Два брата

  Это было очень давно. Жили на свете муж с женой. И было у них два сына: Кайк и Авели.
Кайк был упрямым ребёнком с сильным характером. Его чёрные густые волосы завивались в кудри, а в глазах блестел огонёк азарта и внутренней силы. Он стремился во всем первенствовать, быть лучшим. Вовлекая Авели в детскую игру, брат хотел показать, что он сильнее, умнее, проворнее его. Авели же был полной противоположностью. Щуплого телосложения, светловолосый, с мечтательными глазами цвета спокойного моря в солнечную погоду. В его взгляде было столько доброты и покладистости, что, когда он был маленький, мать не спускала его с рук, постоянно гладя и целуя мальчика.
- Что с тебя выйдет, когда ты вырастешь? – с издёвкой потешался старший брат. – Наверное, до старости будешь сидеть у матери на руках?
В какой-то момент, когда Авели был отроком, его и вправду начал мучить этот вопрос. Он видел превосходство старшего брата и осознавал, что не обладает такой силой характера, настойчивостью, волей, как он. У Авели даже возникло ощущение, что его жизнь будет незначительна и ущербна, и он мучительно начал искать ответы на свои вопросы.

  Отец мальчиков занимался тем, что выращивал сад. Тогда на земле климат был мягкий, холодов вообще не знали, так что сад мог цвести и приносить плоды круглый год.
Однажды, находясь в полном отчаянии от насмешек брата, Авели был в саду, скрываясь от всех. Он плакал и просил небеса забрать его несчастную жизнь, как вдруг услышал нежную мелодию, разливающуюся подобно сладкому нектару. Отрок прислушался, потрясённый и завороженный музыкой, взявшейся неизвестно откуда. Его слёзы высохли, а взгляд просветлел.
  С этого дня мальчик стремился в сад всегда, как только выдавалась свободная минута. Он садился под каким-то  деревом и с замиранием сердца ожидал, когда мелодия возникнет вновь. Иногда чудо посещало его нежным тёплый ветерком, который вдруг начинал шелестеть листвой, или гладил его волосы. Иногда мальчик слышал как будто песнь лютни.
Исчезновения сына начали замечать.
- Что с тобою, Авели? Куда ты всё время пропадаешь? – ласково спросила мать.
- Что, не знаешь? Он сидит в саду и таращится на небо, - грубо пошутил Кайк. – Видно, совсем рехнулся.
Кайк всё так же издевался над младшим братом, что приносило Авели мучение и боль. Но он подавлял в себе горечь.
- Не волнуйся, мама, я и вправду в саду, - отвечал Авели. - Ты можешь найти меня там всегда, когда будет нужно.
- Ты интересуешься садом? – обрадовался отец. – Очень хорошо. Ещё немного подрастёшь, и будешь помогать мне.

  Однажды, когда Кайк в очередной раз насмехался над братом, Авели снова сбежал в свой сад. Сердце отрока было полно боли и отчаяния. Опустошенным взглядом он посмотрел в небо, не веря, что что-то сейчас сможет рассеять его мучения. Он даже не ждал своего чуда, боясь, что в скорби сердца отвергнет его. Но мелодия возникла, только звучала она тихо и как будто бы далеко.
- Да, я неудачник, неудачник, - горько повторял отрок, - слабый и ничтожный неудачник.
Авели прислушался. Мелодия затихла, а потом вдруг что-то коснулось его сердца жаром любви и восхищения. Всем своим естеством он ощутил, что горячо и нежно любим, и что эта любовь разлита вокруг него во всём. Мир в один миг преобразился. Авели больше не чувствовал себя несчастным и одиноким. Теперь он знал, что его жизнь не слаба и ни ничтожна, что существует мир, в котором нет отвержения и страха.
С этого дня Авели всегда был счастлив и спокоен. Даже насмешки брата так сильно не ранили его. Сила и напористость Кайка потеряли для Авели всякую ценность. Ему было жаль брата, который был столь самоуверен.

