Глава 3. Возвращение в снега Килиманджаро

В эту ночь я спал очень плохо!

 Постоянно снился один и тот же кошмар: будто бы Парамонов и папаша Мюллер приковали меня наручниками к батарее.
 Оба они были одеты в строгие костюмы, оба в черных очках и с проводами в ухе.
 Они постоянно глотали красные и синие таблетки, запивали их первачом из кулера и задавали один и тот же идиотский вопрос:
 - А зачем вам унитаз, мистер Андерсон?!

Я после этого просыпался в холодном поту, так как понимал, что сейчас лишусь чего-то очень важного!

 За завтраком, состоящим из кукурузной каши, которую опять сварил Никита, я рассказал свой сон товарищу Чё.
 Он понимающе кивнул:
 - Сегодня ночью мы проходили над Зионом! Опять у них выборы!...

Я все понял – жители этого странного города на самом дне канализации, окончательно съехав с катушек от наркоты и нефильтрованного живого пива, объявили весь окружающий мир Матрицей.
 В условиях полной самоизоляции и отлаженных прямых поставок с Ямайки, они создали изуверскую религию – «агрессивный буддизм» - с главной пророчицей Пифией во главе церкви.
Сын Пифии, Морфеус, по прозвищу Пушистик, ( за абсолютно голый череп!), был руководителем Службы безопасности Зиона и , по совместительству, негласным правителем города.

 Однако, соблюдая демократические принципы, жители Зиона устраивали каждые 5 лет выборы Избранного.
 В самом начале этой истории Избранным становился тот, кто сумел набить морду Морфеусу и сбежать от него по крышам. Однако, подсчитав процент недолетевших до соседней крыши, Морфеус решил ограничиться только мордобоем.
 В итоге, всегда побеждал тот кандидат, за которого был сам Морфеус! Так что преемственность власти была гарантирована!

Народ жрал белковые концентраты, еще более гадостные, чем стряпня Никиты, но Пифия умела убедить людей, что настоящая курятина и настоящие омары выглядят именно так!

  Раз в 5 лет устраивалось большое выборное шоу, где народ выплескивал свои эмоции в диких плясках,пьянстве и разврате.
 При этом их усердно обрабатывали специально обученные телепаты – пиарасты, ( это от слов «пиар» и «раста», способности проявлялись только по свирепой укурке!),
 часть менто-поля неизбежно просачивалась за пределы города и вызывала у случайных жертв головную боль, энурез и ночные кошмары.

 Я еще дешево отделался, проснувшись сухим!

На коротком совещании, состоявшемся на этот раз на верхней палубе, под сенью медленно проплывающих над нами ржавых труб, товарищ Чё обратился к нам с посланием:
 
- Да пошло оно все! Новости из Центра самые безрадостные!
 ЖКХ не работает, налоги уходят мимо кармана, по трассам можно ездить только на тракторе или «Лада-калина»…
А тут еще международные силы зла активизировались, грядет новая гонка вооружений!
 Но хуже всего то, что заокеанский «Красный крест» пообещал за наши головы награду, и теперь авантюристы всех мастей начнут гоняться за нашими скальпами!

Более всего опасны для нас Джек Воробей-разбойник на своем противолодочном катере «Черная жемчужина» и Онсамый Блинладен на лодке последнего поколения «Наутилус-Помпилиус».
 Есть надежда на помощь отдельной десантной бригады красных кентавров из неандертальского корпуса, но их сейчас жестко фиксируют спецы с Канатчиковой дачи!
 Так что, товарищи бойцы, нас мало и мы в тельняшках!

На новое задание выдвигаются две группы. Исаев идет с Парамоновым, Саид с Цвайнштейном – вторым эшелоном!
Задание простое, надо вытащить из многолетнего запоя одного писателя в Гаване.

 Он зачитался Толкиеном, не в силах одолеть третьей книги о Кольце, пьет ром стаканами, пытается говорить на квенья  и звонит в колокол.
 Зовут его Хэм, он забарикадировался в отеле, взял в заложники старуху Шапокляк и периодически подвергает ее насилию,
 невзирая на непрекращающийся огонь нашей артилерии! Спасать надо человека, алкоголики – это наш профиль!
Наш наблюдатель, товарищ Саах…, (ах, какой разведчик!), передает что он уже дошел до сервиза на 12 персон, так что пойдем через Херсон, так быстрей!
 Вон, матрос Железняк до Одессы так и не дошел!

