Звездное сияние

    Древняя легенда гласит, что, когда где-то рождается твоя вторая половинка, происходит маленькое чудо. Твоя звезда (а она есть у каждого, не сомневайтесь) начинает вдруг сиять так ярко, как никогда раньше.
    Конечно, такое случается крайне редко. Люди, предназначенные друг другу судьбой, рождаются раз в сто-сто пятьдесят лет, и нет никакой гарантии в наше техногенное время, что один из них не родится калекой, а то и мертвым. Вот почему в небе над современными мегаполисами так мало звезд.
    Двадцать пятого марта 2001 года, в день перехода с зимнего на летнее время, в городе Сергиев Посад Московской области появился на свет маленький Сережа Омельчук. Соответственно, родилась и новая звезда во вселенной, пока еще очень маленькая и слабая. В тот день ангелы возликовали и протрубили в золотые трубы. Должно быть, они знали, что на долю именно этого светловолосого голубоглазого мальчика выпал счастливый шанс обрести родственную душу.
    Когда-нибудь (кто же знает, когда это случится?) звезда его вспыхнет с удвоенной силой. И означать это будет только одно, - появилась та единственная, что станет Сереже идеальной спутницей жизни, любящей супругой и матерью его детей.
    Безусловно, никто не поставит и ломаного гроша на то, что в один прекрасный день они встретятся. Не исключено также, что Сережа свяжет себя узами брака с любимой женщиной, которая никогда не станет частью его жизни, или женится на нелюбимой из жалости, чтобы жить оставшиеся годы в ревности, ненависти и страхе, или же вовсе покончит с собой, страдая от неразделенной любви.
    И все же, у него будет шанс. Шанс встретить Ее.
    Родители Сережи отнюдь не могли бы похвастаться идеальными отношениями. Однако отец был довольно преуспевающим бизнесменом, и денег его вполне хватало для того, чтобы закрыть глаза Сережиной мамы на мимолетные увлечения супруга.
    Семья жила в достатке. У Омельчуков был свой большой дом с бассейном и подземным гаражом, а в просторном саду отец построил для Сережи миниатюрный детский городок.
    Мальчик рос умным и послушным, никогда не докучал маме с папой, любил читать и рисовать.
    Когда Сереже пошел шестой год, отец стал пропадать в командировках месяцами. Мать по вечерам сидела у камина с бокалом в руке, а поутру вставала не выспавшаяся, с припухшими красными глазами.
    Впрочем, довольно скоро она преобразилась. Долго болтала по телефону, снова стала красивой и пахнущей духами. Даже в походке ее появилась некая порхающая легкость.
    Сережа, само собой, был еще довольно мал, чтобы уложить эти события в логическую цепочку, хотя врожденная интуиция подсказывала ему, что грядут определенные перемены.
    Когда маме потребовалось больше свободного времени, она обратилась в агентство домашнего персонала.
    Так у Сережи появилась няня Ольга Викторовна.
    Увидев ее впервые, мальчик не произнес ни слова. Не помогло даже требовательное мамино «Сережа, поздоровайся!»
    В свои неполные сорок два года Ольга Викторовна оставалась очень привлекательной и грациозной женщиной. Сережа почему-то сразу понял, что она добрая и хорошая. Пожалуй, даже лучше, чем папа. Чем даже мама. И жутко смутился от собственных ощущений.
    Дабы разрешить неловкую ситуацию, Ольга Викторовна присела перед мальчиком и протянула ему руку, улыбаясь:
    -Привет!
    Сережа зачарованно смотрел на незнакомую женщину. В ней ему понравилось решительно все – и большие серые глаза, излучающие невероятное тепло, и тяжелые светлые волосы, уложенные в замысловатую прическу, и красивое платье цвета фуксии, и запах, и даже протянутая ладонь – узкая, ухоженная, с аккуратным маникюром. Осознав вдруг, что стесняться-то, собственно, и нечего, он протянул свою ручонку в ответ. И спросил:
    -А у вас есть муж?
    Мамино лицо выразило известную степень растерянности.
    А в глазах Ольги Викторовны промелькнула какая-то искорка. Уголки ее губ поползли вверх, улыбка из дежурной превратилась в такую искреннюю, что испугавшийся было на секунду Сережа почувствовал необыкновенную легкость и радость.
    Рассмеявшись, Ольга Викторовна повернулась к Сережиной маме:
    -Похоже, это любовь с первого взгляда.
    В тот день Сережа до самого вечера водил няню по дому, показывая ей местные достопримечательности. После ужина они сидели в беседке в саду и читали сказки. Точнее, читала Ольга Викторовна, а Сережа лежал животом на скамейке, положив подбородок на руку, и смотрел на няню. Внимательно, не отрываясь.
