Правнук станционного смотрителя

Мы  познакомились  в  кофейне  на  Долгоруковской.   Я оказался там случайно.  Встреча,   на  которую  торопился,   откладывалась  на  два часа.  Продираться  через нечеловеческие пробки в свой офис,  а затем обратно не хотелось.  Кофейню заприметил ещё  когда искал  место  куда  бы припарковаться.   На улице моросил противный  мелкий  дождь  вперемежку  со  снегом.  Я  подумал,   что чашечка  хорошего горячего кофе  не повредит.    Свободных мест оказалось совсем немного,   что  неудивительно  в  такую  погоду.   Я  выбрал  столик  у  окна.  В отличие от других,  он был меньше  и около него стояло  всего два стула.  На  одном из них уже сидел   мужчина  и  неторопливо  пил  кофе.
-  Позволите?
Мужчина,  коротко взглянув на меня,   молча кивнул  в знак  согласия и  вновь сосредоточился  на  созерцании  улицы.  Я  сделал заказ,   который к моему  удивлению  и  удовольствию   был  выполнен   молниеносно.   И  через  какое-то время  поймал  себя  на том,   что  совершенно  бездумно,  но  весьма  сосредоточенно  слежу  за происходящим  за  окном.
-  Очень люблю это место...  Хороший кофе,  хорошее обслуживание...  Бесконечное движение...   Не так  одиноко...
Мужчина  говорил  словно сам  с собой,  но было  понятно,  что  обращается  он ко  мне.   Я  тоже  уже  успел оценить  и кофе,  и обслуживание...  Да и отмалчиваться  было  просто неучтиво.   
-  Я  здесь  впервые...  Но  кофе  и обслуживание  дейсвительно  хороши.
-  Николай  Васильевич.   Для   удобства  можно   Васильевич,  -  представился он.
-  Антон   Сергеевич,   можно   просто   Антон... 
Васильевич  оказался   интереснейшим   собеседником.  Он  обладал  редчайшим  в наше  время  даром  рассказчика.  А  рассказать,  можете  поверить мне на слово,   ему  было  что.  Сам  Бог  послал  мне  его,  чтобы  помочь  скоротать  образовавшуюся  паузу.   Мы  уже  потеряли  счёт количеству  опустошённых  чашек  кофе,   когда  под  занавес  нашей  встречи  Васильевич,   загадочно  улыбаясь,    вдруг  сказал:
-  А  знаешь,  Антон,   я  ведь  знаком  с  правнуком  станционного  смотрителя!
-  Того самого?
-  А  вот  напрасно  ты  ёрничаешь...   Напрасно,   -  не  обидившись,  но  с некоторой  укоризной  отреагировал  Васильевич на мой,  полный  недоверия,   вопрос.   
-  Лучше  послушай,  как  всё  было.  Помнишь  выборы  в  Госдуму  в  девяносто девятом?
Я  утвердительно кивнул в ответ.
-  Так  вот.  Я  тогда  работал  в  службе  безопасности  одного  из  отделений  сбербанка,   что  недалеко  от  Нового  Арбата.
-   И  что,  -  неудержавшись  съехидничал  я, -  Он  решил  грабануть  банк?
-  Да погоди  ты..., -  поморщился   Васильевич,  -  Слушай дальше.   Я  не  знаю  всех их хитросплетений...  Что там...  Как...  Да  почему...  Наверняка знаю только  одно  -  наше  отделение  и  ещё  несколько  отделений  банка  определили для того,  чтобы  мы  принимали  пожертвования,   которые  люди  будут  делать  в пользу  партий...    О том,  как  нас  инструктировали и натаскивали  по этому  поводу   -   отдельная  история...  Так  вот.   В  одну  из  суббот,   как  раз  в  моё  дежурство,  вызывают  меня  в  операционный  зал.  У  оператора  по  вкладам  возникли  какие-то  сомнения  по поводу  предъявленного  документа.   Я,   ещё когда  проходил  через  зал  для  клиентов,   обратил  внимание  на высокого,   хорошо и  очень  дорого  одетого  мужчину.   На   нём   было   длинное  тёмно-синее  кашемировое  пальто от  Версаче,  стильные  туфли,     тёмно-синий же костюм,  тоже  от  Версаче,  белейшая  рубашка  просто-таки   ослепляла...  Венчал  всё  это,    подобранный  в  тон,   французский  или  итальянский   галстук.  В  руках  мужчина  держал  модный  кожанный  кейс.
