Киндер-сюрприз

               Сами знаете, в наше время не ты работу выбираешь, а она тебя. Так что приходится «лопать, что дают«, порой и не самое аппетитное. Утешает разве, что в процессе попадаются весьма экзотические личности самого разного свойства. Наподобие сюрпризов, которые кладут в шоколадные яйца - никогда не узнаешь, пока не откроешь. Вот об одном таком сюрпризе я сегодня и расскажу.
            
                Как-то пришлось мне учить русскому языку вполне взрослых людей. Несмотря на то, что после развала великой страны на западе резко пропал интерес ко всему русскому, некоторые немцы бросились учить язык. Разумеется, не столько из любви к великой русской культуре, сколько из интереса к наживе. Видели бы вы, как тяжко они пыхтели над дьявольски сложными склонениями и спряжениями! Как не на жизнь, а на смерть бились над сатанинскими звуками «щ»  и «ы», которые мало кому из немцев по силам! Про то, что почти никто из моих учеников никак не мог постигнуть великий смысл мягкого и  твердого знаков, а также разницу между «сделаю» и «буду делать», я и вообще молчу. Но они старались-упирались изо всех сил, эта деловая пиджачно-галстучная публика серого цвета. О них даже и говорить скучно до зевоты, а уж читать - и подавно.
          
                Марио на ее фоне смотрелся куда забористее, чем клоун на заседании Бундестага или порнозвезда в Ватиканской Курии. Несмотря на не совсем английское имя, это был англичанин,  уже довольно давно живший в Германии и прилично говоривший по-немецки.  Этакий генмодифицированный продукт, начиная с лысоватой, но идеально причесанной головы до длинных тощих ног в наимоднейших джинсах, возросший  на неведомых мне социальных нивах. Он с ходу огорошил меня требованием заниматься с ним не по унылой программе для взрослых, а как учат детей.  Я не стала спорить: мне же только легче, и достала свои картинки из вальдорфской школы(там, чтобы вы знали, язык изучали преимущественно по картинкам).
            
                Впрочем, для него это было, пожалуй, самое лучшее. Хотя ему было уже где-то к сорока и внешность он имел вполне взрослую, у него, как и у многих детей, явно наблюдался феномен «руки  сами по себе, ноги сами по себе, голова то ли там, то ли тут». На его стройной до субтильности фигуре и среднеарифметическом лице  явственно виднелись следы трепетного внимания к собственной драгоценной персоне. Начиная с модной сережки в ухе и кончая ухоженными белыми ручками. Эти ручки постоянно шевелились и по-детски играли всем подряд, раздражая меня до чесотки. Впрочем,он таких вещей напрочь не замечал, полагая, что его замечательная персона должна нравиться всем и каждому. Хотя бы потому, что в Германию  он попал как военнослужащий доблестных королевских сил, и служил на одной из баз на западе, но был отправлен в отставку по состоянию здоровья. Впрочем, про этот период жизни он ничего не рассказывал, поскольку лексики про политику или войну я с ним не проходила. Мы все больше на нейтральные темы, вроде семьи и быта, напирали.
               
                Именно на уроке, посвященном теме «семья», Марио честно и откровенно признался мне, каким ветром его занесло в в наш город. Это был ураганный порыв любви к некоему перуанскому красавцу, с которым он познакомился на «лавпараде« в Берлине. И даже продемонстрировал его фото, бережно хранимое в бумажнике, добавив, что это самый красивый парень из всех, кого он когда-либо встречал. А уж у него-то по этой части опыта хватает, сдержанно похвастался он, явно собираясь углубить тему. И только мое паническое: "Это все, конечно, прекрасно, а теперь перейдем к новым словам" остановило его. Узнав, что в русском языке имеется некоторый дефицит терминов по части однополых отношений и тем более браков(ну не учить же мне его нецензурным словам!) Марио очень возмущался.
          
               Почти на каждом занятии он изумлял меня чем-нибудь аж до полуобморока. Например, когда мы изучали продукты питания, и я пыталась внедрить в его прекрасно подстриженную голову соответствующие слова, он вдруг радостно встрепенулся и изобразил  в своем блокноте корявый гриб, в котором, тем не менее, легко узнавался мухомор.
            
              -Это кто? - поинтересовался он, тыча пальцем в свое творение. - Как по-русски?
          
