Аппендицит и бабушки

Дело было вечером. Точнее ночью. В четыре утра. Меня увезли в больницу с подозрением на аппендицит.  В восемь утра подозрения подтвердились. А в девять тридцать меня, трясущуюся от страха, уже везли на каталке в операционную. В десять с чем-то (это уже помнится смутно) мое безаппендицитное тело выгрузили в палате, где еще два дня я лежала под капельницами.

Ну, не буду утомлять вас физиологическими подробностями послеоперационного периода, которые итак известны почти каждому второму гражданину Российской Федерации. Расскажу лучше о третьей ночи моего пребывания в больнице, так как запомнилась она мне, пожалуй, навечно.

Все дело в том, что свободных одноместных палат на момент моего поступления в хирургию не было. Поэтому меня поместили в комнату, рассчитанную на шесть человек.  Когда я туда зашла, то сразу обнаружила, что в сей светлице находятся еще три бабушки.  Это несколько встревожило, но не огорчило (пока). И правильно, бабульки оказались довольно спокойными. Одна (назовем ее условно Зоя), правда, постоянно спрашивала у всех, когда ее заберет отсюда сын, который далеко живет и никак не может приехать, поэтому она продолжает находиться в больнице, хотя ее давно должны были бы уже списать. Но так как я первые два дня не выходила за пределы своей кровати, она ко мне не приставала.

Самое интересное началось на третий день. Во-первых, я наконец-то смогла встать, хотя ходила еще с большим трудом. А во-вторых, свободные койки в палате заняли еще две бабушки. Одну из них (назовем ее условно Галя) положили рядом со мной. Она после реанимации, в тяжелом состоянии, из носа у нее торчала какая-то трубка (видимо, для того, чтобы дышать), из желудка шла еще одна трубка, выводящая в специальный пакетик что-то очень напоминавшее кровь. Вторую (назовем ее условно Раиса) положили через проход напротив бабушки Гали. Состояние у нее было не такое тяжелое, так как операцию ей вообще не делали, но вставать она тоже не могла.

Скажу сразу, что всем бабушкам в палате было не меньше семидесяти пяти лет.

Бабушка Раиса показала свой характер минут через тридцать после пребывания на место.
- Ублю-ю-ю-дки! Сво-о-о-лочи! Где моя дочь? Доченька моя!…  Не больница, а концлагерь! Да как же так! Мать с дочерью разлучили! Сво-о-о-лочи! – душераздирающе кричала она во все свое горло (которое, надо сказать, функционировало намного лучше любого горла здорового человека).
Но это, как оказалось, были еще цветочки.

Бабушка Раиса периодически успокаивалась и начинала спокойным, но не менее громким голосом рассказывать всей палате о том, что у нее есть дочь, которой «всего лишь» сорок лет, и что она инвалид, не ходит, поэтому без своей мамочки никак не может. Потом, переходя на плач, говорила о том, что доченька бы уже давно к ней прибежала (у всех я думаю, возникал циничный вопрос «Как?», но мы молчали, кто-то из вежливости, а кто-то просто хотел тишины), но она не знает, где ее мать, потому что (тут обычно уже включался крик) эти сволочи-врачи разлучили их, привезли ее в этот концлагерь и держат здесь помимо ее воли. А на днях к ним домой вообще приходили десять врачей из этой больницы и предлагали свои услуги, а потом о чем-то долго шептались в коридоре с ее доченькой.  И они, наверняка, уже снова там, у них дома! Бедная доченька! Они ведь теперь с ней сделают все, что захотят!..
Впрочем, истории, каждый раз частично изменялись.

Бабушке Гале повезло больше.  У нее, действительно, была дочь, которая за нее очень переживала и целый день находилась рядом, однако вечером она ушла… 
Наступила ночь. Я очень надеялась, что сейчас, наконец-то, воцарится долгожданная тишина, и можно будет поспать. Но не тут-то было…

Первой, где-то в двенадцать ночи, проснулась бабушка Галя. Слышу, кто-то рядом пытается встать… Понимаю, что это, должно быть, она… Поворачиваюсь…Точно она. Говорю:
- Бабушка, ложитесь, Вам еще нельзя вставать!
Бесполезно! Продолжает вставать и что-то еле слышно бормочет. Прислушалась.
- Мне надо ехать в больницу… в больницу…
Не понимает, значит, что она уже в больнице… Срочно, за медсестрами! Выбегаю… нет,  точнее со всей своей максимально возможной скоростью выковыливаю, держась за живот, в коридор. Медсестер нет в сестринской. Видимо, по палатам ходят или в процедурной… Ищу… Вон одна…Говорю ей:
- У нас там бабушка встает, ей нельзя.

Медсестра бегом смотреть, что случилось. А бабулька кое-как, шатаясь, уже дошла до середины палаты… Трубка из живота по полу тащится, а бабушка Галя пытается по пути вторую трубку (из носа) вырвать…
- Бабуль, а ну, давай ложись! Ты чего это удумала! – сердится медсестра.
- Я не могу. Мне надо в больницу… - опять бормочет бабуля.
- А сейчас ты где? Я, в белом халате, кто по-твоему? 
Бабушка Галя несколько секунд думает, а потом чуть слышно говорит:
- В больнице…
- Ну, вот… Правильно! Значит никуда ехать не надо. Ложись, спи…
- Да, ложусь… - послушно соглашается бабуля.

