Друд - сын пирата Поверни назад

7 Поверни назад

Уже неделю Осе Ланселин приходил на службу, едва рассветало, чтобы побольше сделать до наступления жары, от которой город в буквальном смысле плавился, начиная с десяти часов утра. Обычно он уже час-другой разбирал бумаги, когда штаб оживал от людских голосов.
В это утро, едва Осе приблизился к дверям, как часовой попросил его пройти в кабинет господина де Вера. Юноша почувствовал лёгкое напряжение, особенно усилившееся после того, как он увидел, что за столом вождя повстанцев сидит едва не всё руководство сторонников объединения провинций. Только Орельена Элле из Лидона заменял его брат Клеарист.
-Закройте за собой дверь, господин Ланселин, и присоединяйтесь к нам, - обратился к Осе де Вер.
Осе выполнил его просьбу и приблизился к столу, заваленному картами и бумагами. Единственный свободный табурет стоял так,  что сев на него, юноша оказывался в положении ученика, находящегося перед лицом экзаменационной комиссии.
-Вы знаете, Ланселин, что князь Арнес перебросил на Скалла-Веру  с материка дополнительные военные силы, и что юг провинции практически в их власти, - начал господин де Вер, глядя на него с каким-то почти отеческим состраданием.
Осе кивнул в знак согласия: он каждый день читал депеши и донесения, приходившие от руководителей повстанцев на местах. Он знал, что возглавляет переброшенные военные силы генерал Карл Конинк,  только что утопивший в крови мятежную провинцию Гринигин. Хотя повсюду на континенте его уже называли «замирителем юга», таковым он оставался каждый день  лишь до наступления ночи. Когда тьма окутывала землю Скалла-Веры, на покорённых им территориях начинали активно действовать остатки раздробленных сил повстанцев, озлобленные местные жители, шайки разбойников, мародёров и грабителей. При столкновениях с интервентами все они сопротивлялись отчаянно, ибо на снисхождение со стороны иностранных солдат не рассчитывали. В ответ военно-полевые суды генерала Конинка усеяли весь юг провинции виселицами, но насилие порождало лишь новые витки ответной мести.
-Вы знаете, Ланселин, - продолжил господин де Вер, - что объединённые силы Конинка и наместника Беера остановлены нами в районе Лидона, однако им удалось взять в кольцо наши крупные силы возле Линсея.
Осе снова кивнул. Где-то там, в этом кольце сейчас оказались Мельхиор Баллири и Шэерлот, а также остатки отряда Шэралда Юленимана, в котором сражались Иннокентиас Морны и Борд-Сигюрд Стеен.
-Северные провинции прислали нам деньги и оружие, но не оказали никакой поддержки людьми. Мы не можем послать достаточной помощи окружённым и удержать этот район. Однако, если мы снаружи, а они изнутри одновременно ударим по кольцу противника, то через образовавшуюся брешь смогут выйти все наши сторонники.
-Мне нужно пробраться через кольцо? – начал догадываться Осе.
-Верно. Оно очень крепкое. Все наши люди, посланные тайно, погибли. Нам остаётся только проникнуть внутрь открыто. Нужно, чтобы ты и ещё несколько человек постарались пересечь эту территорию под видом дворян-беженцев, спасающихся от восстания. Необходимо знание диалекта, принятого в княжестве Арнес, а также знакомство со столицей и окружением наместника. Нужно быть осторожным, но в то же время находчивым, проницательным и убедительным. Вы умеете держаться, как светский человек, умеете разбираться в ситуации на месте и обладаете необходимыми знаниями. Поездка очень опасна. В случае разоблачения вы знаете, что вас ждёт, но на настоящий момент лучшей кандидатуры, чем вы, нет. Что вы скажете?
-Я поеду.
-Как вы смотрите на то, чтобы с вами отправился Дорстен Эсклермонд? – спросил господин Лилье.
-Это хороший выбор, - внутренне вздрогнув, сказал Осе. – Я могу и сам довольно точно запомнить все ваши инструкции, но он воспроизведёт их до малейших мелочей. Он будет уверенно держаться в дворянском платье. Его не выдадут ни речь, ни манеры.
