Запасной вариант. Глава 5. Шеф уточняет задание

Как быстро меняет шеф гнев на милость! Еще вчера он сделал мне нахлобучку за то, что я взялся импровизировать с Алёной, совсем юною вдовою плохо кончившего Ширяева. Ну и за Сашу из РУОПа, с которым обзнакомились во время тренировок в спорткомплексе «Геракл», — тоже. «Вы что, Корнеев! Вы забываете, где вы работаете?! Контрразведка — это вам не художественная самодеятельность!»
А сегодня разговор совсем в другое русло повернул.
— Молодцы! Великолепное задержание!

Шеф одет по гражданке. Ни дать ни взять — литературовед в штатском. А вообще-то он в генеральском чине. Костюмчик на нем простенький, неброский, чтобы из толпы в метро и на улице не выделяться. Вот так спускается скромного такого вида мужчина по историческим ступеням со второго этажа на Коммунарской мимо надраенных латунных щита и меча, мимо козыряющего прапорщика — дежурного, выходит на мостовую, движется в сторону овощного возле кинотеатра им. Маяковского и покупает пучок пастернака. Вовсе, конечно не из неодолимой любви к этому овощу.

Если бы, скажем, в свое время шефу пришлось бороться с не санкционированным КПСС распространением романа Бориса Леонидовича Укропа или Бориса Леонидовича Сельдерея, он бы, наверное, питал бы столь же плотоядные настроения к травянистым растениям-однофамильцам. А так — всякий раз, когда где-нибудь в «Центральном» шеф скромно отмечает с женой золотую свадьбу, он с одержимостью маньяка непременно выискивает блюда, сервированные пастернаком. Такие вот картинки, подхихикивая и ёрничая, подсовывал мне в виде этаких комиксов подсознания ехидный персонаж, названный мною засевшим во мне. Однажды он надоумил меня купить в метро «Доктора Живаго» и подарить том шефу на День пограничника: шеф начинал службу с героических будней на заставе: диверсанты, контрабандисты, шпионская шушера времен холодной войны. А потом вот родина призвала на борьбу с диссидентурой. Так он и нажил живописную, подернутую инеем седины стерню на висках (по такой мы вчера бегали) и привычку, заходя в овощной, задумчиво пробовать на вкус веточки пахучей зелени. «Что за жвачное?» — подумает, покупая картофель, какой-нибудь рафинированный эстет.  И невдомек ему, что  это генерал контрразведки. Вообще-то и главный гэбист Крючков выглядел скромнее некуда. И Андропов, при котором любовников — персонажей служебных романов — ловили во время работы в баньках и пропечатывали в газетах, не носил на голове усыпанной бриллиантами короны самодержца. Хоть и в эффектно штопанной шинельке Железного Феликса никогда не являлся народу.

 Это мы с Андрюхой, следуя традиции несгибаемого чекиста, в пожульканных хипповых джинсиках втирались среди распалённых мечтами о справедливости митинговщиков, чтобы держать ситуацию под контролем. Наивные борцы за демократические свободы, чьи сердца греют выползшие из кухонных щелей, отощавшие на талонной колбасе интеллигентские тараканы! Думают, если им дозволили читать Пастернака и Зощенко, отменили табу на гаражный рок-н-ролл, то они уже и триумфаторы! Не понимают, глупенькие, что наше ведомство в силах организовать хоть пикет, хоть масштабное шествие, хоть массовые беспорядки. Если одних ветеранов невидимого фронта да стукачей поднять — получится Вудсток наоборот, бардовский фестиваль навыворот!
— Значит, теперь они отказались вставлять алмазы в токарные резцы и решили возить их россыпью! — сказал шеф. — Гибко реагируют! И «Хонду» эту снарядили по последнему слову. Такой арсенал! Как там, Корнеев? В книжке, которую ты мне подарил... Прощайте, годы безвременщины! Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе? Н-да… Времечко приспело…

Мы с Андрюхой, как и положено чекистам, – на чеку. Засевший во мне притих, не рыпается даже. Слушает, как, блистая эрудицией, шеф, изгаляясь, сыплет цитатами — и ни гу-гу. Сидим на своих стульчиках у стеночки по струночке. Это вам не ЦРУ, где жуют резинку и кладут ноги на стол даже в самом Пентагоне. Тут этого не любят. Шеф вынимает из сейфа изъятый нами у теперь уже установленного гражданина Армении Алика Алиевича Карапетяна, 1961 года рождения, мешочек с камушками. И кладёт его на стол рядом с парочкой обычных токарных резцов для обработки твердосплавов.
— Обратите внимание, — говорит генерал, высыпая на стол рядом с резцами блестящие камушки, среди которых два сверкают особым блеском. — Огранённые камни прошли обработку у одного и того же ювелира. Кто бы это мог быть?

