девушки выплыла из двери, - надеюсь, Ксенобит о нашем разговоре ничего не узнает?!
Тон выражения явно показывал: если хранитель библиотеки не скажет, что он могила, то сам туда отправиться. Парню оставалось лишь кивать.
Стоит ли говорить, что настроение у юноши после этого было в конец испорчено.
«Нужно их помирить!»  - вердикт вышел как-то сразу, без возможности присяжных заседателей обсудить его. Возможно, если бы приговор был рассмотрен со всех возможных сторон, данного решения и не было. Но человек такое создание, которое сначала что-то решает, а уж потом думает. Чернокнижники исключением не являлись.
Трехчасовые поиски воина-архимага второго уровня, Смотрителя Ордена и заместителя бывшего главы закончились в тренировочном зале. Ксенобит рьяно пытался разрубить собственную тень мечом. Та, правда, будучи частью существа воина, ему в этом старательно отказывала, в свою очередь грозя своим мечом мира теней проткнуть какую-нибудь ненужную на ее взгляд конечность воина-чернокнижника. Ударов слышно не было, но бой шел не шуточный. Не понаслышке зная, что ждать окончания поединка бесполезно, Хранитель библиотеки решил идти сразу в атаку.
- Ксен! – крикнул он.
Никакой реакции. Где-то это Геребр уже видел.
- Ксен! – громче позвал Хранитель библиотеки.
Тишина,  лишь немного нарушаемая мягкими прыжками тренирующегося, была ему ответом.
- Ксен! – гаркнул Гербер.
Смотритель слегка повел головой, на мгновение отвлекся, от чего тут же получил эфесом по голове. Дальнейший разговор с другом воин-архимаг проводил из положения полулежа с рукой у головы.
Вместо приветствия, Ксенобит одарил причину поражения суровым взглядом. Правда, суровый – это еще мягко сказано, этот взгляд уничтожал сущность и ровнял под основание для паркета.
- Я это… - начал было барон фон Гербер, но запнулся. Сейчас идти в лобовую атаку перехотелось.
Воин-архимаг молчал, продолжая глазами следить за собеседником. Его тень аккуратно пристроилась рядышком.
- Ну, это… - парень совсем замялся, слова разбегались, как честные девицы от плодотворного сексуального маньяка, - что у вас с Душой произошло?
Несколько секунд звенящий тишины, во время которой в голове у Гербера почему-то всплыли марш Мендельсона на траурный манер, а потом похоронный в манере свадебного, после чего Смотритель наконец произнес.
- Это она тебе рассказала? – глаза пытливо сощурились.
- Ну да, а что? – переспросил юноша.
- И, конечно, она это сделала совершенно случайно, да? – усталая и грустная усмешка проскользнула по лицу Ксенобита.
- Вообще-то да.
В ответ Ксенобит рассмеялся и уже просто лег на пол, изучая потолок.
- А ты не замел, Гер, что у этой... хм… леди… никогда ничего не бывает случайно или просто так? – Гербер не видел глаз собеседника, но был уверен, что даже если они смотрят не в его сторону, что-то другое внимательно следит за выражением его лица и передает эту информацию Ксенобиту.
- О чем ты? – Гербер медленно подходил, опасливо косясь на тень, вооруженную мечом.
- Хватит, - воин-архимаг лениво повел головой, - я о том же, о чем и ты.
- Помиритесь, - кажется, его идея о мире и любви таки увидит жизнь.
- Зачем? – а может и не увидит.
Вопрос загнал охотника в его же ловушку.
- Вы столько были вместе, - начал Хранитель библиотеки, соскребая мысли с сусеков, – и вообще…
- «И вообще» было самым убедительным, - хмыкнул Ксенобит, снова переведя глаза на друга, – ты и правда думаешь, что нам это нужно?
- Да, конечно! Она там так убивается, так убивается!
- Убивается? – Смотритель с сомнением на лице приподнялся на локти.
- Правда, сам видел! Плачет, скоро Зал Творчества зальет!
- Да, Зал Творчества жалко, - кивнул Ксенобит, - ладно, попробую успокоить, но ничего не обещаю.
Вслед за поднявшимся чернокнижником скользнула и его тень, послушно прицепившись к ногам и всячески стараясь не отличаться от любой другой благовоспитанной тени. Хотя не факт, что благовоспитанные тени пытаются ущипнуть соседку, тень барона фон Гербера от такого поведения подруги совсем извертелась на полу.