-Приказ понятен, команданте! А как спасать-то будем? – подал голос Парамонов, поправляя кобуру парабеллума.
- Так же, как в свое время спасали Чапаева, уничтожьте все запасы спирта в окрестностях! Цвайнштейн поведет машину скорой ветеринарной помощи, куда вы и перегрузите трезвеющего клиента.
 Имейте ввиду, возможно, этот Хэм – совсем не тот, кем кажется! Знаете, трудно поймать суслега, если это сова!
 На всякий случай, прощайте, друзья!
………………………………………………………………………………………………..

Мы шли под грохот канонады…

 Вблизи все оказалось гораздо хуже! Парамонов то и дело постреливал из верного парабеллума, (теперь пистолет назывался Прасковьей из Подмосковья!), по кружащимся «мессерам» и полевым мышам, по дороге сдирая шкурки на шубку для радистки Китти Кэт.
 Шкурки были разные, преобладали зеленые и фиолетовые.

Подобравшись поближе к отелю « У загульного баяниста», я тихо постучал в разбитое окно: - Это я,почтальон Печкин, принес посылку из Пензы!
Никто не ответил.

 Мы осторожно вошли в здание, вокруг была нормальная сисадминовская рабочая обстановка, ничего лишнего!
 Спотыкаясь о дохлые системные блоки и оскальзываясь на материнских платах производства фабрики оренбургских пуховых платков, мы добрались до каморки папы Карлеоне.
 Посреди нее мертвым сном спали худющий и небритый тип в рваном камуфляже, не выпускающий сигареты из коричневых зубов даже во сне и весьма немолодая толстуха в кружевном белье и чулках.
 Тип был мне смутно знаком, но я никак не мог опознать его в дымном воздухе комнаты!

 За окном вскрикнул последний бумажный пароход, тип открыл мутные глаза и хрипло произнес: - Это море,старик! Гуд бай, Америка!

Парамонов вполголоса выматерился, мол, довели человека!
Я тоже узнал его!

Перед нами, на ватных ногах, опираясь на два эльфийских меча, упрямо поднимался с заблеванного пола сам Синий Комиссар!
  Мы подхватили его под руки, но дорогу нам преградила толстуха с балончиком «Черемухи» :
 -Положите на место, он мой!
- Мадам! – попытался возразить я: - Же не манж па сис жюр!
Что в переводе означает - а не пройдете ли вы на балкон?!
Мы старые солдаты и не знаем слов любви!
К тому же, по агентурным сведениям, он вас насиловал!

- А у меня «стокгольмский синдром» и обоюдное согласие! – возразила эта тетка, и прибавила:
 - К тому же, артилерийские залпы так возбуждают! Вот и сейчас….

Я уловил ее плотоядный взгляд, скользящий по Парамонову и моей скромной особе, и мгновенно принял единственно верное решение!

- Бежим!!!

Парамонов перекинул безвольного Комиссара через плечо и мы побежали!
Над нами свистели пули, сковородки, столы и старинное пианино.
 Комиссар  отбивал кулаками такт по широкой спине Парамонова и пел нестройно и задушевно:
 «-Ах, майн либер Августин...»
Добежав до машины с синим крестом, мы перегрузили нашего товарища в салон и Цвайнштейн дал газу!

 Что уж он туда намешал, непонятно, но газ был ядовито-синий, от него жухли травы, а с неба падали воробьи и парашютисты!

Благодаря такой завесе, нам удалось скрыться от испанской эскадры и стаи голодных кракенов.
Теперь мы приближались к месту назначения – одинокой горе среди Африканского простора, с шапкой вечных льдов на вершине.
 Мы зависли прямо над ней, лопасти пропеллера бесшумно рассекали одновременно знойный и морозный воздух.
 Раскачав за руки-ноги Комиссара, мы выбросили его  лицом в снег!
- Не забудь, бабам – цветы, детям – мороженое! – напутствовал его Парамонов: - Три кольца гномам, семь –эльфам, девять – кому захочешь!

Снег зашипел, из облака пара поднялся сияющий и просветленный Синий Комиссар,  и мы с Парамоновым не смогли сдержать слез радости!

Вот он – истинный Спаситель Революционного Отечества!!!

А Комиссар, радостно засвистав «Хорста Весселя», ( или «Марш энтузазистов», кто их различит?!), помахивая клинками из мифрилла, отправился в очередной квэст!

Всю обратную дорогу мы молчали, думая каждый о своем…
 Я украдкой поглядывал на свою левую руку, где на среднем пальце намертво врастало в плоть золотое кольцо, прихваченное в логове старухи Шапокляк.
 Как там дальше-то, «одно на всех, за ценой не постоим…» ?

 Верно, моя прелесссссть?!