  Сыновья росли. Пришло время, когда им самим предстояло выбирать дело, которым бы они хотели заниматься. Для Авели сомнений не было. Уже давно он помогал отцу и знал про деревья всё. А вот Кайк никогда не интересовался садом, посмеивался над отцом и пренебрегал Авели.
- Всё копаешься в земле и срезаешь веточки? – с издевкой спрашивал он. – Наверное, это потому, что ты не способен ни на что большее. Вот у меня не счесть талантов. За что бы я ни брался, все получается.
- А я и не хочу думать больше ни о чём, - спокойно отвечал Авели. На его лице возникала счастливая улыбка каждый раз, когда он вспоминал о своих деревьях. – Я так люблю наш сад, что не мыслю жизни без него. И, потом, это ведь наследие, то, чему отец посвятил всю жизнь. 
- Ну, да, - хмыкнул Кайк. – Только это не по мне. Я хочу сам вершить свою судьбу, - горделиво произнёс он. - Мне нужна слава, почёт, влияние, наконец, богатство. Я решил строить дома, торговать. Представь сильный и могущественный город, - глаза Кайка тоже загорелись. Только это был огонь тщеславия. – Торговля, ремёсла, корабли, которые теснятся в порту с нагруженными трюмами. И богатство. Богатство течёт рекой в мои руки. Люди будут зависеть от меня, искать моего благоволения. Я буду владыкой и царём на земле.
- Зачем тебе это, брат? – испугался Авели. – Неужели ты думаешь, что так обретёшь счастье? Тебе будет тяжело, но самое главное, в этом нет смысла. Ни власть, ни богатство не насытят тебя. Это мертвые, глухие вещи, которые молчат и лишены музыки внутри себя. 
- Что ты понимаешь? – презрительно ответил Кайк. - Я живу один раз, и должен испытать славу и величие. Деревья это смешно и жалко. Они не оценят моего величия, не принесут могущества. Зато богатство сделает меня значительным и влиятельным, навсегда избавит от лишений.
- Разве ты рос в лишениях или познал их? По-моему, милости небес было достаточно, и мы всегда имели вдоволь пищи, тепла и защищённости. Смотри, как бы ты не удалился от правды, и не навлёк бы проклятье на себя и своих потомков! - возразил Авели.
- Это ты на что намекаешь?! – разгневался Кайк. – Это о ком ты говоришь? Обо мне?!
- О всяком человеке, - спокойно ответил Авели.
- Нет, это обо мне! Ты, папенькин сынок! Неотступно следуешь за ним, чтобы снискать его любовь. Лжец и  лицемер! – зло бросил Кайк.
Авели спокойно выслушал несправедливые оскорбления брата. Он привык к ним, и знал, как они нелепы.
  Сердце отца действительно принадлежало Авели, и это не давало Кайку покоя. Он был горд и надменен и не понимал, почему отец выделяет младшего брата. А всё дело было в том, что Кайк стремился к тому, что отцу было чуждо и непонятно. Тогда как сердце Авели билось в унисон с сердцем родителя.
- Отец любит тебя. Только нужна ли тебе его любовь, ценишь ли ты её?
- Я не верю в любовь! И что это вообще такое? Слово? Пустой звук? Разве любовь можно потрогать? Разве её можно надеть, как платье? - саркастически произнес Кайк. – Когда у меня будет богатство, люди будут любить меня из страха.
- Мне жаль тебя, брат, - печально произнёс Авели. – Любовь подобна неуловимому ветру, который дует только на воле, цветку, что умирает без света, огню, который один может согреть сердце. Любовь нельзя выпросить или заслужить.
- Мне не нужна твоя жалость! - гневно отрезал брат. - Оставь её себе и стареющему отцу.
 Кайк отвернулся и ушёл. А сердце Авели сжалось от муки и какого-то нехорошего предчувствия. Не отношение брата огорчило юношу, а тревога за него. «Зло лежит у порога его сердца», - подумал Авели. «Его пустые мечты о славе и величии не доведут до добра».