    Ольга Викторовна иногда поглядывала на него и невольно улыбалась.
    По роду деятельности ей довелось повидать немало детей. Умных и глупых, адекватных и не очень, забитых и откровенных монстров. И сейчас она вдруг поймала себя на мысли, что – впервые в жизни – работа ей не в тягость. Да и назвать это работой вряд ли было возможно.
    Она отдыхала.
    Укладывая Сережу спать, она вспоминала собственного сына. И пусть тот уже давно жил своей жизнью, но это удивительное чувство материнской нежности посетило ее так ясно и пронзительно, как тогда, много лет назад.
    -Спи крепко, малыш. – Она поправила Сережино одеяло, погладила мальчика по волосам.
    Тот, глядя на няню исподлобья, неожиданно ухватился за ее запястье.
    -Ольга Викторовна… А вы уйдете сегодня, да?
    -Да. Но я дождусь маму, не бойся.
    Он помолчал.
    -А завтра придете?
    -Конечно.
    Дни тянулись неспешной чередой. Сережа завел привычку вставать в восемь утра, за час до прихода няни. Он умывался, тщательно чистил зубы, причесывался, одевал исключительно чистую и выглаженную одежду. Мама не могла не заметить этих странных метаморфоз, но списывала их на воспитательные способности няни. Уверенность в правильном выборе крепла в ней с каждым днем. Постепенно она стала бывать дома все реже, целиком и полностью доверяя заботу о ребенке Ольге Викторовне.
    Сережа все свое время проводил с няней. Они играли в солдатиков, читали книжки, рисовали вместе, учились игре на пианино, пели песни. Когда Ольга Викторовна была занята домашними делами, Сережа молчаливо и деловито помогал ей.
    Однажды, готовя обед, няня порезала палец. Сохраняя удивительное для своих лет хладнокровие, Сережа принес аптечку, промыл палец Ольги Викторовны перекисью, несмотря на ее протесты, и неумело перебинтовал.
    Крови было много.
    Сидя на табуретке и глядя на сосредоточенно бинтующего ее палец мальчика, Ольга Викторовна испытывала странное, давно забытое ощущение.
    Ощущение заботы. Мужской заботы.
    Как такое возможно?..
    Через две недели приехал отец. Сережа с няней были в саду, сквозь окно до них доносились громкая ругань родителей. Потом мама куда-то уехала.
    В десять вечера, уложив мальчика спать, Ольга Викторовна собралась домой.
    Привычного щелчка входной двери, однако, все не было.
    Сережа услышал приглушенные возгласы. Встав с кровати, он осторожно прокрался в гостиную.
    Отец, с бутылкой пива в руке, что-то говорил няне. Та отрицательно качала головой, возражала. В какой-то момент отец неуклюже попытался приобнять Ольгу Викторовну за талию. Высвободившись, та быстро вышла из комнаты, цокая каблуками. Спустя секунду хлопнула входная дверь.
    Отец плюхнулся на диван, включил телевизор.
    Сережа вбежал в гостиную. Встал подле дивана, молча глядя на отца. Ноздри его раздувались, лицо покраснело.
    Отцовские брови вопросительно поднялись вверх. Он глотнул пива.
    -Чего тебе?
    Шумно сопя, Сережа сказал, почти не шевеля губами:
    -Не делай так больше.
    -Чего?..
    -Я маме расскажу.
    Отец задумчиво поболтал бутылкой пива в воздухе, глядя на сына.
    -Спать иди.
    Утром Сережа встречал Ольгу Викторовну у входной двери. Взяв женщину за руку, он повел ее в свою комнату.
    Там, на столе, лежал рисунок. Сережа протянул его Ольге Викторовне.
    -Это вам.
    На тетрадном листе была изображена бабочка. Поразительно точно, пусть и срисованная нетвердой детской рукой из учебника зоологии, раскрашенная всеми цветами радуги. В ней без труда можно было угадать махаона. Бабочку обрамляли менее художественные, но тоже яркие цветы.
    Присев перед мальчиком, Ольга Викторовна взяла его за плечи, заглянула в глаза.
    -Спасибо, Сереженька. Спасибо огромное, моя радость. Чудесная бабочка.
    Шмыгнув носом, Сережа тихо добавил:
    -Это не просто бабочка. Это вы.
    Что-то в ее лице переменилось. Это было не замешательство или растерянность. Скорее – тихая, умиротворенная нежность.
    Сережа потянулся к ней, обнял за шею. Няня обняла его в ответ, прижала к своей груди. Глаза ее подернулись легкой мерцающей пеленой. Глядя в одну точку через его плечо, она прошептала:
    -Маленький мужичок.
