Война религий

Война религий

Сгущались свинцовые облака, закрыв собой заходящее солнце, отчего день  очень быстро погрузился в сумерки. Усилился ветер, который гнал по раскаленной и потрескавшейся земле
колкий песок. Нужно было срочно искать место для ночлега, иначе разбушевавшаяся стихия с легкостью погубит наш маленький караван. Надев очки, я  веду караван в глубокую воронку, скорей всего оставленную мощным взрывом, и если там нет радиации, она послужит нам убежищем на ночь. Дозиметр  мигает зеленой частью спектра, и я показываю
его своему спутнику. Тот одобрительно кивает, что-то мычит себе под нос и протягивает в моем направлении руку с поднятым вверх пальцем. Точнее говоря, в моем направлении протянуты три руки, и три больших пальца устремлены в грозовое небо, тремя другими
руками он пытается совладать с упрямым двухгорбым мулом, который упирается
и ни в какую не хочет спускаться по крутому склону. Теперь уже шесть рук впились в морду упрямого животного, и усилия моего компаньёна увенчиваются успехом. Первый мул тяжелой поступью начал спуск, увлекая за собой весь караван.
   «Очередная победа человека над природой» - подумал я, наблюдая за этой возней двух упрямцев, хотя моего спутника с большой натяжкой можно назвать человеком – он мутант.
Да, шестирукий мутант, как бог Шива, однако в нашем ремесле он незаменим. Я подобрал его еще ребенком, тогда я водил караваны с людьми в форт «Надежда», и в один из рейдов малыш прибился к нам. Когда же я отправился на поиски новых скитальцев, то шестирукий мальчик поспешил за мной. Охрана попыталась остановить его, но не тут-то было. Малец разметал охранников, проявив недюжую силу и ловкость, и как ни в чем не бывало приблизился ко мне. Охрана главных ворот уже была готова применить оружие, но я окриком остановил их. С тех самых пор на все задания мы стали ходить вмете. Теперь я и представить не могу, как  раньше обходился без него. Роф - непревзойденный воин, искуссный и смелый, отчаянный и выносливый. Всю науку побеждать и выживать он постиг в ходе наших экспедиций, а ведь он даже не умел говорить, имя я ему дал в абсолютно курьезной ситуации.
На мой вопрос, как его зовут, он как-то смешно фыркнул – роф, на что я сказал:
   - Ну Роф, так Роф...
   Внизу было относительно тихо. Небо  над нами громыхало грозовыми раскатами и все чаще озарялось всполахами молний. Куча мусора, занесенная ветром на дно котлована, как нельзя вовремя пригодилась для костра, над которым Роф уже колдовал. Двугорбые мулы надменно жевали скудную растительность со склона. Роф уже хотел примостить котелок над костром, как вдруг, перекрывая шум ветра и грома, до нас донесся протяжный вой...
Мулы, как по команде, напряглись, перестав жевать. Роф застыл у костра с котелком в руке.
Я прислушался к вою ветра, может быть показалось и это лишь фантазия двух уставших путников  играет с нами и нашими нервами, но очередной вой, совсем близкий, не оставил нам шансов на спокойную ночь...
   - Заиры, - крикнул я коротко Рофу, разворачиваясь к костру, но мой спутник уже бежал к рюкзаку с оружием, не нуждаясь в дополнительных приказах.
Перебросив мне дробовик и мешок с патронами, Роф вооружился сам. Для каждого боя он выбирал только ему одному понятную комбинацию вооружения. Пользуясь прирожденными инстинктами воина, на этот раз экипировался следующим образом: дополнительные рожки для автоматов в нижних руках, короткие быстрострельные автоматы в средних и два огромных ножа-тесака в верхних руках, все это в купе с грудой рельефных мышц и почти трехметровым ростом не могло не восхищать. Я одобрительно кивнул и Роф расплылся в улыбке, напоминающей больше звериный оскал.
  - Роф, сейчас заиры увидят тебя и разбегутся, - пошутил я, пытаясь снять напряжение.
