Собаки тоже плачут

     Трудно было узнать в этой грязной собаке прежнюю красавицу болонку Чапу.
Она бегала во дворе от помойки к помойке в поисках корма, не обращая внимания
ни на собак, ни на прохожих.

     Возвращаясь с прогулки, я позвала свою малышку домой, оглянулась и замерла. Собака, роющаяся в баке с отходами, подняла голову, пристально взглянула, повела носом и подбежала ко мне. Она с такой болью смотрела на меня.- Чапа?  Вырвалось у меня. Мне показалась, что у неё по морде потекли слёзы. Я присела, она стала меня лизать, подвывая и поскуливая. Да, без сомнения, это была Чапа. Сколько лет прошло, как умерла её хозяйка Яна?  Год, два?

     Как правило, выводить собак «в свет» все хозяева начинают в три-четыре месяца. У нас прекрасное место для их выгула. Здесь стихийно складываются компании людей и собак. И, что интересно и удивительно, инициаторами  выступают собаки. Роль людей определяется только совпадением время выгула.
     Когда у нас появилась Анфиса, она себе в друзья выбрала Гесса – красивого чёрного «афганца». Гулять он выходил с мальчиком Юрой, с которым  мы очень быстро подружились. Наши собаки была очень любопытная пара: степенный, немолодой  Гесс, с роскошной, шёлковой шерстью и ещё просто лохматая,  юркая собачка -  щенок пшеничного терьера. Юра её ласково называл - мочалка.
А Гесс, возомнив себя отцом семейства, по-джентельменски охранял её и не очень подпускал к нам других собак.
     Как-то к нам подошла другая «афганка» - золотистая Джесси. Гесс очень внимательно к ней «приглядывался», следил, чтобы она не обижала Анфису. Видя, что его подружка перестала бояться, дал добро. Перестал отгонять и даже позволил новенькой облизать морду.
     Однажды на поле появилась новая пара. Молодая, красивая дама с чудесной, буквально, игрушечной болонкой. И дама, и собачка были настолько хороши и ухожены и так светились радостью, что уже нам, людям захотелось с ними познакомиться. Первый шаг сделал Юра, ему было интересно узнать о породе собачки. Владелица, которую звали Яна, радушно откликнулась. Её рассказ о Чапе  (так звали красавцу)  был настолько захватывающим и добрым, что  захотелось ввести их в свою компанию. Мы знали, что последнее «слово» будет за Гессом.
Чапа поражала всех своими буквально цирковыми способностями: ходила на задних лапах, лихо запрыгивала на спины Гессу и Джесси. Делала это с такой скоростью, что они не успевали сопротивляться, а мы удивляться. Постепенно втянула в эти игры и Анфису. В таком составе мы представляли настоящий цирк. Усиленное внимание прохожих не нравилось Гессу. Иногда он раскатистым басом заявлял кто здесь хозяин. Как-то, проходя мимо нас, один работник зеленхоза остановился и громко, сплюнув папиросу, крикнул:

   - О! Вот это скотоводы!
 
Гесс грозно рыкнул, остряк ретировался, боязливо поглядывая на всю компанию, ускорил шаг.

     Приняв Чапу в свой «гарем», Гесс стал ещё величественнее, и вёл себя по всем правилам вожака. Сколько в его отношении к своим «дамам» было заботы и нежности. Самое трудное для него было переживать «критические дни» у барышень. Он никогда не проявлял настойчивых обнюхиваний, плёлся сзади и шумно вздыхал.

     Яна обладала такой же энергией, как и её красавица. Она придумала для всех нас праздник - День Собаки. В этот день для собак проводились разные соревнования,
а для нас пеклись пироги.
Так продолжалось более двух лет. Светлых, солнечных лет. Совсем неожиданно наша идиллия стала рассыпаться, как дворцы в детской песочнице.

     Заболел Гесс. Все усилия поставить его на ноги не дали результата. Он так и не сумел выкарабкаться…Юра приходил к нам, чтобы поплакать и поговорить о своём друге.
В другой район переехала Джесси с хозяйкой. Чуть реже стали встречаться с Яной. Всё чаще и чаще она приходила усталая и совсем без огонька. Как-то осунулась, стала часто жаловаться на головные боли. Погулять с Чапой стал выходить её муж Саша. Чапа тоже притихла, игры её больше не интересовали. Выполнит положенное и бегом домой.

     Яну положили в больницу. Навещая её, мы с болью понимали, что надвигается что-то очень страшное. Она сгорела буквально за два месяца.  Примерно через месяц -два встретила Сашу с Чапой. Смотреть на них не было никаких сил: один почернел, другая поблекла, шла медленно и тяжело, как будто ей добавили лишних десять лет. Меня узнала, прижалась и тихонечко-тихонечко поскуливала. Видимо, вспоминала хозяйку…

   - Вот так целыми днями, - глотая слёзы, сказал Саша. - Нет у меня больше никаких сил.

Такая молодая, красивая пара. Мы всегда попадали в плен их задиристости, звонкого смеха, остроумных шуток, добрых взглядов друг на друга и на наших подопечных.
Как хорошо с ними было Юре, у которого не было отца, и он всей душой тянулся к Саше. А тот брал его с собой в гараж, учил, как говорил Юра, настоящей мужской работе.

     Мы видели, как горе ломает Сашу, как дичает Чапа. Но были не в силах им чем-нибудь помочь. Меру горя знает только его носитель…
Иногда я их видела вдалеке, но совместные прогулки прекратились. И вот эта встреча во дворе. Что?... Как оказалась здесь Чапа?... Что дальше делать?... Где Саша?
Из оцепенения меня вывел знакомый голос нашей в прошлом тоже собачницы Ольги Алексеевны.

   - Придержите, пожалуйста, Чапу. - Пожилая женщина буквально бежала, держа в руке поводок и ошейник. – Я уже целый месяц ищу её по дворам. - Я подхватила Чапу на руки.

   - А где Саша?

   - Вы ничего не знаете? – Она рассказала о трагических событиях последнего времени.

Саша сломался и убил себя алкоголем. Квартиру он завещал племяннику. Чапа новую семью не приняла. Ночами она выла и скулила. Стали жаловаться соседи. Её поселили в гараже, там и подкармливали. Месяц тому назад она убежала…
Ольга Алексеевна добавила:

    - Мне соседка сказала, что видела её в ваших дворах. Вот я и решила забрать Чапу к себе. Хожу целыми днями вокруг и около. Наконец-то мне повезло. И какое счастье, что она вас узнала. Чапа, взятая  на поводок, неохотно пошла за ней…

    – Вы знаете, где я живу, - на ходу бросила Ольга Алексеевна. И добавила - навещайте иногда нас, она быстрее вернётся к себе.

    Глядя, на тяжёлые шаги Ольги Алексеевна, мне подумалось: нет, страдающая душа, человека ли, собаки ли, не потёмки. Там боль. Душа человека, способного прийти на помощь, наполнена любовью и состраданием.