Великолепные руины. Глава 3. 8

Начало на http://www.proza.ru/2010/11/23/5 - предисловие
http://www.proza.ru/2010/11/23/15 - глава 1
Предыдущая страница http://www.proza.ru/2010/11/27/3

На следующий день на улице среди мальчишек только и было разговоров, что о Леуте, который наконец-то получил по заслугам.
- Слушай, Нирэй, а почему иноземец не выходит с тобой на улицу? Ему что, запрещают? – его друзья захотели познакомиться с Альмаиром поближе.
- Да нет, он сам как-то все особняком держится.
- Но может, попробовать его зазвать к нам?
- Попробуйте. Только вряд ли он согласится. Хотя, кто знает, он непредсказуем, - хмыкнул Нирэй.
- Ну да! Мы что же придем так просто к незнакомому пацану и скажем, давай, мол, дружить? Глупо как-то.
Тогда Нирэя посетила блестящая идея, которой он не преминул поделиться со своими друзьями.
- Вот что, он обычно по утрам уезжает на своем коне прогуляться. Мы подождем, когда он будет возвращаться, и позовем его к нам.
Все согласились, договорившись на следующий день собраться пораньше.


Утро было пасмурным. Небо затянули серые облака. Холодный ветер приносил  запах сырости. И ни обычного гомона птиц, ни пестрой ряби бабочек у цветов.  Никакого летнего очарования.
Альмаир сидел под раскидистым деревом, прислонившись спиной к стволу, и смотрел на своего грациозного коня, который пасся тут же, и думал. А подумать было над чем.
Алтей назвал его изгнанником. Неужели он прав?
Альмаир вспоминал увещевания мудрого коня в тот день, и ему становилось не по себе. Из  сказок, которые рассказывали ему нянюшка и Анифар, он точно знал, что изгнанником может быть только плохой человек. Но он-то не такой. Скорее, обстоятельства складывались для него не совсем удачно или на то были еще какие-то внешние причины .
Вот только  ни в одной сказке не говорилось, что изгнанник стал жертвой обстоятельств. Просто тот был злодеем и потому не мог проживать в Стране Утреннего Света.
С логикой у Альмаира всегда был полный порядок. Теперь он сам  – изгнанник. Следовательно, он – злодей.
Этот факт никак не хотел укладываться в голове. Только  сердце неумолимо твердило, что он не далек от истины в своих выводах.
Что-то пошло не так в его жизни. Но что и почему? Ответа на этот вопрос  он не знал.
Альмаир пытался вспомнить свои поступки, когда они еще были добрыми. Но все, что приходило на ум, говорило не о доброте, а о неблагодарности и надменности. Вот нянюшка, которая была так заботлива, играла с ним во все игры и выполняла его малейшие капризы. А он отдавал ей все новые и новые приказания и корил за нерасторопность. В последнее время он  ни разу не сказал ей спасибо, не обнял и не поцеловал ее. И что на него нашло?
Если бы только можно было снова увидеть ее!.. Он сказал бы ей столько теплых слов…
Но после его последних указов нянюшка вряд ли будет рада его видеть. Она, верно, тоже считает его злодеем…
Мальчик подумал о другой доброй женщине, которой он мог бы сказать сейчас теплые слова, но до сих пор не сказал еще ни одного. Матушка Тэнирь всегда оставалась добра к нему, даже после самых его нелепых выходок, которые приводили в бешенство всех, но только не ее. Матушка могла лишь укоризненно посмотреть на него и покачать головой. Часто это оказывалось намного эффективнее любой брани, которой его могли осыпать. И все это несмотря на то, что Альмаир продолжал держаться с ней холодно.
«Надо обязательно поговорить с ней», – решил бывший король, но его  мысли уже сами собой стали крутиться вокруг другого обиженного им человека - Анифара.
Как он ни запрещал себе думать о нем, как ни отмахивался от неприятных  воспоминаний, те  все же упорно возвращались. Анифар был тем героем, который есть у каждого мальчишки: ловок, силен, добродушен… К тому же первый весельчак во дворце. Как было им не восхищаться! И он восхищался им. Пока не познакомился с Герцогом…
Альмаир тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Наверное, его учитель фехтования доволен исчезновением своего  обидчика...