   - Гы-гы-гы, - услышал я в ответ.
   - Хорошая же у тебя реакция на юмор, а вот и гости пожаловали к нашему огоньку...
   Стая заиров остановилась у края котлована, оценивая добычу. Очередной протяжный вой вожака, и хищники медленно стали спускаться по склону. Саблезубый заир - мощное животное, нечто среднее между волком и медведем, охотится только стаей, очень быстрое и представляет большую опасность. Животные медленно приближались, сжимая кольцо и готовясь к совместной атаке. Вдруг от стаи отделился молодой заир и помчался на Рофа, видя в нем основного противника. Он набегал со спины, надеясь поймать Рофа на таком премитивном приеме, но Роф, инстинктивно почувствовав угрозу, уклонился от броска заира и поймал его на два стальных клинка. Сбросив заира на землю, Роф вонзил в него свое смертоносное оружие уже более прицельно, один удар пришелся в горло, другой в сердце.
Заиры не бросились в атаку, как мы ожидали, а застыли на месте, ожидая приказа. Пауза затянулась, мы так и стояли, наблюдая друг за другом в молчаливой ненависти. Вожак облизнулся, звериный блеск в его глазах померк, и он засеменил вверх по склону, уводя за собой стаю. Роф на радостях дал очередь из двух автоматов  в сверкающее молниями небо, салютуя за нашу победу.
   - Прекрати, патроны нам еще пригодятся, - прикрикнул я на него.
   - Ушли, -  радостно пробасил Роф.
   - Ушли.  Ты лучше тушей займись, а то без ужина останемся.
   Ужин удался на славу, мясо заира очень вкусное, особенно если рассматривать вкусовые аспекты с точки зрения того, что за четыре дня нашего изнурительного путешествия мы питались только сухарями и чаем. Это не значит, что нам совсем нечего было есть, ящики с продовольствием и оружием, которые были навьючены на наших мулов, предназначались для жителей форта «Надежда». Жители форта старались и трудились изо всех сил, чтобы воссоздать нормальную жизнь, но пока им это плохо удавалось, и тому были объективные причины... Мы же, как могли помогали им, обеспечивая самым необходимым и важным.
Еще давно я, сопровождая караваны с беженцами, набрел на заброшенный военный склад.
С тех пор я доставляю его содержимое в форт, увеличивая тем самым его шансы на выживание. Правда, несколько раз у меня отбивали с боем мои караваны, но тогда еще я промышлял этим ремеслом в гордом одиночестве, а теперь нас двое и я бы не завидовал тем смельчакам , которые бы на это решились...
   - Хватит тебе ворочаться, спи давай, - сказал я Рофу, подбрасывая полено в огонь.
   - А они не вернуться?
   - Кто, заиры? Нет, не вернуться. Этот молодой заир испортил им всю обедьню. Он атаковал первым, не дождавшись приказа на общий штурм, наверное претендовал на место вожака в стае. Поэтому старый заир и увел всех.
   - А здорово я его? – не унимался  Роф.
   - Здорово Роф, ты молодец, но ты будешь еще большим молодцом, если заснешь, а то нам завтра рано в путь.
   - А сказку расскажешь?
   - Роф ты опять за свое, ты ведь уже большой, какие еще сказки.
   - Про Шиву...
   - Ладно, - сдаюсь я, - про Шиву, так про Шиву. Жил был Шива, и было у него шесть рук...
   - Как у меня, - вставляет Роф.
   - Да, как у тебя, слушай дальше, и был он богом по одной из человеческих религий.
