Оборотень

На улице дождь. В лесу дождь. В душе - спокойствие и смирение. Никаких терзаний, никакой безумной радости, эйфории, никакого света и и никакой тьмы. Застоявшаяся вода.

Суженные зрачки, рассекающие мрак в надежде увидеть что-нибудь интересное, что сможет отвлечь от заевшей в голове песни. Но опять ничего. И взгляд привычно тускнеет, ослепив напоследок желто-золотые листья. Еще не мертвые, но уже умершие.

Город. Каменная громада людского разума. Пожалуй, в это есть что-то особенное, какая-то тайная и полная загадок особенность. Переулок, проспект, дворы... И сотни лиц. Кто-то дымит, ожидая кого-то. Кто-то ест мороженное, улыбаясь и наплевав на то, что не очень-то тепло. Кто-то смотрит под ноги, угрюмо считая минуты до какого-то важного события. Кто-то всматривается в лица проходящих мимо людей, пытаясь угадать о чем они думают.

А кто-то просто идет. Идет неизвестно для чего и неизвестно куда. Вымеривает шагами серый, печальный асфальт под ногами и чувствует, как пространство сжимается в точку. Вселенную.

С наступлением ночи все меняется. Зажигаются окна в домах. Люди обсуждают прошедший день, делятся новостями, историями, чем-то новым. Улица же в это время превращается в преддверие Ада. Появляются сильные люди, у которых чешутся руки и которые уже дошли до кондиции. Пропадают отблески серости и тусклого света. Все заполняет мрак, несмотря на все усилия фонарей. Мрак и Свет делаем мы сами, а не странное изобретение гения человеческого.

Человек, скрестивший на груди руки и прислонившийся спиной к стене, чуть согнув в колене одну ногу и отведя ее назад, задумчиво наблюдает за этой переменой и на его лице все больше и больше проявляется кривая усмешка. Сначала едва заметная, легкая, чуть грустная. Потом она становится все жестче и жестче. Пока не становится жестокой и кровожадной.

Слышится хруст костей и суставов, хрип, полный нечеловеческой боли, постепенно переходящий в глухое рычание.

И мрак города пронизывает пристальным взглядом красный зрачок, обведенный оранжево-желтым.