Утро. Развеянный дым. Константин Z, Мию

Теперь-то я точно знаю. У меня и вправду температура. И еще кое-что я знаю точно. Но об этом как раз лучше не думать. Если начнешь думать – то можешь понять, что остался в дураках. Я пока что этого понимать не хочу.
То ли туман, то ли смок. Еще так рано. Меня трясет. Аптеку, что ли, найти.
И не то чтобы я боюсь оставаться в дураках, уж чего-чего, а этого мне бояться просто нелепо, это любой скажет, кто меня типа того знает, что тебе, мол, не пристало бояться такого, и вполне искренне добавит: «ха-ха-ха». Да уж. «Ха-ха-ха». Нет, тут что-то еще.
Я иду мимо каких-то витрин. Сплошные манекены. Пластмассовые жесты. Филигранная имитация человеческих признаков. Жуть.
Я не знаю, почему я чувствую себя виноватой. Вот это уже по-настоящему глупо. Почему я хочу попросить прощения, если как раз мне не в чем извиняться. Или не перед кем. Тоже вариант.
В аптеке стоит какой-то странный тип. Ладно, мне сейчас все странные. Нет, что-то уж совсем невмоготу ждать. Когда у меня температура, я становлюсь капризной. Пока это он что-то назовет, да протянет деньги, да подождет, пока ему принесут все, что он попросил, да он еще раз десять перепроверит по километровому списку. Здесь еще и душно.
Выходя на улицу, я слышу, как он говорит «аспирин». Скромно. Всего-навсего. Но я уже снаружи, я ищу другую аптеку. И потом, я даже не знаю, что там следует принимать в моем случае? Кажется… тоже аспирин? Ладно. Все равно. Проехали.
Холодно. И от чего меня знобит? От болезни или от чувства вины?
Так иногда охота, чтобы тебя простил кто-нибудь. Хоть кто, раз уж все равно не знаешь, за что прощать-то. Хоть первый встречный. Вот идешь и думаешь: если бы незнакомый некто, не имеющий к тебе никакого отношения, не знающий ни тебя, ни твоего имени, ни других подробностей и обстоятельств, вдруг ни с того ни с сего счел бы тебя святой, или просто доброй и милой… Может, тогда бы нашелся какой-либо повод идти по этой улице дальше, хоть в ознобе, хоть нет.
Почему-то я захотела мороженого. Может, мне еще недостаточно холодно? Лимит не исчерпан? Все лицо красное, я это чувствую.

***

Пока отмывала его рукав, наконец-то расплакалась. Давно уже хотелось. Когда у меня температура, я вообще могу плакать на ровном месте. И вот как увидела себя в зеркале, как подумала, что это все еще я, та же самая я, которая была и раньше – так и не сдержалась. Еле успокоилась. Потом я подумала, что, может, мне только повод был нужен, чтобы запереться в туалете на пару минут (вот именно, что не дольше, дольше-то было бы только хуже). Кто знает.
Он угрюмый, но, кажется, все-таки меня простил. Мне повезло с ним. Он сказал что-то такое… в подтверждение…  А, ну да: «ничего страшного». У меня гора с плеч от таких слов. Он, конечно, не в курсе, ну и ладно.
Туман вроде бы рассеивается. Стою, смеюсь с официантом, а сама так и хочу ему врезать. Но не выйдет. Увы, я слабая женщина.