-Мне кажется ошибкой посылать мальчишку, - обронил Клеарист Элле. – К тому же, он был ранен.
-Ну и что? – возразил Осе. – Тем убедительнее он будет выглядеть в качестве жертвы восстания.
-Мы и сами так полагаем, - кивнул господин Лилье. – Все мы в равной степени рискуем ради своей страны.
Присутствующие выразили согласие с его словами. Все они, участвуя в восстании, поставили на кон не только свою собственную жизнь, но и всех своих близких. Так почему должно делаться исключение для сына Руфрия Эсклермонда?
Решение руководителей не показалось Ланселину ни жестким, ни несправедливым. В поездке Друду грозила не большая опасность, чем если бы он остался в Сен-Катарен. Запертые на севере Скалла-Веры, без помощи со стороны Северных провинций, сторонники объединения очутились в критическом положении. Им нужно было продержаться как можно дольше, ибо господин де Вер и остальные ещё наделись, что герцог Фёррил пришлёт-таки обещанный десант. Однако семена тревоги уже были посеяны. Капитан Эсклермонд, привёзший договор об условиях предоставления кораблей и людей, снова отправился в Северные провинции, не пробыв на берегу и двух дней. В ответе господин де Вер и его соратники пошли на некоторые уступки герцогу Фёррилу, но ряд положений, вследствие их очевидной унизительности и несправедливости, так и остался несогласованным. Считая данные положения результатом происков враждебных придворных кругов, Лавранс де Вер в целом не допускал мысли, что канцлер может сознательно желать зла делу скаллаверских патриотов, действующих в интересах объединения страны. Он полагал все противоречия преодолимыми, поскольку выгода для Северных провинций от возвращения в их состав Скалла-Веры казалась ему очевидной. Напротив, Осе Ланселин, проживший почти всю жизнь в окружении лжи и интриг, возможность подлости со стороны канцлера считал вполне реальной. Но он был всего лишь секретарём, и его мнения никто особенно не спрашивал. Сам он свои мысли никому не высказывал, чтобы не прослыть трусом и паникёром.
Между тем, север острова, пока ещё сильный и неприступный, мог в любой момент стать большой ловушкой, если князь Арнес пришлёт ещё подкрепление генералу Конинку, и высадка десанта или блокада Сен-Катарен с моря станут реальностью. В этом круговороте никому не будет дела до такого мальчишки, как Друд. Конечно, в отсутствие капитана Эсклермонда доктор Линси его не бросит. Ну а что, если доктору самому понадобится оказывать помощь на передовой? Друд может потеряться, словно иголка в куче осенних листьев. В отличие от доктора, ставшего покровителем Друда в силу обстоятельств, Осе сознательно и искренне переживал за судьбу своего друга, а потому хотел быть рядом с ним. Пусть Друд лучше поедет с ним в опасное путешествие, чем окажется один в случае неблагоприятного развёртывания событий.
-С вами поедет также госпожа Рут Эвиль Омер, - вывел Ланселина из состояния задумчивости голос Лавранса де Вера. – Присутствие женщины может снизить уровень подозрений наших врагов. К тому же, окрестности Линсея – родные места госпожи Омер.
-Четвёртым вашим спутником будет Ягюрд Дарк, - несколько резко вставил Клеарист Элле и положил руку рекомендуемому им лицу на плечо.
Осе поглядел на Дарка, приземистого человека, похожего на медведя, глядевшего в пространство прямо перед собой. Его глубокое спокойствие составляло резкий контраст с нервным Клеаристом. Осе кивнул Ягюрду и горько усмехнулся про себя.  Он много раз видел людей такого типа – недалёких, но прямодушных и честных, всей душой и телом преданных делу, которому они служат. Если нужно, такой человек перенесёт все мыслимые и немыслимые пытки, не издав ни звука. В отличие от остальных участников поездки в логово врага, людей образованных и тонких, в нём руководители восстания могли не сомневаться.
