Круиз, еще круиз. Гл. 1. Начало

Теплоход «Уютный», готовый к новому походу, уже пять часов покачивался у сочинского причала. Казалось, лишь позавчера, как вода из сливного бачка, схлынула с него толпа отдыхающих. Команда лайнера только что успела отмыть и отстирать следы пребывания праздного люда. Но сезон летних круизов короток, а когда же еще зарабатывать деньги, как не в августе.

Поэтому стюарды снова разносили по каютам свежее постельное белье. Доставая из кладовой очередной тюк, матрос Миша Уточкин вдруг задел задвинутый далеко за мешки странный предмет.

Михаил попытался достать его, но тот был настолько тяжелым, что парень, не удержав ношу, с грохотом уронил на палубу. Следящий за процессом каптер, старшина Алик Пекарь сделал вид, что впервые видит данную вещь, поэтому удивленно посмотрел сначала на упавшую к его ногам необычную черную упаковку из пластика, похожую на огромный очечник, потом на Мишу и спросил:

– Откуда оно здесь взялось?

– Так это у тебя надо спросить, – резонно ответил матрос.

– Открой-ка его, – приказал Алик, так как был старшим по званию.

 Открывалась упаковка так же, как и очечник, и оказалась своеобразной сумкой-холодильником, обшитая изнутри фольгой. Через две минуты обомлевшие морячки, безуспешно подавляя позывы тошноты, увидели остывшее тело немолодого мужчины. Шикарный костюм и очень дорогие часы на трупе только подчеркивали весь ужас происшедшего.

Срочно вызванный помощник капитана Ганеев только и смог произнести:

– Мать вашу, – и, поразмыслив, добавил. – Через час пассажиры начнут подниматься. Засуньте его обратно в кладовку. А я пойду доложу командиру.

Капитан теплохода Приходько готовился к встрече отдыхающих. Он всегда делал это сам, подчеркивая тем самым, как ценит этих людей, заплативших за морскую прогулку немалые деньги. Известие Ганеева ввергло его в ступор.

– Если вызовем милицию, то отход задержат неизвестно насколько, – после небольшой паузы сказал Приходько, – а может, и вообще отменят. То есть, пиши мелким почерком, что мы – банкроты. Пассажиры, как пить дать, разбегутся и деньги потребуют обратно. Ладно, была – не была, закрывайте кладовую и чтоб тихо мне. Проинструктируй этих матросиков. Делаем вид, что мы до отплытия ничего не знали.

 Глава 1

 ОТПУСК ЗА СВОЙ СЧЕТ

Антонина и Олег Мазины впервые в жизни собрались прокатиться по морю на теплоходе. Такой себе двухнедельный круиз с заходом в турецкий порт. Да и повод был существенный – два года законного брака. Они всю свою двадцатипятилетнюю жизнь наблюдали за этими белыми корабликами из окон сочинских квартир. Сначала – порознь, вместе с родителями, а теперь уже и вместе, любуясь под настроение на закат. Но, как говорится, сапожник ходит без сапог, а жители приморского города – купаются только в ванной, и то лишь тогда, когда в кранах есть достаточный напор пресной воды.

Друг семьи Антон настоял на этой поездке и внес в их решение окончательную лепту, рассказав на ушко Олегу, сколько в круизах обычно дефилирует скучающих одиноких дам. Информация была проверенная, из кинофильма про «Титаник».

Мазин, как и многие из нас в разные периоды своей жизни, был бизнесменом. Это значило, что он поздно вставал, долго пил кофе, раздумывая, чем бы заняться сегодня. Но, как только раздавался телефонный звонок, Олег тут же подскакивал, быстро приводил себя в порядок и через десять минут несся куда-нибудь по неотложным делам. Летел туда, где можно было получить свой небольшой процент. Бывали дни, когда он вообще не выходил из дому. Но случалось и носиться с утра до ночи, не оставляя себе времени на отдых и еду.

Даже супруга Антонина, работавшая менеджером по продаже парфюмерии, толком не знала, чем Олег зарабатывает на жизнь. Но деньги регулярно появлялись в общей шкатулке, ночевал муж всегда дома, чего же боле, как сказал поэт.

Круиз стал их отложенным всего лишь на пару лет медовым месяцем. Перед отъездом Тоня посмотрела на висящую над брачным ложем свадебную фотографию. На нее глазели композиционным взглядом худощавый брюнет с непослушным вихром на макушке и коротко стриженая шатенка с зелеными глазами. Оба иронично улыбались в объектив, как бы говоря, мол, чего пялитесь, радуйтесь, что мы еще не разбежались.

