Сексуальнообязанный. Диск первый

Вадим Тартаковский

СЕКСУАЛЬНООБЯЗАННЫЙ

               
   Смотрите! Смотрите! Оно шевелится!

   
   Диск первый


Запись № 1:            

Иногда не все складывается, так, как ты этого хочешь.
Иногда все складывается, совсем не так, как ты этого хочешь. Иногда все складывается так, как ты этого не хочешь.
И каждый день является именно таким днем, последним, из такой недели, последней, из такого месяца, последнего, из такого года, последнего их такой жизни.
Кстати, о жизни - жизнь импровизирует мною! Я, вероятно, не плохой инструмент, для подобного рода, импровизаций, хотя и не слишком качественный...
И пусть! Пусть, мать его! Но... не будем впадать в истерику.
Слышите?! Не будем!!!
Я спокоен. Да. Да. Да.
И это значит... А что это значит? А вот что...


Запись № 2:

Меня никто не любит!
Почему?
Не знаю... Сам удивляюсь.
Отчего бы меня не любить? Высокий, симпатичный, я бы даже сказал красивый человек, без материальных проблем, разведен, квартира, машина...
Стоп! Это уже похоже на брачное объявление...
А мне брака не надо, мне надо любви...

- Мне надо любви! - Именно это сказал Станислав Львович Пяткин, за секунду до того, как обнаружил, что проститутка Анжела, и его жена Лена - одно и то же лицо!
И самое интересное  - Станислав Львович сделал вид, что не узнал жены, а супруга в свою очередь, подыграла ему! И так они увлеклись этой игрой, что постепенно Станислав стал сутенером собственной жены, вытеснив признанных профессионалов этой нелегкой профессии.
В оправдание Лены-Анжелы должен сообщить, что она страдала раздвоением личности.
Хотя «страдала» - это сильно сказано, скорее скажем так - она не тяготилась своим раздвоением, и если уж совсем откровенно - нравилось ей это!
Днем она  главный бухгалтер иностранной фирмы, а ночью - ****ь (ей очень нравится это слово), причем в обоих случаях ее профессионализм был неоспорим!
Эту историю мне рассказал сам Станислав Львович, когда мы с ним пересеклись в отделении милиции, я - за хулиганство, он - понятно почему.
Когда я усмехнулся его истории, он укоризненно посмотрел так, на меня из-под больших очков:
- Вы мне не верите?
- Уважаемый Станислав Львович, я согласен признать, что в вашей истории есть элементы правдоподобия, но принять на веру то, что вы сутенер... И кого! Анжелы! Простите, я не в силах, принять этот вызов здравому смыслу!
- Но что во мне вызывает ваше недоверие?
- В том-то и дело, Станислав Львович, что ничего в вас недоверия не вызывает! И вы пытаетесь убедить меня, что вы, человек с внешностью профессора словесности, являетесь сутенером самой знаменитой в этом районе проститутки!
- Знаете, Степан, для меня звучит это очень приятно, но вы не продолжите свои рассуждения, и не объясните себе, а почему же этот профессор словесности, сидит в обезьяннике?
- Не знаю, вероятно, по рассеянности...
- Хм... А вот тут вы правы! Вы мне определенно нравитесь, Степан! Во-первых, с профессором словесности в самую точку! Я действительно профессор словесности, а во-вторых - с этой рассеянностью - опять верно, я забыл проплатить крыше, а крыша моя это, - Станислав Львович сделал жест рукой, -  Это те, кто меня держит в неволе, надеюсь временно.
- А еще, Станислав Львович, по-моему, вы категорически не здоровы.
- И опять верно! Страдаю, Степан, непроизвольной эрекцией и неконтролируемым семяизвержением!
И  в этот момент вошла Анжела!
- Привет, Степан! - Кивнула она мне, потом обратилась к Станиславу Львовичу, - Станислав, пойдем, я все уладила.
Станислав Львович радостно поднялся.
- Вот и ладненько! Вот и славненько! Иду, моя лапа... Только телефончик у  молодого человека возьму...
- Не надо у меня есть. - Усмехнулась Анжела.
- Откуда?
- С работы!
- Анжела, - Серьезно начал Станислав Львович, - Я же сказал, что все контакты по работе...
- Не с той работы! Степан нашу фирму консультировал!
- А! Прошу прощения, Степа. - Станислав Львович, отвесил мне легкий поклон. - Надеюсь, мы с вами еще увидимся. И верьте мне - вас обязательно полюбят.
- А с чего вы взяли, что меня не любят?
- А это видно! Взгляд профессионала! До свидания!
И они ушли.
Милиционер Олег, вожделенно проводил Анжелу взглядом.
- Красивая. Слушай Кирилл, а чего это они тебя Степаном звали?
- Обознались.
- А. Бывает... Ну, ты тоже собирайся на выход, выпускаем тебя!
- Как без суда и следствия?
- За тобой потерпевший пришел, так что - мужайся!
Олег отдал мне мои документы и вещи.
- Пойдем, провожу до ворот.
У ворот стояли Резо и его жена... И его брат... И знакомые брата.
Самое странное во всей этой ситуации, что в этот момент, меня не любили абсолютно все - Резо, его жена, его родственники и друзья, женщины, мужчины, дети, бабушки, собаки, деревни и города...
Это читалось в их взглядах, в их позах и походках, это читалось на рекламных щитах, и в витринах магазинов, это читалось даже на небе, которое становилось все ближе и ближе...
Такая вот х... в смысле ситуация!


Запись № 3:

Помню: Первое матерное слово я прочел на стене подъезда.
Я, как раз научился читать, и читал все подряд.
Вот и прочел.
Но не понял.
Но запомнил.
А табличку: «Не влезай, убьет!», я осознал на ощупь, когда меня убило током, в руку.


Запись № 4:

- Как прекрасна стоящая на коленях женщина! И совершенно не важно, что она делает - минет или просто молится...
Это не я сказал, это сказала Катерина.
Катерина сказала это низким, грудным голосом, который и вдохновил ее поступить в консерваторию. Она пела. И поет. И будет петь. Всем телом, всем своим существом она будет петь, и поет, и пела...
Мы с ней приехали на выставку женского порно.
Точнее это была выставка трех московских художниц, которую они устроили на деньги супругов.
О том, какие это были художницы, скорее говорит их внешний вид, чем их, простите за выражение, порнозведения.
А выглядели они чертовски красиво!
- Три грации. - Сказал какой-то лизоблюд.
Фраза была естественно подготовлена и напрашивалась сама собой. От этого и прозвучала фальшиво.
Катерина в силу своей профессии всегда остро чувствовала фальшь. (Поэтому, кстати, никогда не верила мне на слово).
Мы бродили по выставке из зала в зал, и пили коньяк, благо на фуршет не поскупились.
Какие лица торчали возле картин! Торчали, в смысле из своих нарядов!
Ну, это понятно, выставку полотен бессмертных на этот час художниц, решили совместить с показом мод, точнее, с показом собственных фантазий и возможностей, мол, «Мы тоже не лохушки, умеем приодеться в художественном стиле» (Это дословно).

Катерина разоделась в пух и прах!
Я даже предложил ей устроить показ собственных нарядов и так же его назвать «Пух и Прах»!
Но у Катерины не было много денег, вместо этого у нее  было много принципов, а одно, как известно, исключает другое.
- Здравствуй, Кирилл... - Обратилась ко мне известная, в прошлом актриса неизвестного ныне театра.
- Кирилл? - Удивилась Катерина.
- Я потом все объясню. - Шепнул я ей, и повернулся к актрисе, известной в прошлом. - Да-да?
- Ты что тут делаешь? - Задала она мне вопрос, вероятно принесший ей известность.
- Я тут картины смотрю.
- А она кто? - Кивнула актриса на Катерину.
- Я его эротическая фантазия! - Низким контральто произнесла Катерина.
- Какой ты, Кирилл, однако, фантазер! - Улыбнулась актриса.
И тут я увидел ее, эту актрису, так сказать, всю!
Без прикрас.
Со шрамами от пластических операций, с незавершенными половыми актами «по-быстрому», с молодым любовником, который ей не нужен, но она будет рвать свою старую задницу из-за него, и напрягать последние, уже тронутые тлением, мышцы своего, видавшего виды, влагалища.
- Ты сильно несчастна? - Спросил я ее.
Актриса вдохнула воздух, глубоко и бесповоротно.
- Я?!
- Не продолжай. - Прервал я ее. - Я понял.
- Кто это? - Спросила меня Катерина, когда мы угощались седьмой порцией коньяка. - Лицо знакомое.
- Это моя учительница.
- Первая?
- Последняя. - Впервые сказал я Катерине правду. - Пойдем, покривим рожи возле картин, а то больше не пригласят.
И мы пошли, и мы восхищенно кривлялись перед раскрашенными досками.
Это я о картинах...
И о художницах...
И о зеркалах...


Запись № 5:

Ну что, со мной поделаешь?
Как только вышел из подъезда - сразу же вступил в дерьмо!
В собачье!
Что, конечно, мало утешает...
Далее - транспорт - сборище утомленных сограждан.
Тусклые взгляды... Обесточенные жесты!
Всеобщая потеря энергии!
Нет энергии!
Почему я не на машине? У меня же есть!
Отвечаю - потому что я люблю находиться рядом с людьми.
Это чувство накрывает меня, как колпаком!
Обволакивает меня запахом сограждан их дыханием...
Не приятно, но... очень живо!
И вот еду я, вдыхая частички эпидермиса своих соотечественников, и чувствую себя каннибалом!
И запах собачьего дерьма, в которое я наступил, смешивается с запахом недорогих духов, рядом стоящей девушки, на лице которой застыла леденящая мою истерзанную душу сложность.
Интересно, зачем это ей?
Зачем ей эта сложность?
Сложность копировального аппарата?
А так она  ничего... Страшненькая.

 
Запись № 6:

Помню: Курить я начал в детском садике.
Не в смысле, что находился в нем по возрасту, нет.
Мы просто, как разведчики,  проникали на его территорию, через забор.
И рвали себе штаны.
Потом мы сидели в беседке и курили подобранные у подъездов окурки, и тушили их друг другу о юные узкие лбы.