Осе знал, зачем таких людей, как Ягюрд Дарк, назначают в сопровождающие. В пути, молчаливый и неприметный, Ягюрд  будет беззаветно храбро охранять и защищать своих спутников, пока это будет возможно, но при малейшем сомнении в верности делу любого из них, расправится с изменником без колебаний. В случае провала он будет тем, кто не допустит, чтобы три человека, много знающие о тайнах организации патриотов, попали в руки врага живыми.
Силой воли подавив досаду, Осе невозмутимо спросил:
-Когда выезжаем?
-Нынче ночью. Сегодня вам на квартиру принесут письмо, которое якобы потребует от вас срочно покинуть город. Скажем, там будет говориться о внезапной болезни некоего вашего родственника. Вы рассчитаетесь с хозяйкой,  но квартиру оставите за собой, соберёте вещи и отправитесь якобы на почтовую станцию. По пути убедитесь, что никто из знакомых не видит вас. Сверните и боковыми улицами идите к дому доктора Линси. Там вас будут ждать дальнейшие указания, - сказал Лавранс де Вер. – Есть вопросы?
-Я должен отправиться домой сразу?
-Нет, часа через четыре, а пока займитесь своими прямыми обязанностями.
Осе встал, поклонился и вышел. Он всегда гордился тем, что может сосредоточиться и выполнять свои обязанности в любых условиях на самом высоком уровне. Способности и на этот раз его не подвели, однако внутри юноша чувствовал напряжение, словно там дрожала сильно натянутая струна. Уже четыре дня из-за большого количества обязанностей он не видел Друда. Хотелось бы знать, как он воспринял сообщение о необходимости поездки и что думал по этому поводу? В конце концов, эта война не была его войной, и он имел полное право уклониться от неё, если, конечно, по-настоящему не вошёл в роль сына капитана Эсклермонда.
Осе педантично разложил все бумаги, дал исчерпывающие объяснения молодому человеку, который должен был заменить его на время отсутствия, а затем вместе с ним отправился на доклад к господину де Веру. Он не ставил своей целью поразить кого-либо, лишь хотел показать, как наилучшим образом следует выполнять свои обязанности. Однако в тот день он превзошёл себя, навсегда запечатлевшись в памяти своего молодого спутника сдержанным достоинством поведения и глубиной логического анализа ситуации. Эта встреча стала судьбоносной для ничем пока не выдающегося юноши, сидевшего рядом с ним, ибо послужила толчком к тому, чтобы превратить его в человека, благодаря которому мы имеем основательно подобранные многотомные издания источников о Мартовском мятеже и восстании 1701 года, а также подробную историю последнего. Этого юношу звали Фильс ван Мандер.
Отчитавшись, Осе прямиком отправился домой, где нашёл письмо, после чего строго выполнил всё, что от него требовалось. В доме доктора Линси его ждали и сразу проводили в комнату, где уже сидели Друд и ещё два неизвестных ему человека, присланных де Вером. Ланселин получил свою долю бумаг и карт, после чего неизвестные оставили их с Друдом вдвоём, дав время вникнуть в предоставленную информацию. Некоторое время молодые люди читали каждый свои бумаги молча. Первым нарушил молчание Осе, сказав громким шёпотом:
-Извини, что долго не был. Работа просто задавила.
-Я понимаю, - не поднимая глаз от своего текста, ответил Друд. – Приезжал отец…
-Кто?
-Капитан Эсклермонд. Предлагал уехать с ним на корабле.
-А что ты?
-Я отказался.
-Почему? – изумился Осе.
-Я сказал, что хочу остаться здесь.
-Ты сошёл с ума! Это наша война. Ты здесь оказался случайно и ничем никому не обязан.
-Разве ты не говорил, что я обязан прожить жизнь не хуже, чем её прожил тот, другой Дорстен.
-Говорил, но я имел в виду другое. Я не подразумевал, что ты должен гибнуть ради наших интересов.
-Я думал, что ты мне друг, и что ты будешь рад…
-Я тебе друг, Друд, конечно, друг, и именно поэтому мне бы хотелось, чтобы ты был в безопасности.
