Зловещий якорь

Я ворочалась на старом диване с продавленными подушками и никак не могла открыть глаза. Тремя часами раньше можно было застать отличную погоду. Да, я успела увидеть кусочек ярко-голубого неба в окне, лишь на секунду вынырнув из дремотного состояния. Но затем, увы, вновь заснула и теперь, постепенно приходя в себя, с грустью понимала, что солнце опять затянули облака.
Так всегда бывает летом на острове: проспишь момент – потом сиди дома с книжкой или кутайся в ветровку на улице. А ранним утром такое солнце светит! Увидеть его можно, проснувшись спозаранку. Огромный шар оранжевым боком лишь начинает показываться из-за сопки, но вокруг еще разлита ночная прохлада. Даже комары, не стесняясь, кусают руки и лицо. И когда солнце окончательно появляется, плавно окрашиваясь в невыносимо белый цвет, волны на море покрываются серебристым покрывалом.
Сначала оно плотно обволакивает их, а затем постепенно сквозь переливы серебра начинает просвечивать морская синева, пока на поверхности наконец не остается лишь несколько солнечных бликов. Это значит, что уже полдень.
Но сегодня море пасмурное и в полдень оно не будет игриво поблескивать и подмигивать отдыхающим на пляже.
Меня окончательно разбудила сестра – она уже успела побывать на улице и спешила развеять мои страхи. Оказалось, что, несмотря на серость за окном, там достаточно тепло и даже можно купаться.
Пока я поднималась и надевала купальник, мы решали, куда идти: на море или на озеро. Вода в море всегда холоднее, поэтому отправились в Карьер.
Название его пошло от карьера, в котором добывали глину для кирпичного завода. В один прекрасный день рабочие наткнулись на многочисленные родники, которые затопили котлован и образовали наше озеро – наш Карьер. Глубины в нем – метров тридцать, и даже водятся пеленгасы – рыбины длиной в полтора метра. Особенно страшно встретить такую громадину ночью!
– Поплыли на мостик, – предложила сестра.
В то лето на нашем берегу еще не было удобного места для ныряния. В воде торчал старый железный мостик с дырочками, но он давно заржавел и покосился. А вот наискосок от нас, на крутом склоне, высился двухэтажный деревянный мостик – оттуда всегда ныряли самые смелые мальчишки. Мы-то с сестрой нырять не умели, но не плавать же посередине озера, – вот мы и отправились в гости на другой бережок.
К мостику, как к пирсу, была привязана чья-то лодка. Осторожно обогнув ее и нащупав ногами дно, мы встали отдохнуть. А через пару секунд появился хозяин судна – молодой матрос; он пришел что-то постирать. На нашу просьбу покататься на лодке парень подозрительно быстро дал свое согласие.
– Только весло всего одно, – предупредил он, – далеко не уплывете.
Мы отвязали лодочку и, кое-как вскарабкавшись в нее, принялись грести на середину Карьера. Но дело продвигалось плохо – лодка почти не двигалась.
Тут сестра моя заметила, что с кормы в воду спускается толстая крученая веревка – почти канат. Якорь! Ох уж и посмеялся над нами матрос, наверное!
Мы начали тянуть за веревку, но она оказалось такой длинной, что оставалось лишь на ходу придумывать, что к ней могло быть привязано в качестве якоря. Нашлась масса вариантов, один невероятней другого, пока сестра не предположила, что к концу веревки привязан покойник. Я тут же перестала тянуть и отпустила канат, а он, словно только того и ждал, сразу ускользнул в черную бездну.
Нам стало не по себе. Погода мрачная, на улице никого, да и находимся мы на середине глубокого водоема. В воду спускаться жутковато – там ведь покойник! Да и лодку надо бы вернуть, хотя матрос куда-то исчез, как только мы отплыли от берега. Накручивая себя, мы тряслись от страха и холода – после купания поднявшийся вдруг ветер продувал нас довольно сильно.
– Понятно теперь, почему матрос отдал нам лодку, – стучала я зубами.
– Угу, это он убил кого-то, привязал к веревке и спрятал под лодку, – вторила мне сестра.
Неизвестно, как долго еще мы продолжали бы сидеть и фантазировать, если б наша подружка Наташа не вышла купаться. Она весело подплыла к нам и забралась в лодку. В двух словах мы рассказали ей о нашем приключении, умолчав о покойнике, и предложили вытащить якорь.
– Давайте! Ох, тяжелый, а что там привязано?
– Кирпичи! – хором ответили мы с сестрой, боясь, как бы Наташа не передумала нам помогать.
Правильно говорят: у страха глаза велики. Наташа не знала о нашем мрачном предположении и бесстрашно вытащила…  большую сетку с битым кирпичом!