Мамонты и социализм

Первый текст, созданный человеком не был естественно записан, и до нас не дошёл. Индусы утверждают, что первым текстом был слог «Ом». В курсе «Введение в общее языкознание» можно услышать, что первым текстом был вопль «У-У!», означавший «Мамонт идёт!».
Поэтому мамонт, как символ древности, ископаемого могущества  - привлекателен. И когда в моем брендологическом поиске выдалась возможность сделать мамонта брендом  Урала, я за неё ухватился.
Причём тут Урал и Мамонт? Зацепок нашлось несколько. Во-первых, «мамонт» слово мансийское, манси - коренной народ Урала. Во-вторых, Василий Татищев, основатель Екатеринбурга, известный горный деятель и историк, написал в 18 веке замечательный научный очерк о мамонте, где он отверг все суеверные версии мамонтоведения. Мамонт, как бренд,  легко вступает в перекличку с другими брендами Урала. Например, с шагающим экскаватором, который относится к классу «уральских великанов». Слоган «Урал – опорный край державы» тоже согласуется с миссией мамонта, который был и мясной промышленностью, и текстильной, и строительной. Коллективная охота на мамонта была первой формой человеческой оборонки…
Тут мы остановимся и перейдём к конкурсу, в котором я поучаствовал с проектом «Индрик-зверь» (скульптура оседланного человеком мамонта, выходящего из стены Исторического сквера в центре Екатеринбурга). http://www.m-i-e.ru/news/2010/11/22/1394/

Ожидание побед. Одновременная победа и поражение (наш проект признан первым «зрительскими симпатиями», так сказать, поощрительный приз). Переливание чувств. Внутренне недовольство… своими ожиданиями, своим проектом, предощущениями победителя,  и чувствами полупроигравшего. 
Конкурс, конечно, возбуждает конкуренцию, мотивирует даже некоторую враждебность. Сам присутствовал,  например,  при пикировки двух лауреатов Бажовской премии А. Санникова и  Ю.Конецкого, некоторые другие лауреаты других премий тоже рассказывали, как на них в результате обретения премий обрушались обиды коллег.
Что-то подобное пробежало и через меня. Конкурс, его парадигма конкуренции обусловили настроение-состояние, которое было мне не совсем понятно и неприятно.  На меня нашло настроение, которое японцы называют «саби» («ворон сидит на суку, осенний вихрь»). Я сел в кресло,  за окном заснеженный ноябрь. Перед церемонией я давал интервью на улице и зверски продрог, так что в клипе я выглядел узником  Архипелага. К тому же в этот же день я  заглянул в сайт «Эксперты» и увидел, что там сняли все мои статьи и замечания. За критику интервьюранта  «Эха Москвы», видимо, а может быть, за предложения не выбирать больше Путина... Это даже и не важно. Просто интересно, как людям совершенно не являющимися ни демократами, ни либералами, удается позиционировать себя рьяными демократами и таковыми же либералами. Я попробовал дать правдивую точку зрения, вполне отдавая себе отчет, что она не вписывается в общую атмосферу этого сайта… Но тем не менее, когда я увидел, вернее не увидел себя на сайте, который не очень-то и любил, чувство «саби» возникло. Я думал, почему… почему мне не наплевать.
Плевать-не плевать. Но и конкуренция, и снятие текстов с сайта оскорбительны. Но строго говоря, я вовсе не архитектор и не «эксперт» никакой. Просто желание-настроение говорить или пытаться говорить правду и  стремление обойтись без правды, они не совместимы, они не могут сидеть рядом, жать друг другу руки, улыбаться и дружить.
Никакой конкуренции не может  быть, никакого конкурса красоты в литературе, искусстве, философии не может быть. Конкурс красоты ли мудрости ли – это не искусство, а искусство-наоборот. Художник – не победитель, не Конан-варвар. Он создает что-то уникальное, что-то ценное в какой-то степени для других. Как говорил Ницше, творческое произведение – это «дар человечеству». Даже «зрительские симпатии» не вполне vox populi, потому что тексты, произведения искусства в принципе не выстраиваются в числовую линейку: одно что-то делает в одной сфере, другое - совсем в другой. Они все делают что-то хорошее, но объект их творчества разный. Нельзя их делать гладиаторами или пауками в банке.