И следил он за тем, чтобы на земле было у людей счастье и благодать, чтобы было у них что есть и что пить, и чтобы богаты они были ремеслами и науками разными, а люди в ответ чтобы его почетали. И все у людей было хорошо и возносили они слова благодарности Шиве, а он, видя что у него все получается, стал танцевать на радостях... А танец у Шивы был особеный, с каждым новым тактом музыки он добавлял все новые и новые движения, и казалось что конца не будет его танцу... Были и другие боги, они позавидовали успехам Шивы, гордыня  и тщеславие захватили их мысли и души, позабыли они о своем предназночении и решили помешать счастливому ходу событий, но таким образом, что если их план сорвется, чтобы подозрение ни в коем случае не поло на них. И тогда они замыслили коварное... Направили они кроважадного тигра расправиться с Шивой пока тот предавался своему самозабвенному танцу. Тигр подкрался незаметно и когда Шива стоял к нему спиной набросился на бога. Но Шива почувствовал запах тигра и успел увернуться от его острых клыков, в свою очередь нанеся ему смертельный удар ногтя в самое сердце. Затем Шива сорвал со зверя шкуру и сделал из нее накидку...
   Роф безметежно засопел смешно почмокивая губами. Я осторожно укрыл его и подсел ближе к огню, наблюдая, как огоньки пламени быстро захватывают в свои обьятия очередное полено.


   Говорят, нет ничего прекраснее, чем наблюдать за огнем. Искры от потрескивающих поленьев наперегонки устремлялись ввысь, где их ждала встреча с ураганным ветром. Набросив на голову капюшон,  я прислонился щекой к дробовику и прикрыл глаза. И снова в памяти всплыли картины давно минувшего прошлого...
   ...В 2012 году я только что закончил школу,  мечтал пойти в армию и стать настоящим морпехом, продолжив тем самым героические традиции нашей семьи. После курса «молодого бойца» и ряда тестов меня действительно взяли в специальное подразделение по борьбе с терроризмом.  Взрывы в Нью-Йорке, когда рухнули башни-близнецы, перевернули устоявшиеся представления о безопасности самого сильного в мире государства, и как следствие, о методах и способах защиты от всяческих посягательств. Поэтому потребность в таком подразделении как наше,была более чем актуальна. И хотя внешне все казалось благополучным, то была лишь видимость благополучия, в чем я в ближайшее время смог убедиться.  После спецкурса, достаточно странного и неожиданного, меня  с группой моих сокурсников отправили  в так называемую «контору». Я уже предполагал, что к новобранцам отношение будет предвзятое, и нам позволят лишь убирать мусорные корзинки у столов агентов, но я в корне заблуждался. Отношение к нам было более, чем серьезное. Первым моим заданием было внедриться под видом простого рабочего парня в некий «центр социальной помощи для нуждающихся». Эти центры открывались по всей стране, как грибы после дождя, но сигналы об этих «центрах» поступали самые тревожные. Я был принят в одно из местных отделений так называемого «центра» - волонтером. Мне и другим новичкам вменялось посещение лекций и агитация новых сторонников под благозвучным девизом  - «Социальная помощь на службе людей». На втором этапе участники центра должны были стать – агитаторами, а на третьем – кураторами. Все было пристойно и я не видел никакого подвоха в деятельности центра, даже думал, что в «конторе» просто перестраховываются, видя в каждом новом явлении опасность. Уже в конце второго месяца со скандалом был выгнан один из волонтеров, слушавший лекции рядом со мной, а еще через несколько дней его нашли мертвым... Затем я обнаружил, что постоянно возвращаюсь с лекций с ужасной головной болью... А еще через месяц я заметил, с какой быстротой стали меняться участники нашей группы – странный блеск в глазах, безропотная преданность своим кураторам, готовность выполнить любой, даже самый абсурдный приказ, не могли не наводить на мысль, что в ходе лекций применяется некий способ промывания мозгов. Мне необходимо было быть похожим на остальных членов группы, чтобы не раскрыть себя. И тут пригодился опыт, полученный мною  в школе