Запись № 7:

Ну, надо же, что за вопросы сыпятся на меня изо рта этого человека!
- Кто они? Кто есть женщина? Ответь мне, друг!
Какой я ему друг? А он все продолжал и продолжал...
- Женщины - ****и! Все! ****ство, это все, что их интересует! - Плакал мне в плечо, этот немолодой, упрямый мужчина, и рога его, еловой лапой, нависали над моей головой.
- Все, все они ****и! Я теперь это точно знаю!
Потом немолодой,  упрямый  мужчина подумал, подумал, морщины на его лбу собрались вместе, посовещались, и разбежались по своим местам.
- Ну, может и не все... Может только часть... Ведь и мужики - тоже! Все мы один совокупляющийся клубок! Клубок из тел!
Он так возбудился, что даже пустил слюну...
- Хотя может все не так! Может это моя нездоровая фантазия, и оскорбленное чувство собственного достоинства, вызванное потерей потенции, кричит во мне! Может быть жизнь моя, прожитая не в полную силу выкипает в моем возмущенном разуме, и превращает меня в жалкое подобие моих одноклассников, которые учились лучше меня, дружили лучше меня, любили лучше меня... Может это мое сознание убогое в своей примитивности, заставляет меня произносить банальности, вычитанные еще в детстве в общественном туалете номер 24? Откуда во мне это нежелание быть счастливым оттого, что я это просто я? Кто прекратил доступ духовного кислорода в мою изнемогающую от кислородного голодания душу? Кто заставляет меня подражать везучим животным, и ангелам-неудачникам? Кто...
- Бог! - Неожиданно для себя вступил я.
Та-а-а-д-а-а-а-ам! Это было первое слово мое в этом дне! Кстати, всегда очень важно это первое слово дня, так же, как и последнее... Да, очень важно!
Итак, я произнес первое слово дня! Оркестр - тушь!  И тушь потекла по щекам женщин, заливая улицы города! И стоял Я! Произнесший Первое слово дня!
Я возвышался над этим миром, хотя, если честно, мир этого не замечал, к моему Великому сожалению...
А немолодой, упрямый мужчина?
Ну... он убежал, и примерно через месяц сошел с ума.


Запись № 8:

Викторию я увидел весной, наверно.
По крайней мере, погода была весенняя: дождь, ветер, под дождем и ветром - грязь и слякоть, а вокруг - город.
Вика стояла на тротуаре и ловила машину. (В смысле останавливала, что бы куда-нибудь поехать, а то ты землянин, подумаешь, Бог знает что, по дурости своей.)
Вот, ловила она машину, вся такая, милая...
Нет, не милая, и не красивая, и не...
Тогда какая же?
Короче, примечательная такая вся, стояла  и ловила машину.
И поймала!
Проехавший автомобиль, обрызгал ее с ног до головы, какой-то тающей мерзостью.
А Вика... Она так, оглядела себя и... засмеялась! И мне тоже повеселело!
Я, так, стоял и смотрел, как она смеется, и сам засмеялся.
Ловить машину, судя по всему, Виктория передумала, и так, просто пошла по тротуару, и я пошел за ней.
Я даже весело плюнул в тротуар, в грязь, в дождь, в мудака водителя, в весну я плюнул!
И с этим плевком, ушло из меня, что-то тяжелое, точнее не ушло, а выпало, вылетело в весну, и утонуло в грязи.
И вот, иду я за Викторией, а вокруг - город!


Запись № 9:

Прочел еще одну глупую книгу, как будто выслушал еще одного кретина.
Разница в том, что книгу можно уничтожить, а кретина - нельзя, точнее - можно, но уничтожение кретинов - наказуемо...
Например, если кто-то решит меня уничтожить, то будет наказан! Это хорошо!
Это внушает мне какое-то глупое, признаю, чувство собственной значимости.
Наверное, что-то подобное испытала Галя Сафонова, когда ее драл в подъезде участковый врач.
Он разложил ее на подоконнике, и как-то очень быстренько отымел, а когда Галя, поправляя юбку, спросила его:
- Почему так быстро?
Участковый врач ей ответил:
- Сквозняк, Галенька, я боялся, что ты простудишься.
Это так запомнилось Галине, что она даже испытала прилив нежности, что случалось раз в пятьдесят реже, чем оргазм.
- Он обо мне заботился! - Всхлипывала она позже, на похоронах этого участкового врача. - Он был таким заботливым, таким...
Надо отметить, что Галина была лидером по созданию образа неприступной красотки.
И она действительно - красотка!
А про то, что у нее бешенство матки...
Так об этом знают и пользуются только избранные, к коим я был причислен сразу же после того, как Галина вышла замуж, за итальянского дизайнера.
- Ты мне напоминаешь мои лучшие годы. - Признавалась она мне и тут же начинала плакать.
Согласитесь плачущая красивая женщина, к тому же голая, к тому же когда ее дыхание касается вашего члена...
В этом что-то есть! Определенно.
Досадно, что это превратилось в какой-то ритуал.
«Рыдания о лучших годах, со стоящим членом в руке».
Картина достойная сюрреализма.
Да, какой там! Блин! Это весь сюрреализм достоин этой картины!


Запись № 10:

Сегодня весь день искал деньги.
Итог: деньги нашел, но потерял лицо...
И хрен с ним,  с лицом, главное, что деньги нашел!
Марина с мужем пошли дальше - они оба потеряли девственность за деньги.
Причем с одним и тем же человеком. Но видно не прогадали. Это видно и по квартире, и по машине, и по их внешнему виду, и по прическе собаки.
Мы мирно беседовали на даче, когда вдруг они решили мне признаться в своем поступке, а то, что это действительно поступок, у них сомнения не вызывало. Более того, им этот поступок так понравился, что они решили повторить весь процесс уже бесплатно, более того, они даже были готовы сами заплатить!
Я отказался вежливо и категорично, объяснил это подозрительными анализами. Они дипломатично замяли эту тему, так что теперь мы лучшие друзья, ибо владеем тайнами друг друга, они полагают, что у меня что-то иммунодефицитное, а я - понятное дело знаю про них все!
Наличие тайны чужого человека иногда, как в случае Марины с мужем, заставляет их раскрывать мне всю подноготную их отношений с друзьями.
Так я узнал, кто же не отказался помочь им в их стремлении повторить поступок, и кто принимал участие в этом вместе с семьей, включая несовершеннолетних детей. Поэтому мне иногда тошно смотреть телевизионные интервью этих людей.
Зато я получил несколько заказов на консультации, которые не плохо оплачивались!


Запись № 11:

Помню: Я не любил заглядывать девчонкам под юбки. А мои одноклассники любили! Все, кроме меня!
Я не любил, хотелось заглянуть, но...
Не любил я склоняться перед тем, что было у них там, под юбками! А мои одноклассники - склонялись!
Вот теперь я их сдал!
Кстати, в школе, я был глупым мальчуганом. Веселым, но глупым пацаненком.
Это не отражалось на учебе.
Это не отражалось ни на чем.
Это отразилось на мне.


Запись № 12:

...Идиотов накопилось с полкомнаты, не считая двух полномасштабных женщин - Зинаиды и владелицы салона красоты Валентины.
Потом пришли еще кое-кто и всех стало так до хера, что мне стало по херу, какого хера они тут делают! Я им так и сказал:   
-  Идите отсюда на хер, уважаемые дамы и господа! И где-то там, вы обретете то, что здесь вам не найти, ибо нет ни хера здесь, кроме  некоторых мудозвонов! Так что - устебывайте отсюда, дамы и господа! Ибо если не хотите умирать или убивать, нечего вам здесь делать, ибо нет ни хера здесь...
- Хорошая пластинка, -  Похвалила Зинаида. - Продай!
Ну что ж, я продал Зинаиде эту пластинку. Очень запросто.
А тем временем, в телевизоре, член правительства, стоял и   жаловался населению страны на население страны.
Валентина улыбнулась и начала повторять за ним...
А потом случилось вот что, показываю...

               
Запись № 13:

Боже мой! Какие у нее ноги! Всем ногам ноги! Вы видите?
Кто сказал «Вижу!»? А, это я сказал...
Вот бы между этих ног... Но - стоп!
А какой прекрасный вечер! Она пьет вино из высокого бокала... Ее прекрасные губы прикасаются к стеклу, оставляя на нем нечеткий отпечаток...
Вот бы между этих губ... Но - стоп!
Она томно вздыхает, и грудь ее подымается и опускается, как девятый вал, накрывая меня этим  валом с ног до головы... Вот бы между этих грудей...
Но - стоп!


Запись № 14:

Стоп... Стоп?! Стоп...
А почему, собственно, «стоп»?
Нон-стоп!


Запись № 15:

С ума сойти! Встретил человека с фамилией - Куроебов!
Честное слово!
Никита Куроебов!
Он изменил фамилию на Петухов. Но куриц любить не перестал...
Этот придурок, даже будит меня по утрам своими телефонными звонками.
Надо же так пытаться соответствовать фамилии!
Курам на смех!
Я вообще как-то в своих параноидальных мыслях замечал, что каждый человек соответствует своей фамилии, ну, или пытается это делать.
Если фамилия непонятная, то и человек какой-то мутный, а если фамилия - понятна, то и человек прост, и ясен как летнее небо.
Вот сейчас фигню какую-то сказал!
Сказал и не жалею...


Запись № 16:               

Помню: Первый раз я влюбился в одноклассницу.
Как же ее звали? Ира! Да, Ирочка!
На одном из, уроков, оказавшихся в последствии напрасными, она села так, что стали видны ее трусики.
Ее трусики были белыми.
Надо сказать, что увидел я все это совершенно случайно! (Ты же меня знаешь, землянин, я - ни-ни!)
Ну, просто бросилось мне это в глаза как-то!
А Ирочка заметила, что я смотрю на ее трусики, и не сдвинула ноги! Нет, она тоже заглянула себе под юбку, а потом посмотрела на меня, уже по уши в нее влюбленного.
Не за трусики, нет!
А за то, что не сдвинула ноги! И за этот взгляд...
Ух, это первая влюбленность в ****ство!


Запись № 17:

При встрече с Катериной, я  ощущал  безответственное желание, то отыметь ее прямо в подъезде, то послать ее к херам, как навязчивую мелодию последнего шлягера, спетого, кстати, Катериной.
Как ты помнишь землянин, она - певица! И ее профессия...
Хотя при чем тут ее профессия?
Она просто конченная ****ь, готовая трахаться, где угодно и с кем угодно, а песни ее...
Ну, что ее песни?
Полное говно ее песни, не сравнить с ее ногами!
А вот задница - великовата, да!
Слишком велика ее раздолбанная задница, слишком далека она от народа!


Запись № 18:

Выходной день.
Я вышел на улицу и пошел по ней, стремясь раствориться среди сограждан! И подумалось мне: «Все хотят трахаться! Вот прямо сейчас! Не важно с кем, не важно где... Все хотят! Я это чувствую! И дело не во мне... Я нормален!
Потому что я все понимаю, и не скрываю своего понимания, а все - скрывают!»
Женщина в метро. Помню ее. Сидела и хотела.
Глядя на нее, я получал необыкновенное удовольствие!
Ну, знаете,  такое удовольствие подглядывающего!
Женщина в метро. Ее взгляд так и скользил по ширинкам стоящих в округе мужчин... и женщин.
Она периодически кусала губы, и проводила по ним языком. Круто! Потом наши взгляды встретились... мы сразу поняли друг друга. Я - ее. Она - меня. Она поняла, что я ее раскусил.
Взгляд ее моментально похолодел, лицо побледнело.
Короче она в один миг превратилась в обычную ничегонехотящую, тупоглазую лохудру.
А ведь только что была совершенно другим человеком!
Ярким, страстным, и знаете, какая-то одухотворенность была в ее рыщущем взгляде...
А сейчас... Эх...
Я отвернулся...


Запись № 19:

Прекрасный день для полового воздержания, но у меня не получилось...