-  Откуда  такая  точность?,  -   усомнился  я.
-  Я,  перед  тем,  как  перейти  в  банк,   пять  лет  проработал  в  бутике...  Уж  поверь  мне,  толк  в одежде  и в  обуви  знаю.  И  очень  хорошо  представляю  сколько всё это  стоит.
-  И  что же  так  удивило  девушку?  В  Москве  мало  хорошо  и дорого  одетых  людей,   которые  приносят  свои  деньги  в  банк?
-  Хм...  Нет,  как раз это  девушку не удивило...   Мужчина  предъявил  паспорт на  имя Вырина Самсона  Самсоновича,  проживающего по  адресу: Ленинградская область,  Гатчинский  район,  станция  Вырино...
-  И  что?
-  И  всё!!!
-  Что  всё?
-  И всё... Всё...  Понимаешь?!
-  Нет..., - совершенно  искренне  признался  я,  -  Не понимаю...
-  Ну  как  же..., -  горячился  Васильевич, -  На дворе  конец  двадцатого  века...  А  тут...  Станция  Вырино...  И  всё.
-  Да что  всё-то?  Растолкуй наконец!
-  А  то  всё.   Понимаешь,   просто  станция  Вырино...  Ни  улицы  тебе,  ни номера  дома...  Я проверил конечно,  паспорт  настоящий,  всё вроде  в порядке...  Тут  девушка возьми и спроси  его,  мол,  а разве  так  бывает  в нашей стране,  что нет номера   дома?  Названия  улицы?  А он,  ни секунды  даже  колебаться  не стал.  Говорит:
-  Вижу,  с  изучением  классиков  отечественной  литературы в нашей  школе  совсем  плохо  стало...   Хорошо, - говорит, -  Мы  пойдём  другим  путём.  Юленька! (девушку Юлей звали)  Вы  кино любите?
- Конечно.  А  при чём...
- Помните  хороший,  правда очень старый,   фильм о  несчастной  любви  и безутешном  отце  -   «Станционный смотритель»   называется?
-  Ты знаешь,  Антон,  я был  удивлён,  но  Юля  видела  и даже  помнила  этот  фильм...
Вырин,  тем   временем  продолжал:
-  Вот  и славно!  А  теперь  напрягитесь и  вспомните  станцию...  Ну... Ну...  Вспомнили?
-  Не знаю,   как  у  Юли,  а  у  меня  перед  глазами  встала  четкая  картинка -  заснеженная  степь,  на  сколько  хватал  глаз  пустынная  и  однообразная.   Потемневший  от времени  бревенчатый  домик   станционного   смотрителя.  Высокие  ворота и никакого  забора  вокруг  домика...
-  Во-о-от...  Вижу.  Вспомнили...  А  теперь скажите мне,  где вы там  видели  улицы?   Дома?   И,  скажу  я  вам,  с тех  самых  пор  ничегошеньки  не изменилось...
-  И  Вы там  живёте?,  -  спросила  его  Юля.
- Да.
- Но...  Откуда...
- Вы хотите спросить меня,  откуда  столько  денег?
-  Мы  с Юлей,  не  сговариваясь  кивнули.
-  А я продал  станцию... Продал для того,  чтобы  поддержать  любимую  партию!
-  Вот  так вот,  Антон...  А  ты  говоришь...
-  Много денег  вложил?
- Да не помню  я...  То ли  двадцать,  то ли  двадцать пять  тысяч  долларов...  Не  в этом дело.  Я  потом раз  пять  «Станционного смотрителя»   перечитывал  и фильм  пересматривал...
-  Классно  он  вас,  Васильевич,   развёл.   Арти-и-ист!
-  Да иди ты, - беззлобно ругнулся Васильевич,  -  Говорю  ж  тебе  -  пра-а-авнук!
Спорить  было уже некогда.  Я опаздывал на встречу.  Расплатился  за  кофе,  попрощался  с  Николаем  Васильевичем.   Много раз приходилось  бывать в той кофейне,  но с Васильевичем  мы  больше не встретились ни разу...