Ну вот и все...

Я перечитал послание еще раз.
Уголки губ дрогнули и опустились вниз.
- Вот и все,- повторил я про себя, шагая от людной площади около станции метро. Реальность отодвинулась, давая место нахлынувшим чувствам.
Было немного горько и обидно.
Захотелось позвонить, объяснить что-то такое, чего еще и сам не осознал. Хотелось сказать что-нибудь поддерживающие и успокаивающие. Надо было что-то сказать, обязательно, позвонить сейчас же и сказать что-то важное, значимое...
Но в голову как назло ничего не приходило. Заботы дня как-то сжались и отступили,  в образовавшемся свободном пространстве метались обрывки не начавшихся разговоров.
Появилось желание закурить.
Сразу вспомнился тошнотворный привкус табачного дыма и желание прошло, но я все равно сложил средний и указательный пальцы вместе и поднес к губам, глубоко, насколько хватило легких, затянулся.
Выдохнул.
Повторил несколько раз.
Помогло.
Странное чувство дежавю, появившееся в какой-то момент, стало потихоньку отступать, таять. Происходящее вокруг вновь приобретало смысл. Через декорации проступили черты реального мира, недовольного, что его так грубо оттеснили с законного места. Звуки улицы, как будто наконец  пробив барьер из толщи войлока,  стремительно обрушились со всех сторон. Недовольно сигналя мимо пронесся автомобиль. Пешеходы, только что бродившие по морскому дну,  вновь оказались на суше и, в полной уверенности, что это целиком их заслуга, необычайно довольные собой заторопились по своим пешеходчьим делам.

 Черная лента асфальта побежала со своей нормально скоростью, увлекая меня привычными маршрутами. Как хорошо, что в жизни есть привычные маршруты. Они помогают не оставаться наедине с тяжкими думами. Когда отсчитываешь шаги, перебирая ногами дорогу  самая грустная мысль не так печалит, как если бы ты сидел с ней дома один на один.

 Я остановился около большой зеркальной двери. Остановился посмотреть в глаза тому, который сидел внутри. Взгляд его был жестким, даже жестоким, и мне захотелось немедленно развернуться и уйти, но я все же остался и заставил себя не моргая смотреть в его глаза. Наконец, когда я  уже был готов сдаться, он дружески мне ухмыльнулся.

 Я оттолкнул дверь, Зеркальный дрогнул в рамках своей оправы и исчез из виду, но я знал, что он никуда не делся, что он рядом и появиться, стоит его только позвать. За дверью располагался магазин, я купил сигарет и вышел.
 
 Проснулся посреди ночи от того, что очень сильно чесалось лицо. Я сел на кровати, провел пальцами по щеке. В ладони остался лоскуток высохшей кожи. Я побрел в ванную, нисколько не удивился, обнаружив в своей руке сигарету.  Включил свет и посмотрел в зеркало. Первое что я увидел это глаза. Суровые и спокойные глаза иззеркального парня в упор смотрели на меня. Длинные извивающиеся борозды, отходящие от этих глаз, взрывали мое лицо. Кожа сжухлась и торчала ошметками, как папье-маше. Можно было подумать, что у меня последствия самого сильнейшего солнечного ожога в мире.

Я затянулся. Несколько чешуек (или как там это называть?!) отлетело от моих губ. Приблизил лицо к поверхности зеркала.  Продолжая удерживать сигарету средним и указательным пальцами, большим и безымянным взялся за кусочек кожи, потянул. Он совершенно безболезненно остался у меня в руке. Я поднес его к глазам. Не очень крупный, размером с пятирублевую монету, лоскут, сухие, как пергамент, ломкие края. Микроскопические отверстия - следы от волос. Скатал в пальцах, бросил в раковину. Взялся за следующий, на правой бровью, этот отошел длинной узкой полосой до самого подбородка, оторвавшись с легким болезненным ощущением. Бросил туда же. Провел большим  пальцем вдоль по открывшемуся участку новой кожи. Гладкая и прохладная, приятная на ощупь. Поддел следующий край на щеке. Оторвал - бросил. Следующий... Теперь я работал двумя руками. Некоторые участки отходили лишь дотронься до них, другие приходилось отдирать с небольшим усилием, какие-то отшелушивались, если посильнее потереть.Через несколько минут, может пять, а может десять, дно раковины было полностью покрыто оторванными частями моего лица.
Моего старого лица.
Я посмотрел в зеркало и довольно ухмыльнулся. Это новое лицо было прекрасно. Оно очень шло к моим новым глазам.