Черная Радуга

Кирил едва справлялся с управлением, каждую секунду приходилось выворачивать руль минуя груды бетона, кирпичей, опрокинутые на проезжую часть киоски и пластиковые корпуса автобусных остановок. Колесо попало в очередную яму с черной стоячей водой и автомобиль тряхнуло так, что парень подпрыгнул и ударился головой о потолок. Шлем плохо держался в креплениях и жутко мешал обзору, хроникёр сорвал его и зашвырнул вслед за дозиметром на заднее сидение.
Скорость была мягко говоря большой, но поделать Кирил ничего не мог, - мысль что его настигнет то существо страшила больше аварии.
Двигатель ревел как сумасшедший, асфальт вздыбленный корнями деревьев заставлял машину подскакивать и жалобно дребезжать. Впереди показался завал из обрушенного на дома и Кирил почти не сбавляя скорости вписался в поворот. УАЗ секунду катился на двух колесах словно размышлял: перевернутся или нет? Но горе-водителю повезло, автомобиль встал на землю и Кирил не наученный горьким опытом помчал дальше.
Однообразные, старые даже по меркам еще живой Москвы улицы, сменились спальными районами, - светлыми десятиэтажными домами, заросшими дворами и ржавыми «ракушками». Дорога пролегала мимо небольшого супермаркета - территория для парковки вымощена белыми фигурными плитками, беспорядочно были разбросаны ржавые продуктовые тележки, фасад пестрел рваными матерчатыми вывесками с логотипом некогда известной продуктовой сети.
Справа стояла огромная гостиница, дальше проезжая часть плавно изгибалась и вела к территории какого-то предприятия огороженного высокой решеткой. Близкий парк зарос настолько, что выглядел настоящим лесом, и Кирилу на миг показалось, - вся эта сумасшедшая гонка не просто так, а его словно гипнозом ведёт что-то ужасное, устроившее гнездо в тех дебрях…
Парень закричал и ударил по тормозам. Правильно выжать педаль не хватило опыта, автомобиль завилял и пошел юзом. Когда УАЗ врезался в покосившийся, нависший над дорогой железный столб, Кирил даже не успел ничего понять, запомнил лишь боль и резкую встряску.
Все тело гудело, в ушах пульсировало в такт ударам сердца, по лицу потекла теплая струйка крови. Кирил разлепил глаза и медленно, словно во сне осмотрелся. На миг проскользнула издевательская мысль, что именно о таких приключениях он мечтал. Но особой радости не было. 
На лобовом стекле красовалась радиальная паутина трещин, руки не слушались а пальцы дрожали словно у нервнобольного. Над смятым гармошкой капотом поднимался столб пара, по носу протекла теплая капля и упала на ноги. На какой-то миг, Кирил вообще перестал понимать что происходит, затуманенное сознание отрешено взирало на действительность словно хроникёр не имел к нему ни какого отношения.
Запахло паленым пластиком, Кирил вытер лицо и попытался сосредоточится. Первым делом, нужно обработать рану, - в бардачке нашлась оранжевая армейская аптечка. Он достал полимерный футляр и посмотрел в зеркало. Всклокоченные волосы, совершенно безумные глаза, правая половина лица залита кровью из рассеченного лба. Плохо слушающимися пальцами обтер ее тампоном с перекисью водорода, затем морщась стянул пластиковыми скобками а поверх налепил пластырь.
Что делать дальше? Искать Игоря смысла нет, - здраво рассудив, тот наверняка уже на пути к периметру, в этом Кирил уверен. Нужно выбираться обратно. Но Земский вез их довольно долго, часто сворачивая и петляя, а Кирил и не думал запоминать дорогу. Более того, он даже не помнил пути к месту первого знакомства с Зоной Востоной Трагедии. Парень судорожно пытался возродить в памяти путь, но чем дольше это делал, тем сильнее путались однообразные улицы, переулки и ориентиры.
