Полковник

1.
Встречу назначили в «Шератоне». Кто-то опоздал, но в целом начали вовремя. Долго спорили. Покупатель и продавец как всегда толкались по стоимости и схеме сделки. Продавец отказывался от нала и хотел целиком безналичный расчет. Покупатель медленно х у е л, но стоял на своем. Продавец думал.

Брокеры сторон все больше молчали и держались от разговора, в котором намечался тупик. Обычно в таких случаях реплики посредников начинают казаться лишними, особенно когда сами посредники партнеры, но стороны ничего об этом не знают, однако комиссионное тянется и с того и с другого конца. Ситуация.

Покупатель решил отвлечься. Валера выложил на стол остроконечный Мобиадо и принялся нажимать на телефон, что-то высчитывая. «Блять!» - произнес он себе под нос, так как за столом были дамы, и принялся опять что-то считать.

- А сдали кому сейчас? – задал он вдруг вопрос.
- А у нас там лотерея, – решил принять участие в разговоре сын собственницы.
- Все заняли помещение?
- Ну, да, 200 метров  - как есть.
- Сколько платят?
- Мы отдавали за 500 000 рублей в месяц, но они перебили и дали 800 000. – призналась собственница.
- Заеб.. Хорошо, понятно. Но у нас тоже лотерея, знаете?
- Да, ребята говорили. – дама медленно окинула нас взором. - И что будете с ними делать?
- Да, мы уже знаем о них, откуда, что. Мы там сами будем зарабатывать, – в Валере все уверены – он гордо представился в начале встречи визиткой с министерскими вензелями. – Да, я считаю все, слушайте, мне проще ипотеку под вас взять, комедия конечно, но факт. Вы все-таки…

Они опять углубились в схему сделки. Говорили еще долго. Ни к чему не пришли. Собственники поняли, что Валера из министерства, а Валера понял, что денег тратить по указанной схеме не хочет. Разошлись думать.

2.
Сидя под работающим кондиционером в маленьком офисе на Курской, Львович уже как пять минут о чем-то размышлял, закрыв глаза. Жаркая летняя Москва за окном катилась в огненный ад, но чай в его стакане медленно остывал, а ложка на блюдце и вовсе сделалась ледяной, потому браться за нее ему было также неприятно, как и за еще горячий стакан.

- Людочка, что по дебетАм? – спросил Львович по связи и перевел-таки взгляд в сторону запыленного окна, в грязном экране которого показывали раскаленный город.
- Несу-несу, Константин Львович, - секретарь зацокала в микрофон, и через пару секунд звук острых шажков уже был слышен за дверью.
- Ну, сколько тебя ждать, сука? – лениво произнес хозяин кабинета, – меня же в министерстве ……
- Вы такой грубый, Константин, - наедине с ним люда позволяла себе кокетство и называла полковника только по имени.

Тот уже неуклюже, но тоже нехотя держал ладонь на ее упругой заднице. Вместе они листали страницы с пометками бухгалтера, и жизнь казалась Львовичу навязчивой, но все-таки приятной.

Анализируя документы, он медленно поднимал руку под юбкой. И, когда ребром указательного пальца Львович уперся в Людин бритый лобок, его посетила мысль: « А хули они так мало платят?»

Набрал тут же сыну:
- Гришка, а сколько хачики нам башляют?
- Ну сейчас до миллиона договорились, а еще вчера 800…
- Ах ты ж бля!… Ну слушай: миллион хорошо, но это – п и з д е ж! Они в таких местах намного больше способны платить. Сегодня одних закрывали, так там договор на сумму – ебнешься больше, чем эти прибедняются. Я пошлю к тебе туда Кобрыча сегодня. Мамку не трогай, она не любит этого мудака рыжего. Он сам с десяток точек держит с нашей помощью. Пусть он тебе оценит, сколько там лотерея без напряга может в месяц приносить и что из них выжать можно. Сделаешь?
- Да бать о чем речь! Думаешь выгорит?
- Ты сына помни, сможет каждый, мы можем потому что нам позволено . Это как муху на стекле газетой прижать. Ей не дано такого, а она могла бы!
- Обнимаю, отец! – Гришка воодушевленный трубку положил.