И правда, в последнее время отношения между супругами вступили в стадию, называемую «ты меня лучше сейчас не трогай, а то я шо-то психованный какой-то последние полгода». Причем никакого явного повода для этого не было. Просто обоих начало раздражать присутствие второго супруга в одной квартире. Морская прогулка и должна была внести какую-то новизну, что-то изменить или, в конце концов, дорубить этот гордиев узел до конца. Если уж по-другому никак.

Антонина взяла отпуск за свой счет, а Олег на дядю не работал, поэтому просто сообщил партнерам, чтобы две недели на него не рассчитывали.

Так молодые супруги Мазины и оказались в это солнечное летнее утро у трапа, ведущего на «Уютный».

***

ТРИ НЕДЕЛИ ТОМУ НАЗАД таким же гарным днем начинался аналогичный круиз на этом же теплоходе.
Громко играла музыка. На причале с сумками и чемоданами толпился одетый в светлое и легкое народ. Чтобы попасть на корабль, надо было даже постоять в пятнадцатиминутной очереди. Но ожидание не было утомительным. Царила атмосфера праздника. Да и куда уйдет этот теплоход без меня, самого главного пассажира, вроде как заплатившего такую кучу бабок за это пока еще сомнительное двухнедельное счастье. Так думал ветеран труда и советско-российской милиции Игнатий Щекин, стоя в общей очереди. Коренастый сорокалетний мужчина с проседью в густых волосах и взглядом народного контролера при контрольной закупке колбасы. Он, конечно, мог бы показать удостоверение на право обладания льготами, которое не стеснялся доставать и в магазинах, и в общественном транспорте. Но здесь участковому милиционеру деревень Малые и Крутые Косяки почему-то стало неловко предъявлять красную книжицу. Со смешанным чувством телячьей радости и стыда он вспоминал, как достался ему билет на круиз.

А дело было так.

Капитан милиции Щекин был принципиальным борцом со всем, с чем в те или иные периоды жизни страны рекомендовали ему бороться сверху. Когда-то он сражался с тунеядцами и самогонщиками, потом – с расхитителями государственной собственности, затем – с первым фермером Семеновым, которого впоследствии охранял от нападок. Год тому назад Игнатий спас местного олигарха от первой жены, которую Семенов сдал в ломбард, а выкупить забыл. Да и к чему – ведь место было сразу же занято молодой кандидаткой. Вот обиженная супруга и наняла местного киллера дядю Борю, специализировавшегося на поросятах, чтобы он применил свое искусство кастрации на Семенове.

Дядя Боря и на самом деле был родным братом отца жены олигарха. В трезвом виде он никогда не решился бы на то, чтобы с двустволкой и ножом стучаться в ворота загородного особняка Семенова. На вопрос охранника, мол, ты куда прешь, дядя, он ответил, что разуй глаза, паря, я ж родственник.

Так киллер попал во двор, где намеревался отомстить за поруганную честь племянницы, то есть, скорее, за то, что сам потерял возможность заходить запросто в этот дом на стопку и обед. Олигарх был изолирован в туалете, а дверь в санузел блокирована пальмой в кадушке. Дядя Боря же сел в кресло рядом с сортиром и выдвинул требования: во-первых, изгнать из дома эту малолетнюю шлюху, во-вторых, вернуть законные права его сорокалетней племяшке, временно живущей у него в слезах, и, в-третьих, принести ему быстренько чего-нибудь на зуб и закусить.

Семенов, не расстававшийся с мобильным телефоном даже в святая святых, позвонил в милицию. Через десять минут капитан Щекин входил в дом олигарха. Он знал дядю Борю с детства, для Игнатия киллер был просто Борькой-живодером. Участковый, не прячась и без всякой боязни, подошел к сидящему в кресле вымогателю, резко вырвал из рук ружье и укоризненно сказал:

– На хрена козе баян?

– А нечего обижать людей.

– Пошли отсюда.

– Имей в виду, Игнатий. Ружье не заряжено.

Щекин отодвинул кадку и постучал в дверь:

– Александр Викторович, можете выходить.

– Уведи его отсюда, капитан, – ответил Семенов. – И сам уходи.

– Что-нибудь случилось?

– Да мне помыться надо.

– Обгадился со страху, – заржал дядя Боря.

Вот такой конфуз. Но капитан Щекин после этой интимной истории стал в большом почете у олигарха.

А в этот июльский день участковый собирался не просто наслаждаться морскими красотами. Семенов нанял его сопровождать их с молодой подружкой Ксюшей в круизе. Взял Игнатий отпуск за свой счет, вроде как по состоянию здоровья. А что? И отдых нечаянный, и возможность заработать хорошие деньги имеется.