-Значит, мы по-разному понимаем дружбу.
-Дорстен, прости меня. Конечно, я радуюсь, что в трудную минуту ты будешь рядом, и осознание этого заставит меня напрячь все силы, чтобы всё прошло как можно лучше, но я так боюсь тебя потерять.
-Мне кажется, именно это требуется для успеха нашего дела. Продолжим работу.
Через некоторое время вернулись люди из штаба. Ланселин остался со своим куратором в комнате, а Друд со своим вышел. Около часа Осе вслух пересказывал то, что вычитал из предоставленных ему бумаг и рисовал по памяти карты. А посланец де Вера терпеливо слушал и поправлял его. Затем они обговорили все мелочи, касающиеся дороги, после чего пришла Рут Эвиль и пригласила всех к столу. Ужин прошёл очень сдержанно. Ближе к его концу принесли подложные документы и одежду. Люди де Вера, дождавшись, когда служанка вынесет посуду, педантично и настойчиво втолковали каждому из участников поездки его новую биографию.
Когда Осе и Друд пошли переодеваться в доставленное платье, Рут Эвиль остановила Ланселина в дверях.
-Простите, сударь. Но так случилось, что госпожа Марьенна случайно узнала, что мы едем на юг. Могу ли я взять что-либо у неё для передачи господину Морны?
-Это вы ей рассказали?
-Нет. Она пришла внезапно и увидела собранные для поездки вещи в моей комнате.
Осе нахмурился. Конечно, Марьенна их не выдаст, но так неприятно знать, что кто-то посторонний проник в то, что должно остаться скрытым для всех.
-Не беспокойтесь, - попыталась успокоить юношу Рут Эвиль. – Ей неизвестна конкретная цель нашей поездки. Она лишь предполагает, что из того места, куда мы якобы направляемся, (я ввела её в заблуждение) можно как-то передать весточку господину Морны.
Осе не очень поверил её словам. Он мысленно проклял женскую болтливость, а вслух сказал:
-А больше никто случайно ничего не увидел?
-Нет, так что насчёт её дела?
Лучше было бы отказать, но такой ответ Марьенна могла бы воспринять как мелкую месть, вызванную обидой и завистью.
-Возьмите какой-нибудь предмет, только не письмо: нас могут обыскать.
-Хорошо, сударь.
Одежда, которую принесли Осе и Друду, была сшита из привозной ткани хорошим портным, но по местной моде. Надевая кафтан, Друд сказал с выражением настоящего наслаждения на лице:
-Тысячу лет не видел таких прекрасных вещей! Я словно дома!
Осе усмехнулся: если они попадутся, то их повесят прямо в новеньких модных тряпках. Застегнув пуговицы камзола и одёрнув его, Ланселин поднял голову и замер в удивлении, наблюдая, как Друд прохаживается перед зеркалом. Он словно заглянул в ту часть жизни друга, в которой он его ещё не знал, настолько уверенно и естественно двигался юноша.
В дверь постучали: им намекали, что пора выходить. В последний раз присели за стол. Люди  де Вера снова повторили свои инструкции, вручили Осе шкатулку с паспортами.  Ожидание стало тягостным. При звуках цокота копыт и громыхания колёс кареты все почувствовали облегчение.
Прощание было недолгим. Все произнесли обычные малозначащие слова. В зыбком свете свечи, которую держал доктор Линси, лица людей казались очень бледными, а их движения – исполненными особого смысла.
На улице было темно. Лил сильный дождь. Тусклый фонарь едва освещал сгорбленную спину кучера, в котором Осе без труда узнал Ягюрда Дарка.  Подав руку, он помог влезть в карету Рут Эвиль, поддержал под локоть споткнувшегося Друда, а под конец сел сам.
Очутившись внутри, в тёплой, пахнущей сыростью духоте, он вдруг ощутил такой покой, словно оказался в самом безопасном месте на свете. Ланселин ещё кое-как продержался до заставы у ворот, где у них в последний раз проверили пропуск на выезд, после чего провалился в сон, как в глубокую яму.