3.
Кобрыч оказался внутри. Григорий был рядом с ним, чтобы засветится перед персоналом, так как они обязательно передадут хозяевам. Пару вытянутых комнат, сообщались друг с другом двумя проходами, стены были уставлены игровыми автоматами.

Кобрыч спокойно осмотрел заведение, походил туда-сюда и достал сигарету из старого портсигара, обтянутого крокодильей кожей, и закурил. Собственно за этот аксессуар его и окрестили. Давно, на одной из пьянок поддатый гость увидел редкий для того времени предмет и напутал вопросом: « Ох, ты, змея что ли, кобра видать?» За суровый вид и хищное спокойствие свидетели из блатных решили наречь приближенного соответственно.

В зале было много гостей. Место работало. Обычные на вид люди боролись с машинами за удачу и, осознавая исход, обреченно просаживали заработанное. Глядя вокруг, Кобрыч их не замечал, а лишь считал сколько автоматов работает.

- Я вам так скажу, Григорий, - они покинули темное заведения и теперь разговаривали у порога, - это место хорошее, центр, поток и люди идут. Там метров сто вверх знаете, еще один зал, но туда люди не доходят и так много он не принесет. Плюс у нас в деле специфика – как у банков, любим садится рядом, потому что клиент всегда судьбу испытывает и обязательно из одного места идет в соседнее, мол повезет! – Кобрыч с усмешкой подмигнул Григорию.
- Что по деньгам скажите?
- Поднимайте в 1,5 раза еще. Там посмотрите. Эти соскочат, придут другие – заберут. Да вряд ли эти уйдут, их е б а т ь надо, я так отцу и передам. У меня к Константину Львовичу пара вопросов…
- Нет, вы - сами, меня не трогайте! – раздраженно отсек Гриша. – По деньгам понял. Отцу вечером позвоните, он будет ждать.

4.
Началась карусель. Когда Валера узнал что кто-то заходит мимо него, он поднял шум. Когда брокеры сказали, что подтверждения нет, успокоился, но врожденная предусмотрительность заставила сделать еще пару шагов.

Для него теперь прежний демпинг и несговорчивость оборачивались провалом. То, что он хотел купить, теперь предлагалось в аренду, за невменяемые по рынку деньги. Место для него было важно стратегически, аренда тоже устраивала, поэтому он назвал посредникам крайнюю цену в 1, 2 миллиона в месяц. Параллельно затеял разговор с другими агентствами, которые тоже имели выход на собственника. Те в свою очередь непрерывно давали информацию первым брокерам, так как имели с ними взаиморасчет.

- Блять, нам нужно это место!! - кричал Валера в трубку.
- Валерий, сегодня сдали уже, – брокеры следили за ситуацией и обладали последними данными.
- Как?! Ну, еб твою мать, за сколько!?
- Миллион семьсот.
- Х у я!

Возникла пауза. Ситуация вроде бы определилась. Но опытные риэлторы понимали отсутствие знакомого чувства завершенности, которое в такие моменты возникает в голове подсознательно, но строго является следствием определенных событий. Их чутье не подвело.
Коллеги дружественных фирм давали информацию. Валера копал. Жестко и беспринципно. Пробивая арендатора и собственника. Лотерейщикам он устроил анонимную административную оккупацию, собственника беспокоил вялыми запросам, как мог. Он делал это до тех пор, пока в одну из его центральных точек не заявилась проверка.

Облава произошла предметно и без лишнего шума. На одной из центральных улиц, где работало vip-заведение, аккурантно произошла облава. За кибер-приступление выставили на месте счет – 1,5 млн рублей. Гостей послали нахуй. Те произвели обыск, касса по счастливому стечению обстоятельств оказалась пуста. Гости взяли документы и произвели конфискацию оборудования.

