Sometimes

Разум часто подводит человека. Иногда в большей, иногда в меньшей степени.
Если человек видит то, что не доказано какой-либо наукой, его упекают в психушку.
Но почему никто не отправляет людей в психбольницу, когда они принимают увлечение за любовь?
Не утруждайтесь с ответом. Вопрос риторический. Никто никогда не сможет дать ответа на него.

Отношения. Что они есть? Просто связь двух людей. Страстью с одной стороны, абсолютным безразличием с другой. Если сильно повезет, то страсть будет идти с двух сторон. А любовь. Она столь редка, что ее сложно заметить.  Да и как можно заметить любовь среди всего этого секса?
Наши отношения с ним так и не перешли в стадию постели. Но я прекрасно понимала, что он спит с другими. И он, будучи человеком более или менее соображающим, знал, что я об этом знаю.
Он уже заканчивал вуз. Учился на хирурга. А я только поступила на журфак того же вуза. Мне было 16, а он был на 5 лет меня старше.
Я поселилась вместе с ним сразу по приезду в город. Родители, конечно, не доверяли ему, но я была настойчива. Я хотела узнать, что значит взрослая жизнь, а не просто читать о ней в глянцевых журналах.
Он стал мне наполовину парнем, наполовину отцом. Он заботился обо мне, следил за процессом учебы. Но и в то же время мы гуляли с ним по набережной, целовались, ходили в кино. Что-то среднее.
Было уже 4 часа ночи. На выходных я никогда не ложилась спать рано. Я сидела на полу, оперевшись спиной на диван, и читала Набокова «Приглашение на казнь».
В квартире было тихо, даже как-то слишком тихо.
Поэтому я без труда уловила приглушенный шум открывающейся двери.
— Не бойся, я еще не сплю, можешь не красться.
Он зашел в комнату и сел рядом со мной. Приобняв меня за плечи, он несколько секунд вглядывался в текст романа. Потом встряхнул головой, словно отгоняя назойливое насекомое, встал и потянул меня за собой.
— Пойдем на кухню. Выпьем кофе.
Я встала с пола и положила книгу на журнальный столик, предварительно вложив закладку в то место, где закончила читать. Быстрым шагом я направилась на кухню готовить кофе и бутерброды. Он же пошел переодеваться.
Прошло несколько минут. Кофеварка работала во всю. Бутерброды были готовы. Я стояла и смотрела в окно. Небо было очень красивым. Ни одного облака. Редко такое бывает, но все же бывает. Такие вещи радуют взгляд, словно чувствуешь эту гармонию неба, звезд и луны.
Он тихо зашел в комнату, но стул выдвинул очень громко. Либо забыл об осторожности, либо хотел привлечь мое внимание. Не знаю. Уточнять не стану.
Я оторвала взгляд от неба, подошла к столу и села рядом.
Мы смотрели друг на друга минут 15. Молча. Кофе как раз успел свариться.
Я налила кофе в кружки и поставила бутерброды на стол. Персонально для себя я достала вилку. Не знаю зачем. Вот правда не знаю. У меня такая особенность, что бы я ни ела, я всегда беру вилку. Даже если пользоваться ею не собираюсь.
— Зачем тебе вилка? Ведь ты все равно ешь бутерброды руками? — спросил он удивленно, приподняв брови.
— Зачем тебе я? Ведь ты все равно спишь с каждой встречной и поперечной  — ответила я улыбаясь.
Этот диалог вечен. Он каждый раз вечером спрашивает меня об этом, и каждый вечер  я отвечаю ему одним.
Тогда он сразу замолкает и опускает глаза. Я же улыбаюсь и взъерошиваю ему волосы. Потом обхожу стол и целую его в макушку. Он обнимает меня за талию, и так мы стоим минут пять. Слова тут не нужны. Я его понимаю. Он взрослый. И мне ни чем не обязан, ровно как и я ему. Принцип не обязанности сложился у меня еще в школе. Где-то в девятом классе. С тех пор парни все чаще держат меня за талию, а я их за идиотов.
Но с ним был другой случай. Почему? Просто за идиота я его не держала. Он был сначала как папа, потом как брат, потом как парень. Теперь же все вместе. Единственный человек, с кем я могла чувствовать себя в своей тарелке во всех отношениях.
Пережевывая бутерброд, я наблюдала за его жестами. Он рассказывал о той, с кем сегодня спал. По моей настоятельной просьбе рассказывал. Мне на самом деле было интересно слушать его истории. Приятно было видеть его безразличный взгляд, когда он говорил, что она красивая. Приятно было видеть полное отсутствие эмоций с его стороны, когда он описывал ее тело.
В завершении своего рассказа он всегда говорил:
— Опять получилось как утренняя зарядка. Разнообразия хочется.
На этом месте моя улыбка переходила в безудержный смех. Всегда. Не знаю почему. А он, изображая насупленность, вставал со стула и начинал путать мне волосы и щекотать. У меня начиналась истерика. Щекотка — это мое самое слабое место. Стоит мне просто сказать: «Сейчас защекочу», как я сразу дергалась и кричала.
Он перетаскивал меня на диван, продолжая щекотать. Я пыталась вырваться, но где уж там.
Потом мы долго сидели на диване, включив телевизор и смотря какой-нибудь фильм. Мы вообще оба киноманы. Я сворачивалась калачиком вокруг подушки, а он садился на пол. Я всегда перебирал ему волосы пальцами. Мое любимое занятие.
Когда фильм заканчивался, он брал мою руку в свою и целовал ее.
Потом включал следующий фильм. На следующем я всегда засыпала. Он перетаскивал меня на кровать, целовал в щеку и уходил на кухню убрать со стола. Какой-то частью сознания я чувствовала, как он возвращается и ложиться рядом, обнимает меня и засыпает.
Обычные счастливые выходные.
Я утверждаю — любовь может простить все, включая измену. Именно поэтому я считаю свои чувства к нему любовью. Если же это не так, скажите мне об этом. Я нахмурю брови, посмотрю на вас как на глупого человека, но все-таки пересмотрю детали. Если же я правда его не люблю, то я просто переставлю вещи в своей комнате. Так мне сразу хорошо станет.