Запись № 20:

Пляж, надо сказать, чисто биологическое явление, я так думаю... Куда ни бросишь взгляд - сплошные кожаные силуэты, изредка украшенные татуировками (Кстати, по поводу татуировок я еще выскажусь отдельно).
И вот стою я посреди пляжа, стою, блин, как х... в смысле одиноко так стою, не востребовано...
Мимо бегают дети и собаки, вокруг лежат юноши и девушки разных возрастов... короче, ничего меня не радует!
- Молодой человек, вы здесь один?
Я оглянулся.
Невысокая, симпатичная, с большой грудью, с большой грудью, с большой грудью...
Стоп! Хватит пялиться на ее грудь, на ее грудь, на ее грудь...
- Нравится? - Спросила меня невысокая, симпатичная.
- Она мне - да, а вот я  ей - не знаю...
- Ха-ха-ха! Меня зовут Света...
- А меня Анатолий Герасимович.
- Ха-ха-ха! Вы здесь один, Анатолий Герасимович?
- Хотелось бы ответить вам - да, Света, но, к сожалению, я тут не один, я тут со своим народом!
- А если без народа?
- Если без, то я один, стою как х... в смысле...
- Я поняла. Вы не составите мне компанию? А то я сейчас одна, а сами понимаете, отдыхать одной, скучно и невесело...
- Я составлю вам компанию, с удовольствием!
- Вот и прекрасно! Где мы ляжем?
- В смысле?
- В смысле загорать!
- Да где угодно! Можно прямо здесь, где я стою!
- Прекрасно...
И мы легли, и мы загорали, и мы купались...


Запись № 21:

Идет, такая, маленькая с бутылкой пива в руке, и с прыщавым дегенератом, справа... Сосалка...
Идет, сосет пиво из горлышка... Маленькая, малообразованная, но пьяная и доступная...
Тьфу!
Прыщавый дегенерат, слюняво улыбается, и дерзко глядит по сторонам...
Я таким не был. Почему? Не знаю, самому интересно!
Но вот как-то, не сложились у меня променады с сосалками...
Не сложились... И мне это нравится!
Я ведь не прыщавый дегенерат с выбритой головой... Странная прическа, показная агрессия, компенсирующая отсутствие полового органа...
И почему мне так не приятно? Почему меня так раздражает вид этих сосалок и прыщавых дегенератов? Не потому же, что я эстет? Конечно же, нет! Всегда нет!
Да и не эстет я...
Может потому, что я не люблю убожество? Да, именно поэтому!
Я не люблю убожество! Не примитив нет, в примитиве всегда есть что-то естественное, порывистое, а в убожестве есть только какая-то невнятная и незаконченная попытка...
Именно - закольцованная и несостоявшаяся попытка.
Попытка казаться.


Запись № 22:

Елена в магазине меня не заметила.
Наверное, я - незаметный.
Да, в принципе, кому я на хрен, в магазине нужен, что бы меня замечать?
Продавщица, с лицом мусоровоза, громко так, сказала:
- У меня нет мелочи!!!
А Елена в ответ:
- По вас, это очень даже видно!
И действительно! Не было у этой продавщицы мелочи! Все это сразу увидели! Вся она была, такая... Во-о-о-от такая! Без мелочей, в общем, как девятый вал!
Что тут началось!..
Не помню.
Лица старушек, их визгливые голоса, мужик, в спортивном костюме, размахивающий пакетами, смущенный юноша, девушка, цвета штукатурки...
Или это не здесь? Или это тогда, когда Елена подтвердила закон российской справедливости, и ударила продавщицу мороженным в висок?
Не помню.


Запись № 23:

Я внезапен, как выброс адреналина! Быстр и безоговорочен!
Если б не преждевременное семяизвержение...
Но я лечусь и вылечиваюсь... живу и побеждаю... пока...


Запись № 24:

Он смотрел на меня с вызовом, так ему казалось...
- Да, я мудак, ну и что? Ну и  что, я спрашиваю?
- Ничего, - Отвечаю я, - Ничего хорошего не слышу я в твоем заявлении, и ничего хорошего не вижу я в твоем лице! Да, ты мудак, говорю я тебе, и повторяю в сотый раз, что твой виртуальный гомосексуализм, не украшает тебя!
- А я думаю, что украшает!
- А я думаю, что нет!
- А я думаю, что да!
- Ну и пошел ты в задницу!
- Ну и пойду!
И он ушел.
А жена его осталась. Я, если честно, не знал что с  ней делать...
- Почему ты не пошла за своим супругом?
- В задницу? Спасибо, не хочу!
- А чего ты хочешь?
- Я хочу тебя, прямо здесь!
Фигня какая-то!
Но пришлось уступить этой несчастной женщине, вся вина которой перед этим миром, заключалась в том, что она имела мужа – микробиолога, который не имел ее.


Запись № 25:

Помню: Мое детство было счастливым, но не долгим, веселым, но не радостным.
Я уже в детстве отличался от ровесников умом.
И отличался, надо сказать - разительно!
Они играли в солдатики, я - в солдат!
Они читали Киплинга, я - учил его наизусть!
Они были Мауглями, я - Бандер-Логом!
Они были «Нашими», я - глупым предателем!
Они были Штирлицами, я - Холтофом, с разбитой головой!
Они были викингами, я - разграбленным Римом!
И я чувствовал себя на своем месте!
А может это и правильно?
Это же детство, в детстве все правильно.


Запись № 26:

Местные малолетние соски поклоняются мне, как языческому богу. Прекрасному и жестокому!
Одна из них живет на втором этаже. Зовут, по-моему, Таней.
Это, по-моему, на самом деле, может, ее зовут как-то иначе.
Это и не важно совсем.
Она пьет. Она молода. Она доступна. Она  косая.
Я серьезно! Категорически косая.
Познакомились мы довольно обычно. Я возвращался к себе после одной из безумно тупых вечеринок с участием звезд нашей многострадальной эстрады, и увидел ее, сидящую на ступеньках.
- Привет. - Сказал я ей.
- Извините, вы не угостите меня сигаретой? Я очень хочу курить. Вы не подумайте, у меня есть сигареты, только они в квартире, а там мать с отчимом трахаются... Дверь не открывают, оно и понятно, кто же захочет, что бы им мешали в таком приятном деле? Вы со мной согласны?
Я, признаться немного опешил...
Да, я растерялся.
Ну, не ожидал я такого осознанного потока от косой малолетки!
- Я согласен. И даже более того, я угощу тебя сигаретой, и если хочешь, то можешь зайти ко мне и переждать трах своей матери с отчимом у меня.
- А вы ко мне не будете приставать? - Улыбнулась она мне.
И сразу все стало понятно.
Очень много становится понятно по одной лишь улыбке.
Сколько информации заложено часто бывает в этой гримасе!
- Приставать я к тебе не буду. Ты мне не нравишься, как женщина, ибо женщиной ты не являешься. Будешь спорить?
- Нет. Спорить не буду.
- Вот и славно. Идем?
Мы зашли ко мне.
Я предложил ей кофе. Она попросила покушать.
Так и сказала:
- Извините, дайте мне что-нибудь покушать... Я голодна.
Я приготовил сэндвичи  и кофе. Потом заставил ее вымыть руки, и вообще принять душ.
- Зачем душ? - Спросила она и улыбнулась. Опять! Тьфу!
- Потому что ты грязна! Я не могу сидеть за одним столом с нечистоплотной девушкой! Это мне претит! Тебе знакомо это слово?
Она пожала плечами:
- В этом мире столько разных слов, со всеми не познакомишься...
Круто!
- И все же я настаиваю, что бы ты приняла душ. Ты сделаешь мне это одолжение?
- Да. Только у меня нет смены...
- Не продолжай. Реши это как-нибудь сама.
- Хорошо, тогда я совсем их сниму, и не буду одевать.
Когда моцион был закончен, мы сели за стол.
Я внимательно рассмотрел ее.
Она была голодна, но изо всех сил не хотела мне это показать.
- Родители пьют? - Спросил я ее.
- Еще как! - Кивнула она с набитым ртом.
- А ты?
- Ну и я...
- Рановато ты начала...
- Вы посмотрите на меня! Единственное что во мне есть привлекательного - это ноги! Посмотрите!
Она встала из-за стола и подняла юбку.
Трусов на ней не было...
Но ноги были красивыми.
- Вот! Это единственное, а в остальном я - урод! Да! Я девочка-урод!
- Ну и что?
- Ничего - Она вновь уселась за стол. - Просто это прекрасный повод выпить.
- А вот тут я согласен.
- Спасибо. Можно еще бутерброд?
- Сэндвич.
- О! Еще одно новое слово... Так можно мне сэндвич?
- Конечно...
Я вышел в ванную...
Так я и думал! Ее трусики, постиранные моим туалетным мылом, висели на батарее.
Я успокоился.
Умылся, вытер лицо.
- Ничего, что я так запросто тут... - Раздался вопрос из-за спины.
- Ничего.
- Ну, что мне пора?
- Думаешь пора?
- Мне не хотелось бы быть навязчивой...
- Чего?
- Я сказала...
- Я понял, что ты сказала. Ты поела?
- Да. Наелась. Спасибо. А можно покурить?
- Покурить? - Я задумался... А почему бы и нет? - Послушай, а ты не хочешь сделать мне минет?
- А что это?
- Ты не знаешь, что такое минет?
- Ну... Нет, не знаю, но я бы с удовольствием у вас отсосала.
Ну что тут скажешь?
Конечно же, она сделала то, что я ей предложил, сделала довольно умело с темпераментом.
И даже предложила делать это периодически.
И пообещала, если я захочу, она приведет мне своих подруг, и они будут делать это по очереди...
Ну что тут скажешь?
Да нечего тут сказать.
Скотская жизнь... Скотская... но мне нравится.
Без комментариев.


Запись № 27:

Мне говорили, что в будущем,  все измениться к лучшему! (Это мне врач-уролог говорил).
Но я, так, сильно в этом сомневаюсь.
Нет, в том, что, что-то изменится, это - да, это - пожалуйста! Но что бы к лучшему...
Вряд ли.
С самого детства, чем дальше, тем - хуже!
Секс, это единственное хорошее, что у меня появилось с возрастом. Правда.
Но лучше всего, заниматься им с кем-то. Одному, как-то, знаете ли, несподручно... Для этой цели и был создан первый круг. Не мной, а нами, мы - это группа из нескольких долбое... балбесов и деву... законченных шлюх.
Мы решили просто жить вместе! По жизни!
Зинаида так и сказала:
- Давайте жить вместе!
А Валентина, владелица салона красоты ее поддержала…
И они начали с себя.
Землянин, не напрягайся, они не лесбиянки, нет, просто энергии слишком много, а я не подсматривал, очень надо...
Просто выходить из комнаты не хотелось.


Запись № 28:

Однажды оказавшись без машины, по причине алкогольного опьянения, я ехал в автобусе и увидел Ее. 
Я пристально смотрел на нее, пытаясь поймать Ее взгляд, а когда поймал его, то потерял свой.
Я отвел глаза и уставился в окно.
Потом опять, искоса, посмотрел на Нее.
Она тоже смотрела в окно и улыбалась.
И я тоже начал напряженно смотреть в окно...
Как я пялился туда, за окно!
Туда, куда, как мне казалось, смотрела Она, и пытался понять - чему Она улыбается.
И тоже улыбался, так сказать, шел от противного. (Мне даже казалось, что я выгляжу загадочно. Придурок!)
Но ничего, достойного Ее улыбки я не заметил.
А Она улыбалась, почти смеялась, как будто ждала развязки какого-то веселого, грандиозного розыгрыша.
Я почему-то подумал, что разыгрывают меня.


