Отвёртка с розовой ручкой

- Одевайтесь, - сказал врач и отвернувшись к столу, склонился над карточкой. Александр стал суетливо одевать рубашку и заправлять ее в брюки, стараясь при этом чтобы очки не свалились с носа. Он видел, как старательно писал врач в его карточке и не слушал о чем тот говорил медсестре. Та тут же принялась выписывать рецепты и направления на анализы.
- В общем так, больной... - врач глянул на верх карточки, где была написана его фамилия, - Марченко, будете принимать за полчаса до еды регулярно три раза в день. Кроме того, досдайте вот эти анализы. - И он сунул Александру целый ворох разноцветных бумажек. - А вот на этом рецепте в регистратуре поставьте печать, - добавил врач, протягивая отдельно Александру один из листочков и снова уткнулся в свои бумаги.
Александр встретился взглядом с медсестрой, молодой особой в иссиня-белом накрахмаленном халатике и в таком же колпаке, надетом так, что открывал ее чистый матовый лоб, под которым светились большие карие глаза. В этот момент на них как раз набежало небольшое облачко жалости и она поспешно отвела их в сторону.
"Хана!" - понял он и не попрощавшись вышел в коридор. Вместо него тут же в кабинет протиснулся следующий больной с надеждой во взоре. Жизнь шла своим чередом...
Поставив печать в регистратуре, Александр вышел из поликлиники. Идти было некуда и он направился домой.
У него было такое чувство, как будто все происходит не с ним, а с кем-то другим, а он просто наблюдает со стороны. Внезапная беда выбила его из привычной колеи, изменила весь обычный ритм жизни, отбросила куда-то в сторону всех друзей и знакомых, обрекая, в лучшем случае, на долгое, рассчитанное на многие годы, трудное лечение. Он окунулся в совсем новый, непохожий на все то, что знал ранее, мир. Это напряженное ожидание в коридорах поликлиник среди больных и пенсионеров, эта бесконечная сдача анализов по первому требованию врача, эта несбыточная, как у многих, надежда, быть снова здоровым...
Александр вспомнил, как полтора года назад приехал домой и стоял под дверьми на лестничной площадке не решаясь нажать кнопку звонка, к ним надо было звонить два раза. Потом все-таки решился, услыхал, как за дверью дважды коротко прозвучал звонок, словно сигнал бедствия и замер в ожидании. Буквально срезу же открылась дверь и на пороге появилась мать с тарелкой в руке, они с минуту смотрели друг на друга, он видел, как первая волна радости покидает мать, в ее глазах появился страх и охрипшим голосом она спросила:
- Почему ты приехал, Саша?
- Ну, мать, вот так ты встречаешь дорогого гостя, - попытался он сострить, ставя на пол чемодан и машинально надраивая рукавом гимнастерки и без того блестевшую как новенькая копейка бляху ремня, но не получилось, голос у него сорвался и он сиротливо застыл на лестничной площадке, не зная куда себя деть.
Мать, овладев собой, бросилась к нему, и прижавшись, заплакала. Он, неловко гладя ее по голове шептал:
- Ничего, мать, все хорошо, все хорошо... - хотя хорошего-то ничего и не было...
А потом еще вечером, когда пришли с работы сестра Зоя с мужем Михаилом и соседи, надо было пройти и через это, стараться не замечать сочувственные взгляды, делать вид, что все нормально.
Вначале было ужасно не по себе, а потом привык, стал отделываться дежурными фразами. Выработал себе стереотипную улыбку. Мол, все о'кей, все нормально! Мать же, как молодой неофит, бросилась к врачам, терапевтам и другим специалистам, надеясь на чудодейственную силу науки.
Ей удалось через каких-то своих знакомых достать путевку в санаторий, где-то в Туркмении. Про этот санаторий ходили упорные слухи, что в нем прямо на глазах безнадежные больные излечиваются.
Отправился туда и Александр со смутной надеждой на благоприятный исход, но через неделю у него произошло резкое ухудшение, начался приступ, пришлось прервать лечение и срочно вернуться домой.
После этой истории он как-то примирился с неизбежным, внутренне успокоился, будь что будет. Мать, правда, не сдавалась, вот и этого врача она тоже нашла, кто-то ей сказал, что он лечит подобные заболевания и настояла, чтобы Александр пошел к нему на прием с запиской от Серафимы Ивановны, далекой родственницы Михаила. Ему не нравились эти дела, но пришлось уступить и теперь он ходил и сдавал анализы и пил лекарства, принимал процедуры, хотя видел, что все это ему мало помогает, но не хотелось лишать мать ее последней надежды. Дома его встретила мать.
- Ну что, сынок? - спросила она с надеждой.
- Выписал кучу рецептов и анализов, - показал Александр матери ворох измятых бумажек.
- Вот и хорошо, - сразу успокоилась она, - все говорят, что Ростислав Иванович очень знающий врач.
- Конечно, - согласился Александр, чтобы не расстраивать ее.
Конец дня прошел как обычно, мать стучала кастрюлями на кухне, а он, уткнувшись в телевизор, уныло наблюдал за красивой жизнью на экране.
На другой день была суббота. И после завтрака мать послала Александра в продуктовый и овощной магазины скупиться. Он не любил стоять в очередях, но на этот раз пошел охотно, дома сидеть было еще хуже. Вернулся к часам двенадцати, время на людях прошло незаметно. Ведь не даром говорят, что на людях и смерть красна! А мать радовалась, глядя на своего несколько ожившего сына.
