Отклонение или Лал Земля Лал глава 36

       - А, это вы, мой дорогой друг. Здравствуйте, господин Каруч, - совершенно пустым голосом сказал господин Слэм, появившемуся на экране М-С связи изображению господина Каруча. – Рад вас видеть.
       - Добрый день, господин Слэм, - ответил господин Каруч, с тревогой глядя на осунувшееся, давно не бритое лицо своего собеседника, и на стоящую перед ним, на невысоком столике, полупустую бутылку крепкого Аганского вина. – Я, наверное, не вовремя? - заметно заволновавшись, продолжил он. – Я понимаю, как вам сейчас тяжело, но, мне кажется, нам с вами следовало бы продолжить тот наш разговор. Но если, конечно, вы сейчас, э-э, заняты, то мне будет совсем нетрудно связаться с вами завтра.
       - Нет, что вы, всё прекрасно, - попытался улыбнуться господин Слэм, но вместо улыбки его лицо исказила довольно неприятная гримаса. – Я просто решил немножко расслабиться. Вы знаете, господин Каруч, всё-таки хорошее вино делают на Агане. Мне искренне жаль наших предков, которые жили до открытия этой чудесной планеты, они очень много потеряли в своей жизни. Так о чём вы хотели поговорить со мной, господин Каруч? Я готов выслушать вас.
       - Я, право, не знаю, стоит ли нам сейчас возвращаться к этой теме.
       - Я думаю, стоит, господин Каруч, - всё также криво усмехнулся господин Слэм. - Я сам хотел с вами поговорить. И сказать вам, - господин Слэм грохнул кулаком по столу. - Что я решил выйти из этой игры.
       - Как? – вполне успешно изобразив удивление, пробормотал господин Каруч, начиная думать о том, как лучше преподнести мысль о не случайности катастрофы, и стоит ли это делать сейчас.
       - Вот так, - господин Слэм пьяно развёл руками. – После смерти Асны, моей девочки, моей единственной, моей любимой дочери, мне стали совершенно безразличны проблемы Лала. Мне кажется, что вместе с нею умер и я. Меня больше нет. Нет! Вы понимаете? Меня нет.
       - Успокойтесь, господин Слэм, - попытался перехватить инициативу господин Каруч. - Что за глупости? Вы молоды, вам всего сто семьдесят лет. У вас ещё всё впереди. У вас ещё будут дети, много детей. И вы должны, уже сейчас, подумать о них, позаботиться, подготовить для них благоприятную почву.
       - Всё может быть, - не стал спорить господин Слэм, отрешённо глядя мимо экрана. – Кто может знать, что с ним случится завтра. И может быть, именно поэтому, где-то там, далеко, подсознательно, я, уже сейчас, начал готовить эту самую благоприятную почву. И только поэтому, и ради этого, я не хочу больше ввязываться в дворцовые интриги, ибо они не несут ничего, кроме смерти. И если, когда-нибудь, счастье повернётся ко мне лицом, и у меня появятся дети, я не хочу, чтобы они расплачивались за мою глупость. Расплачивались так, как расплатилась Асна, ведь это именно я подставил её под удар. Она погибла из-за меня, и я больше не хочу этого. Понимаете, господин Каруч, я больше не хочу подставлять самых дорогих и самых близких мне людей.
       - Вы думаете, это был не несчастный случай? – ещё раз изобразив изумление, спросил господин Каруч, мысленно потирая руки, всё оказалось проще, чем он думал.
       - Официально – да, а на самом деле – нет. Нет, господин Каруч, это был не несчастный случай, это была хорошо подготовленная и тщательно спланированная акция. Я уверен в этом. И только идиот мог этого не понять, - господин Слэм пристально посмотрел на господина Каруча, который от неожиданности судорожно сглотнул слюну. – Только кто? Кому помешала моя бедная девочка? Если же, таким образом, что скорее всего, этот кто-то решил вывести меня из центра так стремительно развивающихся последнее время событий, то ему это удалось, результат достигнут, я вне игры, - господин Слэм тяжело вздохнул, налил полный бокал вина, залпом осушил его и размазал по щеке выступившую слезу. – Прости меня, Асна, я должен был сделать это раньше. Ну а если, - продолжил он, снова обращаясь к господину Каручу. - Мне сохранили жизнь только для того, чтобы использовать меня для достижения своих грязных целей, то я предпочту этому смерть в подземельях короля. И пусть ему станет известно всё.
       - Зачем же так? – еле выдавил из себя сильно побледневший господин Каруч.
       - Не волнуйтесь, мой друг, - успокоил его господин Слэм. - Это произойдёт только тогда, когда от меня попытаются что-то получить. Но даже тогда я не стану называть вашего имени.
       - Спасибо, господин Слэм. Не забывайте нас, заходите в гости, мы будем рады. Всего хорошего, господин Слэм, - поспешно распрощался господин Каруч и, едва дождавшись окончания ответных слов, отключил связь.
       - Не забуду, - усмехнулся господин Слэм и громко позвал. – Ланд!
       В ответ на его зов, в комнату вошёл невысокий, но крепкий мужчина, на вид лет тридцати. Левая сторона его лица была сильно изуродована, через всю щёку, от самого лба до подбородка, тянулся неровный, раздваивающийся внизу шрам.
       - Господин, - сказал он, останавливаясь возле порога и кланяясь.
       - Ну что, Ланд, всё идёт, как я и планировал. Каруч, похоже, только что намочил своё кресло, - усмехнулся господин Слэм, отворачиваясь и задумчиво глядя на висящую, на противоположной стене картину, с изображением бредущего по глубокому снегу, на фоне восходящего солнца, крупного быка с устало опущенной головой, украшенной тяжёлыми ветвистыми рогами. – Я хочу знать о нём всё. Каждый его шаг. Даже то, что он ест и чем испражняется. Ты меня понял, Ланд?
       - Не волнуйтесь, господин. Я всё сделаю.
       - Ну, вот и хорошо. И не тяни с этим. Иди.
       Ланд коротко поклонился и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
       Господин Слэм посмотрел на бутылку, скривился, закурил сигарету, закрыл глаза и, вытянув ноги, развалился в кресле.