Запись № 29:

«Развратные женщины», «Развратные женщины», «Развратные женщины»...
Я знаю, как минимум трех людей, которых эта фраза приводит в сексуальное исступление!


Запись № 30:

Подумать только! Она - мать-героиня!
Я сам это увидел по телевизору, как ее звать-то... Не припомню... Мать-героиня! Ха-ха!
А ведь когда-то мы с ней…
Тогда она была молодой и здоровой, я бы даже сказал - породистой ****ью! А теперь она - мать-героиня!
А муж у нее какой-то тракторист, или фермер, или, скорее всего и то и другое...
И живут они в большом доме где-то на Урале.
Ну, надо же!


Запись № 31:

Девушка сидела за компьютером, пила кофе и материлась.
Довольно симпатичная девушка довольно грязно материлась.
- Что случилось? - Спросил ее я.
- Кофе без сахара! - Ответила девушка. - Уже четвертую чашку пью, а он все без сахара! А мне нужен сахар! Очень! Для работы мозга!
- А что, плохо работает? - Поинтересовался  я.
- Неважно.
- Как это не важно? Это очень даже важно!
- Неважно, в смысле - плохо! - Пояснила девушка.
Последовало молчание.
Пролетел Тихий Ангел.
- Я вас понимаю, в смысле - с трудом. - Начал я. - Если мозг плохо работает, то сахар ему не поможет! Нужно расстаться с этим мозгом, к чертовой матери! Распрощаться! Раскланяться! Расплеваться! И забыть о нем.
Девушка хотела что-то ответить, но Тихий Ангел вернулся.
Но ушла девушка.
Я даже не узнал ее имя.
В следующий раз, обязательно спрошу имя, в первую очередь, а во вторую... Хм...
Во вторую очередь спрошу фамилию! А в третью? Хм...
Тут надо подумать...


Запись № 32:

- Как ваше имя?
- Клементина.
«Дурацкое имя» - Подумал я, - «Да и сама, по всему видать, дура дурой! И это, видит Бог, хорошо».
Но вслух этого не сказал. Вслух я сказал:
- А не выпить ли нам кофе?
Потом задумался и добавил:
- С сахаром.
- Отчего же не выпить? Выпьем... - Улыбнулась Клементина, только не здесь. Пойдем.
Клементина встала и пошла.
Встала и пошла к выходу.
Я, естественно пошел за ней.
Я шел и думал о прекрасном: «Да, задница у нее, мама не горюй! Хотя... Причем тут мама? Фу, как неприятно! Задница и мама! Никакой связи!»
Я так разволновался, что споткнулся на выходе и упал, уронив чью-то пьющую бабушку (случайно)!
Клементина засмеялась. Я,  тоже засмеялся (специально!).
Так мы шли и смеялись.
А чья-то пьющая бабушка так и осталась лежать, глядя нам вслед мутными, слезящимися глазами.


Запись № 33:

- Ну что? - Спросил я, а про себя подумал: «Ну, что скажешь мне, Непревзойденная лгунья самой себе? Из какого отверстия твоего тела польется твое откровение, что бы осквернить окрестности? Ты сидишь в гинекологическом кресле своей умиротворенности, раскорячившись на полмира! Ты так больна Бездольем, что думаешь, что это твой дом. Но в твоем доме пусто, как в оскверненном склепе»
- Ну что? - Повторил я свой вопрос.
- Да, ничего. - Ответила Клементина.
Я  ждал именно этого ответа и понимающе кивнул.
Я даже хотел спрятать улыбку, но она не пряталась и, я, улыбаясь во весь рот, размешивал два кусочка сахара в пустой чашке.
- Похоже на эротический намек! - Заметила Клементина.
Я, не переставая улыбаться, снова кивнул.
Хотел ли я Клементину?
Нет.
Но эрекция была.
Слушайте, а может все эти сексуальные приколы от недостатка общения? Ну, полноценного общения, общения с большой буквы? А?
С кем? С кем...
Ну, например, с...


Запись № 34:

Что-то не то!
Я начал это замечать еще неделю назад. Сначала появилось чувство беспокойства, потом тревоги, а потом за дело принялась и сама мисс Паранойя.
За мной следят! Кто-то четко и досконально изучает мою жизнь. Может чей-то любовник или муж? Может...
Да кто угодно может! В наше время, что бы начать следить за человеком, нужна минимальная мотивация, начиная с избытка времени и заканчивая сезонным обострением шизофрении.
А может мне это кажется? Так ведь нет...
Может что-то с консультациями не так? Да нет, клиенты сразу же проявились бы...
Надо быть осторожнее...
Смешно! А как?


Запись № 35:

Помню: В пионерском лагере, мой друг провалился, в сельский сортир.
Он был пловец, и он плыл!
Первая его фраза: «Я дна не достал!!!», вызвала у меня хохот, потом ужас, потом хохот.
Я протянул ему руку, но запах...
И я протянул ему ногу! Он выбрался. Он был счастлив. Он был несчастен. Он стекал. Он вонял. Он был моим другом. Он был весь в дерьме.
Мы побежали мыться на речку. Он мылся. Он старательно отмывался.
Я бегал, за чистой одеждой, шампунем, мылом.
Он взял с меня клятву молчать.
И я дал ему клятву, ха! Большое дело! И я молчал.
Сейчас у него дети. Он не спортсмен. Он - добродушный толстяк. Он не пловец.
Он не достал до дна.
Он - выплыл.


Запись № 36:

- Да! Да! Трахай меня мерзавец! Трахай меня негодяй! Трахай меня раком, как последнюю суку! Да! Да! Трахай свою мамочку!!!
О-па! Вот этого не надо было!
Упоминания о мамочке лишило меня эротического энтузиазма и эрекции...
Именно в такой последовательности.
- Чего же ты остановился? Чего остановился мой мальчик! Мой милый, милый мальчик!
М-да... Это я-то мальчик... Хотя для нее вполне возможно, в ее-то пятьдесят  четыре...
Не подумай, землянин, что я подцепил от малолеток геронтофилию, и  переключился на женщин преклонного возраста, нет, просто как-то так получилось...
Мы познакомились в музее... Конкретно - в Третьяковке.
Какой-нибудь тупоумный землянин, подумает, что я специально хожу по музеям, что бы знакомиться с такими вот пожилыми, неудовлетворенными дамами.
Я даже слышу его гнусавый голосок. Тьфу, на него сто раз! И еще столько же!
В музей я зашел абсолютно случайно, повинуясь тому иррациональному желанию, которое охватывает порой каждого из нас (Не исключая этого тупоумного чудака).
Просто шел мимо и решил зайти...
Я даже толком-то и не зашел - прямо у входа я столкнулся с ней, с Александрой.
- Извините, - Сказал я, - милая женщина.
Милая женщина с интересом посмотрела мне в лицо.
- Александра...
Александра!
Тут-то мне бы и насторожиться!
- Извините, пожалуйста, милая женщина Александра...
Я подумал, что она отчество свое назовет, но Александра не назвала, своего отчества, а просто улыбнулась и кивнула...
Тут-то мне бы и насторожиться!
Хрена лысого - не насторожился!
Мы немного постояли напротив друг друга.
Она не уходила, я не входил.
Стояли как мать и сынок-полудурок с глупой, извиняющейся гримасой на лице.
- Хотите кофе? - Предложил я. Почему я это сказал, зачем? Не могу себе ответить!
- А вы? - Спросила она меня, как-то слишком уж по девичьи, наклонив голову на бок. Заигрывает! Тьфу ты, что за напасть!
- Я хочу! И даже очень! Видите ли, я большой любитель кофе! Хотя у меня давление...
-У вас давление? Такой молодой и уже давление!
- Ну, не такой уж я молодой...
- Молодой, молодой, по сравнению со мной...
- По сравнению с вами?! Да мы просто ровесники! Но в отличие от вас у меня здоровье слабое...
Александра засмеялась.
- Знаете что...
- Виктор Степанович.
- Ха-ха-ха! Знаете что, Виктор Степанович, а не выпить ли нам кофе у меня дома? Я готовлю замечательный кофе!
- А родственники возражать не будут?
- У меня нет родственников.
- Совсем нет?
- Почти совсем...
- То есть как это «почти»?
- Муж у меня гражданский летчик, погиб в авиакатастрофе, сын - военный строитель, живет на Дальнем Востоке с женой и детьми.
- У вас такой взрослый сын? (Куда меня несет?)
- Ха-ха-ха! Вы очень милый, Виктор Степанович, (Это я-то?!!) Ну что, идем пить кофе?
И мы пошли пить кофе! И что?
И вот сейчас я стою перед ней! И она мне заявляет:
- Что с тобой милый мальчик? Почему ты больше не любишь свою мамочку? Почему ты не хочешь сделать мамочке хорошо? А, маленький негодяй?!
А маленький негодяй, стоит и тупо смотрит прямо перед собой в стену и мечтает побыстрее свалить отсюда...
Куда? Да, куда угодно!
Хоть в музей!


Запись № 37:

По всей видимости, у меня - триппер!


Запись № 38:

А может и кое-что похуже!


Запись № 39:

Я везунчик - у меня все хорошо!
У меня все прекрасно!
Я опять готов к труду и обороне!
К труду на благо человечества и обороне собственной жизни от посягательств на нее. А ведь посягают! Еще как!
Звонила эта, как ее... Света! Ну та, с пляжа... Приглашала пойти тусануться.
Господи, она так и сказала «тусануться»!
Ни фига себя не уважает!
Почему?
Почему симпатичные девчонки всегда хотят выглядеть тупее, чем они есть? Это мода такая?
Вот все в человеке прекрасно, и душа и тело, и поступки там, нормальные, без закидонов, но как начнешь с ней говорить, так как будто бы в ней какой-то передатчик херовый включается и заводит:
- Привет, Толян! Это Светик звонит! Помнишь меня? На пляже тусовались!
Ни хрена себе! Два часа занятия сексом для нее  - «тусовались»!
- Конечно, помню Светлана, еще бы! Как дела?
- Клево! Только откинулась! Вчера до утра с девчонками клубились! Нажрались так, что меня весь день сегодня колбасит по взрослому! Так как, тусанемся сегодня, вечерком?
- Хорошо, где?
- А где скажешь! У меня с баблом - полный голяк! Так что вся надежда на тебя! Ты как?
М-да…
А что прикажете делать?
- Я - ништяк, Светик! Бабки есть, так что сегодня оттянемся в полный рост! Хватай девчонок и часиков в десять на старой площади! Окей?
- Окей, ясен перец! Все! В десять на старой! До встречи! Целую!
Итак, со мной все ясно - пьянка, секс, пьянка,  секс, секс с другой, потом опять и домой в совершенно никаком виде...


