Русская рулетка

     Делайте ставки господа, делайте ставки. Сейчас на ваших глазах разыграется изумительное действо достойное рыцарских поединков времен гвардейских офицеров Русской императорской гвардии. Такого зрелища вы ещё не видели. Это не казино с покером и карточными шулерами, перед вами сейчас на сцене будет происходить спектакль, достойный пера Шекспира и Гюго, Дюма и его великолепных мушкетеров. Это не бои бедных дворняжек – бойцовских псов, стаффордов и питбулей, знаменитого «Белого клыка» не менее знаменитого писателя Джека Лондона с бульдогами и носорогами, здесь, на ваших глазах, возрождается Римский Коллизий и, леденящие кровь трепетным дамам, вызывающие смущение и смятение в душах мужественных мужчин, гладиаторские бои великих мастеров меча и копья.


       Делайте ставки господа, только сегодня и единственный раз, быть может, в жизни .... Нет, дамы и господа, не вашей, с вами я надеюсь ещё встретится в этой жизни, а в жизни этих двух господ в черном, которых вы все отчетливо видите в свете софитов на песчаном манеже в центре, пускай не Колизея с великой ареной, но все же достаточно зрелищного и большого манежа, чтобы разбрызганные мозги дуэлянтов не попали случайно на ваши смокинги и вечерние платья, в обрамлении шикарных бриллиантовых колье и ожерелий. Вина дамам, гарсон, и коньяк мужчинам за мой счет. Пускай сей благородный напиток согреет, немеющие от ожидания чуда, души господ, и подогреет кровь дамам перед тяжелым испытанием зрелища богов.


      Распорядитель шустро, как на пружинах бегает по небольшому манежу, вокруг которого расставлены кресла и стулья. В центре манежа в свете ламп сидят двое в черном. Они медленно повязывают вокруг лба белые повязки. Значение этих повязок станет понятно позднее, а пока они как-то сильно диссонируют с черными костюмами, в которые одеты эти двое в возрасте 30 – 35 лет, сидящие в центре. Их лица сосредоточены и угрюмы, они почти не обращают внимания на разодетую публику вокруг, в их глазах стынет отчаяние и решимость. Два свойства человека, вызванных животным страхом, которые делают героя героем, а слабого и безвольного человека подлецом и предателем. На круглом, накрытым белой скатертью, столе лежит черный револьвер, рядом с револьвером сияет золотом один единственный патрон. И только в этот момент, совместив в своем сознании патрон с револьвером и двумя молодыми людьми в черном, сидящих друг напротив друга, вдруг приходит понимание того действа, которое вот-вот должно разыграться на этой импровизированной сцене – русская рулетка, знаменитая русская рулетка, игра в смерть отчаянных, ненужных никому, в том числе и самим себе, людей, которые опустошив свои души до конца, выжигая все чувства в ней до пепла, ничего не оставив на потом и для кого-то, сели за этот стол по своей доброй воле, только ради денег, которые им могут уже никогда и не понадобиться в будущем.  Это понимание вдруг пронзительно начинает звучать в ушах тех зрителей, кто был в неведении того праздника, на который их пригласили богатые подлецы, отражаясь ужасом в их расширенных глазах.


      Но уйти с этого спектакля невозможно никому точно так же, как невозможно попасть на такой спектакль без особого приглашения. Кто вошёл внутрь амфитеатра, сможет покинуть его только тогда, когда спектакль будет окончен и закроется занавес, кровь смоется с манежа, а трупы унесут рабочие сцены.


      Правда есть одно, но существенное условие – играющие могут по условиям договора не играть до самого последнего конца. Прокрутив барабан, сделав первый шаг, и оставшись жить на этом бестолковом и пустом свете, человек в черном может взять свой выигрыш и уйти со сцены, не продолжая игру. Но только в том случае, если в самом начале не было договоренности играть до последнего, то есть до смерти одного из игроков в черном. С каждым промахом ставки растут, но и судьбе начинает надоедать охранять безумных, вероятность смерти растет с каждым кругом. От умения остановиться вовремя зависит сможет ли игрок воспользоваться выигрышем в полной мере, или на выигранные деньги ему сыграют великолепные похороны. Но скорее всего его не станут хоронить близкие люди, потому как, у него, скорее, нет никого, кто бы всплакнул над его могилой. Его похоронят рабочие сцены где-нибудь на кладбище для захоронения неопознанных трупов под номером 12… и так далее на табличке над могилой, если могила будет вообще. А то проще простого в лесу зарыть, как бездомную собаку, и никто никогда никаких следов трупа не найдет. Был человек Вася Пупкин и не стало человека Васи Пупкина.


      У богатой публики добавилось адреналину в кровь, им скучно, им надоели обычные человеческие удовольствия, им хочется нечто такого, чтоб уж совсем ну чтоб уж ... , но чтоб безопасно для их ценнейших жизней. Трахаться надоело, скучно и одно и тоже, жрать в три горла - опасно для фигуры и здоровья, Канары, карибы, сейшельские острова, мальчики и девочки, целки и перешитые не один раз целки, маленькие девочки и мальчики, яхты и море, жара и сытость ... все надоело, ото всего скучно и противно до одури. Нет ничего новенького и интересненького, все одно и у всех, оскомину набило. Ну, неинтересно жить стало, а денег много, куда их девать? Как их потратить с удовольствием на удовольствие, хлеб маслом мазанный ещё разик маслом намазать. Трудная задача потратить в собственное удовольствие миллиарды. А вот кровавые зрелища .... да есть в этом что-то дикое и необузданное, леденящее кровь, но не с тобой и не тебя режут, но реальное совсем рядом, почти близко, совсем перед глазами.


     Интересно бы посмотреть на эти сытые лощеные рожи перед их кровавой смертью, их поставить к стенке перед дулом калаша, их расстреливать взаправду, а не понарошке, не на сымпровизированной сцене, а в жизни где-нибудь возле забрызганной кровью стены сарая и навозной куче коровьего дерьма, или на камнях возле ласкового моря, под яркими лучами солнца, когда радость бытия особенно ощущается всей душой, а легкий морской бриз слегка шевелит русые волосы убийцы, который почти совсем равнодушно передергивает затвор автомата, загоняя патрон в патронник и прицеливаясь в ВАС, уничтожая ВАШУ жизнь. Да, тут есть на что глянуть, увидеть расширенные от ужаса глаза мерзавца, его мелкую дрожь по всему жирному, или наоборот ухоженному, телу, жалко шевелящиеся губы, пытающиеся что-то произнести, а может быть наоборот – крепко стиснутые до боли в скулах, до синевы, до пены в уголках губ, ..... Да, это истинное развлечение для эстета. И ведь справедливо, ничего личного, так и должно быть в этом мире, может быть тогда этот мир станет более чистым и человечным, более добрым и сопереживающим.