разведки. Для выпускников первой стади был назначен экзамен – заложить «метку» в домах «неверных». Все отправились выполнять задание, а я, уйдя от слежки, доставил «метку» в нашу «контору». Специалисты определили, что «метка» не что иное, как взрывчатка нового поколения очень большой мощности. Этого было достаточно, чтобы прикрыть «центры социальной помощи» по всем известным нам адресам. Мы задержали несколько групп и главарей этой организации. После ареста их доставили в самую современную и оснащенную тюрьму нашего округа. На допросе одного из таких главарей-фанатиков я присутствовал лично. Тот молчал несколько дней, выдержав весь арсенал воздействия следователей, а затем сам вызвался на допрос... Он поведал, что всех нас ждет неминуемая гибель в пламени священной войны, что придут праведные войны джихада, и полетят головы мерзкой гидры международного сообщества, и наступит время, когда живые позавидуют мертвым... А еще, без всякого нажима, он сдал место расположения склада так называемых «меток». В составе группы захвата я отправился на обследование указанного места. Как только мы поднялись на первый этаж, по нам открыли шквальный огонь. На первых минутах стычки мы потеряли одного убитого и троих раненых. Заняли оборону  и вызвали подкрепление... И тут дом, в котором мы приняли бой, тряхнуло, огонь прекратился, затем толчок повторился с большей силой. Со стороны баррикад послышались крики. Сначала я не разобрал их смысла, но крик становился все сильнее и многоголоснее: «Аллах ахбар, Аллах ахбар, Аллах ахбар...» Этот фанатичный призыв эхом подхватывался в коридорных проемах, я даже закрыл уши руками, чтобы не слышать его, как прогремел мощный взрыв. Взрывной волной меня швырнуло на лестничный проем и там я потерял сознание... Не знаю, сколько я так пролежал, но когда очнулся, то почувствовал, что не могу пошевелиться. И еще мою руку сжимала рука девушки-агента из моего подразделения, к сожалению уже холодная...Возможно меня спасло, то обстоятельство, что я находился в отключке большой промежуток времени. Я звал на помощь, но тщетно, мои крики не были услышаны. Ужасно хотелось пить, жажда усиливалась тем фактом, что я слышал звуки бегущей воды. Я попытался осмотреться и увидел за спиной искореженную трубу,  из трещины которой бил наружу маленький фонтанчик. Я попытался развернуться, и - о чудо, сумел выскользнуть из плена обломков. Пересохшими губами я припал к единственному источнику воды и теперь был точно уверен, что выберусь из этого кошмара. Выкарабкавшись наружу, я просто впал в ступор от увиденного. Города не существовало, не было домов и машин, не было улиц и парков, не было больше того мира, в котором я родился и жил. Я нашел валяющийся на мостовой мотоцикл, его хозяина отбросило, как и меня, взрывной волной, но вот только ему повезло меньше, он ударился спиной об металлическое заграждение и висел на нем с переломанным позвоночником. Одержимый местью, я на бешеной скорости направил спортивный «байк» в сторону тюрьмы, где надеялся найти виновников этой катастрофы и выместить на них всё накопившееся у меня зло. Но приехав в тюрьму, я обнаружил ее абсолютно пустой... На огромном пространстве здание и территория тюрьмы были единственным местом, не поврежденным взрывами. Впоследствии этот бастион цивилизации мы назвали фортом «Надежда»... 


   Легкий шорох вернул меня в реальность бытия, я, отогнав дремоту с нахлынувшими воспоминаниями, приоткрыл глаза. Хотя я и повидал разное за все это время, но животный ужас пронзил все мое сознание и тело... Недалеко от костра спиной ко мне сидел огромный заир. Превозмогая овладевший мной ступор, я сжал кистью руки вороненый ствол дробовика, от чего пряжка ремня предательски лязгнула о приклад. Заир медлено стал разворачиваться и, пока он не завершил свой разворот,  холодная волна страха несколько раз успела пробежать от макушки до пяток и назад. Я уже был готов перехватить ружье и выстрелить, как передо мной возникла улыбающаяся физиономия Рофа...
   - Роф, черт тебя побери, я же чуть не выстрелил – завопил я на весь котлован...