Запись № 40:

Марина не интересовала меня, как женщина мужчину.
Нет. Почти нет. Она...
Она  радовала меня!
Она была олицетворением окружающего меня мира, его лучшей части!
Я даже начал симпатизировать городу!
В магазине: я стою, сразу за ней в очереди, в кассу. Я даже наклоняюсь чуть вперед, что бы вдохнуть Ее запах.
Ни фига! Никакого запаха!
Марина выбивает в кассе сосиски, сыр, яйца и пакет сока. Вишневого. Она так и уточнила: «Вишневого!».
Я растрогался!
Какая разница кассирше, какой именно сок Она выбивает в кассе? Банановый или ананасовый? Цена одна и та же! (Я узнавал).
Но Она говорит: «Вишневый»!
Она хочет поделиться с кассиршей, тем, что пьет вишневый сок.
Глупо, конечно, но мне это запомнилось.
Это мне запомнилось.
Да.


Запись № 41:

У меня  ощущение, что окружающие меня люди, владеют какой-то общей тайной. И скрывают, сволочи, ее от меня! Не посвящают меня в эту тайну! И вот иду я, молодой, красивый по пустынному, если не считать прохожих, городу, иду и ни хрена не понимаю, ни в лицах, не считающихся прохожих, ни в их поступках, ни в их стремлениях!
И очень злюсь я, по этому поводу!
Хотя нет, не очень...
Почти не злюсь...
Совсем не злюсь. Нет во мне злости! И нет во мне тайны!


Запись № 42:

Пока Ленка Хохлушка  спала, ее изнасиловали китайцы. Штук двадцать. Она даже не заметила.
А когда они ей об этом сказали, в бестолковой попытке сексуального шантажа, Ленка их избила до полусмерти.
Между прочим двое из них были мастерами кунг-фу, один до сих пор в коме!


Запись № 43:

Мир все-таки быстро-быстро меняется к лучшему.
Ничего не остается прежним!
Я пришел домой, и не узнал своего дома! Все преобразилось! Все встало на свои места!
Даже я, стоял в дверях, красиво и гармонично, пусть даже и немного вызывающе!
Пусть!


Запись № 44:

Не спать! Не спать, землянин, запоминающий собственные мысли и забывающий вещие сны. Не спать, землянин!
Я ведь не для себя стараюсь, скотина!
Слушай дальше!


Запись № 45:

Я слежу за людьми, сразу за всеми. Это не сложно. Это даже весело, особенно в городе.
В городе густонаселенном Робинзонами, и если, некоторым Робинзонам повезет, и у них появится Пятница, то это обязательно будет Пятница Тринадцатое, и, вдобавок, еще и семь раз на неделю.
Такой сезон.


Запись № 46:

- А это, фотографии моих любимых мертвецов! - Сказала Валентина.
- Почему  любимых?
Сегодня я по-особенному туп!
- Потому что я их люблю!
- Ты любишь мертвых?!
Да что это со мной?!
- Нет, дурак, я люблю живых! Пусть даже они и умерли!
- А если бы они ожили, ты бы их любила?
- Не богохульствуй, придурок!
Валентина шумно выдохнула и раздраженно повела плечами.
Повела плечами! Здорово, а?
Я решил сменить тему разговора.
- Что это у тебя?
- Это моя грудь, 3-его размера!
- Нет, я об этом. - Я ткнул пальцем в маленький металлический кружок.
- Это значок! - Валентина пристально на меня посмотрела и выдохнула мне в лицо.
- А зачем он тебе?
- Значок - это знак принадлежности к какой-нибудь организации, или вообще к чему-либо...
- А твой значок, знак принадлежности к чему?
- Принадлежности к жизни!
- То есть ты принадлежишь жизни?
- Да, а ты? - Валентина, как-то не по-человечески улыбнулась.
- А я - нет! Это мне жизнь принадлежит, а не я ей!
- А ты не такой дурак!
«Такой!» - хотел сказать я, но Валентина, своей грудью, чуть не сломала мне палец.


Запись № 47:

У Марины есть - собака! Такая нелепая, дворняга, обссыкающая, все деревья, ни за что, ни про что! Такая, ну... Примечательная собака! Кобель!
Да, я присмотрелся.
Кличку я не запомнил. Не мое это дело.
Марина шла с этим псом по улице. Она вела его на поводке. Она держала в руках совок, и целлофановый пакет.
Она убирала за своим кобелем дерьмо!
Город, ты это видишь?


Запись № 48:

Купушкин жил жизнь и умирал смерть.
Так он сам говорил. Может, врал.
Скорее всего...
И еще Купушкин не любил художников. Говорил, что они наоборот - убивают жизнь и оживляют смерть. Хотя иногда и любил художников. Любил, но об этом молчал.
Купушкин молчал о том, что влюбился в художницу по имени... как же ее... ну, эта... то ли Люда, то ли Лена.
Молчал о ней Купушкин.
Молчал, как партизан.
Как великий немой.
Молчал, падла, как сфинкс.
Как могильная плита.
Как утес-великан.
Молчал,  как Великий Молчун!
Вот как он молчал о своей возлюбленной художнице... то ли Люде, то ли Лене...
А она говорила! Почти стихами! То есть уже не прозой, но еще не в рифму... И не в тему!
И еще она написала портрет Купушкина мелкими буквами признания в любви.
А потом они вместе сожгли этот портрет вместе с ее фотографиями.
А Зинаида знала про это! Знала и молчала.
Вернее делала вид, что молчит, потому что все остальное,  было очень красноречиво!
И это все остальное, о многом могло рассказать Купушкину. Но... Как все запутанно!..


Запись № 49:

Зинаида трещала, как...
Как...
Трещотка, что ли?
Да, Зинаида трещала, как трещотка!               
- Вся прелесть в том, - Трещала Зинаида, - Что я знаю людей, а они меня - нет! Вот и в тот раз - все бросились со мной знакомиться, а мне - плевать! Я уже и так со всеми знакома, и, даже сделала замечание хозяйке, что спать с мертвыми, при живом муже, не оригинально, а - глупо!
- А что она спит с мертвыми? - Ужаснулся я.
- Ну, фигурально выражаясь - да!
Фигурально выражаясь! Вот это номер!
Теперь мне на месяц мыслей!
- Фигурально выражаясь, мы все мертвы! - Заметил Семень, - Многие - изначально.
- На кого, интересно, ты намекаешь? - Зинаида улыбнулась так, что у меня чуть не приключился обморок.
- Ни на кого я намекаю! Я прямо говорю - мы все мертвы! Кроме него...
Семень кивнул на меня.
Купушкин кивнул Семеню.
Зинаида пожала плечами.
Мне, почему-то стало одновременно и страшно и приятно.
Да, я - загадка!


Запись № 50:

Помню: В деревне. Мне лет десять. Помню парня Сережу.
Так я его звал. Не Сергей, не Серый, а Сережа.
Сереже было шестнадцать. Сережа был хулиганом.
Он учил меня кататься на велосипеде (Я так и не научился).
Он учил меня выплавлять из свинца кастет, при помощи бутылочных горлышек.
Он нравился девчонкам, и я, идя рядом с ним, думал, что тоже им нравлюсь, я даже записки передавал, за поцелуй в губы.
Уже потом, я узнал, что в тот год, сразу после моего отъезда из деревни, его зарезали.
Четырнадцать ножевых ранений...
Не люблю число четырнадцать.


Запись № 51:               

На улице стоит человек и кричит во всю вселенную, одну фразу:
- Мне, все это не нравится! Мне, все это не нравится!! Мне это не нравится!!! - Кричит человек.
Этот человек - я, а вокруг меня - ты, землянин!
Ты, ты, ты, и еще раз - ты!


Запись № 52:

- Андрей. - Представился мне этот человек.
- Кирилл. - Представился я.
Вечеринка по поводу закрытия кинофестиваля подходила к своему завершению.
Все неудачники уже напились, удачники - разъехались.
Режиссер Громов одиноко танцевал, мурлыкая себе под нос неутвержденную смету своего нового фильма...
- Какие планы? - Спросил меня Андрей.
- У кого именно?
- У тебя Кирилл.
- У меня нет планов. - Откровенно соврал я.
- Не желаешь посетить одно очень увлекательное мероприятие?
Я насторожился. Он это заметил.
- Я не гей. Я действительно хочу показать тебе кое-что интересное.
- И где же это интересное будет происходить? - Полюбопытствовал я.
- За городом. Небольшое частное владение.
Хм, конечно стремно...
Но интересно.
- А кто будет?
- Все будут.
- Ну, если все будут, тогда  я поеду. - Произнес я заклинание.
Андрей кивнул и отошел.
Я проводил его взглядом.
Кто он такой? Кто этот бисквитный господин?
Я слышал, что он меценат, но меценат ли он? 
И я решил все же съездить в это частное владение, делать-то все равно нечего.
Почти нечего.


Запись № 53:               

«Для чего мне все это?» - Спросит меня неумный землянин. Что ж, я отвечу. Я обязательно отвечу...
Потом.
«А почему не сейчас?» - спрашивает землянин и глупо усмехается. Глупо и отвратительно усмехается.
И в этот момент я плюю ему в рожу и убегаю!


Запись № 54:

Андрей явно поскромничал.
Частное владение оказалось огромным поместьем, да еще и с замком! Да еще и с гостями! И с каким гостями!  О-го-го! Ну а я, конечно же облажался - напился.
Ну, не ожидал я, что это будет так круто, в плане по персоналиям... Каюсь!
Мы стояли у входа, и Андрей добросовестно старался представить меня гостям, а я, в свою очередь тоже весьма добросовестно старался познакомиться...
- Это Роза. - Андрей указал на невысокую брюнетку. - Здравствуй, Роза, познакомься, это Кирилл.
- Кирилл - подтвердил я. - Очень приятно.
- Что приятно? - Спросила Роза, пристально посмотрев на меня.
- А все приятно... - Признался я, - И, в основном то, что я Кирилл.
Андрей дернул меня за рукав.
Роза улыбнулась.
- А у Кирилла есть фамилия? - Спросила она.
- Есть! - Кивнул я.
Возникла небольшая пауза, которую я заполнил насвистыванием мотива популярной песни.
- Понятно - Усмехнулась Роза.
Развернулась и  ушла. Потом оглянулась.
- Увидимся Кирилл. - Пообещала она.
- Всегда готов! - Отдал я пионерский салют.
- Хватит дурачиться! - Прошипел Андрей. - Пойдем...
И мы пошли  дому.
Обойдя дом, мы подошли к небольшой двери.
У двери стояла охрана большая и сильная. И еще кое-кто.
Андрей подошел к этому кое-кому, и что-то проговорил, указывая на меня...
Тот отрицательно покачал головой.
Я понял, что мне не светит затусоваться.
А между тем народ-то проходил, вот известный артист, вот этот, как его... забыл, кто-то известный, где-то видел... О, депутат...  Да...
Куда тут мне, простому консультанту.
Здесь отдыхают они - сильные мира сего!
И символ вон, какой над дверями поместили - спрут в кольце своих щупалец.
Очень хороший символ. Правильный. Тьфу!
О! Я уже плююсь, глядя, как люди отдыхают.
Плебействую понемногу!
- Облом. - Огорченно выдохнул Андрей, подойдя  ко мне. - Не удалось тебя протащить.
- Да и хрен с ним! Не напрягайся Анрюха! - Ну, мне действительно было по фигу!
Андрей серьезно посмотрел на меня.
- А мне надо было, Кирилл, что бы ты увидел, что там происходит.
- Зачем? - Не понял я. - Что я там такого увижу?
- Андрей! - Какой-то тип в костюме окликнул Андрея.
Андрей улыбнулся.
- Я сейчас. - Шепнул он мне и отошел.
И тут меня накрыло!
Весь алкоголь, который я принял с утра, и вся еда, которую я не принял, плюс то, что я разбавлял в алкоголе...
Короче, к выходу меня проводили, проблеваться дали, в такси посадили, домой привезли...
Все было довольно мило!


