Клянусь

…Тяжелой болью памяти к тебе,
когда, хлебая безвоздушность горя,
от задыхания твоих тире
до крови я откашливала горло.

Присутствием твоим: крала, несла,
брала себе тебя и воровала,
забыв, что ты - чужое, ты - нельзя,
ты - Богово, тебя у Бога мало...

(Белла Ахмадулина «Клянусь»)
 
– Титан! Титан! Я - Славянка! Мы окружены! Кольцо плотное… У нас трое трехсотых, маслята на исходе! Повторяю: мы окружены, трое трехсотых, маслята на исходе! Где помощь??? Прием! – сквозь разрывающий мембраны треск эфира, в наушниках отчаянно взывала к помощи гибнущая группа разведчиков. 
– Славянка! Я  -  Титан! Обозначь себя! Прием! 
– Титан! Это – Славянка! Обозначаюсь красным огнем! Как понял? Прием!
– Титан, с кем ведешь бой? Прием!
– Здесь арабы, наемники… тяжело вооружены! Голов сорок…Прием!
– Ближе нас все равно никого нет! Держитесь, Титан! Мы рядом! Конец связи.

– Можем не успеть! – зло прохрипел Испанец, возвращая гарнитуру радисту.
– Х-холодно! – тихо простонал тяжело-раненый в живот Грач, пытаясь облизать пересохшие синеватые губы шершавым языком. Тяжело дыша, попросил: - Пац-цаны! Пац-цаны! Курнуть бы…
  Векша укрыл товарища бушлатом, одел на его белобрысую стриженную голову головной убор, подложил под голову каску, прикурил сигарету и засуетился, пытаясь вытереть об куртку черные прокопченные пальцы и ладонь в беспалых кожанках. Как будто бы вдруг только понял, что это бесполезное занятие,  просто сунул сигарету в бледные губы товарища.
– Счас…Счас… покурю и встану… Пац-цаны! – дрожащими руками Грач пытается дотянуться до окурка в своих губах.
  Испанец сочувственно посмотрел на бойца, затем перевел взглянул на Векшу.
Ответом друга послужил лишь грустный отрицательный жест: «Все, командир… Ему – хана» … Действие промедола скоро закончится… Весь резерв бинтов с «ИПП»  пропитался из раны кровавой пеной, как губка… В подтверждение его слов, Грач вдруг как-то  нелепо вздохнул, прошептал: «Пац-ц-ц-ц…» и выпустил дух. На его мертвенных губах нелепо отвисла дымящаяся сигарета.
  Испанец закрыл его остекленевшие вдруг глаза, проведя ладоней по челу и щекам бойца, взглянул в свинцовое небо сквозь рваную листву зеленки и на миг отвернулся…


– Т-твою мать! Серый! Где ты ползаешь??? Докладывай! – разъяренно прошипел  Испанец, взглянув на разведчика, почти озверело.
– От колонны ничего не осталось… Всех положили… Кроме него – доложился Серый, указывая на выжившего почерневшего от копоти и потрепанного молодого бойца, находящегося в прострации. Клим ранен. Идти не может… Нас окружают: с запада – голов 15-20, с востока – количество неизвестно…
– Давай сюда Лютого! – скомандовал Испанец, - отходим, пока кольцо не затянули.
– Что? Что происходит??? – встрепенулась махра, краем уха услышав доклад Серого.
– Молчать! Слушать приказы! – ощерился Испанец на подчиненных, - Белых, поч-чему еще здесь??? Бы-ыстра! Мухой! Б-ль…
– Понял! – «зашуганно» отозвался Белых и резво  уполз для выполнения поставленной командиром задачи..
  «Гриф - Славянке!» –  прозвучало в наушниках сквозь монотонный шум эфира, - «Я в квадрате семьдесят восемь – шестнадцать!»
– Славянка – Грифу! – ответил Испанец, резко выдернув из рук радиста гарнитуру,  - Понял: квадрат семьдесят восемь – шестнадцать! Обозначусь дымом! Ухожу северо-восточнее с боем!
– Я – Гриф! Подтверждаю: выбросил дымовуху! Оранжевый дым - наблюдаю!
– Славянка - Грифу! Проход на точке на юго-запад… Удаление – двести пятьдесят! Работу разрешаю, прием!
– Гриф - Славянке! От точки на юго-запад удаление двести пятьдесят вижу! Работаю!
– Славянка – понял! Работаем! Конец связи! – прохрипел Испанец и оглядев притихших бойцов, продолжил как-то спокойно и по-свойски, - сейчас заработают вертухи… отходим! Направление – точка «Ц»… Серый, твой – левый фланг… Прикрываешь! Глеб, на тебе – трехсотый, уходишь первым! Лютый, замыкаешь отход! Все остальные – со мной! Уходим левым углом! Пошли!
– Прости, брат… Мы за тобой еще вернемся… И похороним, как подобает солдату и христианину… Клянусь! - обратился Испанец как-то тихо к остывающему телу Грача, завернутому в плащ-палатку и плотно прикрытому ветками…
                ***
     Испанец не выполнил тогда клятвы… Не выполнил лишь   только потому, что специально посланная за телом группа не нашла его в строго обозначенном месте. Тело Грача пропало без вести…
     Думаю, понимание значение этого слова и непростительное для себя нарушение обещанного, будут корить и иссушать его мозг всю оставшуюся жизнь…
     «Клянусь» - какое короткое емкое слово, накладывающее тяжелые обязательства на произносившего… Слово и суть его - сугубо мужские… Кто не давал в детстве торжественно срывающимся на альт голосом «аннибаловы» клятвы на верность дружбе? 
    Здесь я употребил это слово «аннибаловы»…Кто из читателей не знает, поясню его этимологию:  от имени карфагенского полководца Аннибала (или Ганнибала, 247-183 гг. до н.э.),  который  по преданию, еще мальчиком поклялся быть всю жизнь непримиримым врагом Рима. Аннибал сдержал свою клятву. Так, во время  Второй Пунической войны (218-210 гг. до н.э.) войска под его командованием нанесли ряд тяжелых поражений войскам Рима…
    Итак, в его значении  -  твердая решимость быть непримиримым в отношении кого-либо или чего-либо до конца.  «Все было впереди, - и лучезарное будущее, и цинга, и голод, и «Двенадцать» Блока, и чёрный малахитовый мавзолей, и Аннибалова клятва братьев писателей над гробом Ленина,  и шествие маршалов, маршалов, маршалов…  И прорытие каналов, каналов, каналов… и «подвиги, и доблести, и славы». (Дон Аминадо, «Поезд на третьем пути»)
   Свою предпоследнюю клятву помнил и Испанец: «…принимаю Присягу и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным воином…» Сегодня к клятвам он относится серьезно…
   