                Узнав, что это мухомор,  Марио без малейшего смущения сообщил, отчего данный гриб так дорог его сердцу: оказывается, из него выходит дивный напиток, действие которого куда забористее многих наркотиков. И он просто мечтает его попробовать, устроив себе экскурсию в соответствующие места. В чисто исследовательских целях, разумеется, чтобы сравнить с теми веществами, которые он уже испытал на себе. Некоторые, как оказалось, очень даже ничего и весьма украшают жизнь. Кстати, отчего это власти до сих пор не введут свободную продажу этих самых веществ? Раз кому-то такое нравится, почему бы и нет? Это просто безобразие, когда свободу личности ограничивают всякими гнусными запретами, законами или предписаниями. Свобода - это самое главное!
          
               Но окончательно этот поборник всеобщих свобод сразил меня, когда поведал о своей сокровенной мечте. Он всегда мечтал о сыне, а лучше о двоих, поскольку сам был единственным ребенком в семье. Чтобы воспитать его по-настоящему свободным человеком и передать все самое лучшее, что у него есть. По интонации, с которой Марио произносил эти слова, можно было сделать вывод, что он считает себя кладезем добродетелей, которые не должны пропасть втуне. Но с силу понятных причин ему требуется для этого посторонняя помощь. Поэтому, познакомившись с рынком услуг в данной отрасли, он решил, что есть только два выхода: либо суррогатная мать где-нибудь в Индии, либо то же самое на Украине или в России. Индийский вариант показался ему дорогим, да и ехать за ним далеко, а Украина с Россией, можно сказать, рядом и куда дешевле. 

               Именно тогда я впервые узнала о фирмах, которые предоставляют соответствующие услуги, до этого я по своей серости и понятия о них не имела. Особенно большое впечатление на меня произвело заявление какой-то украинской фирмы, что «наши суррогатные матери куда лучше индийских». Для этого он и русский учит, сообщил Марио, с трогательной доверчивостью глядя на меня своими маленькими глазками. Чтобы самому поехать и выбрать, а то мало ли какую дрянь подсунут? С этими русскими нужен глаз да глаз!Там кругом мафия!
               
                Я даже и не знала, что на это сказать. То есть сказать мне хотелось много чего, но я собрала свои чувства в кулак, вспомнив о возможных последствиях  неполиткорректности. И в порядке добровольно-принудительной толерантности предложила усилить в дальнейших занятиях упор на слова «детской» тематики и уменьшительно-ласкательные суффиксы. Он согласно закивал головой, и с той поры мы выучили чуть ли не полный ассортимент магазина «Тойз фор ас», начиная с «велосипеда» и «машинки» и кончая «роботом».
               
                Словом, все шло - лучше не бывает. И вдруг в один прекрасный день Марио позвонил и сдавленным голосом сообщил, что не может прийти на занятия. И просит отложить их как минимум на пару недель. Хотя  на языке вертелось: «баба с возу - коню легче», вслух я выразила полное сочувствие и понимание. Меж тем как в моей малотолерантной душе затеплилась надежда, что я больше никогда не увижу его тусклые рыжие глазки и шкодливые белые ручки. Они вечно мельтешили у меня перед глазами, вызывая острое желание надавать по ним первым попавшимся под руку предметом. Более того, я полагала, что на самом деле это вежливый отказ от почти невыносимой пытки, какой многие иностранцы считают наш язык. Такое у меня уже случалось.

            Напрасно тешила я себя такими мыслями. Через три недели Марио снова позвонил и вскорости уже стоял передо мной, как лист перед травой. И, доверительно заглядывая мне в глаза, сообщал, что горит желанием продолжать наши встречи, несмотря на некоторые проблемы. Придавив свои негативные эмоции, я выдала в ответ нечто необязательно-оптимистическое, вроде «Я уверена, что у вас все будет хорошо». А потом, сочтя, что моя гуманитарная миссия по отношению к этому взрослому младенцу выполнена, приступила к изложению запланированной на сегодня «автомобильной» темы. 

              Однако Марио, как оказалось, так не считал. И, когда я уныло доводила до его сведения слова «дорога», «происходить» и «несчастные случаи», вдруг всхлипнул и, перебив меня, сообщил по-немецки, что с ним тоже произошел несчастный случай.

