Объективный подход. Из повести Шторм

  Редакция крупнейшего столичного печатного издания  и  редакция многотиражки небольшого приморского городишка, где реализация хотя-бы пяти сотен экземпляров представляет большой праздник, представляют две существенные разницы. За четыре месяца работы в «Национальной Трибуне»  синьора Белинда Марцианни не только ощутила эту разницу, но поразительно адаптировалась  к новым, в несколько раз динамичным условиям работы. Ее коллеги, проработавшие уже несколько лет, втайне завистливо шептались, как эта молодая провинциалка резко сделала карьеру, ставши журналисткой престижной столичной газеты. В курилке редакции заочно выдвигалась версия, о том, что старого хрыча-редактора, синьора Альфонзо Манголло прельстили округлости молодой Белинды и он, позарившись на них смог, изменить своей жене и двум любовницам, при этом вытащил эту замухрышку из дыры и выгодно обеспечил ей карьеру.

   Все эти домыслы развеивала  поразительная проворность синьоры Марцианни успевавшей, например, в течение дня сделать репортаж на месте открытия крупного торгового комплекса, находящегося как обычно  через подставных лиц  под покровительством какого - нибудь  чиновника из мэрии или правительства. После этого она отправлялась в другой конец столицы в какой-нибудь полицейский участок, где пыталась у старшего карабинера или коронера прояснить подробности обнаружения вчера на улице Ордена Флудеров трупа с пулевыми ранениями. Затем в редакции успевала просмотреть и обработать входящую почту и к вечеру подать репортажи и статьи редактору на утверждение. Рано они уже должны быть в свежем номере, после чего читаться всей Джамалией.

   Никто не догадывался о том, что Белинда старалась скрывать и не проронить ни слова о содержимом конверта, подаренном ей актёром  Сержио Серрезино примерно полгода назад за день до его гибели при пожаре в рыболовецких складах. Через месяц, как Сержио и завещал ей, она вскрыла конверт. Внутри она обнаружила текст заключения о деятельности мафиозных группировок в Джамалии, а также закрытый конверт без обратного адреса с надписью:

«Редактору «Национальной Трибуны» синьору Альфонзо Манголло, конфиденциально». Лично Белинде адресовалась записка, вызвавшая очередной приступ едва сдерживаемого рыдания.

   Спокойный и прохладный текст записки коренным образом повернул судьбу журналистки. С этого момента она начала интуитивно ощущать, что уже живёт по некоторой программе. На пути у синьоры Марцианни всё чаще стали происходить загадочные явления.

   Сначала она поехала в столицу, в Рик. Дождавшись приёма у редактора «Национальной трибуны, она вошла в кабинет. Престарелый синьор редактор при виде соблазнительных  округлостей синьоры Марцианни зажёг в своих глазах блудливость мартовского кота. Синьора протянула ему конверт:

-Здесь рекомендации от вашего знакомого.

  Редактор стал читать письмо и смотреть на приложенные фотографии. Мартовская блудливость сменилась бледностью ведомого на эшафот разбойника. Трясущейся рукой вытащенная из ящика стола таблетка была проглочена и запита минералкой.

  Редактор пытался изобразить нечто вроде приветственной улыбки:

-Синьора Марцианни, я очень рад быть знаком с вами. Ну почему вы сразу не представились что вы от синьора Горгороццио? Нам  нужны талантливые и энергичные журналисты. Даже с вашим образованием колледжа мы вам предоставим направление закончить экстерном Национальный Университет. Сейчас я вызову нашего менеджера по персоналу, оформляйтесь и прямо завтра приступайте к работе. А материалы публикации хоть и сейчас можете мне предоставить и завтра, с утра они будут в номере под вашим именем. А пока располагайтесь, решайте вопрос с жильём, утром жду вас уже на работе.