  Авели было всегда трудно разговаривать с Кайком. Зато, когда он был с отцом, его сердце успокаивалось, и было счастливо. Они понимали друг друга с полуслова. Часто весенними вечерами, когда деревья стояли в цвету, а ароматы сада разносились далеко за его пределы, отец и сын разговаривали о самых важных вещах на земле.
- Жизнь – прекрасная и величественная тайна. Если она будет подобна дереву,  тянущемуся к небесам, тогда солнце подарит своё тепло, а благодатные дожди оросят почву, в которой оно растёт, - говорил отец.
Эти слова Авели слышал сотни раз. С детства они вошли в его сердце. Но он готов был слушать их снова и снова.
- Знаешь, отец, когда сад цветёт, издавая дивные благоухания, мне кажется, сама любовь витает над ним, зарождая новую жизнь.
- Тайна этого ветра давно потеряна людьми, - с удивлением глядя на сына, сказал отец. – Я удивлён, что ты услышал его мелодию. Даже я не мог бы передать тебе это сокровище. Раньше я часто слышал нечто подобное, но теперь эти мгновения так редки.
- А я слышу почти всегда, - признался Авели. – На рассвете, когда солнце рассеивает тьму, и на закате, когда мрак и тайна окутывает землю. А иногда я ощущаю, как мы движемся в бесконечной звёздной Вселенной. Огромные раскалённые звёзды для нас как светлячки в траве, и чёрные дыры с ужасными провалами не страшны. Потому что мы будто в колыбели, в больших ладонях. И деревья тихо шумят, храня наш сон. И ручей журчит. И все эти запахи и звуки, такие знакомые, родные. Но иногда тучи закрывают небо, страшная тьма и тяжесть окутывает моё сердце и ложится на плечи. Знаешь, мне кажется, моя жизнь не будет долгой, - вдруг сказал Авели, посмотрев отцу в глаза.
- Что ты говоришь? - испугался старик. – Ты – единственное утешение для нас с матерью.
- Но вы не останетесь сиротами, - продолжал Авели. – Этот сад будет цвести всегда, и придет тот, кто согреет вашу старость заботой и любовью.
- Не говори так, прошу тебя! - умоляющим голосом произнёс старик. Только слова Авели запали глубоко в его сердце.

  А Кайк собрал вещи и сообщил, что идёт осуществлять свою давнюю мечту – строить город. Ко всем уговорам юноша оставался глухим. Он был полон уверенности в своих силах, и не нуждался ни в чьих советах.
Старик, его жена и Авели остались одни. Они по-прежнему растили сад, наслаждались теплыми днями и просили, чтобы небо продлило года их жизни.