             Ну произошел, так произошел, сказала я, перевела это предложение на русский, даже написала и велела повторить за мной в порядке упражнения.  Но вместо требуемого «Со мной произошел несчастный случай» Марио вдруг захлюпал носом, достал из кармана пачку бумажных носовых платков и минут пять интенсивно употреблял их по назначению. Жидкость у него явно текла не только из носа, но и из глаз. И вид был такой жалостный, что пора уже было, пожалуй, давать ему напиток из того самого мухомора  в порядке утешения.

               Но, поскольку мухоморного отвара у меня в наличии не имелось, я предложила ему закончить занятие и отправиться восвояси. В конце концов, я ему тут не жилетка, пусть дома отрыдается в свою сласть. А в ответ услышала:
            
              -Я не хочу домой, там теперь меня никто не ждет…
             
                И с непосредственностью трехлетнего малыша, рапортующего об успешно завершенном заседании на горшке счастливым родителям, тут же сообщил мне, что случилось.
             
               В то самое время как он увлеченно хлопотал о ребенке, связываясь с соответствующими фирмами, торгующими человеческим товаром, и выискивая самую лучшую, коварный перуанец нанес ему удар в самое сердце. А именно - подло изменил не только ему, но и своей истинной гендерной ориентации, связавшись с какой-то старой немецкой шлюхой. И сказал, что не только ребенок, но и сам Марио нужен ему не больше, чем гнойный фурункул на седалище. Этот гнусный перуанский альфонс  оскорбил его так, как ни один из его предыдущих партнеров, ведь все остальные расставались с ним, как цивилизованные люди. Дикарь, ну просто дикарь и ничего больше!
 
                За что, на за что ему такое, патетически вопрошал меня Марио, хлюпая носом и промокая неаппетитным бумажным комочком свои красные кроличье глазки. Он ведь столько моральных сил и любви вложил в их отношения, столько надежд и чаяний, не говоря уже о вульгарных деньгах! Не только единолично платил за их общую квартиру и питание, но и потакал перуанцу буквально во всем. Истратил немыслимые суммы на его увлечение музыкой, купив ему какую-то особенную гитару. Постоянно расшвыривал деньги на самые модные и дорогие тряпки и фитнесс-студию, не считая расходов на парикмахеров и визажистов. Даже принес ему в жертву любимого персидского кота, потому что у перуанца была аллергия на кошачью шерсть. То есть, наверное, он делал вид, что аллергия, а на самом деле кота просто невзлюбил. Пришлось отдать беднягу в какую-то ужасную семью с двумя детьми, которые там его наверняка замучают, добавил он. 

               В порыве чувств Марио даже перешел на английский язык, совершенно не замечая этого.  Правда, кляня подлого изменщика по-английски, он вдруг вполне четко и внятно выругался по-немецки:  «пусть его молния прямо на горшке убьет!» («ihn soll der Blitz beim Schei;en treffen“). Одно из самых выразительных немецких ругательств, между прочим.  Все-таки что не говорите, а немецкий - дивный язык!

               Пока Марио щедро изливал на меня свои горести, я не столько горячо сочувствовала ему, сколько тихо радовалась. Наверняка теперь он не только задвинет идею с ребенком, но и русским языком перестанет заниматься. Тем более что пока еще его знания были того качества, что и бросить не жалко. И даже имела глупость брякнуть:

            -Наверное, теперь  вы отложили мысли о ребенке.

              Но не тут-то было. Марио снова  высморкался и все еще слабым от избытка эмоций голосом сообщил, что родительские чувства в его груди пылают все таким же ярким пламенем. И даже разгорелись еще сильнее, потому что теперь ему родное существо совершенно необходимо. Опять же вокруг полно матерей-одиночек, и даже отцы встречаются, так что ничего страшного.

             Более того,  умные люди  порекомендовали ему поближе познакомиться с представителями секс-меньшинств в Киеве. Именно там находилось выбранное им заведение, торгующее суррогатным потомством для платежеспособных клиентов.  Поэтому он собирается наладить контакты с «голубым сообществом» в России, сообщил он мне, доверчиво моргая. Когда я его поправила, что Киев - это скорее столица Украины, он только отмахнулся: какая разница? И я заткнулась, вспомнив, что география - это  наука для извозчиков. Тем более что Марио мне и слова не давал вставить, соловьем заливаясь о том, как мечтает о сыночке, а еще лучше - о парочке.