    Я расскажу тебе о разных курьезных значениях этого слова. Так известно, что в некоторых городах Туманного Альбиона и  по сей день, действует оригинальный обычай: тот, кто первого января даст клятву не ссориться с женой и сдержит ее в течение года, получает свиную грудинку за счет города. Так вот, с 1144 года по 1908 год эту награду получили всего-навсего восемь мужчин…
    А знаешь ли ты, что самой страшной клятвой у арабов считалась отнюдь не клятва Аллахом.  Была одна клятва, которой клялись мужчины-мусульмане, причем чем зажиточнее они были, тем сильнее была клятва - разводом со всеми своими женами…
   А вот  у древних японцев было в обычае записывать текст клятвы на полоске бумаге, которую клявшийся сжигал, а золу съедал. Японцы верили, что в случае клятвопреступления зола превращалась в яд…
    Наши русские купцы в старину имели обыкновение божиться вслух, а про себя отрекаться от сказанной клятвы. Например  при клятве «лопни глаза»  про себя добавляли - «бараньи», к клятве «дня не пережить» - добавляли «собаке». А к клятве «отсохни рука» - в уме добавляли букву  «в» ("отсохни рукав").
     Всем известна клятва Гиппократа. После этой клятвы медики получают лицензию на врачевание. Однако часть медиков отрицает эту клятву. Да-да! Это - израильские медики. Клятва Гиппократа не культивируется в Израиле из-за языческого содержания: «…клянусь Аполлоном-врачевателем, Гикией и Панацеей, Асклепием и Гекатой..." Это - преступление против первой и второй заповедей иудаизма: «Я ваш Бог, Да не будет у вас других богов перед лицом моим». А вообще, как шутят наши врачи, после принятия врачом клятвы Гиппократа на его шее «затягивается стетоскоп», а на жизни ставится большой красный крест...
     А вот еще о клятве. По старой фламандской легенде, однажды у некоего богатого брюссельского дворянина пропал сын. Поиски были безуспешны, и тогда отчаявшийся отец, взмолившись Богу, дал клятву: если его сын найдется, он воздвигнет его золотую статую в том виде, в каком он нашелся, и посвятит ее всем святым. Сын нашелся… Писающим…
    Когда-то во многих   трактирах над стойкой висели рога, на которых и приносились такие клятвы: «Не есть черного хлеба, если можно достать белый, не пить слабого пива, если есть крепкое, не целовать служанку, если можно поцеловать хозяйку, а лучше поцеловать обеих».
    Клятва фазанами была едва ли не самой верной у рыцарства. Полюбились фазаны рыцарству, причем,  не только в жареном виде. Подавали их под громкие звуки рога и торжественную риторику герольда. А потому фазаны стали символом высшего благородства.
    В средневековой Европе, чтобы совершить клятву, человек должен был возложить руку на Библию. А вот в древней Ирландии человек совершал обряд присяги, положив правую руку на свое (уж извини за вульгарность) мужское достоинство… Хорошая клятва, не правда ли? Особенно если произносят:  «Да не отсохни…»
      А вот вступающие в Международный Союз Лысых (есть и такой союз), созданный в 1965 г. и насчитывающий около 250 человек, произносят клятву не менять прическу, положив руку на бильярдный шар, после чего их головы поливают коньяком.
      Но,  самая торжественная клятва у туземцев Новой Британии! И звучала  она так: «Если я лгу, пусть мне доведется пожать руку собственной ...теще».
     А вообще, говорят, что самая нерушимая клятва во все времена была выбита на могильном камне: «Клянусь, что больше не женюсь!»


Рецензии
Впечатлили, Вик!
Замечательно, ярко, эмоционально преподнесли непростую тему!
Интересный сюжет, с обострёнными чувствами,
погружением в глубокие размышления,
с лёгкой иронией, улыбкой!..
Жаль, что сегодня, чаще всего, к ней проявляется несерьёзное отношение...

Успехов во всём!
С добром,-

Ордина   01.11.2019 06:31     Заявить о нарушении
Я тронут Вашей впечатлительностью, хотя, о том какой Вы автор и Человек легко понять, прочитав Ваш девиз, строки Великого Хайяма:
"Живи с улыбкою, о горестях забудь
И с доброю душой пройди недобрый путь
Вселенная всему небытие готовит.
Не жди небытия, до жизни жадным будь!"
Я сам сторонник этого Постулата..))
С уважением,-

Вик Михай   01.11.2019 10:03   Заявить о нарушении
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.