 СПУСТЯ ТРИ НЕДЕЛИ

Поневоле созданный клуб четырех «Мы знаем, что на теплоходе труп» почти сразу же после отплытия собрал своих членов в каюте у командира. Матрос Уточкин, старшина Пекарь, помощник капитана Ганеев и сам Приходько решали, что делать в сложившейся ситуации.

– Кто-нибудь видел раньше этого человека? – спросил капитан, который так и не сходил пока в кладовую.

– Это, наверное, пассажир с предыдущего круиза, – глядя честными глазами, ответил Алик Пекарь. – Я его, вроде бы, часто в баре замечал.

– А как зовут, не помнишь? – поинтересовался Ганеев. – Мне тоже его лицо показалось знакомым.

– Никак нет, – покачал головой старшина. – Но выпить не дурак, в смысле, был. Если это он, конечно.

– О, господи. Что ж его никто искать не кинулся? – вздохнул капитан. – И как он в кладовой очутился?

– Значит, один в круизе отдыхал, – рассудил помощник капитана. – А кладовку мы, когда грязное белье стаскиваем, не закрываем. Сейчас-то что делать будем, Григорий Степанович? Он же вот-вот попахивать начнет.

– Разрешите, есть предложение, – встал Алик. – У нас резервный холодильник пустой стоит. Пусть там полежит, а вернемся, сдадим милиции.

– Так нельзя, – отрезал Приходько, – я обязан уже сейчас сообщить. Хотя насчет холодильника ты в любом случае прав. Как стемнеет, оттащите, а ты, Руслан, прикроешь. А я подумаю, что дальше делать.

***

Олег и Антонина вошли в каюту и закрыли за собой дверь. Одинаковое чувство детского восторга охватило их. Они посмотрели друг на друга, будто увидели впервые. Мазин, ничего не говоря, обнял Тоню и впился губами, не давая возможности даже возразить. Девушка еле вырвалась и выдохнула:

– Сумасшедший! Не сейчас. Скоро обед.

– Успеем, – наседал Олег.

– Нет, – увернулась Антонина, – вечно ты торопишься, будто в последний раз. Подождешь до вечера.

– Опять ты за свое? – разозлился Мазин. – А потом скажешь, что уже поздно, давай отложим до утра. А когда проснемся, заноешь, что голова болит.

– Ну, что ты, Олежка, гундосишь. Сегодня у нас будет ночь любви, я тебе обещаю.

– Так может, сейчас и начнем, – потянулся он к молодой супруге.

– Нет, – опять отрезала Тоня. – Надо умыться, переодеться. Успокой своего разгорячившегося братишку, сходи под холодный душ.

 ТРИ НЕДЕЛИ ТОМУ НАЗАД

Александр Викторович Семенов, единственный олигарх в деревне Малые Косяки, стал богатым человеком давно, еще в то время, когда работал главным агрономом в колхозе «Десять лет без урожая». Удачная приватизация принесла ему наравне с председателем и главбухом третью часть всей колхозной земли, скота и сельхозтехники. Несколько операций по купле-продаже, сметливый ум и отсутствие каких-либо гуманных излишеств в характере быстро приумножили достаток за счет спившегося председателя и почившего в бозе главного бухгалтера.

Теперь его деревенское поместье было огромным и хорошо отлаженным механизмом. Коровы, большой огород и картофельное поле, две бригады лесорубов плюс пилорама – неплохое хозяйство, чего уж греха таить.

С первой своей женой Люсей Семенов закончил один факультет сельхозинститута. Они когда-то приехали в Малые Косяки, на родину дипломированной невесты, имея один чемоданчик на двоих. Молодые долго жили в доме ее дяди Бори, куда теперь и сдал Семенов жену, как в ломбард. В качестве компенсации Люся получила тот самый чемоданчик.

Александр Викторович никого никогда не любил, кроме портретов на купюрах разных стран. А Люсиного портрета, к сожалению, не было даже на самых паршивых монгольских тугриках. Так за шо ж было ее уважать? Вот именно.

Новая подруга Семенова Ксюша обладала двумя очевидными преимуществами. Она была, во-первых, молодой и, во-вторых, совершеннолетней. Для пятидесятилетнего олигарха более, чем достаточно. Прокатиться по морю захотелось именно ей. Александр некоторое время сопротивлялся, ссылаясь на занятость по работе, но в какой-то момент сломался и приказал заму купить три билета на лучший круиз. Личную охрану он не нанимал. До случая с дядей Борей в этом и не было необходимости. Так, местные рабочие по очереди и за дополнительную плату охраняли от воров поместье.

Но в последнее время Ксюша часто жаловалась на то, что эта зараза Люська со своими подругами старперками проходу ей не дают. Раз даже возле магазина засаду устроили и в дерьме коровьем платье вымазали.

