Заметки на нотной бумаге. Константин Z

Жизнь – это музыка. Я люблю классическую. Собственно, всё остальное мне сложно считать музыкой. Иногда считаю, но не без оговорок.
По моему мнению, музыке должна быть свойственна строгость, планомерная соотнесённость разнородных частей. Архитектоника. Если слева я вижу подъем, то справа должен быть спуск, разве нет? Конечно же, я предпочитаю симметрию. По правде говоря, от ее отсутствия у меня даже может разболеться голова. Не понимаю, почему симметрию можно считать старомодной. Законы симметрии царят вне времени, разве нет?
Для удобства любого живущего можно назвать исполнителем и композитором одновременно.  Каждый сам вправе и сочинять и исполнять пьесу своей жизни. Это очевидно. Но некоторые композиторы нанимают  посторонних для исполнения разных партий своей пьесы, так как замысел такого композитора может быть более глобальным, чем обычно. Некоторые музыканты ленятся сочинять пьесы самостоятельно, и, соответственно, с легкостью соглашаются на скромную роль исполнителя. Это, конечно, удобно. Но, увы, не все композиторы гениальны. Порой замысел композитора и мастерство музыкантов сильно расходятся в качестве и это приводит к неожиданным результатам.
Конечно, такая досадная вещь, как ошибки, существует, и даже существует неизбежно. В общем и целом ошибки существуют двух сортов: ошибки композитора и ошибки исполнителя. Меня как ценителя музыки коробят промахи и тех и других. Когда я слышу звук, издаваемый соскальзывающим с клавиши пальцем, или плохо подтянутую и дребезжащую струну, или певца, от разнузданности таланта случайно не попавшего хотя бы в одну ноту – к моему горлу подкатывает тошнота, и это в обязательном порядке. К сожалению или к счастью, но я устроен так, что звуки надо мной всевластны. И если ошибки исполнителя я могу скрепя сердце пережить, того же не скажешь об ошибках композитора. Безнадежные промахи автора пьесы – то, от чего я могу всерьез занемочь и даже слечь в постель. Конечно, нечеловеческим усилием воли я запрещаю себе такие поблажки. …Даже если я слышу попсу, от которой меня выворачивает наизнанку. И дело не только в дезорганизующем воздействии дисгармоничности, я попросту физически не переношу такой нивелировки высокого искусства сплетения созвучий. Во всем, что касается этого искусства, глупость недопустима.
…Раздрызганность и бессистемность окружающего мира вызывает к жизни следующие выводы: кто-то принял ошибки за правило, кто-то возвел их до правила, но зачем? неизвестно. Подавляющая дисгармоничность вселенной, как и неоправданный вой, заставляет страдать мои уши и все мое существо; но когда я добираюсь до дома, то ложусь на спину и гляжу в потолок. Та музыка, что играет внутри меня, безгранично прекрасна. Строгая соотнесенность разнородных звуков, неизменная симметрия и щеголеватая архитектоника (да, я позволяю себе и щегольство). Мне искренне жаль всех тех, кто ни разу не слышал ничего подобного.
Конечно, я обладаю выдающимися способностями композитора. Мне даже не нужно этого доказывать, настолько это очевидно. Но ничто не мешает мне мечтать о следующем: о том, что найдется гениальный автор, который упорядочит весь разнозвучный материал, удаляя мусор, помехи и досадные ошибки, который сочинит по-настоящему вселенскую симфонию. Ради такого автора даже я буду счастлив сидеть в оркестровой яме и не особо задумываться над осмысленностью действий дирижера. Дело в том, что я неколебимо уверен: жертвовать можно чем угодно, но только не общей красотой композиции произведения. Красота композиции – это табу.