Между молотом и наковальней

Дети Чечни...
Тысячи маленьких жертв “маленькой победоносной войны”... даже не войны - “наведения конституционного порядка” в рамках одной отдельно взятой республики...

То, что для бравого вояки - лишь безликие цифры военных реляций, для нас - слезы и кровь наших детей, их искалеченные судьбы...
И пусть те, кто развязывает войны (не суть важно - по какую сторону баррикады), посмотрят в глаза детей наших, видевших – лицом к лицу! – кровавый лик Смерти, ощутивших ее смрадное дыхание...

Пусть посмотрят... и решат для себя, смогут ли они оправдаться перед Божьим Судом?..

Слезы Чечни... 45 тысяч погибших в последнюю войну детей. 29 тысяч детей - инвалидов войны...

Слезы Чечни...
Слезы Осетии...
Слезы матерей Дагестана, Ингушетии, Карачаево-Черкессии... 
Слезы тысяч кавказских матерей по убиенным детям...
На каких Весах измерить эту Боль, это Отчаяние, эту Безысходность?
Какими словами облегчить страдания невинных жертв?

Тупая ноющая Боль.
Ни Времени.
Ни Пространства.
Звенящая, натянутая струна Боли.
Марево Боли.

Как Матери объяснить умирающему Ребенку свое бессилие?
Чем оправдать мученическую смерть детей?
Во имя чего, ради каких целей приносятся в жертву тысячи жизней?

Террор...
Нация, столкнувшаяся с этим чудовищным явлением, ввергается в состояние затяжного психологического шока.
Политические катаклизмы последнего десятилетия ввергли нас в пучину терроризма.
Чеченский этнос ежедневно, ежечасно, ежеминутно подвергается самым иезуитским формам террора. Этнос нохчи – в течение последних лет –  находится между молотом и наковальней.
Именно поэтому мы, как никто другой, сочувствуем горю наших соседей по Кавказскому Дому.

Есть одна неизменная примета Вечного Круга Жизни – наши дети.
И это то, ради чего мы, собственно, и оправдываем наше существование в этом мире, ради чего мы выносили и выносим бесконечные круги заказного земного ада.
Мы – Матери. Мы по сути своей – созидательницы…
Мы рождаемся в этот мир для жизни. Мы рожаем своих детей для жизни.
Никогда никакая мать не сможет простить кровь своего ребенка, ибо он – единственный и сокровенный смысл ее пребывания на этой земле...
Никакая цель, какой бы высокой она ни была, не стоит детских слез.
Матери не развязывают войн, не убивают, не захватывают в плен.
Им Богом определено в этом мире совсем иное: давать жизнь, воспитывать, защищать.
Мы, матери Чечни, живем в постоянной тревоге за наших детей...
Ежедневно в республике пропадают десятки подростков.
Ежедневно наши погосты полнятся свежими могильными холмиками...
Ежедневно калечатся и гибнут наши малые дети, подрываясь на минных ловушках, оказываясь жертвами то терактов, то артиллерийских обстрелов и авианалетов, то широкомасштабных карательных «зачисток», то неожиданных вылазок НВФ.

Человек ко всему привыкает...
Даже к ежедневной смерти.
Но к смерти детей невозможно привыкнуть.
Нельзя.
Ибо это сводит на нет смысл нашего пребывания на этой земле.
Нельзя привыкнуть к детям-инвалидам, искалеченным в войне.
Нельзя привыкнуть к сиротским слезам.
К просящей подаяния детской ручонке.
Нельзя привыкнуть к детям, чья психика нарушена войной...
Это нарушает Божественный миропорядок.
Разрушает души наши.

Для Матери не бывает чужих детей.
Все дети – ее.
Мы глубоко скорбим о детях Беслана, и так же – мы уверены – матери России скорбят по безвинно убиенным детям Чечни.
Мы – единая страна. Единый народ.
И любое горе, постигшее наших братьев, болью отзывается в наших душах...
Кто бы ни совершил недавнюю чудовищную акцию в бесланской школе – он потерял право называться человеком.
Он будет проклят и Богом, и людьми...

Мы – дети Кавказских гор.
Тысячелетиями мы жили в одном Кавказском Доме.
Жили по одним и тем же законам чести.
И кто бы ни пытался сегодня вбить клин между нами, мы должны помнить:
никогда ни один истинно кавказский мужчина не поднимет руку на немощного старика; никогда ни один истинно кавказский мужчина не поднимет руку на беременную женщину; никогда ни один истинно кавказский мужчина не поднимет руку на ребенка...
Отморозки – не в счет.
Вспомните эту заповедь наших предков...
А выводы сделаем потом... и сообща.
Нам жить... Жить – нашим детям.

И жить в общем Доме – одной семьей.
               
                2004 г.