Да… Добрых дел  припоминалось  немного. А вот всякое такое, о чём помнить не хотелось, само лезло в голову. И хуже всего были мелкие пакости, на которые он был мастак. Так он развлекался последнее время. А ему всё прощали.
На  память вдруг пришел Леут. Тот был мерзким , типом, просто отвратительным. И уважения, конечно, никакого не внушал . А теперь  Альмаиру почему-то казалось, что они с ним очень даже похожи. Только у него, королевского отпрыска, вся эта мерзость прикрывалась красивой внешностью и идеальными манерами.
- Алтей! – позвал он коня и, когда тот оторвался от сочной вкусной травы, задал вопрос: – Я сильно похож на Леута?
Видно, Алтей никак не ожидал услышать этого. Он чуть не подавился своим зеленым завтраком и теперь даже медлил с ответом.
- А я-то гадаю, чем занят твой разум. Вот уж никак не подозревал, что ты до сих пор думаешь об этом подлом мальчишке.
- Ты мне ответь, только честно. Хорошо?
- А сам-то ты как думаешь?
Мальчик пожал плечами и заметно помрачнел. Конь подошел к нему и потерся мягкой мордой о щеку.
- Не горюй. Ты уже не такой. Иначе ты не стал бы связываться с ним.
- А раньше был такой?
- Раньше много чего было. Но это в прошлом…
Мальчик обнял голову коня и поцеловал его в нос.
- Спасибо, что ты не бросил меня.
Алтей смотрел на него вопросительным взглядом. И Альмаир, пряча глаза,  спросил:
- Ведь изгнанник только я, верно?
Конь шумно выдохнул.
- Друзей не бросают в беде. Ты же тоже не бросил меня в том лесу.
- Мне сейчас кажется, что это был сон.
- Может быть, только сон этот был кошмарным.
Мальчик снова задумался. Он всегда любил эти прогулки с Алтеем. Его опять  влекло в бескрайние объятия, которые раскрывала перед ним Природа. Но сейчас короткие путешествия приобрели новый смысл: тут не было суеты, и ему никто не мешал размышлять.
Мысли Альмаира потекли в другом направлении. Он думал о силе, которая могла вырвать его из привычного мира. Интересно, что это была за сила? И есть ли в природе законы, способные объяснить её.
- Алтей, – конь внимательно посмотрел на своего друга, не зная, чего ожидать от него теперь. – Как ты думаешь, Великий Владыка действительно существует?
- Знаешь, Альмаир, иногда ты мне кажешься умным человеком. Но иногда ты не замечаешь очевидных вещей.
- Это – «да» или «нет»?
- Это – «да».
- А откуда ты это знаешь? Я не вижу тут ничего очевидного.
- Вы, люди, как-то странно смотрите на мир, Можно подумать, что у вас глаза, как решето: «Это я вижу, это – нет». Оглянись - и ты во всем увидишь Великого Владыку. К тому же ты ведь, как мне помнится, разговаривал с Ним. И не один раз. Ты говорил с Ним перед бурей. Или во время падения ты действительно ударился головой и кое-что забыл?
- Ты думаешь, это был Владыка?
- А кто же еще это мог быть?
- Ну, мало ли… – но все логические объяснения и аргументы, которые раньше казались такими убедительными, теперь такими не выглядели.
- Скажи, а Владыка, Он какой? Добрый или злой?
- Он справедливый.
- Значит для кого-то добрый, а для кого-то злой?
- Да нет, Он – добрый, все-таки.
- Не пойму я. На кого Он похож? На матушку Тэнирь? Или на Энтина? Или на Нирэя?
Конь заржал, сотрясаясь от смеха.
- Глупый, Владыка не человек. Как же ты Его с людьми сравниваешь? Он мудрее, добрее, но и строже любого человека. Но это невозможно объяснить. Каждый только сам может узнать Его характер.
Альмаир вздохнул. Ему это представлялось невозможным. Все, что он знал о Владыке, опять-таки из сказок нянюшки и Анифара, говорило о том, что Владыка сопровождает добрых героев, а не изгнанников.
