Сбывшееся ожидание - глава 51

Пшемыслав Гржимекович Мудель-Телепень-Оболенский обедал в гордом одиночестве в
своём заведении – ресторане польской кухни «Сделаем заказ». Этот московский ресторан
был приобретен три года назад, тогда же было принято решение открыть в столице офис,
однако, встретившись пару раз с клиентами в отдельном кабинете ресторана, от офиса
решили отказаться – лишние расходы.
Яркая эпоха завоеваний, слияний и поглощений требовала достойного, великолепного и
торжественного оформления, поэтому ресторан был отделан так, чтобы подчеркнуть
величие хозяина – как и все остальные принадлежащие ему объекты недвижимости.
Стены были отделаны преимущественно венецианской фактурной штукатуркой, интерьер
(мебель, панно, разнообразные украшения, окна, двери, осветительные приборы и так
далее) включал в себя элементы барокко с характерными хитросплетениями сцепок,
связок, врезок.
В этот раз компанию должны были составить трое функционеров из международной
организации Бнай Брит. Когда их провели в кабинет, Босс от неожиданности перестал
жевать бутерброд с черной икрой – никогда до этого ему не доводилось лицезреть столь
вычурных и махровых семитов, более пейсатых, лупоглазых и губастых.
- Шалом, – сами собой произнесли его губы. – Что будем заказывать: свининка по-
польски, копченое сало, рулька ароматная, варшавская ветчина, краковские колбаски…
Официант роздал гостям меню. Они, передав свои визитки, принялись его изучать. Босс
разложил визитные карточки в ряд, чтобы не перепутать хасидов, и прочитал их имена
слева направо: напротив находились Зеев Бабл и Адольф Шаевич, на стуле справа
расположился БерлШварцман.
- Кошерное меню у вас имеется? – осведомился Бабл.
- Есть кошерный польский самогон, – Босс представил свой любимый напиток,
приготовляемый по рецепту его деда. – Не побоюсь этого слова – кошернейший! Чисто
слеза!
Российским представителям ордена Бнай Брит стало ясно: плакал их кошерный обед, и
они отложили меню. Босс так и понял, но для приличия спросил:
- Итак… сделали заказ?
- Лечи Вайнах, – крякнул Шаевич.
- А еще Заза Вахаев и Умар Радулов, – добавил Бабл.
- Хотим отомстить за наших братьев, – пояснилШварцман.
У Босса прямо глаза разбежались. Однако, уяснив из последующего объяснения цель
визита, он вскипел от негодования:
- Да как вы… вы явились сюда, в ресторан высокой польской кухни с такими
непристойнейшими вещами?
- Вы покрываете преступников, Пшемыслав Гржимекович, – невозмутимо предъявил
Шварцман. – Бандформирование Лечи Вайнаха совершило несколько терактов,
повлекших за собой смерть людей, ряд заказных убийств, в том числе Исраэля Соркина,
следствие располагает всеми уликами, но застопорилось из-за того, что вы сделали
бандитам польское гражданство и переправили их в Польщу. А демократическая Польша
конечно же их не выдаёт.
- И не выдаст, это демократия, а не тоталитарный беспредел, – вырвалось у Босса.
На самом деле никуда Лечи сотоварищи не выезжал, деза об их пребывании в Польше
вброшена в МУР через своих оперов, и очень хорошо, что она дошла до пейсатых.
- То есть я хотел сказать, что Польша руководствуется христианскими принципами и
живёт под флагом добра. – поправил себя Босс. – А вдруг вы захотите расправиться с
Вайнахом, устроить самосуд!?
- Все мы живём по справедливости, только понимаем её по-разному, – примирительно
произнёсШаевич. – Сто тысяч долларов – по-моему это справедливо.
- Вы считаете меня какой-то продажной девкой, – оскорбился Босс.
- Хорошо, сто пятьдесят, – тяжело вздохнулШаевич.
- Мы бы могли задействовать Моссад, разведчики-снайперы выследили бы преступников
и уничтожили безо всяких юридических проволочек, вдруг они никуда из Москвы не
выезжали, – скороговоркой проговорилШварцман.
Вот он какой, Боссу он сразу не понравился.
- Но мы хотим обставить всё законно – публичный суд и приговор, чтобы российская и
мировая общественность увидела торжество справедливости, – выступил Бабл. – Самосуд
в темном переулке – это совсем не то, что мы хотим.
Шаевич сделал нужный акцент:
- Что нам надо сейчас… Возможно, через некоторое время мы пересмотрим приоритеты.
Сегодня нам нужно, чтобы польская сторона выдала России преступников, находящихся
здесь в федеральном розыске.
- Добро, – решился Босс и произнёс с видом человека, принявшего трудное, но
справедливое решение. – Мне как совестливому неравнодушному человеку близки ваши
чаяния…
Он оглядел своих собеседников, словно ощупывая внутренние карманы их лапсердаков –
у кого финансы, кто будет расплачиваться.
- … и принимаю ваш гешефт, – Босс докончил фразу и почтительно склонил голову.
Держателем финансов оказался Бабл. По знакуШаевича он расстегнул находившуюся на
коленях кожаную папку, и стал выкладывать оттуда на стол пачки стодолларовых купюр.
Отсчитав пятнадцать, застегнул папку и воззрился на Босса. Его спутники смотрели туда
же.
- Итак, мы договорились призвать преступника к ответу, значит, так победим, –
резюмировал Босс. – Завтра буду в польском посольстве говорить с нашим дипломатом,
мы сделаем необходимые звонки в Варшаву, и в кратчайшие сроки нелюдь выдадут
российской стороне. Мои интересы, ваши интересы и важнейшие интересы всего
человечества будут удовлетворены. Ведь никто кроме нас!
Шаевич уточнил время очередного созвона или встречи, высказал пожелание – минимум
два раза в день контактировать, чтобы иметь свежую информацию о продвижении общего
дела. На прощание Босс долго жал руки – всем троим, приговаривая: «Никто кроме нас!
Так победим!»
Когда они ушли несолоно хлебавши, он сложил деньги в портфель и позвонил в
колокольчик официанту, чтобы принёс обед – бараний бок с мятным соусом, с
картофелем и сельдереем.