Из отдела перезвонили на следующий день. За закрытие дела попросили 500 000$ долларов. Предложение оказалось мало заманчивым. Валерина точка накрылась. Он попереживал чуть и забыл. Но звонить продолжал. Но уже без толку.

Хотя, брокеры работали. Ради интереса и на всякий случай.
- Здравствуйте, Григорий.
- Да, привет.
- Наш не угомонится ни как.
- Привет ему.
- Ну, а ваши держатся?
- Слушай, чтоб ты понимал: мы их сами и трахаем. У нас в кибер-отделе родственники. Они наших и давят, лотерейщикам выгодно даже – откат не надо платить. А Валерию вы все-таки привет передавайте, и рукам его длинным. – Григорий положил трубку.

5.
Люди ненавидели солнце. Воздух вскипал в безжалостных лучах, насыщался в пробках смогом, смешивался с дымом пожарищ и оседал в легких жителей. Город находился на дне тумана и растворял остатки реконструируемого величия в сизой пелене.

«Потому что нам позволено..» - бурчал Гриша сквозь сон. Эти слова и наяву не покидали его головы. Он часто слышал от отца подобное, но сейчас фраза приобрела иной, могущественный смысл, возвышавший обладателя этого знания над прочими смертными.

Он медленно открыл глаза. На тридцать втором этаже сквозь балконные двери виднелось только серое. Абсолютно голый Гриша вышел на балкон, на котором в такую погоду его вовсе не было заметно снизу. Молодой бог упивался властью, и, порой, бросал пренебрежительный взгляд вниз, где обыкновенные жители, видимо по досадной случайности созданные на его подобие, куда-то шли и ехали по своим делам, не замечая заносчивого творца.

Гриша закрыл глаза и медленно густо сплюнул. Вязкая капля полетела на балконы вниз, растянув тонкую нить пока та не лопнула, прилипнув к источнику от подбородка до левой ключицы.

С каждым днем мысль становилась больше и значимей. Смысл её проникал во всё. Чем больше он насыщал окружающее, тем более раздражительным становился его хозяин. Он видел суть, которая не дана иным и, глядя на дорогу исподлобья, отжимал педаль газа.

Вальяжно рассматривая обочины улиц, он без дела мотался по городу. Телефон почти молчал, был выходной день, и это давало возможность отвлечься.

Пара быстрых встреч с заинтересованными подругами прошли скучно. Они были ему не нужны, как и сами встречи, которые не имели значения изначально. Оба раза он уходил без предупреждения и куда-то ехал.

Беспечный гонщик. Коридоры улиц не успевали менять друг друга. Двигатель корвета превращал линию домов вдоль обочины из ускоренного слайд-шоу в несущуюся киноленту. На паре тихих перекрестков, которые хорошо ему были знакомы, он решил проскочить, не обращая внимания на светофор. Возможно, хоть это могло его сейчас расшевелить. Сохраняя верность себе, он смотрел не прямо, а по бокам.

Тихий полдень положил стрелки часов вверх. Рев мотора. Первый перекресток. «Раз, два, три… шесть». Второй перекресток. «Три…Семь… Девять… Двенадцать». Третий перекресток. «Семь… Двенадцать». Вдруг – удар-глухой крик-хруст. И кто-то из пешеходов вдоль обочины тоже не выдержал и вскрикнул.

Гриша остановился через сто метров после перекрестка. Покрутил зеркало заднего вида. Посадка достаточно низкая. Удар пришелся на ноги. Женщина не могла встать, из-под волос на ее лоб обильно текла кровь, она тянулась рукой к отскочившей на тротуар коляске, вокруг которой толпились люди. Пыталась что-то кричать.

«Потому что позволено…» - пробубнил неуверенно под нос Гриша. Стер суетящихся прохожих возвратом зеркала в исходное положение и нажал на газ.