По ту сторону одиночества

Петька сидел нахохлившись, битый час выслушивая крики своего дражайшего родителя. Тот же неутомимо расхаживал по комнате и красноречиво его «воспитывал». И надо же, время шло, а эмоции папаши только подогревались, набирая новую силу.
- Ты – мой позор, - отец брызгал слюной и тряс поредевшей шевелюрой. – Ты никогда не был путевым, никогда не был таким, как все. Тебя хоть кто-нибудь уважает?!
Отец смерил его презрительным взглядом.
Прежде в такие моменты Петьке хотелось зарыться с головой куда-нибудь. А теперь он и слушал-то в пол-уха.
Безразлично к скандалу громко тикали часы. На камине лениво потягивался огромный кот. Спрыгнув на пол, он важно прошелся на мягких подушках рыжих лап,  потерся о ноги отца, сыто муркнул.
И сразу произошла разительная перемена в настроении «воспитателя». Можно было подумать, что он  и не кричал секунду назад вовсе – так умильно улыбался отец теперь.
- Каштанчик! – папаша наклонился к пушистому питомцу, ласково провел ручищей по выгнувшейся довольной спине. – Ты тоже разделяешь мое мнение об этом охламоне?
Кот муркнул, как бы давая согласие, и пошел восвояси.
- Кот и тот умнее тебя, - констатировал папаша.
Он снова излучал  презрение. 
Кота он любил, а Петьку почему-то  нет.
Петька нагловато ухмыльнулся, и тут же схлопотал затрещину.

Петька давно был одержим желанием мстить. Только чем досадить отцу – не знал. Что ж,  теперь он нашел хороший способ.
Кот орал диким голосом.
- Ах ты, гад! - Петька ожесточенно растирал исцарапанные руки. – Царапаться вздумал!
Он хорошенько пнул кота, и тот, сжавшись, заорал еще сильнее.
- Каштан-Каштанчик, - передразнивал Петька отца, упиваясь местью. – Какой хороший, жирный котик… Может, предложить тебя папеньке на котлетки?
Кот прижал уши и смотрел на него, замерев от страха. Зверь уже несколько раз пытался бежать, но не тут-то было. Петька  все предусмотрел. Уж в чем-чем, а в подобных делах он был мастер.
- Ну что, животина, будем прощаться с жизнью или как?
Тонкая бечевка на шее кота затягивалась все сильнее.
- Пошли-пошли, - наставительно говорил Петька, расхаживая по посыпанной тропинке за домом. Отец уехал в свою контору,  так что веселиться ему никто не мешал. – Будешь моим верным псом, - приговаривал с удовольствием Петька. – Рядом! Я кому сказал, рядом!
Он подтолкнул хрипящего кота так, чтобы тот был рядом с ногой. А тот уже еле шевелился. Глаза навыкате! Морда страшная! Удавка делала свое дело.
- Ну что? - он наклонился к коту. Тот лишь пошевелил глазами. Петька поднял рыжего на вытянутых руках перед собой. Так было лучше видно его  морду, в которой теперь совсем не было важности. – Живучий, гад!
Кот еще раз прохрипел, отчаянно дернулся, и вдруг… 
Из глаза кота выкатилась слеза...
Петька всегда знал, что животные не могут ничего чувствовать. Твари бессловесные. Живые игрушки людей. Но тут  внутри его что-то резко оборвалось. До него вдруг дошло, что это не так! 
Петька опешил. Шквал новых эмоций несся на него, и Петька стоял беспомощный перед этим натиском. Теперь он понимал - коту было плохо. И плохо Каштану было точно так же, как и ему.
Петька прижал хрипящего кота к себе. Папенькин любимец не виноват.  Это все папаша. Зверь! Не кот зверь, а папаша...
Стало жутко от содеянного. И с чего он взял, что чужая боль поможет развеять свою собственную?
Петька лихорадочно пытался развязать удаву. Не получилось. Веревка слишком туго затянулась и врезалась в шею страдальца.
- Сейчас, подожди, я развяжу, - у Петьки у самого из глаз брызнули слезы.
Он принялся лихорадочно шарить по карманам в поисках чего-нибудь острого. Ничего не нашел. Бросился на кухню за ножом…
Когда он вернулся к коту, тот уже едва дышал.
Удавка с трудом поддалась.
Петька разрезал её, но кот остался лежать.
- Эй, слышишь, ну все, я больше не буду тебя обижать. Эй, котик…, - Петька тряс  кота и размазывал  по щекам слезы. На сердце было так гадко, как никогда еще в жизни.
Кот не реагировал. Он был как тряпичная кукла. Петька перенес животное в тень беседки на заднем дворе, и  задворками стал пробираться к реке. Туда, где его не мог никто увидеть.