Подойдя к столу шефа, мы можем убедиться в справедливости его слов: и те камни, что были ловко вставлены в резцы, а теперь вынуты, и те два, что из мешочка, имеют однотипную огранку. Тут чувствуется почерк, даже стиль.
— Значит, так, — произносит в задумчивости наш пастернаковед. — Поработаем в двух направлениях. Первое — совместное предприятие «Трувор». И второе — поиск ювелира. Хотя это, может быть, и не ювелир. У нас в каждом ИТУ по десятку таких ювелиров сидит, надо проверить — не освободился ли кто... Этим займетесь вы, Андрей Станиславович...

Андрюха кивает головой. Ну, держитесь теперь, лагерные умельцы по изготовлению крестиков, цепочек, колечек и другой бижутерии!
— Ну а на контакт с президентом СП «Трувор» попробует выйти Корнеев, — по-наполеоновски заложив руку за борт пиджака отдает команду шеф. — Так, говорите, сегодня вечером в «Центральном» у Савченко назначена встреча? И группировка этого, как его, авторитета из «центровых»?
— Лысого, — помогаю я шефу преодолеть рассеянный склероз, вызванный пристрастным чтением Синявского, Даниэля, Бродского и Солженицына.
— Да, Лысого. Эта банда должна быть там?
— Думаю, что осечки тут не будет. Лысый охотится за Савченко давно и всерьёз. В общем-то, заурядный рэкетирский шантаж. Подсовывают девчонку, а потом требуют за неё плату...
— Неплохо бы эту ситуацию использовать. Какие у вас соображения?
— Я думаю, если возникнет потасовка, а в этот сомневаться не приходится, потому что мы ее спровоцируем, — ввязаться в драку и сыграть этакого рыцаря без страха и упрёка...
— Я тоже так думаю. Провоцировать ситуацию не надо. Но если Лысый станет, как вы говорите, наезжать на Савченко, то можно будет... Мы тут вам подготовили легенду...

Вы теперь коммерсант из Томска. «Челнок», одним словом. Да, «челнок»! Ну а остальное вам сочинять не нужно, мы ж, в конце концов, не «Доктора Живаго» пишем, — осклабился шеф, полагая, что удачно сострил. — Ваша биография и без того. Правда, вас, как Иосифа Бродского, не ссылали в деревню на сельхозработы, но это дело поправимое, — продолжал кавээнить, демонстрируя приподнятое настроение, шеф. — Надеюсь, всё выйдет, как мы планируем. Если у Савченко убит телохранитель, то после инсценировки спасения в ресторане он вполне может принять вас на службу вместо выбывшего...
— Именно на это я и рассчитываю...
— А кто такая Алёна? Ее можно было бы использовать в качестве связной? Или как у Бродского — красавице юбку задрав… Э-э! Здесь конец перспективы?
— Она — фотомодель, манекенщица, — не обращал я внимания на бульдозер с цитатами. — Начинала с фотографий в газетах. То на первой полосе, то на последней. В «Блице» была представлена как мисс. Теперь работает на подиуме. Ширяев был её мужем, но года три они уже не жили вместе. Вроде, потому, что Ширяев курил травку, кололся, а какая жизнь с наркушей? Хотя для того, чтобы быть телохранителем у Савченко, сил у него хватало...

— Ну, Ширяев — боец известный. И потом, на первой стадии наркотики только добавляют сил. Так говорят... Иначе бы ни Бодлер, ни Эдгар По, ни тем более битлы ничего бы не сочинили… И что же Алёна?
— Сейчас она хочет отомстить Лысому за Ширяева. Она уверена, что это дело его, Лысого, рук. Ширяев не давал ему добраться до денег Савченко...
— Но ведь у Савченко есть телохранители...
— Есть. Но они не профессионалы. Просто пара крутяков. Ну а коль уж Алёна согласилась сотрудничать с РУОПом, то почему бы...
— Вот-вот. И я так думаю. Так что действуйте... Но вначале посмотрите материалы по «Металлалмазинвесту» и Институту мерзлотоведения в Якутске. Может обнаружиться взаимосвязь вот с этими камушками. Как там у Бориса Леонидыча? И, утешаясь параллелью! О параллелях не забывайте — по нескольким направлениям рыть придётся!