- Отчего ты вздыхаешь, Альмаир?
- Владыка не захочет общаться с таким, как я.
- Но разве Он не общался с тобой раньше, когда ты даже не задумывался о том, что можешь быть не прав?
- Но тогда я был королем. Тогда все хотели со мной общаться.
- Послушай, мой друг, ты неисправимо глуп, –  конь всем своим видом показал, что больше не желает продолжать разговор.
- Эй, ну не упрямься, Алтей, - конь сосредоточенно продолжал жевать траву. – Ну что я такого сказал? Ну, хорошо, допустим, Владыка и не прочь поболтать со мной. Но как Его найти?
Конь не отвечал, предлагая мальчику самостоятельно искать ответы на мучавшие его вопросы. Он развернулся и мелкой рысцой потрусил к журчащей неподалеку речке. А Альмаир еще долго наблюдал за серым разноцветьем торопящихся куда-то  туч.
«Если тебе все-таки когда-нибудь понадобится Моя помощь, просто позови. И Я приду к тебе, где бы ты ни находился».
Уже  в который раз он вспоминал эти слова! Но упрямо отказывался от предложенной помощи, пообещав когда-то сам в себе, что никогда не обратиться за ней. Теперь же помощь ему вроде бы была не нужна. Жизнь немного стабилизировалась, и испытания закончились. Осталось только привыкнуть к новой роли. А потому обращение к неизвестному Владыке вроде бы не ударяло по его самолюбию и не ущемляло королевской гордости.
Но как это сделать? Если тот, к кому изгнанник собирался обратиться  – Владыка, то надо бы придумать достойное обращение к Нему и витиеватую речь, как это положено при обращении к королям. За этим занятиям его и застал вернувшийся Алтей.
- Поехали. Нам уже пора.


Альмаир скакал по пыльной дороге, не подозревая, что его уже поджидают. Причем, увидеть его в это утро хотело необычайно много народа.
Не успел он поравняться с первыми дворами городка, как неожиданно ему перекрыли дорогу все тот же Леут (с красочным синяком под глазом и ссадинами тут и там) и его приспешники. Только на сей раз они держали в руках палки и увесистые камни.
- О, Леут, – как всегда бодро встретил его бывший король, – ты что, снова покататься захотел? Ты сегодня необычайно живописно выглядишь. Это что, по новой моде что ли?
Леут зашипел от злости. Мало того, что он чуть не убился, когда этот противный конь сбросил его со своей спины, так ему еще и от отца досталось за то, что он, мол,  выставил их на посмешище. Теперь отпрыск ростовщика собирался рассчитаться с обидчиком, пообещав каждому, кто попадет в «короля» камнем или чем-нибудь еще, по одной крупной монете. «Главное, – думал он, – стащить его с коня. А там мы с ним быстро разделаемся».
- Или ты здесь прогуливаешься? –  все с той же насмешкой поинтересовался Альмаир.
- Нет, просто решил выказать королевские почести одной особе, – едко ответил Леут  ненавистному чужеземцу.
Алтей встал на дыбы, грозя рыжему копытами, но тот благоразумно вскочил на забор. Оттуда  он и запустил первый камень, который едва не попал в коня.
- Ну же, беги, если сможешь, – расчет Леута был точен. Он нутром чувствовал, что теперь чужеземец ни за что не воспользуется быстрыми ногами коня для побега.
Стычки было не избежать, а расстановка сил была не в пользу Альмаира. Он приготовился к самому худшему, соскочил с коня и приказал тому скакать прочь. Ох, как  это обрадовало Леута...
Но  радость его была недолгой. Вдруг, откуда ни возьмись,  в сопровождении Алтея появился Нирэй со своей свитой. Он грозно смотрел на всех собравшихся.
- Каждый, кто тронет чужеземца, будет иметь дело со мной.
Мальчишки из его ватаги стали плечом к плечу рядом со своим вожаком.
Связываться с Нирэем никто не отважился. Все знали, что если тот пообещает, то обязательно сделает. А уж как он поступает с обидчиками слабых, всем было известно не только по наслышке. Некоторые из присутствовавших имели возможность узнать об этом на собственном опыте. Мальчишки стали по одному уходить, роняя камни и палки на землю, искоса бросая виноватые взгляды на Леута.