   Кайк достиг берега моря и начал строить. Работал тяжело, не покладая рук, мало спал и часто недоедал. Бывали моменты отчаяния, когда юноша так уставал, что отдал бы всё за миг отдыха и покоя, заботы и понимания родного сердца, которые впервые начинал ценить. Иногда в бессилии он начинал плакать, как малое дитя, но когда вспоминал об отчем доме, думал вернуться, гордость поднималась в нём, и он, как одержимый, снова набрасывался на работу. В его голове всё стучало молоточком: «Я докажу, что всё в моих руках».
Через некоторое время дела у него пошли лучше. Появились деньги, и он смог нанять людей, которые помогали ему.
Ещё через годы Кайку и вовсе не приходилось работать. Он только руководил строительством.
   Между тем город разрастался. В нём поселились люди, которые принесли с собою ремесла,  искусство. Когда был построен порт, Кайк начал торговать тканями, изделиями из метала, украшениями, и стал известен в других землях. Множество кораблей приходили в порт, Кайк стал богат и знаменит.
  Наступило, наконец, время, когда осуществились все его мечты. Кайк был доволен, но чувствовал неимоверную усталость и пустоту. Он достиг всего, но это не принесло счастья. Ему хотелось тепла чьего-то сердца, гордости о его достижениях. Кайк захотел посетить родных, но решил показаться перед ними во всём блеске своего величия. Юноша нагрузил полные повозки добра и направился к родительскому дому. «Представляю, как они будут удивлены! Я достиг того, о чём они даже не могут мечтать», - думал Кайк.
Когда он был ещё далеко, то услышал дивные ароматы созревших плодов, которые доносились из сада. Кайк вспомнил детство, тепло домашнего очага. Долгие годы он был лишён этого. И вдруг, неожиданно, Кайк почувствовал себя неудачником. Старший сын вспомнил любовь отца к Авели, и давняя неприязнь к брату снова поднялась в его сердце. Сокровища, нагружённые в повозки, в один миг потеряли всякую ценность. Кайк понял, что всё это не стоит и мига благосклонности отца к его брату, мира, счастья и восторга, которые он всегда читал в глазах Авели.
  Между тем, Кайк уже подъезжал к дому. Вдруг он увидел фигуру брата, который ходил между деревьями сада. Авели тоже заметил подъезжавшего гостя, хоть и не сразу узнал его.
- Кайк! Как давно я тебя не видел! - бросился юноша навстречу. – Ты изменился! Значит, у тебя всё хорошо? А мы так волновались. Да ты выглядишь как заморский принц!
- А ты вот совсем такой же, - с внутренним смущением произнес Кайк.
- У меня ведь всё по-прежнему: сад, забота о родителях.  Посмотри на этот урожай. Плоды налиты спелостью, сладки и ароматны, как мед. Небо благосклонно к нам. Это время какое-то особенное. Я никогда ещё не был так счастлив. Эти теплые дивные ночи! В них столько тайны, музыки…
   Авели всё говорил и говорил. Его слова лились подобно мелодии жизни и мудрости, которые наполняли сердце покоем и счастьем. Но не сердце Кайка. Тот вспоминал трудные годы, полные труда  и лишений. Как он отказывал себе в еде и отдыхе. И что теперь? Разве богатство принесло ему хоть долю того мира и наслаждения, которыми было наполнено сердце Авели.
- Да ты меня не слушаешь, – Авели повернулся и посмотрел в глаза брата. – Что с тобою? Твоё лицо чернее ночи без звезд.
- Когда ты перехитрил меня? – недоуменно качал головою Кайк. – Ты был всегда таким жалким и ничтожным! Все эти годы я трудился, не покладая рук. И для чего? Чтобы увидеть счастливую блаженную улыбку на твоём лице? Чтобы осознать превосходство того, кто не приложил в жизни никаких усилий, тогда как я не знал отдыха? Я ненавижу тебя так сильно, что только твоя смерть успокоит меня!
Он вытащил нож, который всегда носил с собою, и ударил им юношу.
- Брат… - только и успел сказать Авели. – Кровь обагрила его одежду, а лицо стало мертвенно бледным. – Свершилось… - прошептал он и как подкошенный упал на землю.
Кайк стоял над бездыханным телом. Его злость сменилась страхом и паникой. Мысли хаотично роились в воспалённом мозгу. «Что теперь делать? Куда бежать?» Он не может прийти в дом – волнение выдаст его. Кайк понял, что нужно замести следы преступления. Он отбросил оружие, упал на колени и начал рвать траву, грести руками землю, чтобы спрятать тело. Но всё было тщетно. Тогда в голову пришла мысль: поджечь сад. Пусть все думают, что занялся пожар и Авели сгорел, спасая деревья. Но огонь всё не разгорался. Тогда Кайк решил поджечь содержимое повозок: ткань, шелка, меха должны были сразу воспламениться. Он лихорадочно перевернул повозки и поджёг их. Потом подождал, пока пламя разгорится и перебросится на деревья. Убедившись, что огонь уже не затухнет, Кайк побежал, что было силы. Как вор и убийца он покидал место преступления. А его уверенность в самом себе, призрачное счастье и могущество горело вместе с добром, которое он привёз с собою.
Когда Кайк добрался до своего города, то решил, что забудет всё. Но чувство вины не покидало его. Ночью ему снился Авели, его удивлённый безмятежный взгляд, полный любви и доверия, когда Кайк ударил его ножом. Каждую ночь Кайк убивал брата снова и снова. Мучения были невыносимыми. Чтобы заглушить их, Кайк взял себе жён, чтобы они родили ему сыновей. Таким способом он хотел загладить свою вину перед небом за пролитие крови. Но ничто не могло заглушить мучений. Тогда Кайк взял себе множество наложниц, решил утопить совесть в вине, развлечениях и игре. Это возымело некоторый результат, и память начала притупляться вместе с болью.