Поэтому Семенов и попросил участкового Щекина сначала присмотреть, чтобы его невесту не обижали, а потом и пригласил с собой в круиз. Мало ли, что.

***

Капитан милиции Щекин под звуки встречного марша поднялся на теплоход. Его широкую грудь в футболке гомельской трикотажной фабрики распирало какое-то незнакомое доселе чувство. Его принимали за богатого человека. Командир корабля в щегольской парадной форме пожал Игнатию руку и сказал:

– Какая редкость – одинокий здоровый мужчина с явно правильной ориентацией в круизе, – и заговорщицки подмигнул сальным глазом, предложив широким жестом взглянуть вниз, на причал и трап.

Все кругом пестрело от платьев, топиков, юбочек и сильно захватывало мужской дух от вида, открывавшегося сверху у явно игнорирующих верхнюю часть купальников дамочек.

Щекин вел аскетичный образ жизни, интимные контакты с женщинами имел крайне редко в силу природной застенчивости. Не мудрено, что голова у него закружилась, и колени предательски задрожали.

– Руслан Тимурович, проводи человека, – передал Приходько явно не подготовленного к такой эротической картине пассажира своему помощнику. Ганеев крепко взял под руку Щекина и повел по направлению к его одиночной каюте.

– Располагайтесь, товарищ, – ласково сказал морской офицер пришибленному милиционеру. – Можете даже вздремнуть. До обеда вас никто не побеспокоит. Тут главное – постепенность. Вы, наверное, из провинции?

– Из Крутых Косяков.

– Вот видите. И сразу такое. Кто ж выдержит. Рекомендую в первый день осмотреться, на провокации не поддаваться. Привыкнуть к качке, оценить обстановку. У вас две недели впереди, наверстаете с лихвой.

Игнатий не совсем понял, о чем говорил ему этот человек, но на всякий случай согласно кивнул, закрывая за ним дверь и осматриваясь. Ему предстояло жить в музее. По крайней мере, Щекин так себе это представлял. Потому что все блестело и переливалось. А что не блестело и не переливалось, то было коврами и белоснежными покрывалами. Участковый стоял на пятачке перед дверью, боясь сделать шаг вовнутрь. Затем снял форменные ботинки и, подумав, черные носки. Справа, за приоткрытой дверью, было еще одно помещение.

Элементарный душ и унитаз привели Игнатия в неописуемый, простите за каламбур, восторг. Он на всякий случай закрылся изнутри на задвижку. Мало ли, вдруг офицер вернется и, вежливо козырнув, скажет, что по ошибке привел его не в ту каюту. И окажется, что жить ему придется в каком-нибудь четырехместном колхозе без удобств. Тогда он лучше все две недели будет сидеть здесь взаперти и впускать только матроса с провизией. Хотя нет, не получится. Надо же как-то выполнять то, ради чего этот козел Семенов взял его с собой.

В дверь постучали. Игнатий на всякий случай затих и прижался к стене.

– Щекин, ты там? – раздался голос олигарха.

– Сейчас открою, Александр Викторович, – засуетился участковый.

– Ты чего босиком?

– Жарко что-то, между пальцев потею.

– Мы с Ксюхой в каюте напротив. Не расслабляйся, через полчаса обед.

***

Во время круизов капитан Приходько и изредка первый помощник Ганеев трапезничали в ресторане вместе с пассажирами. К ним за столик сажали обычно самых именитых отдыхающих. Семенов, обедавший в противоположном конце зала, обратил внимание на то, что напротив командира сидела степенная дама, а рядом с ней высокий молодой красавец.

Григорий Степанович встал и, подняв бокал с белым вином, сказал:

– Приветствую наших дорогих гостей от имени всего экипажа. Желаю приятного отдыха, – и, мило улыбаясь, чокнулся с соседкой.

– Кто эта бабка? – спросила Ксюха, простая деревенская девчонка, которая, кроме молодости и отменного здоровья, пока не имела никаких других достоинств.

Семенов грозно посмотрел на нее, пожав плечами.

– Эта, как вы, деточка, соизволили выразиться, бабка, – сказал их сосед по столику, директор столичного магазина мясных деликатесов, шестидесятилетний Федор Артемьев, отдыхавший вместе с супругой Екатериной, – вдова нефтяного магната Степаняна. А рядом, если вам любопытно, ее сын Артур, наследник всего этого горюче-смазочного интереса.

– Ничего себе, – присвистнула Ксюха. – Шурик, а у них денег больше, чем у тебя?

Семенов поперхнулся огурцом.

– Извините, барышня, – вмешался Артемьев, – если фамилия вашего спутника не Абрамович, то вряд ли.

– Нам хватает, – отрезал сельский олигарх.

– Не сомневаюсь, – ответил директор магазина. – Давайте уже обедать, а то все остынет.