- Эй, вы, трусы. Куда?! – орал Леут вслед им из-за забора. Сам-то он не боялся ни Нирэя, ни кого-либо еще, уповая на защиту своего папочки.
- Пошли, Алаир, – позвал Нирэй и, видя нерешительность друга, добавил: – Не связывайся с ним. Он того не стоит.
Мальчишки шли шумной толпой по улице, окружая чужеземца и коня. Когда они поравнялись с трактиром, вся ватага остановилась.
- Мне надо идти. Тарелки призывают, – Альмаир улыбнулся. Он помолчал и, окинув взглядом разношерстную компанию, добавил. – Спасибо. Вы спасли и меня, и мою честь.


Тарелки в этот день были необычайно послушными. После нежданного избавления от своры Леута Альмаир был задумчив и вовсе позабыл, что они ему противны и ненавистны. А потому, не успев начать, уже покончил с мытьем посуды. Даже ужасный чан его на сей раз не смутил и как-то легко был доставлен сначала на задний двор, а потом и на речку, где должен был чиститься песочком каждый день. Но обычно времени на это никогда не оставалось, и чан щеголял закопченными боками. Теперь же Альмаир решил, что надо избавиться и от этого непорядка на кухне.
 На речке уже чистились другие кастрюли и котелки. Этим там занималась  виденная им раньше маленькая служанка пожилой графини, жившей на их же улице в огромном особняке. Девочка ловко наводила блеск на закопченные кастрюли, и, немного понаблюдав за ней, Альмаир решил, что ничего сложного в этом нет.
- Ты чего это уставился на меня? – наконец спросила девчонка, которой надоело это пристальное наблюдение. Но Альмаир не поддержал задиристого тона и просто ответил:
- Учусь. Хочу вот этот чан сделать немного посветлее, чем он есть сейчас.
- А, ну тогда ладно. Смотри. А ты у Энтина живешь, да? У тебя еще конь есть.
Мальчик кивнул.
- Ну, что стоишь? Так никогда не научишься. Надо руками действовать.
Альмаир согласился.  Подошел к кромке воды и слегка утопил чан в реке. Дело оказалось не таким простым, как он думал сначала. Песок расползался и никак не хотел счищать копоть. Но его соседка со смехом исправляла его неловкие действия. В результате и чан, и кастрюли достаточно быстро заблестели, приняв свой первоначальный вид. А ребята весело провели время. Теперь так же весело они попрощались и побежали каждый к своему дому.
Так в один день в жизни Альмаира произошли два важных события. Сначала его выручил Нирэй и незнакомые ему мальчишки. Потом  незнакомая девочка помогла ему расправиться с неподатливым чаном. И мальчик вдруг сделал для себя открытие: общаться со сверстниками приятно и не унизительно для королевской чести, а друзья могут и должны выручать друг друга в трудных ситуациях.
Он подумал о приглашении мальчишек поиграть вместе на улице, когда он будет свободен, и решил, что это неплохая идея.


Энтин, некогда атлетического сложения, а теперь обзаведшийся брюшком, поджидал Альмаира на кухне. Он провел пальцем по верхней тарелке из ближайшей стопки. Чистая поверхность скрипнула.
- Интересно – интересно, - задумчиво  теребя седеющий ус, он перешел к горе ложек и вилок, еще не рассортированных и не разложенных по аккуратным ящичкам, из которых их потом и подавали посетителям.
Выглядело все подозрительно чистым. И дело было даже не в том, что посуда была перемыта, а в том, что произошло это слишком уж быстро, чтобы это мог сделать строптивый чужеземец.
Энтин окинул взглядом остальных слуг. Те были заняты, у всех своей работы достаточно – с вечера чистили овощи для приготовления завтрака.
Может, Нирэй? Но тот давно убежал на улицу. И строгий отец не видел, чтобы мальчик возвращался.
Спрашивать у слуг он ни о чем не стал. Терпеть не мог ябед и подхалимов. И сам не пользовался их услугами, и другим не разрешал. Но позволить чужеземцу увиливать от работы он тоже не мог.