  Прошло множество лет. Жизнь вошла в своё русло. Кайк был несказанно богат. Построенный им город разросся и укрепился. Кайк хотел оставить его в управление своим сыновьям. Но мысли об отчем доме всё чаще и чаще посещали его. Однажды он решился увидеть отца с матерью, пока те были ещё живы.
По дороге Кайк был задумчив. За ним тянулись повозки, нагруженные добром. А вот и знакомый сад. Половина его была вырублена, и на её месте росли молодые деревца. Сердце Кайка сжалось: он вспомнил всё и пожалел, было, что приехал. Но было уже поздно:  вдалеке, приложив руку к глазам, стоял отец. Он очень постарел за эти годы. Кайк сошёл  с повозки и со смешанными чувствами обнял старца.
- Здравствуй, отец.
- Сын! Ты жив и здоров? – обрадовался старик. - А вот Авели уже давно нет с нами. Он погиб много лет назад, когда в саду случился пожар. Почему ты так долго не приезжал? Может быть, с нами не случилось бы такой беды, если бы ты был рядом.
- Я много работал и не мог приехать, - поспешно ответил Кайк.
- Значит, ты достиг всего, чего хотел? – спросил старик.
- А как ты? – попытался перевести тему разговора Кайк.
- Старею. Было бы совсем плохо, но небо сжалилось над нами и подарило Симу.
- Что? – не понял Кайк.
И вдруг он увидел отрока лет десяти, который выходил из дома.
- Вот наш наследник, - сказал счастливый отец и потрепал мальчика за волосы.
  Когда Кайк посмотрел на своего младшего брата, то обмер. Сима как две капли воды был похож на Авели в детстве. Те же глаза цвета морской бирюзы, счастливая улыбка, мечтательный взгляд.
- Ты мой брат? – Сима посмотрел на Кайка невинным открытым взглядом.
Стон отчаяния и боли вырвался из уст Кайка. В глазах потемнело, и мир пошатнулся у него под ногами.
- Что с тобою? – испугался отец. – Тебе плохо
- Голова что-то закружилась, - попытался взять себя в руки Кайк. – Уже всё прошло, - стараясь улыбнуться, прибавил он.
- Тогда пошли в сад. Посмотришь, как он изменился за эти годы, - предложил отец.
- Как хочешь, - стараясь подавить волнение, ответил старший сын.
Но когда они подошли к саду, Кайк побелел, как смерть. Его ноги будто вросли в землю, и он не смог сделать и шагу. Ему казалось, что земля обагрена кровью. Кайк в страхе посмотрел на отца, но тот был спокоен и безмятежен. Кровь на земле не видел никто, кроме него. «Убийца! Убийца», - будто застонала земля. «Братоубийца!» - вторили ей деревья. «Мы знаем, мы всё видели», - шептали они листвою. «Проклят, навеки проклят», - доносилось с небес.
Кайк не мог больше этого выдержать. Он обхватил голову руками, зажал уши и застонал: «Замолчите! Прошу вас, замолчите». Потом бросился бежать, что есть мочи.
Кайк бежал, не разбирая дороги, падал, поднимался и снова бежал. Он хотел скрыться от людей, не в состоянии смотреть им в глаза. Но земля под его ногами продолжала кричать: «Братоубийца!»
 
Только через несколько лет, оборванный и худой он пришёл в город, который построил. Кайк не узнал его, так как там шла война, и город был обложен осадой. Несчастный и измождённый, он стоял и думал, что небо покарало его за убийство брата. И теперь та же ненависть и вражда горит в сердцах сотен людей, которые убивают друг друга и превращают в руины то, над чем Кайк трудился так много лет.
Когда он подошёл к воротам, стражи не признали своего правителя.
- Проходи, проходи, оборванец, сейчас не до тебя! – сказал человек, охраняющий ворота.
- Позовите жен бывшего правителя, его сыновей, - молил несчастный пришелец.
- Ты что, издеваешься? – гневно ответил страж. – Жены и дети правителя уведены в плен.
- А может быть он лазутчик? Вражеский шпион? – высказал своё предположение другой страж. – Давай возьмем его. Под пытками он признается во всём.
- Я – бедный человек, - испугался Кайк и попятился прочь от стен города. - Не трогайте меня. Я просто прохожий. Я уже ухожу.

  Что с ним было дальше, никто не знает. Только небо хранит тайну, что его душа и доселе не может обрести покоя. Она скитается по пустынным местам земли без сил, раскаяния и надежды. Пока не придет полнота времён, не будет испита чаша и отомщена цена невинно пролитой крови. Тогда душа Кайка обретёт покой. Братья встретятся, и будут гулять в иных садах, где нет ни зла, ни вражды, ни вины, ни мучений. И Авели поведает Кайку тайну жизни и любви.

2002г.