***

Босс принял Лечи Вайнаха за ужином – в том же самом кабинете. Усадив его напротив
себя – на то место, где несколько часов назад сидел Зеев Бабл, Босс уселся в своё кресло,
находящееся напротив входа. Ещё до еды, прямо, откровенно, не ослабляя огонь фактов,
он изложил ситуацию: депутаты Госдумы бузят, Генпрокуратура требует устроить
показательный суд, нужные политики теряют рейтинг. Поддельные паспорта, хоть и
совсем настоящие, но там на фотографиях – лица, знакомые каждому оперативнику.
Выход такой: сдаться, подготовить и провести суд со своими присяжными, которые
оправдают по всем статьям. После чего жить открыто, не скрываясь, имея на руках
официально выданную индульгенцию.
- Ты же говорил – с Генпрократурой порядок, следствие приостановлено, – удивился
Лечи. – Мы заплатили сколько им было нужно.
- Ну так сегодня днём возобновили – им дали по рогам из Кремля. Насчет денег – ничего
платить больше не нужно, сам всё организую, на свои, в смысле из зарплаты, что ты мне
ежемесячно платишь. Месячишко на нарах – а потом на Канарах!
Услышав про нары, Лечи поперхнулся говяжьей зразой:
- Мне нельзя: врач прописал постельный домашний режим. Подчеркиваю: ДОМАШНИЙ!
Доверительно склонившись, Босс сказал:
- Я тут беседовал с… людьми из Генпрокуратуры, они требовали отдать вас троих… на
время, следствие по-быстрому, суд. Я пообещал… вынужден был, иначе всем нам болт, но
не сказал, что отдам всех. Сказал: милиция арестует требуемую вами преступность. Но я
не говорил, что под суд пойдут Вайнах, Радулов, Вахаев. Думаю, одного получат, и
хватит. В итоге мы ударили по рукам и расстались. По правилам… по нашим правилам
они смогут обратиться с повторной просьбой не раньше чем… созреет ситуация…
полгода минимум. А через полгода ты будешь в Польше.
Лечи сделал уточнение:
- В Англии.
- А как же Польша? Ты же так хотел посетить Варшаву, град мазовецких князей,
побродить по ботаническому саду, насладиться видами Старувки.
- Доктор сказал: лондонский климат мне больше подходит.
Босс вынужденно согласился на дополнительные хлопоты – организовать Лечи выезд в
Великобританию. Больше за едой о делах не разговаривали. Ближе к концу встречи, за
чаем, Лечи назвал имя того, кто будет чалиться: Умар. Хотелось бы проучить
провинившегося Зазу, но он совершенно не умеет вести себя в обществе, чего доброго
пришьёт кого-нибудь из прокурорских. По заказу не может, а сымпровизировать –
запросто. Поэтому – Умар.
Босс изложил своё видение данного проекта. Сейчас он займётся подготовкой, обговорит
с прокуратурой все детали. Когда всё будет готово, он даст сигнал, и Умар явится с
повинной. На допросах будет присутствовать адвокат, он будет контролировать, как бы
следователи не присовокупили к протоколам чего-нибудь лишнее. Больше от
подследственного ничего не требуется – отдыхать в люксовой камере, ходить на допросы,
шалтай болтай. Суд присяжных большинством голосов оправдает Умара, а заодно и Лечи,
которого будут судить заочно. Что касается Зазы – действительно, ему лучше пока не
высовываться, потому что он уже заочно осуждён и решение заочного суда может
конечно быть обжаловано, но это тема отдельной беседы.
- Сейчас сидите тихо и не высовывайтесь, – подытожил Босс. – Как только я дам сигнал –
сразу же собрался в пять минут и приехал по нужному адресу к нужному человеку. Всё
будет расписано по минутам, поэтому без опозданий.