Когда его новый слуга вернулся, неся сияющий чистотой чан, подозрений стало еще больше.
 - Ты где был? – поинтересовался  Энтин как бы мимоходом.
- На речке. Учился чистить кастрюли песком, - Алаир, сияющий не меньше чана, водрузил посудину на ее законное место. А потом, как ни странно, принялся расставлять по местам и все остальное – тарелки, ложки, вилки. Обычно на это у него никогда не хватало времени.
- Один?
Мальчишка остановился, удивленно воззрился на него:
- Нет, а что?
Взгляд его красноречиво спрашивал: что, мол, пристал?
Энтин благоразумно прекратил допрос. После визита отца Леута трактирщик побаивался вспышек гнева своего слуги.
Добросердечная Тэнирь поговаривала, что «мальчик взялся за ум». Однако Энтин не очень-то в это верил. Скорее, она просто опекает прохвоста и прикрывает его проступки из-за того, что тот сирота.
Самого Энтина этим было не прошибить. Он свято верил в то, что каждый сам отвечает за себя, а потому нечего списывать свои промахи на обстоятельства. Он применял это правило и к себе, и ко всем, с кем ему доводилось идти по жизни. А потому внимательно наблюдал за всеми слугами в доме, чтобы каждый мог получить по заслугам: доброе и худое. А Алаир, хотя и начал что-то делать и перестал исчезать из дома, когда ему заблагорассудится, все же  был весьма далек от совершенства.
Конечно, у него были положительные качества, с точки зрения строгого трактирщика. Но Энтин не наблюдал в чужеземце самого главного качества, которое должно украшать людей его ранга – трудолюбия. Потому-то он и считал своей прямой обязанностью воспитать его в мальчике. Тем  более, если тот  – сирота. Ведь если он, Энтин, не поможет ему сейчас, потом будет уже поздно.
Так размышляя, суровый хозяин трактира продолжал украдкой наблюдать за Альмаиром. 
Вел себя тот непривычно. Не хмурился, как обычно,  и даже тихонько насвистывал какой-то бойкий мотивчик. А ведь всегда букой ходил и смотрел на всех, как загнанный в угол зверек. Тронь – укусит.
Закончив с посудой,  чужеземец взял два ведра и отправился за водой на речку. Ничего такого новый слуга прежде не делал.
- Что-то тут не так, - Энтин задумчиво теребил ус. -  Небось, набедокурил где-то, а теперь поблажку зарабатывает. Ладно, разберемся, - вздохнул он, провожая слугу взглядом
Предположение было  логичным и вытекало  из долгого опыта воспитания детей и слуг. И ничего удивительного в нем не было. Ведь именно так поступают практически все дети, боясь гнева родителей.
Но у Альмаира было просто хорошее настроение. Ведь так  хорошо, оказывается,  иметь друзей. Не свиту, не подданных, а просто тех, с кем можно поболтать, повеселиться, и кто в случае необходимости может выручить из беды. Боль от всего происшедшего в его жизни вдруг как-то незаметно отступила. Жизнь продолжалась, даже если в этой жизни он был слугой, а не королем…
Вскоре оказалось, что вмененные в его обязанности дела  закончились.
Как раз в это время прибежал с улицы разгоряченный Нирэй. Решив, что пора бы помочь своему другу разделаться с ненавистным ему чаном, он оставил ненадолго шумную игру и отправился в дом.
- О, а где чан?
Альмаир довольно кивнул на сияющую посудину.
- Ого, это кто его так отделал? Ты, что ли? – по улыбке своего друга Нирэй понял, что угадал. – Здорово! Так ты все уже закончил? Тогда пойдешь с нами, а? Пошли, тебе понравится!
Но тут за его спиной кашлянул Энтин.
- Пап, ну ты же отпустишь его, да? – горячо спросил сын, только сейчас заметив отца. – Ну, конечно, если Алаир сам захочет…
Энтин улыбнулся.
- Ладно уж, забирай своего товарища, – он ласково потрепал сына по щеке, и мальчишки побежали на улицу.

Продолжение следует http://www.proza.ru/2010/11/27/1477