   На следующее утро Белинда уже знакомилась с коллегами, смотревшими  на неё удивлёнными глазами. Она увидела свежий номер, где всю первую  полосу занимала её обширная статья с фотографиями. На вопросы коллег она отвечала рекомендованными ответами, о том, что работала корреспондентом журнала «Мир природы» за границей, а теперь предложили ей вести репортажи в родной стране, но уже в официальном правительственном издании. Вечером она занесла редактору на утверждение материал интервью  со знаменитым актёром оригинального жанра из Шведии Сонни Эрриксоном  приехавшим на гастроли со своей новой программой «Телле 2».От редактора слегка разило коньяком. Он извинился:

-Пришлось расслабиться. Поздравляю вас с премьерой. Тираж разошёлся моментально, наверно придётся повторно публиковать статью. Такое в нашей газете большая редкость. Надеюсь, вас и в дальнейшем ждёт успех и карьера. Теперь у вас начнутся горячие дни. За статьёй последуют несчастные случаи и судебные процессы, которые нужно будет освещать. Кстати, я извиняюсь, что на сегодняшнее происшествие на площади святого Падонго я направил не вас, а репортёра Котофецци. Это я сделал по некоторым соображениям. Случай вроде бы не криминальный, обычный общий инфаркт, но жертва полковник Национальной Безопасности, кандидат в генералы и фигурант ваших материалов. А синьор Горгороццио просил меня оберегать вас на первых порах от рискованных  репортажей. Очень ваша жизнь и здоровье дороги. От меня личная просьба, если будете беседовать лично с синьором Горгороцци, скажите, что я к вам отношусь очень хорошо. У меня трое детей и есть даже внуки. Мне ещё нужно дочку выдать замуж и хотя-бы дождаться ещё от неё внуков. Ну, вы меня понимаете?

  Загадки рождались каждый день.

Почти  месяц,  как в тумане, прошли для Хаоссо дни в одиночной спецкамере столичной следственной тюрмы. Всё это время он не мог ничего внятно говорить следователям на задаваемые им вопросы, он смотрел на них  непонимающими глазами  и как в бреду бормотал. Через неделю  следователи, монотонно произносящие одни и те же фразы: «расскажите, как вы её убили», «у нас есть доказательства», «вас застигли на месте преступления и вам не отвертеться»,  «убивали ли вы раньше» куда-то исчезли. Вместо них появился крепкого телосложения  и интеллигентного вида мужчина лет тридцати. Он и вел дальнейшие допросы, хотя  происходящие процедуры можно было бы назвать скорее просто беседой, а не сухим протокольным допросом.

-Лейтенант Даниэль Ломиноццио, - представился новый следователь,- но вы можете называть меня просто Даниэль, не такая я уж и важная шишка в этом всём казусе.

   Даниэль отложил в сторону папку с бумагами, необходимый атрибут людей данной профессии, и практически на всех допросах ничего в ней не писал. На стол он положил открытую пачку не дешевых, но и не дорогих сигарет, мол, угощайтесь. Допросом, точнее, беседами он не утомлял Хаоссо, они длились примерно 2 часа в день. Они беседовали о детстве Хаоссо, его друзьях, увлечениях, о природе родных приморских мест Хаоссо. Затрагивали и темы рыбной ловли, при этом оказалось, что Даниэль специалист в ловле на спиннинг, зато в рыболовных сетях ничего не понимает. Хаоссо рассказал, что его обучал обращаться с сетями отец и старший брат.

   Был у них в рыболовной корпорации небольшой старенький грузовичок. Его брат, кроме того что рыбачил ещё и водил этот грузовичок, доставляя рыбу в город, на торговые склады. Однажды брату предложили  работу в городской фирме водителем больших грузовиков дальних рейсов. Зарплату предложили неплохую, и брат согласился, поскольку доход рыбака был намного меньше, а семья нуждалась в деньгах. Около года он поработал, привозя неплохие деньги, на которые семья приобрела неплохой небольшой рыболовный катерок, хоть и подержанный, но свой. А затем пришло официальное известие о том, что брат погиб в автокатастрофе. Его приятели говорили другое, что брат стал невольной жертвой войны мафиозных кланов, контролирующих грузоперевозки. С тех пор Хаоссо испытывал некоторое отвращение к автомобилям.