Уф, посплю хоть…
Проходит совсем немного времени… Просыпаюсь от сильнейшего грохота рядом со своей кроватью! Да, что там такое?! Ну, конечно… Бабушка Галя опять решила пройтись…  И упала…
Поднять ее боюсь… Тяжелая все-таки! А вдруг швы разойдутся... Опять бегу за медсестрой.
- Бабушка, а ну, ложитесь! – сестра сердится еще больше.
- Помогите! Мне в туалет надо…
Подставила сестра ей утку. А потом успокоительное вколола.

Через час бабушка Галя опять встала… Все по тому же сценарию…
 На четвертый  раз медсестра не выдержала. Вколола успокоительное и позвала подмогу. Вчетвером они  бабулю простынями привязали к кровати… 
Я посмотрела на часы: 04.20.

Что это?.. Кто кричит?.. Открываю глаза…  Да… это уже бабушка Раиса выспалась. На часах 5.35.
- Жра-а-а-ть хочу! Давайте жрать! Четвертый день ничего не ем! Концлагерь, а не больница! Где моя дочь?!! Дочь мою верните! Врача позовите мне! Врача мне позовите, говорю!!!

Так, Оля, спокойно… Сейчас немножко покричит и успокоится…
К крику бабушки Раисы присоединяется сначала тихий, но постепенно усиливающийся  стон бабушки Гали:
- Помогите! Развяжите, пожалуйста… Ой, как больно… Затекло все… Хотя бы рученьку одну развяжите, - а потом ко мне поворачивается и жалобным таким голосом, - доченька, развяжи, пожалуйста… больно мне…
Жалко ее до ужаса. Ладно, развяжу одну руку...

- Громче надо орать! Громче! Тут все сволочи! Никто не поможет! Пока не заорешь, не подойдут даже! – подстрекает бабушка Раиса.
Бабушка Галя, начинает стонать громче, а потом дотягивается развязанной рукой до лежащей на тумбочке ложки и принимается стучать ею по стоящей рядом железной подставке для капельницы (уж не знаю, как она точно называется)…

Шум на все отделение! Заходит разгневанная медсестра. Долго ругается с бабульками… Я выхожу в коридор… Посижу… Тут потише…

Краем глаза вижу, что кто-то направляется в мою сторону… Ой, да это же бабушка Зоя! Нет…только не это… Так не хочется ни с кем сейчас разговаривать!.. Хоть бы мимо прошла… Стараюсь делать вид, что смотрю в другую сторону… Бабушка Зоя крадется маленькими шажочками прямо к моей лавочке… Осторожно садится рядом:

- Доброе утро! Не спится? – спрашивает своим тоненьким голосочком!
Уснешь тут с вами!
- Доброе утро. Да. Шумно… – стараюсь сделать лицо построже, но не получается.
- Ага-ага… я вот тоже не могу уснуть… все думаю, почему сын мой не приехал вчера…мы ведь…мы... договаривались ведь… Вот на этой лавочке договаривались…  А он главное, к врачу подошел… ой…забыла… Вы извините… А… Подошел, а меня не нашел… Почему? Как ему позвонить?..
- А вы номер его сотового знаете?
- Чего, доченька, не слышу я…
- Номер, его сотового, - прямо ей в ухо кричу, - знаете или нет?
- Нет… не знаю… как-то вот… забыла я…
- А в больницу он Вас привез? – опять в ухо.
- Ага-ага…Он, конечно…
- Ну, тогда не переживайте, приедет обязательно за Вами! Вы, извините, я в палату пойду.
- Ага-ага… Спасибо, доченька…

Захожу. Вроде бы, тихо. Ступать стараюсь неслышно, чтобы, не дай Бог, никого не разбудить.
Ложусь… На часах 6.10… Только, вроде бы, закрыла глаза…
- Ой, холодно… Развяжите! Холодно мне… Носочки помогите одеть! – стонет бабушка Галя и стучит ложкой по железной штуковине рядом с кроватью…
- Конечно! Поможет тут кто-то! Все сволочи! Всем все равно! Никому дела нет! Помрешь, никто и не заметит! – бабушка Раиса, оказывается, тоже уже не спит…

Встаю.
- Где у Вас носки лежат? – обращаюсь к бабушке Гале.
- Да…Где-то тут…
Перерываю всю тумбочку. Вот они, кажется. Надеваю.
- Спасибо, доченька! Есть еще добрые люди, все-таки…
- И мне тоже… доченька, пожалуйста! Вон мои носки лежат… – просит бабушка Раиса.
Выполняю и ее просьбу.
- Ой, спасибо! Дай Бог тебе здоровья!

Пойду в коридор. Пройдусь. Ну, не поспала… Ну и что? Зато доброе дело сделала… А поспать… можно и завтра… А если не завтра… Ну, когда-нибудь…