Кирил одел шлем, прихватил дозиметр сержанта и вышел наружу. Ноги тряслись и подгибались, голова предательски кружилась но времени не было, - таймер костюма отсчитывал последние минуты. На удивление, страха Кирил почти не чувствовал, - ведь костюм по истечению времени не прекратит полностью защищать от излучения, просто проникающая сквозь защиту радиация, превысит допустимую норму накопления в организме. Правда, с каждым часом ее будет становится все больше, но это лишь стимул как можно быстрее выйти к периметру. Нужно найти в киоске карту города и сориентироваться, - подумал Кирил, ступая по асфальту не твердыми ногами.
На какой-то миг сознание перестало верить в происходящее, слишком много бурных событий уложилось в короткий срок, но гудящая голова, саднящая рана на лбу и остатки пережитого страха убеждали что это реальность.
Дико хотелось курить, и Кирил пообещал себе, что как только поймет в какую сторону идти, он аккуратно, чтобы не поднять пыли заберется куда-нибудь и распрощается с десятью минутами жизни. Профессиональная жажда хроникёра взяла свое, и фовикодер запечатлел место аварии и окружающий пейзаж.
Дорогу вспомнить не получалось, и парень просто зашагал в обратном направлении, к повороту из-за которого вырулил. Кирил понимал, что где-нибудь рядом может быть мутант пострашнее того чудища (хотя куда страшнее?) но в паранойю не впадал, так как отслеживать все окна первых этажей, подъезды, переулки, открытые канализационные люки и улицы невозможно. Нужно просто передвигаться быстро и уверено, не прячась но и не издавая особого шума, - должно же в мутантах остаться что-то от обычных животных?
Да уж, - думал Кирил, - эту поездку забыть будет трудно. Ну давай же, патриот чертов, догадайся выстрелить из автомата, укажи куда идти…
Кирил заметил, что Москва преобразилась, - районы закованные в камень остались позади, повсюду высились пышные деревья, высокие сорняки, и даже самые маленькие участки земли заросли полынью и крапивой.
Парень дошел до поворота и ступил на улицу, которую проскочил на автомобиле так быстро, что совершенно не запомнил. Невысокие офисные здания, по бокам высажены декоративные насаждения а проезжую часть надвое делила живая изгородь, - все это настолько разрослось, что листа скрывала фасады домов. Кирил попутно не уставал вертеть объективом фовикодера.
Быстро темнело, город погружался в пугающий мрак, порывами налетал тревожный ветер. Безобидная пустота теперь угнетала и давила на психику, радиация постепенно накапливалась в организме и одновременно зрело психическое расстройство. Небо очистилось от туч, на черном бархате заискрились холодные звезды, бледный овал луны заливал все вокруг призрачным серебряным светом. Кирил часто останавливался, замирал, боялся пошевелится и покрывался потом, когда воспаленное воображение рисовало впереди силуэт человека или мутанта. Киосков с печатной продукцией как на зло не встречалось и постепенно хроникёр впадал в панику, возникала соблазнительная мысль забраться куда-нибудь, забаррикадироваться  и ждать утра. Он так бы и сделал, если не радиация...
Призрачный лунный свет бликовал в уцелевших стеклах, окрашивал листву в стальной оттенок. Повсюду довольно светло, Кирил не включал встроенную подсветку фовикодера, - и так все видно. Улицы сменялись перекрестками, набережными, площадями, громадными гипермаркетами, заросшими дворами. Парень поймал себя на мысли, что уже совершенно не страшится радиации, - просто проходил сильно зараженные участки быстрым шагом. Через какое-то время, он понял, что сочетание лунного сияния и мертвого мегаполиса не лишено красоты, на миг захотелось снять шлем и вдохнуть ночные запахи, - листвы, флажного асфальта и близкой реки, подставить лицо под прохладный ветер, охладить саднящую рану на лбу, переждать порыв голодного головокружения…
Нет уж, - мысленно засмеялся Кирил, - не обманешь, я вижу тебя! И он танцующим шагом стал лавировать среди белесых широких щупалец излучения. В голове пустота и легкость как у пьяного, ноги подкашивались от усталости, но хроникёр вспоминая школьный вальс вращался в очага заражения. Он видел ее, - бесформенное облако серебристого сияния клубилось впереди, Кирил нелепо размахивая руками, безуспешно пытался заключить радиацию в объятия.