На несколько секунд я почувствовал себя пауком-гладиатором…
Мне больше по нраву идея Елены Гладышевой, воплотившаяся в проекте Нобелевская Бука: кандидат неизбежно становится лауреатом, награждает любой, кому захочется, среди лауреатов нет иерархий, сама церемония  «карнавальна», художник поощрен, но разделения на «лузеров»  и «Нобелей» не произходит…
Сартр, кстати, отказался от Нобелевской премии...
У мамонта мне увиделись иные смыслы. Древний человек выжил, убивая мамонта. Мамонт вымер не из-за человека, скорее всего, виной его гибели было оледенение.   Но убивая мамонта, человек научился эффективно убивать, насиловать природу, расширяя свои владения. Ледник сместил охотников на мамонтов на юг. Они успешно покорили южные полугосударства. Цивилизация и насилие стали синонимами. Человечество явилось как эксплуататор окружающего мира, не только «братьев меньших», но и собственно братьев. Первым массовым и «пролетарием-крепостным» такого Человека был мамонт.
Мамонт был сильный, большой, неповоротливый. Мамонтов было много, они ходили стадом. Выжил же заяц. Выжил кот. Один -  благодаря своим прыжкам. Другой благодаря своей ласковости, осторожности, способности лазать по деревьям.  Стадный мамонт не смог решить проблем адаптации. Гуляющий сам по себе кот выжил…
Ни конкурс, ни конкуренция. Это ложная схемка. Это почти как у Штирнера: художник «не лучший, он единственный». Каждый человек – структурно личность, то есть, художник, то есть, уникум. Конкурс, конкуренция, капитализм, требует, играя ли, реально ли, оставить право на уникальность кому-то одному-двум. В этом подлянка конкурсов…
Нужно первым делом осознать, что советский строй был лишь госкапитализмом. Основатели СССР, возможно, и хотели построить социализм, но у них вышло совсем другое.
Но человек – всё-таки социалист. Вернее, вместе с биологическим началом, толкающим человека  на отвоевывание у природы жизненного пространство, у человека есть вторая сигнальная система, она же культура-разум. Культура по определению не есть конкуренция, она – общее, она для всех. Создавать конкуренцию в культуре, превращать культуру (поэзию, искусство, философию и т.п.) в бизнес, в капитализм  – плохой симптом, плохая идея.  Хотя и мечтать о социализме в пору «триумфального» шествия рыночной экономики – «саби», несбыточно утопичное.
Социализм, конечно, не сталинско-брежневский, а, например,  франкфуртской школы, чегеваровский, вегетарианский, дзенский. И дело не в том, что пролетариат «не справился». «Пролетарскость» - это философская фетишизация. Смысл, принципиальная идея подменяется «куклой», зримым заменителем. Маркс же тоже порой упрекал рабочм их, которые обменяли «своё первородства на чечевичную похлёбку». Но надо упрекать не пролетариат, а человека, смерившегося со своей участью мамонта, утрамбованного в слои почвы. Он уже даже не живой, он «земляная кость», миф об Индрике-единороге.  Отказавшись от социализма, от «возлюби ближнего», мы превращаемся в вымерших «единорогов», лежащих костьми под землёй.  Мы признаем (лицемеря при этом про всякие права человека, цивилизованный Запад) «мир насилия», потому что капитал – это выраженная во множестве абстрактных купюр (монет ли) договоренность, под которой мы признаем себя рабами всемогущего владельца  большинства этих раздробленных ваучеров всеобщей Декларации о Рабстве. Раб и рабовладелец одна система. Маркс надеялся, что пролетариат в силу его каких-то особенностей станет «могильщиком» капиталистического вурдулачества. Но это «хорошее свойство» не пролетарскость и специальность фрезеровщика, это творческость, знание, всякие императивы, свобода и так далее. Не только владелец больших активов, но и собственник небольшого загородного домика может в своей сытости полюбить Понтия Пилата с Юлием Цезарем, за то, что они дают ему хлеба, зрелищ, небольшую пенсию и коробку конфет на Новый Год. Но социализм «неизбежен»  лишь потому,  что мы вольны его осуществить. «Могильщик капитализма» – наша собственная прихоть. Я захотел построить памятник мамонту - в принципе я его уже построил. «Прохожим» понравилось. А бронза-чугун – дело десятое, за ними не заржавеет...