Роф, видя какое впечатление он произвел на меня, стал хохотать, повалился на землю и схватился всеми шестью руками за живот.
    - Роф это не шутки... – сказал я, уже смягчаясь и наблюдая за безудержным смехом моего младшего товарища, не выдержал и сам рассмеялся, понимая абсурдность своего поучительного тона.
 Когда приступы смеха оставили Рофа, он вскочил на ноги, вытянулся во веcь свой гигантский рост и многозначительно вопрошал:
   - В этой накидке из убитого зверя я похож на бога Шиву...???
   - Не знаю, как выглядел бог Шива, но на огромного заира ты точно был похож.
Роф снова рассмеялся своим громоподобным смехом, от чего мулы очередной раз шарахнулись в сторону.
   - А что ты там делал у костра? – поинтересовался я.
   - Мясо заира засаливал, не пропадать же добру, вот в «Надежде»-то обрадуются...
   - Да уж, экономный ты мой, а кто эти мешки допрет до «Надежды», ты хоть подумал, мулы ведь под завязку нагружены? – моему возмущению не было предела.
   - Так они же двугорбые – пытался растолковать мне Роф ход своих мыслей, потрясая у себя над головой тремя указательными пальцами.
   Мы снова рассмеялись, и первоначальная ситуация уже не казалась мне такой убийственной.
   Закусив сухарями  и попив горячего чая, мы вновь отправились в путь. Ветер стих, отчего идти стало намного легче. Я вел караван по давно исхоженным тропам, тыл надежно прикрывал Роф, как обычно напевающий в дороге какой-то незамысловатый мотивчик, мой инстинкт самосохранения молчал, от чего волна воспоминаний накатила с новой силой.

   Да, мир изменился бесповоротно и навсегда. Он превратился в одну большую пустошь, ту пустошь, по которой мы ведем свой караван. Здесь относительно безопасно, если вы вооружены мощным оружием и солидным запасом  патронов к нему. Можно  пройти тысячи километров и не встретить ни одной живой души. Дикие звери будут обходить вас здесь стороной, встреча с человеком моловероятна и обычно заканчивается плачевно для одной из сторон, одним словом - это ничья земля. Все мутировавшее и приспособившееся к новой жизни зверье прячется в непроходимых джунглях. Туда людям лучше не лезть. Человеческая раса разделилась на два противоборствующих лагеря: это - мы, те, кто пытается воссоздать прежнюю жизнь с ее нормами поведения, морали, этики, гуманизма и - «анархи», точнее анархо-примитивисты, сторонники извращенных понятий о свободе, равенстве, братстве.
Нас раздеделяет добрая сотня километров пути и непроходимые руины города, от которых два наших лагеря расположены на приблизительно равном удалении. Мы - к северу от руин, они - к югу. С самого начала, когда закончилась активная стадия «Войны Религий», между нами начались трения, мягко переросшие в малую войну. Дело в том, что армия «анархов» пополнялась из всякого сброда: уголовники, насильники, бандиты. Захватив военную базу и вооружившись теорией анархизма, они достаточно вольготно себя чувствовали на всей южной территории, но этого им показалось мало и основополагающие идеи своего мировозрения: действие, террор и экспроприация, - они попытались применить на нас и нашей территории. Мы как раз завершали прием последних беженцев, как нам предложили перейти к самому передовому устройству жизни в постапокалепсический период. Мы вежливо отказались, «анархи» выразили свое негодование таким поступком, и в нашу сторону полетели пули. Но стены бывшей сверхсовременной тюрьмы выдержали этот натиск и последующие тоже. Со временем пыл «анархов» угас примерно с той же интенсивностью, как они растрачивали свой боевой арсенал, а вскоре они и вовсе перестали появляться.
И тут мы в свою очередь перехватили инициативу, нам даже удалось отбить у них несколько сот пленных, рабов и женщин-наложниц. Наши атаки были настолько хорошо подготовлены, что все рейды в тыл врага прошли без потерь с нашей стороны, чего я не могу сказать о противоположной. Вскоре сторонники «абсолютной свободы» запросили пощады и прислали делегатов для ведения мирных переговоров. Мы подписали с ними этот договор, потребовав отпустить всех женщин с детьми  и еще несколько сотен пленных.
