Два пятнадцатилетия после

                Два пятнадцатилетие после: мысли и стихи.

Разбить тридцать лет жизни на два периода – это уже значительно облегчает изложение. Но, я думаю, можно разбить и на три периода:1) до 1985 года - советская власть, 2) с 1986 по 1990 – Перестройка, 3) с 1991 года – это время у каждого из нас называется по-своему. Поскольку в изложении до этого времени еще надо дойти, то я пока никак это время называть, - а, уж, тем более,  обзывать, - не буду.
     Итак, я структурировал время на три периода. Чтобы облегчить дальнейшее изложение, воспользуюсь приёмом,  - на моей памяти, идущем от М. Булгакова, - буду писать не обо всем сразу, а по линиям. По углам зрения. По ракурсам.
     И наиболее интересный угол зрения для меня – это чувство осмысленности существования. Конечно, что-то в этом плане я получал еще на уроках истории КПСС в Донецком университете, где преподаватель  рассказывала нам  о «белогвардейских охвицерах» и «хвашистах». Что-то добавил мой, не защищавший небо дивизион. Что-то, когда в науку я вошел через авантюрно созданную группу – для увеличения штатов и без любых планов ее научного использования. Через два месяца после такого вхождения стали вызревать первые труднопереносимые настроения о своей невовлеченности в Дело.
     И сидя, как в то время повелось, неопределенное время (а, дату смотри) в аэропорту «Домодедово», после поездки в Москву за материалами о В. Высоцком, я записал:

СОНЕТ В АЭРОПОРТУ

Я снова здесь. Вновь сутки ожидаю.
Все песни, кажется, уж спел.
Я ел. А деньги вышли – стих слагаю.
Опять стихи. Вновь не у дел.

Все  нынче так: мне кажется вот-вот,
Оставив песни и стихи,
Я полечу, – объявлен самолет!
Дорвусь, – ведь пахарь, - до сохи.

Но что за черт?! Опять мой самолет
не прилетел из града дел.
Выходит, я напрасно пел?

На полосе там снова гололед!
И сердце лупит вхолостую,
хоть лбом стучись – впустую!..

31 декабря 1980 г.
Москва, Аэропорт «Домодедово»

Аспирантура 1983 – 1985 в Питере, конечно же, была отдушиной. Но непереносимость атмосферы давила так, что работая со своим университетским (по ДонГУ) товарищем летом в совхозе, мы рефреном наших размышлений сделали фразу «только съёб» - был тогда в ходу такой термин у тех, кто любыми путями вырывался из СССР. Мы даже строили конкретные планы, но у обоих железобетонно восстали жены. После очередного дня рождения (32) записал: «21 октября 2004, вечер. Хочется жить: кирпич к кирпичу – дом, слово к слову – стихи, день ко дню – судьба. А выходит? Кирпич к кирпичу – строительный мусор, слово к слову – донос, день ко дню прозябание. «По чьей вине…»»
     Полная неопределенность судьбы, внутри ее полной предопределенности:

          * * *
Что время клясть? Ведь, я дитя его:
сложись хоть миг его иначе,
не то, чтобы проклятья моего, -
меня бы не было.
- И значит?
Нет, нет! Не значит ничего:
Бесплодный час я проклинаю.
Паду ли жертвою его,
Иль сберегусь? Увы, не знаю…

Август 1984 года,

6 ноября 1987 года в преддверие очередной годовщины политической системы, в которой мы тогда жили я записал: «Политическая система России, по-видимому, всегда была ее слабым местом. Что же давало силы жить думающей части её среди идиотизма бытия, этой системой обусловленного? Можно ли ответить на этот вопрос, обратившись к декабристам? Или же решение уничтожить монархию осенило жизнь их целью и вопроса – как жить – для них уже не существовало? Может быть С. Щедрин? Еще раз прочесть, то, что читал и то, что не читал. Прочесть именно под этим углом зрения – как жить, точнее – чем жить, когда кажется, что жить нечем!» Я чувствовал себя задыхающимся.
      Занимаясь с дочкой в этом же году историей еще того мира и изучая становление феодализма, Халифат, я наткнулся на движение карматов. Они создали государство, на стягах которого было написано: равенство, братство и т.п. для всех! Кроме рабов, правда. Историк писал, что это было сильное государство – им даже Сирия (замечу – цивилизованная) платила дань (замечу – чтоб отстали, скорее всего) Но откровением для меня стала фраза «Правда это государство просуществовало всего 150 лет и превратилось в обычное феодальное государство». Так значит для истории даже 150 лет это всего лишь социальный эксперимент?! Когда же закончится наш исторический эксперимент?! Тогда уже в воздухе витало – перестройка! И я дал эксперименту еще лет пятнадцать.
Какое же счастье, что я так грубо ошибся!
У жизни появился смысл!
В жизни появилось дело.
Много дел!
Аминь!

2006-02-18

                ДАЛЕЕ:  http://www.proza.ru/2010/11/27/1383