   Прошёл почти месяц как Хаоссо находился в следственной тюрьме.   Постепенно депрессивное помутнение рассудка  начало рассеиваться, он как бы немного оживился. После завтрака к нему в камеру зашёл Даниэль с известием:

-Могу обрадовать, в связи с изменившимися обстоятельствами дела, прокурор отменил постановление о помещении под стражу и заменой его подпиской о невыезде. Я вполне согласен с ним, сравнивая твои показания, показания твоих соседей, друзей и близких. Твои показания откровенны и это уже хорошо, мне как любому следователю всегда приятно, когда подследственный оказывает помощь, а не пытается ввести всех в заблуждение. Мне, например, понравилось, что ты  честно рассказал об опознанных  на фотографиях лицах. Скоро ты поедешь к себе, в родной городишко Санкт-Палермо, но есть одно «но».

-Меня могут убрать? спросил Хаоссо.

-Мне нравится твоя догадливость. Это мафиози могут сделать в течение ближайшей недели. Но не бойся, мы не собираемся тебя использовать в качестве наживки для поимки профессионального убийцы. Есть другое предложение.

-У меня нет никаких выходов, как соглашаться на все ваши предложения.

-Вот и замечательно. Поскольку твоя психика изрядно расшатана последними событиями, а об этом уже имеется заключение психиатрической экспертизы, есть предложение поместить тебя в спецклинику под охраной Национальной безопасности. Индивидуальная палата, квалифицированные врачи, замечательная природа и гарантированная безопасность.

  Кивком головы и подписью на документе, Хаоссо подтвердил своё согласие и в этот же день из мрачных старинных тюремных стен отправился  под охраной в современное здание психиатрического центра, далеко в горы, где прекрасная лесная  природа, а главное надёжная безопасность.

   Подготовив очередной репортаж-обзор текущего судебного процесса по делу бывшего заместителя главы Национальной таможни, и положив его редактору на стол, Белинда Марцианни отправилась домой. По дороге она решила традиционно зайти в небольшой супермаркет, где для нее, как для частого клиента предоставлялась небольшая скидка, купить что-нибудь себе на ужин и на завтрак. Уже стемнело, поднявшийся холодный ветерок и намечающийся дождь, вероятно, не позволяли людям прогуляться этим осенним вечером по одной из окраинных улочек столицы. Недостаток прохожих с лихвой компенсировал традиционно облокотившийся об тумбу недалеко от супермаркета бродяга с небритостью партизана тропических джунглей, потягивающий из бутылки какое-то пойло.

   Белинда уже вышла с пакетиком покупок, как из резко остановившегося у магазина легкового автомобиля выскочило двое крепко сложенных парней, схватили её под руки и поволокли к автомобилю. Пакет выпал из её рук. Краем глаз Белинда успела заметить, как бродяга в течение считанных секунд откинул в урну бутылку и вытащил из-под полы куртки пистолет с глушителем. Сквозь туман своего полуобморочного сознания она смогла запомнить, как разлетелась черепная коробка одного из нападавших, немного обрызгав её кроваво-мозговой смесью. Дальше последовавший обморок стал валить её на землю. Второй нападавший отпустил ее, чтобы достать пистолет, но сделать это не успел по причине внезапно перебитого пулей своего горла.

   В обмороке Белинда уже не видела, как выехавший  из-за угла закрытый грузовик открыл свой кузов и двое выскочивших  парней ловко эвакуировали в его внутренность автомобиль нападавших. Грузовика тут же сменил небольшой грузовой микроавтобус «Всегда свежие тортики», выскочившие из него два парня моментально прибрали трупы и тут же с помощью специальных ёмкостей и инструментов обработали местность так, что она выглядела как и час назад. Все это произошло не более чем за десять минут.

   Белинда очнулась от того, что перед её носом очутилась бутылочка с нашатырным спиртом. Затем бродяга, от которого никак не разило спиртным, а пахло весьма недешёвым одеколоном, протянул ей пакет и листочек бумаги.

-Возьмите ваши полуфабрикаты, синьора, и смело идите домой, желательно побыстрей, чтобы привести себя в порядок. Мы проследим, чтобы с вами ничего не случилось. Здесь на листке записан номер телефона, на котором синьор Горгороцци  будет в течение суток, ваш звонок очень важен. Листок уничтожьте. О происшедшем просим у вас прощения, а также просим забыть случившееся. А ведь ничего не случилось, правда?