Санаторий number one

     Пока, разомлевшие от всеобщего раболепия контингента, дембеля производили какие-то, – так и оставшиеся для меня тайной за семью печатями, – манипуляции с дембельской амуницией, я не спеша ознакомился с ситуацией. Списочный состав – 15 человек. Сержантов, кроме меня, еще три. Двое наших, евпаторийских выкормышей, оба после техникумов, и один местный выдвиженец, тоже,  имевший среднее специальное образование. Командир дивизиона, капитан – мой полный тёзка. Да и фамилия, к тому же, как и у меня, крылатая – Чайка. "Очень сильно пьет" – так представили  его евпаторийцы. Они же представили и командира батареи капитана Кошельника (Коша): "Сильно пьет". Старшину дивизиона:"Пьет, пока наливают". Замполита капитана – фамилии не помню, но все называли его «Вертолёт». Из-за звука, с которым ездил его «Запорожец». "Не пьет совсем" – он был единственным в верхнем командном эшелоне трезвенником. Младший командный состав был представлен молодыми прапорщиками, которые в силу молодости своей в этом отношении пока не сложились во что-то определенное. Такой расклад сил, по словам евпаторийцев, имел следствием еженедельные выезды на «Радиане»* с пустым нутром в деревню. По возвращении: производился вечерний развод командного состава по квартирам их женами. Однажды, – это тоже по рассказам, что-то там, в деревне, не залалось. И вместо развода, дежурному по батарее было приказано выдать офицерскому составу оружие и патроны. Поскольку, комсостав на ногах, в принципе держался, то  бедолага дежурный все, что просили, командирам выдал, и они отбыли на задание до зубов вооруженными.
     Но все это было до меня. При мне «Радиан» был на приколе – его даже начинять начали. Правда, не закончили. Может, поэтому, решено было пригласить шефствующую организацию непосредственно на территорию. Количество выпитого спирта было таково, что экскурсия по пусковым не являлась нарушением секретного режима: где они и что они – не понимали даже хозяева. Что уж тут говорить о гостях! В целом все прошло хоть и шумно, но, хорошо хоть почти без стрельбы – я то был в этот день дежурным по батарее! Стрельба была несерьезная, к тому же из гладкоствольного  оружия, которое было подарено капитану Кошельнику в ГДР, местными охотниками. Этот Кошельник, одиноко живущий мужчина, в пьяной суматохе унес к себе в квартиру одну из двух, подаренных шефами репродукций. Знаете, такая, где художник делает вид, что эта грудастенькая, ну, очень хочет дотянуться до винограда. Устоять, перед открывающимися в этом тяготении к винограду прелестями, одиноко живущему капитану, видно, и не удалось. Но наутро, когда дежурному по дивизиону перестало двоиться, и он понял, что картина всего одна – долгих расследований не потребовалось. Уже через десять минут он шел от офицерского дома с картиной под мышкой. Но в том же направлении, сильно пошатываясь и на ходу заряжая ружье, двигался и капитан Кошельник! В очередной раз было продемонстрировано контингенту,  что алкоголь мешает несению воинских обязанностей – всего с двадцати шагов боевой офицер не смог поразить цель!
     Второй случай был много позже, когда я уже устал по ночам читать «Генетику» и писать Ильману письма на английском (по другому переписываться он отказывался) и спокойно спал,  раздав необходимые ЦУ наряду. Мой полный тезка вдруг не просто ушел в запой на дому. Нет, он еще и из дому ушел. В полном военном обмундировании. С ключами от складов НЗ, в которых находилось оружие, боеприпасы, обмундирование и продовольствие на 150 человек боевого состава. Вот те  на! Теперь, вместо того, чтобы членам наряда спокойно спать, каждому на своем боевом посту, всё приходилось делать совсем наоборот. Не спать каждому на своем боевом посту!
     И длилось это целых десять суток. Можете себе представить это напряжение. Вся жизнь круто изменилась: требования устава, бдительность, воинская дисциплина – все это было поднято на небывалую для нашего дивизиона высоту. Ну, и, разумеется, поиски. Поиски командира. И нашли! Кто? Не будем указывать пальцами, хотя все мы отлично понимаем, что это был я. А кто же еще – дружно скажете вы, и будете правы. Не прошла даром ни сама учебка, ни общение с лучшими сынами отечества, лучшими представителями интеллигенции, из которых был спаян «Взвод 44»! Внимательный взгляд, острый слух, тонкий нюх, - и это я не о собаке, господа, - я о себе! Плюс несравненная интуиция – вот все то, что помогло мне в этом, не будем бояться высоких слов, подвиге.
     Ну, как уже сказал, напряжёнка страшная! Но режим есть режим. И по режиму в семь часов вечера  у меня не афишируемая пробежка до прекрасного озерца в трех км от дивизиона, где я разминался и плавал. А потом возвращался, вдыхая запах многих трав - июль!.. Но в тот день, все чуть не сорвалось. Отбежав уже с километр и огибая посадку, я вдруг увидел в траве распростертое тело в военной одежде. Мне ненужно было думать о том, кто это – тут все ясно не подходя. Вопрос в другом: идти на подвиг или, все таки, не пренебрегать здоровьем. «Любовь к Родине рождает героев. Любовь к истине – рождает мудрецов» - это не мои слова, и, возможно поэтому, так трудно было принять решение. Все же пришлось подойти к телу старшого. Я попробовал прикосновение к его телу, разными частями своего тела – все таки, будущий кандидат биологических наук! Вывод был однозначен – тело, вряд ли, попытается сменить дислокацию в ближайшие час или даже полтора. И я побежал к озеру!
     Вернувшись, мне пришлось воспользоваться основным своим качеством, – искренностью, – и рассказать дежурному по дивизиону прапорщику, что в нарушение дисциплины, делая пробежку к озеру, я – на  о б р а т н о м  пути, –  обнаружил нашего боевого командира.
 – Победителей не судят! – не по годам мудро решил прапорщик.
И это все ПОКА, что навеяли мне воспоминания о самых первых днях пребывания в дивизионе у местечка Новое Запорожье.   

* так в армейском просторечье назывался специализированный под радио- приём и передачу автомобиль.

                ДАЛЕЕ:  http://www.proza.ru/2010/11/27/1347