Когда ребята зашли в Зал Торжеств, их встретила безраздельно властвующая в нем тишина, которой их вторжение было явно не по душе.
- И где убиенная?... То есть убивающаяся? – осведомился Смотритель, осматривая окружающую обстановку.
- В своей башенки должна быть, - ответ Гербер, - постой, а как же ваша связь, ты, разве, больше не чувствуешь, где она находится?
- Откуда ты знаешь о связи? – подозрительно сощурил глаза Смотритель.
- Ну это… - замялся Хранитель библиотеки, - когда мы обмывали новый меч Фьюриуса. Не помнишь? Ну, мы это.. отмечали. Ты потом еще самолично его весь вымыл в специальной настойки из запасов Владдракона, вместе с эфесом.
- М-дя?
- Еще полировать порывался! – закивал Гербер, - тогда и проговорился.
- Завязывая с выпивкой! – нахмурился Ксенобит, - и с женщинами тоже завязываю. В любом случае, после нашей ссоры связь разорвалась, так что сейчас о ее местонахождении я знаю не больше твоего.
- Тогда надо проверить в башенке, - пожал плечами Гербер.
- Может сам и проверишь, - ехидно улыбнулся Ксенобит.
- Да я то что, - затянул Хранитель библиотеки, затылком высматривая выход и пятясь в его сторону, - меня слушать не будут, это уже проверено.
Архимаг вздохнул, повел плечами. Потом слегка помахал руками, как перед боем, набрал в легкие побольше воздуха, нараспев произнеся заклинание. Дверь мигнула и приобрела расплывчатые очертания. Бросив напоследок на чернокнижника красноречивый взгляд, Ксенобит шагнул в дверь и скрылся за ней. Звуков из башенки не раздавалось, наверно, там была создана сфера тишины, всё-таки чернокнижники должны были уметь скрывать свои разговоры от лишних ушей. Ожидание началось.
Во время него барон фон Гербер успел вспомнить всю свою семью до пятого колена, припомнить местонахождение семейного склепа, прикинул на всякий случай, если ли там лишнее местечко и пожалел, что в такой чудесный день может прерваться род Герберов. Грустно.
А время, меж тем, все тянулось вперед. Хотя нет, «тянулось» - это было явным преувеличением его достоинств. Оно просто иногда снисходило до того, чтобы лениво мотнуть частичкой своего хвоста и на том считало, что уже исполнило свой моральный долг перед всем мировым порядком сразу. Мировой порядок, впрочем, ничего против не имел, а вот юноша уже весь извелся.
Как всегда бывает, чего терпеливо ждешь, то всегда наступает неожиданно. Причем чем больше и внимательнее ты это делаешь, тем больший сюрприз получается. Так вышло и на этот раз.
На это раз дверь не стала пульсировать. Не открылась с той сторон, ее просто вышибли. Вылетевший из нее спиной вперед Ксенобит сделал то, что до этого не удавалось никому. Судя по лицу вышеупомянутого, ему в этом подвиге помогли без его согласия. Шансов на сохранение рода Герберов это, естественно, не прибавило. Виновница торжества выплывать из своего укрытия не торопилась, архимаг молчал, а Гербер тихонько прощался с миром. Верно говорят, не делай людям добра. С чернокнижниками даже думать об этом не стоило.
- Убивается, говоришь? – хрипло наконец выдавил из себя Ксенобит, - только один вопрос: «убивается» и «убивает» на твой взгляд действительно равноценные слова или тебя я тоже пытался свести с демоницами в прошлой жизни?
- Ам… эм… вот, - более умной реплики в ответ в тот момент в светлую голову Хранителю библиотеки так и не пришло.
Ксенобит упруго вскочил на ноги и, не замечая стоявшего рядом друга, прошел мимо него, словно никого рядом и не было. Даже взгляд не бросил на прощание. По мнение Геребра, уж лучше бы убил, чем вот так уйти.
Последним испытанием была вылетевшая наконец из своего укрытия Душа. Девушка так же не пожелала растрачивать свое божественное внимание на простого смертного и демонстративно улетела в другую сторону коридора, с прямой спиной и победоносным взором.
Какое-то время барон фон Гербер заторможено моргал и пытался пропустить информацию через клетки мозга. Та это делать никак не хотела, поэтому приходилось протягивать новости вдоль спинного мозга в виду временного выбывания из строя центральной нервной системы.
Да чтоб он еще раз попытался помирить двух влюбленных! Ни за что!