Песок был сырым и холодным. Осень все-таки. Сидеть здесь не было никакого удовольствия. Но и возвращаться домой не хотелось. Представлялся замученный кот, вечно недовольный отец.
Ну, кому он там нужен? Да и не только там. Папаша прав. Друзей у него нет. Пожалуй, исчезни он, сгинь со свету -  его не сразу и кинутся. Если кинутся вообще. Этот мир спокойно живет и без него.
Петька судорожно вздохнул. 
Небо посерело. Вода в реке стала прозрачно-темной.
Холодно.
Безразлично тащились над ним облака. Хорошо им. Свободные – лети, куда приспичит. А он? От папеньки никуда не денешься, хоть и мочи нет больше с ним жить. Да и вообще. Куда сейчас ни пойди – везде все одно: безразличие. Что в небе,  что на земле.
Петька снова не удержал вздоха.  Кажется, это называется безысходностью.


Вопрос застал Петьку врасплох. Или он задумался, или незнакомец подошел очень тихо.  Он даже вздрогнул от неожиданности.
- Можно?
- А? Чё? – Петька смерил взглядом рослого парня с рюкзаком за плечами. Потом не слишком любезно ответил. - Берег не купленный.
Незнакомец кивнул, присел рядом. 
Петька недоверчиво на него покосился.
- Грустишь?
- Тебе какое дело?!
- Да так, просто.., - он белозубо улыбнулся. Потом потянулся к рюкзаку, стал извлекать из его нутра нехитрую снедь: хлеб, кусок сыра, пряную зелень.
- А я вот мимо иду, - он ловко заорудовал ножом – Смотрю, сидишь один. Думаю, вдруг  хочется поговорить, а не с кем, - голос незнакомца казался смутно знакомым.
Петька нелюдимо буркнул:
- Вот еще.
- Ну, я просто так подумал…
И чего пристал? Думает, хорошую компанию нашел? Чтоб не скучно было? Жесткие слова вырвались сами собой:
- Я кота убил!
Пусть идет восвояси. И возмущенно думает, что повстречал маленького садиста. Пусть идет! Не нужны ему собеседники!
Парень на мгновение застыл, потом неопределенно хмыкнул:
- Жалко?
Петька судорожно выдохнул. Он не собирался откровенничать. Но вдруг накатило.
- Его отец любил…
Незнакомец молчал, ожидая продолжения. И Петька продолжил.
- Коту должно быть без разницы. Лежи себе на камине. Главное, сытый,  - его прорвало.
- Думаешь?
- Да! – к горлу подступил ком. Он мешал нормально дышать и грозил слезами. Нет, лучше уж было говорить, чем разреветься здесь, перед незнакомым парнем, занятым изготовлением бутербродов. -   А мне просто сытым быть мало!
В животе совсем некстати буркнуло. Сколько же он тут просидел? Петька покосился на еду. Тут такие страсти и вдруг проза жизни – легкий голод.
- Поэтому и убил?
- Нет. Не поэтому, - он сник.  Жар, с которым он говорил до этого, прошел.
- А почему?
Петька пожал плечами. Странно вообще, что он разоткровенничался. Да еще и перед случайным человеком. Но ведь никто знакомый его и спрашивать бы ни о чем и не стал.
- Отцу досадить хотелось.., - он опустил голову
- Понятно, - парень кивнул. И вдруг спросил невпопад. – Давно тут сидишь?
Петька вздохнул, пожал плечами.
- Ешь, - незнакомец подал ему бутерброд.
- Да ну, - застеснялся Петька.
- Ешь-ешь.  От меня не убудет, А тебе - на пользу. Продрог совсем.
Несколько секунд спустя перед Петькой задымила горячим чашка кофе.
Парень  и сам присоединился к трапезе.
- Ты, наверное, думаешь, я изверг какой-то? – с набитым ртом поинтересовался Петька.
- Слышал, что вредно разговаривать во время еды? Нет? Ешь!
- Правильно думаешь, - не прислушиваясь к советам, заметил он.