Запись № 55:               

Помню: Старушка, лежала на асфальте, вся такая окровавленная, даже белая простыня, накрывавшая ее, сочилась кровью.
- Вешала белье, переклонилась...
- У нее все на работе, а телефона мы не знаем...
- Господи! Это же, с третьего подъезда!
- С балкона, с пятого этажа...
Мы все подняли головы.
Весь пионерский отряд.
Потом посмотрели друг на друга.
- А у нас, во дворе, год назад...
- А мой папа, говорит...
- А в парке, вчера двоих, на дискотеке...
Мы не поняли смерти.
И никогда ее не поймем.
Но очень скоро, мы научимся ее бояться.
Очень скоро.
Очень бояться.


Запись № 56:

Большинство людей - неверующие, остальные - лжецы! Отвратительное слово! Да, лжецы! Люди ни во что не верят!
Хотят верить, даже обманывают себя, убеждая себя, что верят, но... У них нет такого центра в голове! Центра веры! Правда. Желание есть, а веры - нет!
Так всегда Купушкин говорил - с желанием, но без веры.
Семень мне так сказал:
- Хочешь смешной анекдот? - И тут же рассказал все это, и про Купушкина тоже.
Я выслушал его и ответил:
- Не хочу я никакого анекдота!


Запись № 57:               

Наконец-то у меня кончились деньги!


Запись № 58:

Я напился.
Напился я водкой и наелся я закуской.
И вот, напитый и наетый, сижу я за столом и слушаю человека.
Человека зовут Ваня.
Его все так зовут, безо всякой на то причины. Я его так не зову.
Мне это и даром не надо.
- Земляк, - Напоминает он. - Ты пойми, я не против, что бы она трахалась с другими, но дай и мне...
- А что, не дает?
- Не дает!!! Я ей говорю: «Дай и мне свободу телодвижений! Если ты выбрала свободную любовь, не превращай эту любовь в одностороннее ****ство! Я ведь тоже имею право, как говорится, «на лево»»
- Я в этом не разбираюсь.
- Земляк!
Опять он о моем происхождении!
- Земляк, - Продолжает человек, - Ты меня понимаешь? Мы же с тобой умные, интеллигентные  люди! И ни что, ни что человеческое...
- А может и нет.
Человек замер, как будто уперся в стену.
- Что «нет»?
- Может мы не люди? Умные, интеллигентные НЕ люди?
- Это даже лучше! Мы - нечеловеки и ни что нечеловеческое нам не чуждо! Правда, красавица?
Это он уже не у меня спросил.
Это он  у Валентины спросил.
Валентина вошла и села рядом со мной.
Мне даже дышать стало тесно!
- Конечно, правильно, - Мурлыкнула Валентина и посмотрела мне между глаз. - А ты, как думаешь?
Это уже мне.
- Стараюсь этого не делать.
- Чего «этого»? - Оживился человек - Чего «этого»? «Это» надо делать, пока делается! Ха-ха!
- Ха-ха-ха! - Эхом вторит ему Валентина.
- Пойду, змею подушу! - Докладывает человек, и уходит в туалет. Было слышно, как он пытается закрыть за собой дверь.
Было слышно долго.
Дверь победила.
- Уйдем отсюда. - Вдруг прошептала Валентина.
- А чего ты шепотом?
- Так более интимно.
- Так менее слышно.
- Ну что, идем?
- Куда?
- Ко мне, я хочу спать!
Вот она - логика!
- А я тебе зачем?
- Я не могу спать одна. Я боюсь темноты и одиночества. Я хочу спать с тобой. Идем.
И я пошел спать с Валентиной, потому что я напился и был пьян, а если бы я был трезв...
Я бы все равно пошел.
А человек, которого все называли Ваней, спал в туалете.
Рядом с ним лежала задушенная змея.


Запись № 59:

Однажды я остановился возле подъезда. Зачем? Я смотрел, как выясняли отношения коты. Смотрел и слушал.
А Она шла мимо, но не прошла мимо.
Она встала рядом со мной и тоже стала смотреть и слушать.
Мы молчали. Все. И коты.
Между нами было что-то общее.
Это чувствовалось. Это почувствовали все. И коты. И Она. И я.
Мы даже не посмотрели с Ней, друг на друга.
Такая занятная картинка.
И я был очень доволен этим всем. И собой, и Ею, и котами.
Ах, да!
Я слышал, как Она дышала.
Очень хорошо дышала!
Легко.
Через нос.


Запись № 60:

Помню: Еще в детстве я замечал за собой Великие Начинания, но не помню ни одного Великого Окончания.
А ровесники мои - были подавлены моим авторитетом, и ходили подавленные.
А дети, игравшие в песочнице, при моем появлении, вставали, смущенно молчали, опускали глаза, ели песок и писались в штаны...


Запись № 61:

Ходить с Зинаидой на вечеринки - хуже некуда.
Во-первых, она - дура, во-вторых, она красивая дура, и как любая красивая дура она сексуально не предсказуема... 
Даже не просто не предсказуема - она - сексуально безумна, хотя, конечно, не мне об этом судить.
Вот и сейчас, пришли мы на вечеринку. Поплутали по дому, поздоровались с кем-то, с кем-то попрощались.
И вдруг, я заметил особый блеск в глазах Зинаиды. О, я сразу узнал этот блеск, так блестит холодное оружие.
Да, холодное оружие потери рассудка!
- Никто меня не понимает! - Сказала мне Зинаида.
- Никто меня не понимает! - Повторила она остальным, задрала юбку и наклонилась.
- Чего она хочет? - Спросили меня.
Я промолчал.
- Девушка, уходите отсюда! Друзья, чего вы молчите?! Да! Убирайся отсюда!!! Шлюха!!! Пошла вон!!! Во-о-он!!!
«М-да», - Подумал я, - «Никто ее не понимает».
Надо ли говорить о том, что когда все собрались вокруг нее, Зинаида с криком «банзай!» освободила кишечник?
Нет, наверное, не надо...


Запись № 62:

Наконец-то, я осознал - Бог отвернулся от меня, как от тухлой рыбы.
Осознав это, я бы Его понял, я бы понял и принял, я бы продолжал воспринимать Его величие, ну и тому подобное...
Я бы продолжал... если бы Он не хихикнул!
Хихикающий Бог, это как-то не так, не правильно, как-то...


Запись № 63:

Валентина лежала рядом со мной и курила.
Казалось бы, а что еще рядом со мной можно делать?
- Послушай, тебе не кажется, что все окружающее окрашено в цвета смерти?
- Не понял. - Не понял я.
- Ну, что все цвета, которые нас окружают, внушают тревогу, какое-то смутное ощущение опасности? Приближающейся беды? Как думаешь?
- Никак не думаю. Предпочитаю этого не делать.
- Да? Почему?
- Что бы не ощущать тревогу и опасность.
- Умно.
- Правда?
- На этот раз - да. Жаль, конечно, что ты ничего не чувствуешь...               
- Ну не знаю, - Сказал я, - В детстве, мне все казалось цветным, это сейчас я понял, что я - дальтоник! Боюсь, что через пару лет, окажется, что я - спящий слепец! Но надо быть  очень везучим челом, что бы уснуть и не видеть сны, вообще ничего не видеть - ни тени образа, ни даже тени Бога...
- Не переживай. - Улыбнулась Валентина. - Я не дам тебе уснуть...
- Или проснуться...
- Или проснуться!
Нравится мне Валентина.
Но я боюсь себе в этом признаться.


Запись № 64:

- Дамы и господа! Я - бисексуал! - Торжественно провозгласил Гнида.
Он стоял перед нами такой красивый и... двуличный.
Семень закатил глаза и закрыл лицо руками. Купушкин усмехнулся. Я продолжал давиться суши, а Катерина  заявила:
- Ты примитивный дурак! Бисексуалов не существует! Уж я-то знаю!
- То есть, как не существует? - Обиделся Гнида.
- А вот так! Бисексуализм, это - компромисс, агрессивный компромисс, не более того... Все эти приколы по поводу унисекса и тому подобные попытки усреднить отношения, это поиски компромисса, между полами. Создание единого образа гермафродита! Социальная мистика! Вот что это! Равенство и братство! Кто это провозгласил, французы?
- Они. - Кивнул я.
- Ха! - Катерина брезгливо поморщилась. - Равенство и братство - самый педерастический лозунг!
- Я бисексуал! - Капризно повторил Гнида.
Катерина махнула рукой.
- Ну и хрен с тобой, или надо уже говорить ну и хрен в тебе? Как ты предпочитаешь?
Гнида обиделся.
Он молча вышел из комнаты.
Потом вернулся за своей рюмкой коньяка, и снова вышел из комнаты.
Потом вернулся за сигаретами, и снова удалился.
Потом вновь пришел и сел в кресло.
- Какие планы на вечер? - Спросил он у меня.
Все посмотрели на меня.
- Ну, вообще-то Катерина пригласила нас на презентацию своего альбома.  - Напомнил я.
Гнида посмотрел на Катерину:
- Альбом - полное дерьмо!
Катерина улыбнулась.
- А вот тут не поспоришь. - Кивнула она. - Но фуршет будет знатным. Мой козел, постарался. А если он старается, все происходит по высшему разряду - и фуршеты, и гости, и синяки на моей заднице, и сломанные ребра.
- Он сломал тебе ребра? - Спросил Семень.
Катерина кивнула.
- Все? - Спросил Гнида.
Катерина усмехнулась.
Купушкин вздохнул.
- Поехали, а то опоздаем.
- Без меня не начнут. - Заметила Катерина. - И не кончат...