Теперь обе стороны строго соблюдают «букву» договора и не переходят условную границу, которой являются руины...

   Тем временем мы как раз двигались вдоль той самой пресловутой границы и подходили к окраинам руин.
   - Роф, - позвал я своего молодого спутника, - а не сократить ли нам путь, пройдя через руины?
   Роф отрицательно замотал головой, что-то невыразительно промычав.
   - Да чего ты боишься, Роф. Уже к вечеру доберемся до «Надежды», если ты не завалишь еще парочку заиров, а их мясо навьючишь на наших доходяг мулов, хоть и двугорбых... – попытался пошутить я.
   - Я не за себя боюсь... – со значением ответил Роф.
   - Э-э-э. Поосторожней на поворотах малыш, еще рано списывать меня со счетов...
   - Ну тогда идем через руины.  Раньше сядем - раньше выйдем... – процитировал Роф, местную шутку «Надежды».
  Наш переход через руины был относительно спокойным, хотя и сопровождался возможностью вывиха голеностопа. Не знаю, какого черта я решил сократить в этот раз путь,
ведь за почти без малого 50 лет я обходил это место стороной. Нечего здесь было делать и в этот раз. Всё только лишний раз мне напомнило события тех давних лет, когда в один момент я потерял всех своих родных и близких. Я не успел еще углубиться в воспоминания, как Роф остановил нашу «процессию». Я кивком головы спросил, что случилось. Но Роф вместо ответа только приложил один из указательных пальцев к губам и жадно втянул носом воздух... В этот момент и до меня донеслись слабые звуки непонятной природы. Роф в пару движений бесшумно приблизился ко мне. Привязав головного мула к накренившемуся фонарному столбу, мы отправились на разведку. То место, откуда доносилось не то мяукание, не то детский плач, было бывшей площадью, но теперь подходы к ней были перегорожены искусственной насыпью из остатков рухнувших зданий. Здесь скорей всего проходила линия обороны, уцелевшая с прошлой войны. Мы поднялись на насыпь, чтобы осмотреться. Увиденное поразило нас своей жестокостью. Вся площадь была завалена скелетами людей, а к ржавому остову военного джипа, точнее тому, что от него осталось, чудовищно толстой цепью была прикована маленькая девочка. Перед ней стояла миска с грязной водой, и она, как заведенная, двигалась в право и влево, повторяя бесконечное число раз: ма-ма-ма-ма...  В бинокль я осмотрел всю окружность площади и, не увидев никого и ничего, прошептал Рофу на ухо: 
   - Роф, оставайся здесь и, если со мной что случиться, уводи караван  и доведи его до «Надежды».
   - Угу... – ответил Роф сурово сдвигая брови.
  Я отдал ему бинокль и сполз по насыпи вниз. Короткими перебежками пригибаясь и прижимаясь почти к самой земле, я добрался до обломка стены. До девочки было рукой подать. Мучителей ребенка не было видно, возможно они ушли на охоту бросив ее одну. Я высунулся из-за своего укрытия и  вытащил нож, чтобы разрезать ремень сковывающий ногу ребенка с огромной цепью, как нестерпимая боль пронзила все мое тело. С силой меня отбросило назад и я упал, выронив дробовик. Из плеча торчала короткая деревянная стрела. Кровь, пульсируя, сбегала по древку, окрашивая в красный цвет ее оперение. Голова кружилась, поэтому встать я не смог и, превозмогая бол,ь пополз к дробовику. Боковым зрением я зафиксировал, что ко мне на большой скорости приближается фигура человека с бейсбольной битой в руках. В последнем рывке я подхватил оружие и выстрелил. Набегающая на меня фигура с криком замахнулась битой, но возможно мой выстрел прозвучал на мгновение раньше, так как удар по голове прошёл по касательной, но и этого было достаточно, чтобы я потерял сознание...