    Отношения родителей не становились лучше. Ссоры повторялись почти каждый день. Сережа заметил, что Ольга Викторовна избегает оставаться в доме наедине с отцом. Тот ходил злой, много пил. Скоро он засобирался в очередную командировку.
    Однажды вечером, когда дома больше никого не было, Сережа с няней разучивали новые ноты.
    -Хочешь, я тебе поиграю? – Ольга Викторовна села за пианино.
    Лежа на полу, Сережа смотрел на нее и слушал. Музыка, - прекрасная, изящная, как та бабочка, как сама Ольга Викторовна, заставляла сердце то замирать, то биться сильнее. От этого кружилась голова, ноги делались ватными. Это было волшебное, какое-то нереальное чувство. Наверное, так чувствуешь себя, стоя на крыше двадцатиэтажного дома, на самом краю. Над пропастью.
    Закончив, няня придвинула к пианино второй стул.
    -Садись. Я научу, это просто.
    Сережа сел. Ольга Викторовна наклонилась к нему, взяла его руки в свои, положила его пальцы на белые блестящие клавиши.
    -Вот, смотри…
    Он даже не понял, как это произошло. Вытянув шею, он чмокнул ее прямо в мягкие, ароматные губы.
    Ольга Викторовна не пошевелилась, не отстранилась. Кажется, она замерла, даже перестала дышать.
    Подождав пару секунд, Сережа снова неумело прижался губами к ее рту. Это длилось несколько мгновений. Он успел почувствовать движение ее губ.
    Медленно поднявшись со стула, Ольга Викторовна, покачиваясь на нетвердых ногах, вышла из комнаты.
    Когда Сережа вошел в кухню, няня сидела за столом. Обхватив голову руками и как-то сгорбившись, она просто сидела и молчала. Он слышал, как бьется ее сердце – тяжело, медленно.
    Мальчику стало невыносимо жаль Ольгу Викторовну. Подойдя к столу, он тихо произнес:
    -Простите меня.
    Она молчала. Наверное, минуту. Потом подняла голову, посмотрела на него. В ее глазах стояли слезы.
    -Это ты… прости меня.
    Подбородок Сережи задрожал. Кажется, он сам готов был расплакаться.
    -Ольга Викторовна… А если я вырасту, вы на мне женитесь?
    Она не приходила почти неделю. Мама нервничала, звонила, ругалась с отцом.
    В тот день, когда отец уехал, мать все-таки дозвонилась до няни и уговорила ее прийти.
    Вечером Сережа и Ольга Викторовна сидели на кухне, пили чай. Мама вернулась раньше обычного, искала какие-то драгоценности.
    В конце концов, она пошла в кабинет отца и села за компьютер.
    Спустя какое-то время, когда Сережа уже лежал в кровати, он услышал громкие крики.
    Кричала мама.
    -Тварь, извращенка! Вон из моего дома, немедленно!
    Сережа выскочил из своей комнаты.
    Ольга Викторовна, вся в слезах, пыталась что-то объяснить маме. Та продолжала кричать.
    -Пошла вон, я сказала! Не смей приближаться к моему сыну! Я тебя посажу, сука, там все записано!
    Зажав рот рукой, Ольга Викторовна пошла к двери. Увидев Сережу, она замедлила шаг.
    Этот взгляд он запомнил на всю свою жизнь. Последний взгляд, полный любви и боли.
    Повернувшись, няня ушла.
    В этот день он видел ее в последний раз.
    Мамины расспросы и крики ни к чему хорошему не привели. Что бы он ни говорил, как бы ни объяснял, ее истерика только усиливалась.
    Сережа лежал в кровати с открытыми глазами до часу ночи. Смотрел на ночные тени, крадущиеся по стене. Он понимал, что не увидит Ольгу Викторовну больше никогда.
    Когда все стихло, он встал, осторожно прошел в кабинет отца.
    Компьютер был включен. На мониторе моргало окно камеры слежения в гостиной.
    Когда-то давно, Сереже здорово досталось от отца за одну скверную штуку. Он хорошо это помнил. А потому знал, что делать.
    Открыв проводник, Сережа щелкнул правой кнопкой мыши по иконке «диск (C)». Выбрал в контекстном меню вкладку «форматирование» и нажал «ok».
    …Двадцать пятого марта 2001 года, в день перехода с зимнего на летнее время, в небе необыкновенно ярко засияла звезда. Это была звезда Ольги Викторовны.
    В небесной канцелярии тоже случаются просчеты.

Навеяно Thom Yorke, - Analyse ("The Eraser")

28.11.10г.