Спонтанный обед закончился. И почему-то  хмурый осенний день перестал быть серым и холодным. Но не потому, что он теперь уже был не голодный. Хотя, может и поэтому тоже.
- Полегчало? – незнакомец улыбнулся одними глазами. Кого же он ему напоминал?
Петька сыто кивнул:
- Наелся.., - он старался быть вежливым.
- Думаешь, полегчало от еды? – глаза парня блеснули озорством.
Петька пожал плечом. Он ничего не думал. Просто, тоска отступила, и все.
- Ты честно рассказал о том, что творилось у тебя внутри, - парень теперь стал серьезным и смотрел прямо в глаза. – Знаешь, это всегда очень помогает.
Петьке стало как-то неловко. Будто его ни за что похвалили. А нежданный собеседник вдруг поинтересовался снова с ноткой озорства.
- А чего бы тебе хотелось сейчас больше всего на свете, а? Ну, кроме кота, конечно, - он выдержал паузу и добавил. -  Он жив.
- Жив?! Откуда знаешь?!
Петька удивленно выдохнул.
- Знаю.
Некоторое время Петька с недоверием смотрел на парня. Нет, пожалуй, не стоит так легко верить случайному прохожему. Соврет – не дорого возьмет. Только зачем - непонятно. Петька никак не мог взять в толк, чем он привлек незнакомца. Сидит тут с ним, беседы беседует, бутербродами кормит, еще и в душу залезть пытается. Может, ему что-то от него надо? А может, не от него, а от папеньки?
Мысль об отце кольнула обидой, заворошила притихшие, было, чувства.
- Ты это просто так говоришь, - Петька уперся взглядом в лениво катящуюся темную воду реки. Но настроение почему-то не портилось, хотя по логике вещей и должно бы было. – Тебе от моего отца что-то надо. Так я тебе хочу сказать, ты неправильный путь к его расположению выбрал. Через меня он точно не проходит.
Незнакомец глубоко вздохнул, а потом вдруг по-дружески положил ему руку на плечо. Так делал его отец, только давно, когда еще не был так сильно занят на работе, как сейчас. Тогда почему-то он на Петьку не орал. И даже называл его ласково. А может дело и не в работе вовсе. Маленьких всех любят. Странно, что со временем эта любовь порой улетучивается.
- Мне жаль, что у тебя с отцом не ладится.., - незнакомец сочувственно вздохнул. Петька ожидал продолжения - каких-нибудь сантиментов. Но незнакомец лишь добавил. – И тебя жаль, и его.
Да уж, папашу было за что пожалеть! Он ведь так напрягался, портя жизнь и сыну, и  своей жене. Правда, маме не так уж сильно. Но все равно она плакала по вечерам, когда Петька с отцом сильно ссорились.
Парень немного помолчал. А когда начал говорить, то уже не об отце.
- И все же ты мне не ответил насчет желания.
- А ты – насчет кота, - буркнул Петька.
Он собрался отстранится, сбросить руку парня со своего плеча. Но почему-то делать ему этого не хотелось. Да и разозлиться на него у Петьки как-то не получалось.  Даже наоборот.   Парень вызывал симпатию. Но вот пристал с желаниями. Дурацкий вопрос.
И все же Петька задумался. Самое заветное желание? Такое только в сказках бывает. Но что бы он загадал, если б поймал золотую рыбку?
Ответ Петька, конечно, знал. Но смущался им. Не говорить же во всеуслышание: «Не хочу больше быть один».
Он опустил глаза, промолчал.
Незнакомец вдруг дружески взъерошил ему волосы, потом взял сильными руками за плечи и развернул к себе, так чтоб глаза в глаза.
А ведь глаза у парня сияли.
Кого же он ему напоминает?
Почему-то вдруг вспомнилась бабушка. Как она молилась и его, маленького ставила рядом. Он, кажется, и не молился тогда.  Только изредка.
- Я понял, - парень говорил тихо и очень  серьезно. – Не будешь один. Вот увидишь. Да и я всегда рядом. Не забывай, Петя.


Голос его дрогнул. Воздух тоже задрожал как от марева. И в этом мареве незнакомец  будто растаял.
Петька обалдело смотрел на дрожащую пустоту.
«Интересно, откуда он имя мое знает?» - запоздало пронеслось у него в голове.  А  ветер загудел над рекой:
- Петя! Петя!.. Петя…
Звук становился все явственнее, и как-то странно превратился в пищащий, девчоночий.
Он с трудом открыл глаза.
Над ним склонилась Янка, соседка, и трясла его за плечо.
- Эй, ты что тут на сыром песке развалился? Холодно же, - смущенно пояснила она свое вторжение.
- Тебе-то какое дело?
- Ну, никакого, конечно, - Янка еще больше смутилась. Они вообще-то не дружили. Янка была языкатой, и чуть что одаривала всех насмешками. А Петька, как выражался отец, был тюхой-матюхой. Он не умел так подначивать недругов, как Янка. Зато мог дать по шее. Легко и непринужденно. Так что с Янкой у них всегда находились поводы для разногласий. И тем более странным казалось то, что она озаботилась его судьбой. – Там отец тебя разыскивает, - Янка махнула рукой в сторону видневшихся домов.
- И что? – хмуро поинтересовался он. Было жаль такого тревожащего душу сна.
- Он какой-то не такой. Не как всегда. Мечется по улице, глаза испуганные. У всех спрашивает, не видели ли тебя.
- Такой – не такой, - пробурчал Петька. – Это из-за кота, - Петька старался не смотреть на Янку, сегодня удивительно мирную. Тем более, если честно признаться, в смущение его приводила не только острота её языка.
- Из-за этого, что ли? – Янка махнула головой в сторону. – При чем тут он? – и поежившись, по-простецки добавила, так будто это было в порядке вещей в их отношениях. – Петь, пошли домой, а? Зябко как-то.
Он посмотрел по направлению её кивка.  И вдруг замер от удивления. Неподалеку от них сидел  рыжий Каштан и преспокойно умывался. Но самым удивительным было даже не это.
Мимо кота тянулись три цепочки следов. Одна – Петькина, вторая –девчонки-соседки. А третья…
Эта  цепочка  на песке не принадлежала ни Петьке, ни тем более, Янке. Следы вели к нему, но потом загадочным образом обрывались…