   Очнулся я от криков людей, суетящихся вокруг меня. Их предводитель, здоровенный бугай весь украшенный татуировками, стоял на крыше джипа и раздавал своим подчиненным короткие приказы. Я прекрасно мог созерцать все их приготовления, так как находился в подвешенном состоянии на достаточном удалении от земли. Причем подвешен я был в виде перевернутого распятия, т.е. вниз головой. Длинная часть креста уносилась высоко в небо, а короткая была вставлена в центр недействуещего фонтана. Руки мои были привязаны толстыми канатами к поперечной части креста.
   «Хорошо, что гвоздями не прибили, как сына божьего Иисуса...» - подумал я.
    В круглый периметр фантана сносились ветки, бревна и все что могло гореть.
   «Эти уроды явно хотят меня сжечь...» - заключил я мысленно.
 Видя во что они были одеты, я понимал, что к «анархам» это сборище отношения не имело. Я вспомнил рассказ одного из беженцем, которому чудом удалось спастись от каких-то сумасшедших, которые на его глазах разорвали всех его товарищей, когда они пробирались к «Надежде». Помнится, тогда он назвал их «дикими». Но это было почти полвека тому назад. Чесно говоря, я думал, что рассказы о «диких», это сущий вымысел. Непонятно, как они могли выжить здесь столько лет? Хотя оценка количества скелетов, усеивающее всю площадь, снимало все сомнения о реальности их существования.
   Когда приготовления к моему сожжению были завершены, у предводителя в руке появился не весть откуда  взявшийся факел. Он вознес его над головой  и с крыши джипа начал вещать собравшейся у его ног пастве. Его речь не была похожа на человеческую, рваные и короткие фразы говорили о том, что эти нелюди с легкостью забыли человеческие формы общения и пользовались неким необходимым минимумом. Насколько я мог судить, «дикие» вобще не были в состоянии говорить и обменивались только звуками. Самый красноречивый из них был «предводитель», но и его речь я бы не смог повторить, хотя общий смысл мне был понятен. Вот его приблизительное воссоздание:
   - О отец наш и повелитель – подняв руки верх и устремив взгляд в вечернее небо, начал предводитель «диких» свою мессу.
   - Ты совершенен и всемогущ, ты милосерден и милостив к детям своим... – толпа согласно замычала.
   - Ты властелин Судного Дня... – толпа замычала еще сильней.
   - Ты властелин дня расчета и возмездия... – толпа зарычала.
   - Тебе одному мы верим и поклоняемся... – толпа неистовала.
   - Тебе наше признание и эта скромная жертва... – толпа взвилась в экстазе и агонии.
   - Жертва... – проорал новоявленный мессия, потрясая факелом у себя над головой.
   - Жертва..., жертва..., жертва... – подвторяла беснующаяся толпа.
   - Жертва... – многократным эхом гудела площадь...
   «Сейчас они еще скажут Аллах Ахбар и сожгут меня к чертовой матери» - сказал я сам себе.
   «Как же все таки живучи человеческие заблуждения» - промелькнула последняя мысль.
Мне не было страшно, я достаточно пожил, и мне не в чем себя упрекнуть, ведь я жил не для себя и до самой своей последней минуты старался помочь людям... Ход моих мыслей резко оборвался возникшей тишиной. Со стороны насыпи по направлению к жертвеннику шли двугорбые мулы, неся на себе тяжелую поклажу. Как только мулы остановились между крестом и толпой, предводитель заорал:
   - Это знак!!!
   - Знак..., знак..., знак... – безумствовала толпа.
   - Знак... – повторяло эхо.
   Толпа «диких» еще бесновалась, когда предводитель замер, почувствовав за своей спиной нечто огромное. Он так и развернулся с открытой пастью, уперевшись в жесткий взгляд Рофа и свирепые глаза заира, голова которого в виде капюшона украшала голову моего спасителя...
