Холод математики

 Воспоминания.

 Елена Яковлевна одевалась, как -то уж слишком строго.Брючные костюмы ей шли.Широкие бедра были слишком широки.Узкая талия и изгиб бедер прятались под длинным пиджаком строгого, классического кроя.
 На уроках у нее царила мертвая тишина, она граничила с какой-то излишней нервностью, надрывностью, с какой-то ненормальной зажатостью нас детей.Изъяснение материала шло холодно, точно, логично, и, как -то безжизненно.
 Математику класс не знал.Может...  это обычное школьное правило, не знать математики.Правда, в классе, все же были два или три человека, которым было дано от природы, а может от Бога схватывать на лету и понимать, знать столь сложный предмет.
 Порой нервное напряжение на математике, изводило до того, что дни, в которые была математика, в моем дневнике были обведены в кружочек, и каждый раз, этот злосчастный урок  был для меня настоящим стрессом. Эта ужасная мертвая тишина помнится до  сегодняшнего дня. Правда, бывали и дни потепления, учитель шутил, народ класса смеялся, но это было довольно редко.
Мне всегда хотелось заглянуть за эту учительскую маску и понять, почему такая строгость, от чего она? От математики или от чего - то другого?
 Мне даже не нужно было спрашивать ответы на подсознательные вопросы, они приходили сами по себе. Сначала я узнала, что у Елены Яковлевны нет мужа, но есть сын. Помню... мое первое впечатление от мальчика, которого я увидела, и, который оказался сыном Елены Яковлевны.Светленький такой, чистый, как-то по странному отбеленный что-ли, опрятность была в нем какая-то уж слишком излишняя, и еще... послушный, тихий.Дети его любили.
 Прическа Елены Яковлевны практически не менялась, но всегда была идеальна, казалось, что в учителе был заложен какой-то механизм точности и предельной исполнительности, она всегда напоминала мне, что-то высшее, недоступное, и, казалось, этот женский лед не таял вообще... никогда.
 Позже, я узнала, что у Елены Яковлевны была дочь, точно не знаю, кажется, ей не было и семи лет, когда она погибла.Переходя дорогу, возле самого дома, ее сбила машина.Центральная трасса. Никто не остановился... скрылись с места происшествия.Долгое время, эта правда о горе учителя, не давала мне покоя.
 Контрольные я списывала, хотя у меня по математике ниже четверки не бывало.Мой друг Саня часто писал мне мой вариант.Порой, когда ему хотелось подурачиться, он оставлял меня без подсказок, иногда, даже пытался выставить на смех мои познания по математике, правда, потом извинялся, конечно, не на прямую, а опять же... своими методами шуток и проказничества.
  После окончания школы я видела Елену Яковлевну всего один раз, мы встретились с ней случайно в электричке, когда я уже была студенткой вуза.Это была совсем другая женщина, маска строгости исчезла,холода математики не было, со мной рядом сидела милая, довольно обаятельная женщина, на какие-то минуты, мне показалось, что я ошиблась, что это не мой учитель по математике, но это, в самом деле, была Елена Яковлевна.
В школе мальчишки называли ее Шляпкой, она носила только этот головной убор. В этот день шляпки не было, также как и не было холода математики.Наш разговор в электричке был странный, теплый и я окончательно поняла, что  все школьные годы,я любила этого строгого математика.
 Год назад, не знаю почему, я ужасно захотела позвонить своему школьному другу Сане,мы с ним за одной партой сидели,иногда созваниваемся. Он рассказал мне, что Елены Яковлевны не стало. Она жила одна.Дверь была закрыта, соседи стучали, звали, а потом открыли дверь.
 -Тонкая связь с учителями,- подумала я, тогда, после разговора с Саней, и, еще долго перебирала в памяти все, что было связано с Еленой Яковлевной.По щекам катились слезы.
 Будь проклято - это  человеческое одиночество.Никого не оказалось рядом.Сын Елены Яковлевны живет в другом городе.
 Кажется... жизнь отвечала на мои дурацкие подсознательные школьные вопросы - вопросы ребенка.
 
                2004г.