                Мне так хотелось сказать, что я ему и кошку не доверила бы, не то что ребенка, что аж вся душа свербела. Но он  ничего вокруг не замечал, не говоря  уж про такую несущественную мелочь, как выражение моего лица, на котором этот свербеж наверняка явственно отражался. Более того, искренне полагал, что я ему горячо сочувствую, иначе не поблагодарил бы меня в конце своей тирады:

               -Как я рад, что встретил вас, дорогая фрау О., вы такая чуткая! Эти немцы, знаете ли, грубые люди, а у вас тонкая русская душа!

               Наверное, именно из-за этой самой русской души, обнаруженной Марио в моем вполне немецком по происхождению теле, мне пришлось поневоле окунуться в мутный водоворот его голубоватых делишек.

                Следуя совету умных людей, Марио закинул крючок в мировую паутину и очень быстро выловил какого-то  киевского приверженца однополой любви по имени Ларри,(полная версия - Илларион). Новый друг не только держал его в курсе всех дел местного «голубого» сообщества, но и по мере сил помогал осваивать сложный русский язык. К примеру, в один прекрасный день Марио похвастался, что Ларри познакомил его с общеупотребительной ненормативной лексикой. И я порадовалась за Марио: теперь он почти готов ко встрече с украинской реальностью.

                Их виртуальные отношения развивались даже быстрее, чем растет плесень на сырых и холодных стенах. Уже через несколько недель Марио сообщил, что ждет Ларри в гости, дело разве за малым: выслать приглашение и денег на билет.  Услышав о материальной поддержке, я насторожилась. Такие уж мы, русские души, недоверчивые! У нас вечно все не как у людей: то тоталитарное государство, то тотальный лохотрон, вот приучились мы видеть во всем подвох. А Марио, изнеженный  излишествами общества потребления вроде полного пренебрежения к политике и примитивной бытовой честности, был доверчив, как дитя. И поэтому без малейших сомнений выслал требуемую сумму. Опять же Марио не привык урезать себя в тратах на свои удовольствия, а встреча с Ларри наверняка сулила их в полном объеме.

                Но увы и ах, неожиданно Ларри сообщил, что его арестовали за участие в какой-то демонстрации за права сексменьшинств. Тут уж я не постеснялась осторожно выразить недоверие ко всему делу. Но Марио даже оскорбился: как я могу сомневаться, Ларри даже фото этой демонстрации прислал! Это же просто прекрасно, что на Украине есть люди, готовые страдать за правое дело, и он, Марио, всегда готов поддержать их материально в меру сил. И он поддерживал, регулярно посылая Ларри некоторые суммы. Небольшие подарки оживляют дружбу, как говорят все те же немцы.

                Словом, все шло так хорошо, что Марио уже стал готовиться в дорогу, собираясь совместить полезное с приятным, то есть визит в заведение суррогатного материнства и встречу с Ларри. Если судить по его приготовлениям, он  был совершенно уверен, что Украина - не более цивилизованное место, чем амазонские джунгли.  Процесс получения визы и незатейливые нравы в консульстве только утвердили его в этой мысли.

                Он уже планировал точную дату отъезда, но тут в его жизни случился самый настоящий киндер-сюрприз. Ему позвонили из гезундхайтамта, то есть ведомства, ведающего охраной здоровья, и сообщили, что его, битте шен, ждут там-то и там-то для проведения анализа крови. Потому что у его бывшего друга-перуанца обнаружился  гепатит С в острой форме. Тот самый, который врачи называют «ласковым убийцей», потому что многие больные годами не подозревают о заражении вирусом. Но иногда он проявляется и очень резко, как у этого перуанца. И он, попав в больницу, сразу же указал на Марио как на источник заражения. Гепатит С, как я тогда узнала, по  способам заражения ничем не отличается от СПИДа.

                Возникшие в моей душе в тот момент чувства были самого смешанного свойства. Жаль, конечно, если у Марио обнаружат гепатит, но уж тогда мысли о младенце ему придется оставить надолго, если не навсегда. Потому что пока еще вылечивают далеко не всех, многим всю оставшуюся жизнь нужно копить деньги на новую печень.

                Через несколько дней Марио позвонил мне. И, не утруждая себя любезностями, принятыми в момент расставания, тусклым голосом сообщил, что у него совершенно пропал интерес к русскому языку. Я не стала задавать вопросов, отчего это вдруг, хотя чувствовала, что от меня их ждут. Хотя бы для того, чтобы с чувством сбросить камень со своей чувствительной души прямо на мою к всему привычную голову.
               
                Не могу сказать, что его сообщение меня слишком огорчило...