   - Это знак твоей смерти – процедил сквозь стиснутые зубы Роф.
   С криком «За маму» он выхватил факел из рук предводителя и вогнал его ему в глотку по самое пламя. Последний плашмя свалился с джипа и застыл на обломках кирпича с вырывающимся пламенем изо рта, как поверженный дракон.  От всесокрушающего крика Рофа толпа «диких» застыла тупо уставившись за своего огнедышащего предводителя.
Роф спрыгнул с джипа, и шесть огромных тесаков сверкнули в лучах заходящего солнца.
Робкие попытки «диких» к сопротивлению были подавлены яростным натиском Рофа. Когда остатки жаждущих жертвоприношения попытались скрыться бегством Роф не стал их догонять, он просто метнул в них свое смертоносное оружие. Последних, особо прытких «диких» он столкнул лбами, размозжив их головы друг об друга.
   Еще не оправившись от прилива адреналина, Роф дрожащими руками снял меня с креста и усадил возле девочки. Освободив ребенка, он, тяжело дыша, уселся возле меня. Девочка подняла на нас взгляд своих незрячих глаз, и мы оба охнули от неожиданности.
Мы переглянулись и снова уставились на ребенка, не веря своим глазам.
   - Дай ей сухарик и смочи его водой. – сказал я Рофу.
Тот  как завороженный, смотрел на слепую девочку, доставая из кармана горсть сухарей, и уже хотел было один из них мокнуть в тарелку с грязной водой, как я окрикнул его, стукнув локтем в бок.
   - Роф, очнись, чистая водя у тебя есть во фляге.
   Роф с досадой стукнул себя ладонью по лбу,  пнул миску ногой и протянул ребенку окрапленный чистой водой сухарик. Девочка с жадностью сьела все предложенные ей сухари, утерлась маленькой ладошкой и сказала:
   - Это я вас позвала, у меня было видение, и я очень хотела, чтобы вы пришли и спасли меня.
 - Они сожгли и сожрали  мою маму, там где ты висел, а меня приковали здесь, как приманку.
У меня не было другого выхода, как позвать вас, вы были последней моей надеждой. Простите, -  она закрыла глаза и слезы потекли по чумазой мордашке. Я подполз к ней и погладил по голове.
  - Не плачь, уже все позади, мы заберем тебя в наш дом, там много хороших людей, пищи и чистой воды, там есть врачи и школа, там у тебя будет своя комната и другие дети будут приходить к тебе в гости и играть с тобой.
   - А ты будешь приходить? – спросила девочка перестав плакать.
   - И я буду и Роф будет, правда Роф...?
   Роф часто закивал головой промычав свое обычное «угу». Девочка засияла улыбкой.
   - Ну вот видишь, когда ты улыбаешься, ты у нас просто красавица...
   Я достал салфетку, смочил ее водой и протер ее чумазое личико и ладошки.
   - А еще я умею делать вот что... – она поднялась и приложила ладошки к моим ссадине на  голове и пробитому арбалетной стрелой плечу. Через пару минут тупая боль стала затихать, и когда девочка убрала свои руки, ран ни на голове ни на плече уже не было.
   - Супер!!! – восхищенно сказал Роф и хлопнул в ладоши тремя парой рук.
   - Роф не пугай своими выходками ребенка – строго сказал я.
   - А я и не боюсь, я знаю вы хорошие... ответила девочка ангельским голосом.
   - О извини маленькая... – прогремел своим нежным басом Роф усаживая малышку у себя на загривке.
   Нечего было рассиживаться, пора было выбираться из этого жуткого места. Я дал Рофу возглавить караван, он заслужил это, а сам взявшись за подпруги последнего мула, плелся
позади. До форта «Надежда» оставалось еще четыре часа пути, и если нам будет сопутствовать удача, то уже к полуночи мы доберемся до родных стен.


Рассказ написан в соавторстве: К и В.

Декабрь 2010 года.