Хроникёр счастливо улыбаясь грохнулся на ступени подъезда. К черту шлем, - ночная прохлада приятно омыла лицо. Вдыхая полной грудью теплый сигаретный дым, Кирил взирал на звездное небо и не понимал, откуда в душе такое спокойствие и счастье, все проблемы перестали существовать, заботы исчезли и ничего не тревожило. Красиво, тихо, спокойно и хочется чтобы ночь длилась вечно.
Кирил вскочил на ноги. Рядом стояла облезлая бурая собака. Шерсть свалялась и местами ее не доставало на худом жилистом теле, большие желтые глаза внимательно смотрели на человека.
- Опять ты? Что тебе нужно? – рта собака не раскрывала, но парень отчетливо слушал ее высокий торопливый голос. – Все начнется сначала? Ищешь кого истребить или убить?
- О чем ты? – Кирил почти не удивился тому, что говорит с животным.
- Не прикидывайся, - собака села на задние лапы. – Разве не ты много лет назад отравил миллионы квадратных километров, сжег леса и осушил реки? Пришел завершить начатое?
- Что?! Конечно не я! Это делали толстолобые дауны-политики, тупые существа, которые понесли наказание! И другие люди совершенно не причем! Ты просто не понимаешь разницы между нами.
Кирил протянул руку и погладил животное по голове. Теплая шелковистая шерсть защекотала ладонь, собака не укусила, не увернулась, но посмотрела такими глазами, что хроникёру стало жутко.
- А вы понимаете разницу между нами? Из-за одного бешеного пса, отстреливая всех бродячих в городе?
Парень задумался, пригладил волосы и хотел ответить, но собака встала и не спеша пошла своим путем. Окрасом она почти сливалась с развалинами и покореженным асфальтом, через пару метров ее силуэт полностью растворился.
- Не понимаем, - горестно согласился Кирил. Он поднял шлем, закрыл глаза и пошел вслед за животным, - казалось так он обязательно его настигнет. В голове торопливо и не навязчиво играла странная грустная мелодия, Кирил словно растворился в темноте не понимая кто он, делает, тело словно обособилось от сознания и с интересом ждало, что будет дальше.
…Очнулся когда стоял на парапете десятиэтажного дома, внизу среди зеленых зарослей простиралась мертвая Москва залитая серебряным светом луны, чье сияние создавало ощущение нереальности и сна. Ветра не было, страха тоже, Кирил с интересом посмотрел на ночной пейзаж и звезды, захотелось побродить в каком-нибудь парке, вдыхать свежий аромат травы и цветов…
…Черная гладь реки манила к себе, и Кирил присел на гранитный парапет, а спиной откинулся на каменное изваяние корабля в человеческий рост.