- Мы сегодня на обед приготовим вареники, - говорила она, раскладывая на столе пачки с творогом, доставшиеся сыну в молочном отделе. - Да, - добавила мать, - приходила соседка с девятнадцатой квартиры, просила отвертку, да я не нашла. Куда ты ее сунул?
- Вот она, - ответил Александр, извлекая из ящика с инструментами отвертку с бледно-розовой ручкой, - никуда ее не засовывал.
- Ты бы отнес, да заодно и помог, - сказала мать. - Это наша новая соседка. В четверг переехала. Ты еще не видел ее? Машей зовут. - Сама с ребенком живет. Молодец! Не побоялась. - Одобрительно добавила она, размешивая творог и добавляя туда яйца.
- Сейча-а-с! - тут же раздался за дверью веселый женский голос, когда Александр позвонил у дверей соседки. Дверь отворилась и на пороге он увидел медсестру из поликлиники.
- Вы? - удивленно сказали они одновременно.
- Заходите, заходите, - первой нашлась соседка, открывая пошире дверь и отступая в сторону. - Вот не думала, что мы с вами соседи! - улыбаясь, протянула она, смотря снизу вверх на Александра своими карими глазами.
В квартире стоял тот полный беспорядок, который обычно царит при переезде, а у хозяев с лиц не сходят радостные улыбки, с которыми они вступают в новую и как они надеются, счастливую жизнь.
- Утюг не работает! - говорила она, проводя Александра на кухню, где на столе возле большой стопки белья стоял неисправный утюг. - А у меня вон сколько глажки, да и вообще делов! - чуть не запела она, нисколько не смущаясь и не огорчаясь этим.
Неисправность оказалась пустяковой, в самой вилке утюга перетерся провод и уже через пять минут Александр закончил ремонт.
- Вот и отлично, сейчас все переглажу, - говорила она рядом с ним.
Он покрутил отвертку в руках и сказал:
- Давайте помогу вам. - И нерешительно добавил: - Время есть.
- Правда? - обрадовалась соседка. - А может не удобно? - на миг приостановилась она.
Но он замахал руками:
- Что вы! Мне некуда спешить.
- Вот и хорошо. Вот и спасибо, - говорила она устремляясь к столу.
Александр проверил все выключатели в квартире, а за одно и краны на кухне и в ванной, собрал и расставил кресла и диван в комнате. И здесь завозилось и закряхтело в кроватке у стены и на это тихое кряхтение маленького человечка тут же прилетела из кухни она, заботливо склоняясь над кроваткой.
- Что, мой маленький, что, мой хороший... Кушать захотел? Сейчас мама накормит тебя, - ворковала она, осторожно беря ребенка на руки. Александр еще увидел маленькое личико, улыбавшееся беззубой улыбкой матери и осторожно вышел в коридор, что бы не мешать. И пока был там, прибил вешалку у дверей и перетащил холодильник на кухню.
Устанавливая холодильник, он с изумлением поймал себя на том, что что-то насвистывает и даже напевает себе под нос. "Ну, друг, ты даешь" - подумалось ему. Подумалось с удовольствием, давно не приходилось быть в таком хорошем настроении.
Здесь на кухню заглянула Маша.
- Спи-и-ит, - радостно сообщила она и добавила: - давайте пить чай.
- Давайте! - согласился Александр, махнув рукой и улыбаясь ей, он сейчас был готов на все.
Квартира преобразилась и хотя еще в коридоре и в комнате, да и на кухне, лежали нераспакованные чемоданы и какие-то узлы с вещами, но уже вырисовывалась маленькая уютная квартирка, где царствовала эта милая и симпатичная женщина.
"Почему она не замужем?" - подумал Александр, смотря как у нее все спорится в руках.
- Почему я не замужем? - неожиданно сказала она, как будто прочитав его мысли и Александр машинально кивнул, тут же отчаянно покраснев.
- Я лежала в роддоме, а мой муж уехал по путевке в санаторий. Когда он вернулся, я выставила его вещи в коридор. Вот так...
Она впервые за все это время, серьезно, без тени улыбки, пристально посмотрела на Александра, как будто пытаясь рассмотреть, а что за человек стоит перед нею, настоящий ли он, или такая же позолоченная безделушка, которая берет только внешним видом, а присмотревшись повнимательней - увидишь, что за всем этим царит одна пустота.
- Ой, что это я сегодня разошлась? Давайте лучше чай пить! А то я болтаю всякую чепуху! - переводя разговор на другое, спохватилась она.
Ее лицо приняло свое обычное выражение, засветилось мягкой, светлой улыбкой, но Александр не смог сразу переключиться, нет-нет и поглядывал на нее, вспоминая ее серьезный, вопросительный взгляд.
Надо было уже идти домой принимать лекарства, мать следила за этим исправно.
У дверей она благодарила его:
- Я сегодня столько успела сделать!
А он смотрел в приоткрытую дверь, видел кухню, уже почти ухоженную, всю в белом, излучавшую непередаваемо тихую семейную радость и счастье и не имел силы уйти отсюда. Еще мгновение и дверь закроется.
Она перехватила его взгляд, оглянулась и спросила:
- Что-то случилось? Может быть, я что-то не так сказала? - смотрела на его посеревшее лицо.
- Не повезло мне... Умираю... - и горло у него перехватило судорогой.
Она снизу вверх глянула на его изможденное болезнью лицо, очки, обреченно висевшие на кончике носа и качнулась к нему всем телом. - Мальчик, - у нее вылетело из головы его имя, - мальчик, - повторила она, - я вылечу вас.
И где-то в Мироздании мойры подошли и задумчиво тронули туго натянутую нить человеческой судьбы.