Запись № 65:

Корпорация гуляет!
Я приглашен.
И как приглашенный, чувствую себя инородным телом, коим, и являюсь по сути своей. По сути своей никчемной...
С каким усердием эти люди заставляют себя веселиться!
И верить в то, что им весело!
Что я здесь делаю? Хрен его знает...
Отрабатываю карму...
- Привет, Кирилл!
- О, Андрей! Какими судьбами на нашей дискотеке? - Я действительно обрадовался Андрею.
Он производил впечатление нормального человека.
Правда, немного нервного.
- Мне Катя сказала, что ты здесь.
Катя? Ах, Катя!
Интересно, а она откуда знает?
- Кирилл, мне надо с тобой поговорить.
- Давай поговорим, пойдем наверх. Там потише.
Мы поднялись в кабинет.
Корпоративная вечеринка осталась греметь музыкой и радостно потеть без нас.
Мы поднялись в кабинет Сергея.
Зашли и остановились.
- Здорово, мужики, - нисколько не смутившись, поприветствовал нас Сергей.
Он сидел в кресле, а перед ним на коленях стояла девушка и... ну понятно.
- Мы подождем. - Сказал я и прикрыл дверь.
Ждали мы недолго.
Вскоре вышел Сергей, главный менеджер фирмы и девушка...
Нет, не девушка, а девчушка лет пятнадцати, по-моему, дочка главного бухгалтера.
Хм,  девочка активно посодействовала повышению папы.
Она быстро проскользнула мимо нас и убежала вниз.
- Познакомьтесь, Сергей, Андрей.
Они пожали друг другу руки.
- Нам нужен кабинет минут на двадцать, ты не против?
Сергей был не против.
- Секс? - Спросил он.
- Бизнес. - Ответил я.
- Это святое. - Отметил Сергей, и ушел.
Мы с Андреем прошли в кабинет.
- Ну что случилось, чем могу помочь? Кстати, Андрей, мои услуги консультанта стоят не дешево.
- Мне не нужен консультант.
- Нет? А что тогда?
- Скажи мне, Кирилл, ты бы мог предать гласности информацию, но так, что бы никто не узнал, про источник этой информации?
- Ты бы не мог адаптировать этот текст?
- Мне надо объявить об одном очень тухлом деле, и остаться неизвестным...  Ты мог бы это устроить?
- Мог бы. Конечно, если дело действительно тухлое, если это действительно интересная информация. И дорогая...
Андрей усмехнулся.
- «Дорогая» - это не то слово. Это может перевернуть мир, и перевернет, а насчет денег... Ха! Да за ее обнародование, я сам заплачу! И очень хорошо заплачу!
- Понял. - Понял я. - Но мне не ясно, почему ты не обратишься к журналистам? Я могу порекомендовать парочку...
- Они мне не помогут.
- Послушай...
- Они мне не помогут - Серьезно сказал Андрей.
И я ему поверил.
Журналисты ему не помогут.
- А я могу узнать, что за информация?
Андрей кивнул.
И вот в этот момент предчувствия охватили меня, а инстинкт тихо, но твердо, дал понять, что сейчас я влезу в такое дерьмо...
Пока не поздно надо сдать назад...
- Послушай, Андрей... - попытался я.
- У меня рак, Кирилл. Мне осталось жить немного, поэтому я должен рассказать обо всем, что знаю, и что видел.
- Но почему мне?
- Потому что она так сказала...
В этот момент дверь в кабинет открылась, и вошел Сергей.
- Мужчины, я извиняюсь, но мне очень нужен мой кабинет.
Рядом с ним стояла молодая парочка.
Паренек и молоденькая девчушка.
Девчушка была пьяненькая, с не сформировавшейся грудью, паренек чуть постарше...
Они даже похожи. Похожи...
Блин! Да, это же брат и сестра!
Охренеть! Да где он здесь их нашел?
- Конечно, Сергей мы уже уходим.
- Кирилл, я перезвоню тебе, и мы увидимся. Договорились? - Резко сказал Андрей.
- А почему не сейчас? Ты спешишь?
- Нет, не спешу, но мне противно... Мне противно! - С нажимом сказал Андрей в лицо Сергею.
Сергей понимающе кивнул.
- Я позвоню, Кирилл.
Андрей быстро вышел.
Я выходил медленно, проходя мимо Сергея я, притянул его к себе и прошептал в самое ухо.
- Педофил!
- Я не педофил! - назидательно возразил мне Сергей, -  Я - детский уролог.
И закрыл за мной кабинет.
На ключ.


Запись № 66:

Помню: Ирина. Ира. Она пришла ко мне домой, и заявила, что любит меня.
Мы занимались сексом долго и кропотливо.
Потом мы курили, и она рассказала о своих чувствах.
Незатейливо так рассказала, но темпераментно.
Любит меня, но - я ее не люблю.
Она не может меня заставить полюбить, и выходит замуж, за человека, который любит ее.
Лучше быть любимой, чем любить безответно.
Ей трудно, но она хочет быть счастливой.
Вот, о чем она мне говорила.
Говорила, что хочет ребенка.
Рассказывала, что когда я подарил ей цветы, она плакала и цветы стояли, не увядая, целых две недели, и этот символ долговечности полностью растворил ее сознание.
Но  - я ее не люблю, а он ее любит...
А она хочет ребенка...
Она не может больше так...
Она пришла попрощаться...
Можно ли взять мой член в руки? Можно ли еще раз сделать это?
И мы делали это.
Я, в основном, молчал.
Она, в основном говорила, когда рот был не занят...
Потом я узнал, что Ирина вышла замуж за этого своего влюбленного, что он заразил ее сифилисом, что она не может иметь детей...
Почему-то я чувствую вину перед ней.
Почему-то.
Старею, наверное.


Запись № 67:

Карина.
Это ее ненастоящее имя.
Кто она? Она девушка моего приятеля.
И уже целых десять минут рассказывает мне, как она трахалась с моим приятелем.
- Представляешь? - закончила свой рассказ Карина.
- Если б я еще и представлял, я бы поимел тебя прямо здесь, в машине.
- Ну, так поимей. - Карина улыбнулась.
- Тебе не стыдно?
- Ни капельки!
- Карина, ты дрянная девчонка!
- Это еще слабо сказано...
Прости меня, приятель.
Ибо не приятель ты мне больше!
Прости, ибо грешен и виноват я перед тобой!


Запись № 68:

...Мы все хотели идти пить пиво, но Зинаида опять задерживала нас своими рассказами.
- Там собрались очень интеллигентные люди. - Ворковала Зинаида.
- Как это «очень»? - Не понял я.
- А вот так - очень! Не то, что вы! Там собрались люди, гармонично сочетающие в себе  деньги - раз, сексуальность - два, мозги - три, и, кстати, в отличие от вас у них одно другому не мешает!
- Интересно, кто тебе сказал, что нам мешают деньги, сексуальность и мозги? - Поинтересовался Гнида, начиная нервничать.
- Редкое сочетание, - Продолжала Зинаида, - Оркестр играл Вивальди, ну или что-то в этом духе...
- Несчастный дух Вивальди. - Почти засмеялся Гнида.
- Я не особо прислушивалась,  я упивалась атмосферой и шампанским, я улыбалась и радовалась за себя...
- А когда ты поняла, что тебя будут трахать всем хором? - Лениво спросил я.
Зинаида задумалась.
- Да почти что сразу.
Я сидел в кресле, курил сигарету и снизу-вверх смотрел на Зинаиду.
Зинаида стояла прямо передо мной и смотрела на меня сверху вниз.
- Что тебя еще интересует? - Как-то неуютно произнесла она мне в лицо.
- Сколько мы будем брать пива? - ответил я и встал, как ...
Семень попытался засмеяться, но только шумно выдохнул.
- Побежали, побежали за пивом! - Засуетился Гнида.
- Успеете! - заявила Зинаида. - Вы не желаете посмотреть небольшую, но качественную порнушку с моим участием?
- Желаем! - Сразу же откликнулся Гнида. - Давай порнушку! А ты там чего делала?
- Я там делала все! - Улыбнулась Зинаида, и достала из сумочки диск.
- Может не надо? - Вяло решил поспорить я, - что мы порнухи не видели?
Вот она интуиция! Не надо смотреть этот диск! Не надо!
Но мы начали его смотреть.
Смотрелось хорошо. Возбуждало.
Особенно Зинаида.
Она была на высоте!
Не стыдно было нам за нее!
Даже какая-то гордость возникла.
И, вдруг...  Прости меня, землянин, за это «и вдруг»!
Прости...
Я увидел на плече одного из сношающихся татуировку.
Спрут, щупальца которого сплелись в круг.
Инте-е-ере-е-есно...
- Зинаида! А что это за татуировка? Ну, вот эта - осьминог?
Зинаида пожала плечами.
Она кусала губы и, казалось, ментально мастурбировала сама на себя.
Остальные тоже притихли, глядя на экран.
Инте-е-ере-е-есно...
А что интересно-то?
Интересно, о чем мне хотел рассказать Андрей?
Андрюха...


Запись № 69:

Я ведь знал, что именно этим все закончится.
Хоть я и не такой умный как...
Ну, просто не такой уж я и умный.
Я сообразительный. И все давно сообразил.
А ты сообразил, землянин? Надеюсь, ты понял, что я всегда знал, что этим все закончится, точнее с этого все начнется?
Ты догадался, что все было продуманно и подготовлено?
Что звезды сошлись, и настал момент? А?
Да понимаешь ли ты меня, землянин?


Запись № 70:

...Я, наконец-то проглотил коньяк.
- Бизнес разваливается... Все летит к чертовой матери. - Плакала Валентина.
- У каждого бизнесмена бывают взлеты и падения. - Попробовал успокоить Валентину Семень.
- Это у летчиков бывают взлеты и падения, а у бизнесменов, особенно таких, как Валентина, бывают периоды расцвета и упадка. - Прокомментировал Гнида.
- Если уж на то пошло то не у бизнесменов, а у бизнесвуменов. - Поправил я, и понял, что уже перебрал.
- У меня постоянно период упадка! Упадка и раздвига ног. - Захихикала Валентина.
Залпом выпила еще один стакан коньяка и отключилась...
- Семень,  - обратился я к Семеню.
- М-м? - ответил Семень.
- А хочешь, я подарю тебе тему обалденного журналистского расследования?
- Дари!
- Представь себе, что в одном очень приличном доме, за городом, естественно, периодически собираются сливки нашего общества...
- Сливаются, короче... - Вставил Гнида.
- Возможно. Так вот собираются они и творят всяческие непотребные вещи.
- Это нормально. - Заметил  Гнида.
- Это да, но я акцентирую на том, что похоже, что у этих непотребных вещей есть какая-то идеология.
- Секта? - Встрепенулся Семень. - Секта крутяшков?
- Возможно. Так что вот тебе тема. Крути!
- А это не туфта?
- Нет, я сам чуть было не попал туда.
- А ты не можешь туда попасть?
- Прихватив фотоаппарат?
- Это было бы здорово!
- Не думаю, что это будет возможно, но я  попытаюсь.
- Давай, а я опрошу своих, может кто-то что-то слышал...
Гнида обиженно смотрел на нас.
- А я что буду делать?
- А ты опроси своих.
- У меня нет своих, у меня только чужие!
Мы с Семенем кивнули.
- Мужчины. - Внезапно включилась Валентина. - Налейте нищей и затраханной бизнесвумен коньячку!


Запись № 71:

- Алло! Кирилл?
- Привет Андрей, ты где?
- Я в больнице, на процедурах. А ты?
- Секундочку...
Я кончил, и переложил трубку поудобнее.
- Ну, я, в общем-то, тоже в каком-то смысле на процедурах, точнее на одной из них...
- Это я процедура?! - Возмутилась Катерина.
- Я шучу! Шучу!
Но Катерина уже сбросила меня с себя и возмущенно ушла в ванную.
- Кирилл?
- Да, Андрей, я слушаю!
- Кирилл, срочно приезжай ко мне. Срочно! Диктую адрес.