Луна с интересом взирала на безумного человека впервые за десятки лет разгуливающего по мертвой Москве. Глянцевая поверхность широкой реки иногда покрывалась рябью и слышался плеск, - мутировавшие лягушки ловили мошку. Водка пилась легко, как вода, и Кирил постепенно переставал чувствовать тело, головокружение усилилось, парень уходил от реальности, лишь на задворках сознания теплились воспоминания о прошлой жизни. Шлем валяется рядом, счетчик радиации он легкомысленно отключен. Холодный алкоголь обжег горло и бутылка опустела, Кирил закурил и швырнул емкость в реку. Громкий всплеск спугнул лягушек с парапета, стыки которого поросли высокой травой. Ноги совершенно не держали, хроникёр шатаясь плелся по залитой лунным светом улице…
Кажется, он встречался еще с какими-то мутантами, хроникёр плохо помнил, остаток ночи бродил по городу словно лунатик, обследовал магазины на предмет выпивки… Но утро отложилось в памяти крепко, - небо снова покрылось хмурыми тучами, моросил косой холодный дождь а улицы затянул туман. Повсюду сырость, промозглость, парень лежал в каком-то странном маленьком помещении, - голые цементные стены, пол покрытый пылью и каменным крошевом, впереди дверь и небольшое окошко под потолком. Голова раскалывалась, все тело ломило от холода и усталости, ноги гудели и жутко хотелось есть.
Кирил содрогнулся и крепче обхватил сам себя за плечи, стараясь не дрожать сильно. Он понимал, что ночное безумие не пройдет бесследно, страшно подумать какую дозу радиации схлопотал… Но если так, почему он не корчится в рвотных спазмах изрыгая желчь? Должна воспалится щитовидная железа, кожа покрыться ожогами и язвами... Кирил был в том состоянии, в котором опасность воспринимается отдаленно и с долей раздражительности, но не страха. А то что нет вторичных признаков лучевого поражения, ни о чем не говорит. Нужно выбираться к людям, к периметру, а пока бессмысленно ломать голову и зарабатывать психосоматическую реакцию…
Но поздно, головная боль усилилась, засаднило в горле, Кирил из последних сил прогнал внушенные симптомы и встал на ноги. Прежде чем отправится дальше, размял хрустящую упаковку лапши быстрого приготовления, - нашел в кухне одной из квартир. Затем подумав, добавил приправы из пакетика и съел. Но вскоре пожалел, - сильно захотелось пить.
На улице повсюду густой туман, высокая влажность, безветренно и промозгло. Спустя минуту, Кирил вышел к длинному зданию чей фасад украшали множество стекол, чуть выше висела двухцветная надпись «Автовокзал». Влево тянулась почти свободная и не захламленная дорога, за ней виднелись салоны красоты и операторов мобильной связи, киоски и игровой клуб, - разукрашенная под звездное небо с разбросанными картами постройка. У здания вокзала стоял огромный, на удивление хорошо сохранившийся двухэтажный белый автобус. На пересечении улиц справа, в угловой части жилого дома виднелась вывеска продуктового магазина, и Кирил шатаясь последовал к ней.
Дверь из прочного затемненного стекла приоткрыта, на внутренней стороне висела круглая картонка с указанием толкать дверь от себя и маркой известных сигарет.
Внутри было темно, вялый утренний свет плохо проникал сквозь пыльные стекла, морозильные камеры и прилавки в небольшом помещении расставлены буквой «П», электронные весы лежали на полу, сверху едва держась в креплениях свисала часть подвесного потолка и лампа. Кирил едва не заорал в полный голос, но крик застрял в горел а по телу прошла волна сковывающего страха и шока, - буквально в нескольких метрах, у витрины, с оттяжкой словно созданный компьютерной графикой двигался человек. Он с какой-то звериной ловкой торопливостью и злостью перебирал стеклянные банки с овощами и отбрасывал в сторону. 
В выцветших, штопаных камуфляжных штанах с едва различимым рисунком, высоких сапогах, за спиной бесформенный матерчатый рюкзак поверх длиннополой куртки неопределенного цвета широкий ремень с ножом, на плече древний АК-47.
Банки со звонким, сочным звуком разбивались и по полу расползалась черное зловонное пятно.
Кирил стоял боясь пошевелится, но незнакомец словно что-то почувствовал и резко обернулся. Голова его облачена в серый противогаз, гофрированный хобот тянется к закрепленному на поясе фильтру, серые, бездумные глаза с тупым, угрюмым выражением осмотрели Кирила. А в следующий миг, прикладом автомата ударил по голове. Шлем выдержал и амортизировал удар, в затылке вспыхнула боль и оглушенный хроникёр повалился на пол.
