Надпись на листке, вырванном из тетради. Мию

Мне все равно. Мне все равно, во-первых, сколько раз еще тебе потребуется убить меня. Потом, мне все равно, сам ты это сделаешь или предоставишь мне право выбора. Я не хочу никакого права выбора, все мои права ограничивались правом выбрать тебя, и я уже это сделала. Неверно говорить «дальше твой ход», потому что верно будет только «дальше все ходы твои».
Мне все равно, кстати, насколько мы верим или не верим друг другу. Ты – да, ты оперируешь такими понятиями, как время и место, доверие и недоверие. Ты считаешь меня недалекой, потому что я не согласна мыслить в этих категориях. Может, так оно и есть. Человек, совершивший правильный выбор однажды, больше, наверное, не обязан блистать умом. Которого у меня, кстати, нет.
По крайней мере, я знаю все, что мне нужно.
Так как я отказываюсь мыслить в предложенных тобой категориях, следовательно, я не могу уловить всех тонкостей тех логических хитросплетений, которыми ты себя окружил. Я знаю, что липкие сети умозаключений, звенящие цепи причин и последствий – и есть то, без чего тебе не почувствовать себя достаточно комфортно. Я знаю, что ты сам заключил себя в эту тюремную камеру. Я знаю, тебе в ней не хуже, чем мне – в моей.
Этого достаточно. До остального мне все равно.