Запись № 72:

Андрей встретил меня улыбкой.
- Привет, Кирилл.
- Привет. Скоро умрешь? - Поприветствовал я его.
Андрей улыбнулся еще шире.
- Не так скоро как хотелось бы...
- Не обижайся, я просто не знаю, что говорить в таких случаях...
- Нет, все нормально.
- Привет, Кирилл.
Я оглянулся.
Роза.
Она стояла в дверях и пахла.
Я рассмотрел ее, внимательно.
Она рассмотрела меня.
Цыганка, наверное.
- Здравствуй, Роза. - Поздоровался я, и обернулся к Андрею - Я так понял, что ты меня вызвал, что бы я встретился с Розой.
- Верно. - Кивнул Андрей, - ну вы поговорите, я через пять минут вернусь...
Андрей вышел.
- К чему такие сложности, Роза? - Спросил я Розу и сел на кровать.
- Я должна тебе кое-что рассказать, Кирилл. И так что бы о нашем разговоре не сразу узнали.
- Тайна! Я люблю тайны!
- Скоро разлюбишь.
Ого! Как интересно!
Роза между тем продолжала:
- Ты что-нибудь слышал про Круг?
Я уже хотел, было гнусно пошутить, но вдруг меня осенило!
- Круг. Секта, сильных мира сего, с эмблемой в виде осьминога?
- Молодец! Правда, ты молодец! Вот, что значит эротическая интуиция! Но только не секта, Кирилл, не секта. Круг это организация, на основе мистического учения о бессмертии. Ты слышал что-то о таком учении?
- Конечно. Что-то насчет энергии, выделяемой при сексе. На этой основе масса организаций существует! А при чем тут я?
- Круг действительно отрабатывает с энергией. Они научились управлять ей. И...
- Молодеют день за днем! Фигня, какая-то!
- Не скажи, но не это главное!
- Нет?
- Нет.
- То есть ты не будешь меня приглашать на шумные оргии с всевозможными извращениями?
Роза усмехнулась.
- Послушай меня внимательно. Круг состоит из самых известных людей нашего общества, тут и политики и звезды эстрады и бизнесмены и тому подобное... Став членом Круга, ты получаешь колоссальную поддержку! Колоссальную! Понимаешь?
- А то!
- И все что надо это участвовать в ритуале. Искренне и полностью отдаваясь...
- Я согласен! Принимайте меня в Круг! Я готов отдаться! Тебе Роза, прямо сейчас! Прямо здесь!
- Дослушай. Во время ритуала выделяется огромное количество черной энергии, энергии...
- Секса?
- Не только...
- И кто-то верит в эту чушь?
- Верят, потому что это не чушь! Ты скоро сам убедишься. В основе ритуала лежит одна известная мистерия. - Уточнила Роза.
- Например - шабаш ведьм?
- Почти верно, только не тот высмеиваемый, уродливый ритуал, о котором известно всем, а древний, доязыческий культ секса и смерти.
- Вот, блин, еще и смерти?
- А то! - Усмехнулась Роза. - Без смерти никак.
- Это что, серьезно? Наши звезды не только трахаются друг с другом, но и убивают друг друга?
Роза внимательно посмотрела на меня.
- Тебя это пугает?
- Пугает ли это меня? Определенно. Конечно, пугает. И кого из звезд будут убивать в ближайшее время?
- О! Из звезд  - никого! Выбирается жертва. Кстати, жертва может быть очень известная личность, или же простой смертный.
- А оргия? Свальный грех?
- Ты считаешь это все несерьезным? Тебе смешно?
- Нет, мне не смешно. Мне интересно - на хрена мне это надо? Почему Андрей захотел, что бы я все это узнал, да еще и рассказал... Я, признаюсь честно, в этом участвовать не стану.
- Станешь. - Убежденно сказала Роза.
- Нет.
- Да!
- Откуда такая уверенность?
- Потому что у тебя нет другого выхода.
- Нет выхода?
- Ты избран в жертву.
- Я?! Что за хрень?!
- Твоя чрезвычайная сексуальная активность привлекла внимание Круга, и было решено принести тебя в жертву.
- И как это произойдет?
- Узнаешь - Усмехнулась Роза. - Для всех остальных, ты просто исчезнешь при невыясненных обстоятельствах.
- При невыясненных обстоятельствах. - Повторил я.
- Так что у тебя фактически нет выбора. Либо ты вскрываешь этот нарыв, рассказав о Круге, либо тебя просто похищают и приносят в жертву.
- Мне кажется, при любом раскладе - мне криндец. Не думаю, что бы мне дали возможность рассказать.
- У тебя есть шанс. Так он, по крайней мере, появляется.
- А что-нибудь кроме этого?
- Альтернатива - вскрытие грудной клетки ритуальным кинжалом, отрезание половых органов и отсечение головы.
- А если я свалю из страны?
- Не получится, они не дадут тебе уехать.
- Они же  не знают, что я знаю, что я жертва?
- Знают.
- Откуда.
- Я сказала.
- Спасибо!
- У тебя нет выхода. Надо бороться. У тебя есть возможность их победить, иначе я бы не связалась с тобой.
- Успокоила. Роза, а тебе это зачем?
- Зачем? Все очень просто - я поставила на тебя!
- Не понял...
- Я сделала на тебя ставку. Очень крупную.
- Так здесь еще и тотализатор, на смерть работает?
- Пока не работает, но заработает, ты - первый!
- Охренеть! - Охренел я. - У меня есть время подготовиться?
- Ну, может несколько дней. Может больше, может меньше, но одно точно - деньги на жертву уже выделены.
- А тотализатор этот...
- Это мой новый бизнес. Поэтому не подведи меня.
- Это какой-то розыгрыш? А если я, действительно все расскажу? У меня есть возможность. Ты знаешь.
Роза кивнула.
- Если я расскажу, то твой тотализатор рухнет, не успев начаться... Где логика?
- Кирилл, не будь ребенком - кто тебе поверит? Кругу навредить ты не сможешь... Или сможешь? Не знаю, мне очень интересно. Все зависит от тебя, у тебя же клиенты - будь здоров! Подключай всех! Я чем смогу - помогу. Я на твоей стороне.
Роза протянула мне визитку.
На визитке имя и телефон.
- Всего доброго Кирилл. Живи долго и счастливо.
Роза открыла дверь.
- Роза, последний вопрос - а ты не цыганка?
- Цыганка.
- Может, погадаешь на дорожку?
- Нет. - Улыбнулась Роза.
- Я и не надеялся...
Вошел Андрей.
- Ну, поговорили?
Роза улыбнулась.
- Мне пора. - Она подошла ко мне и нежно поцеловала в губы. - Желаю удачи.
Пожелала и ушла.
Андрей, молча и серьезно смотрел на меня.
Я глупо улыбался.
- Теперь ты понимаешь, почему я хочу, что бы про Круг стало известно всем.
- Не поверят.
- Задумаются. Дыма без огня, как говорится...
- А Роза, она кто?
Андрей пожал плечами.
- Она союзник. Пока ей выгодно, она - со мной, а если интерес пропадет, она подставит на следующей секунде.
- Я не об этом, я сам могу подставить, я...
- Я не знаю, у нее в этом деле свой интерес, у меня - свой.
- Все, Андрей, мне пора. Выздоравливай.
Андрей поморщился.
- Извини, ну, по крайней мере, не спеши умирать.
- Будь осторожней.
Андрей пожал мне руку, и я ушел.
Ушел.
Все.
По всему выходит мне - крандец!


Запись № 73:

Мастурбация - единственный выход, если нет входа!


Запись № 74:

Вот так просто.
Без драматизма.
Без драматизма я стал жертвой.
Спрашивается - на фига мне все это надо было? А?
И что делать?
И кто виноват?
И вообще - какого хрена?
Блин, как все просто.
И от этой простоты становится жутко.


Запись № 75:

- Семень! Привет!
- Привет Эдик. Ты ведь сегодня Эдик?
- Не имеет значения. Есть время?
- Есть. Что-то случилось?
Понятно, значит у меня все на лице написано.
Плохо. Старею.
- Пойдем покурим.
Мы вышли на лестницу.
Закурили.
- Ну, чего случилось?
- Помнишь, я говорил тебе про одну загородную вечеринку?
- Про секту что ли? - Улыбнулся Семень. - туфта все это я узнавал. Таких вечеринок каждый уикенд - сотни проводятся.
- Ты так считаешь?
И я все рассказал Семеню.
Все и даже немного больше.


Запись № 76:

Город мне показался почти родным, и это после двух суток сидения в квартире!
Не просто сидения, а лежания, стояния, хождения и ползания! Вот! Да! Я арестовал себя на семь суток, за огромную глупость (надеюсь не фатальную!), которую я совершил, впутавшись в это дело!
Я арестовал себя, и себя посадил, и досрочно освободил, объявив амнистию всем умственно отсталым!


Запись № 77:

Эй, землянин - пора хоронить мертвецов!
Сколько ты их уже накопил в себе?
А похоронил?
С почестями?
То-то же.
Давай - начинай, это важно, нет, не для меня, и  не для тебя - для них!
Кстати, землянин, ты уже знаешь, что деньги - это главное?
Ну-ну...


Запись № 78:

...Зинаида крутилась перед зеркалом и смотрела из него на себя со стороны, не своими глазами.
- А я еще ничего, можно еще драть и драть, правда?
- Почему же нельзя? - Не спорил я. - Конечно же, можно.
- Вот если бы, например ты, захотел бы меня трахнуть, я бы не сопротивлялась, я бы согласилась, я бы даже попросила тебя об этом.
- Я не люблю поэтесс-вуайеристок.
- Но я сначала женщина, а потом поэтесса!
- Не надо так, Зинаида!
- Надо! Надо! Надо! Если я родилась сукой, то не имеет никакого значения, что я тявкаю! Ведь то, что у меня под хвостом - оно и есть я! А все остальное просто прилеплено к этому неким веселым скульптором! Я не права?
- Ну, если ты так считаешь...
- Да, именно так.
Зинаида смотрела в зеркало и наоборот.
Мимо пролетел Тихий Ангел, засмотрелся на манекены в витрине магазина и попал под самолет.
- А ты чего, собственно пришел?
- Я спросить хотел, у тебя старая квартира свободна? Хотел попроситься пожить.
- А со мной, в новой не хочешь?
- Нет, хочу без тебя в старой.
- Случилось что? - Зинаида вопросительно посмотрела на меня из зеркала.
Я помолчал.
Курсанты школы милиции весело и промаршировали мимо, переступая через упавшего Тихого Ангела.
- Видишь ли, Зинаида, я, в принципе уже мертв, то есть, не жив, потому как меня убили. Не совсем убили, но определенно этим все закончится… И мне  нечего терять, кроме своих цепей!
Во мне назрела революционная ситуация!
Я готов поддержать любую революцию! Да, готов!
Желательно, конечно сексуальную, но можно и гомосексуальную, культурную, субкультурную, антикультурную...
Потом это...
Социалистическую, капиталистическую, сюрреалистическую, психоделическую... Так, какую еще?
Гомеопатическую, идиотическую...
Все равно, какую! Рассмотрю любые варианты! Да. А для подготовки революции мне нужна явочная квартира...
По-моему логично, ты мне поможешь?
Зинаида внимательно прослушала мой всплеск словесного энтузиазма.
- А то! - Зинаида серьезно кивнула. - Я стану твоей соратницей.


Пробел в записи...