Дальнейшее он помнил плохо - очнулся от того, что его тащили под руки. Ноги безвольно волоклись по асфальту, вверху мелькало серое непроглядное небо, многострадальная голова гудела как колокол. Он попытался вырваться, но костюм сковывал движения а каждое усилие сопровождалось вспышками боли.
- Вы кто… Что за хрень мать вашу! – голос прозвучал слабо и неуверенно. По бокам Кирил видел уже привычный пейзаж мертвой Москвы, тащили его вниз по улице от автовокзала. Внезапно голова запрокинулась, ноги запрыгали по ступеням и, извернувшись хроникёр увидел черный зев тоннеля ведущего под землю - мраморный парапет, стены облицованные белой плиткой, блестящие перила из нержавейки. У надписи выше не хватало символов, но Кирил успел прочесть : Метропол…и…н имени В.И. .. ина. Станция  …. ая.
Конвоиры все так же ничего не говоря, рывком перевернули и заломили руки, парень понял, что придется идти пешком. Спускаться неизвестно зачем в подземку не хотелось, но один из пленителей словно что-то почувствовал и приставил к голове Кирила пистолет.
В темном тоннеле лежали перевернутые пустые торговые лотки, автоматы для приема платежей, мусор. Чуть дальше изгибался под прямым углом и путь преграждали стеклянные двери, - пружины давно сняты и створки легко подались.
В следующем зале было темно, но тот кто держал на прицеле Кирила убрал пистолет и щелкнул чем-то у стены. Под потолком с гудением и треском загорелось несколько ламп дневного света. Справа у стены окошки касс и урны, по диагонали помещение пересекали серые стойки турникетов, за ними вниз вели два экскалатора.
Кирилу снова заломили руки, и быстро, почти бегом повели к ступеням. На стенах висели плакаты с белозубыми счастливыми девушками, призывами беречь вагоны, и рекламой компьютерной техники. На длинных перегородках вертикально стояли ртутные лампы, - половина из них разбита.
- Вниз, быстро! – приказал тот, с которым состоялось первое «знакомство» хроникёра. Кирила поразил голос, - злой и истерический но одновременно равнодушный к происходящему, как у человека знающего все наперед. За круглыми стеклами противогаза те же серые, уставшие глаза. Эти двое явно чего-то боялись, и парень не решился спорить, - вспомнил Земского и автомат, который сержант просто не успел пустить в действие. И лишь сейчас, под землей, в относительной безопасности по настоящему стало страшно за ночное безумство.
Конвоиры не сбавили шаг даже на ребристых скользких ступенях. Из-за крутого спуска и тесноты, Кирила отпустили, но сзади в шлем то и дело упирался ствол автомата.
- Да кто вы такие? – не выдержал Кирил, перебирая ногами. Топот троих людей гулко раздавался по тоннелю.
- Рот закрой!
Что было впереди, хроникёр не видел, так как скудный свет ламп у касс сюда почти не проникал. Стало до паники страшно, но второй, одетый в такое же рванье и противогаз что и первый, на мгновение замер, запустил руку в отверстие в фанерном покрытии переборки экскаватора и в самом низу зажглись две лампы. Кирил увидел конец экскаватора метров через двадцать, пустую будку дежурного, под потолком несколько старых камер слежения и громадные, гофрированные гермоворота – такие были на некоторых станциях и в Новосибирском метро. Кирилу стало страшно, страшно от догадки… Оборванец с автоматом постучал по металлу прикладом, - эхо вторило глухим звукам, - затем помахал камере рукой, и спустя минуту раздался тугой, нарастающий гул, свет ламп померк и серая, монолитная створка со скошенными верхними углами стала медленно опускаться…