Великолепные руины. Глава 4. 5

Начало на http://www.proza.ru/2010/11/23/5 - предисловие
http://www.proza.ru/2010/11/23/15 - глава 1
Предыдущая страница http://www.proza.ru/2010/12/01/970


На сей раз в Мрачном замке, где обитал Черный Герцог, стояло ликование. Громогласная музыка сотрясала могучие стены, грозя разрушить их. Придворные пировали. Столы ломились от яств, вино лилось рекой, а черная свита расслаблялась... Ведь теперь угроза миновала.
Юный изгнанник вот-вот должен был расстаться с жизнью, сломавшись под тяжестью вины, старательно возложенной ими на его плечи.
Они очень внимательно наблюдали за ходом событий в трактире, и кто бы знал, как они радовались вспышкам Энтина и самобичеваниям Альмаира.
- Так-так, все идет по плану. Еще немного, и ему уже никто не в состоянии будет помочь!
- «Бедный мальчик» хочет сполна ответить за свои поступки. Умница! Он все правильно делает…
- Да-да! Только он не успеет, к сожалению этого сделать, – притворно вздыхали наперебой черные волшебники. – Жизнь человеческая так хрупка…
Они с удовольствием обсуждали последние события и признавали свою гениальность и гениальность Черного Герцога. Ведь, казалось, все погибло, когда мальчишка решил посвятить себя Сияющему Королю. Но Высена со своими сестрами Низеной и Бременой, как всегда оказалась на высоте. Она, конечно, была очень умной и невероятно коварной. Даже сами волшебники трепетали перед ней, боясь связываться с блестящей красавицей, в услужении у которой были даже родные сестры. Да и  сам Герцог иногда недобро посматривал в ее сторону, думая о том, что не без ее помощи он оказался здесь, в Мрачном замке, вместо того, чтобы жить в Сияющем мире.
Когда-то она подговорила его начать бунт против Сияющего, пообещав в качестве поддержки всю свою власть. И лишь потом он понял, что власть Высены – это блеф. Она умела  внушить каждому мысль об ее огромной силе, но стоило воспользоваться ею, как выяснялось, что ты подобен полководцу на поле боя, у которого вместо армии нарисованные солдатики.
Однако сама для себя она неплохо проворачивала дела, иногда непосильные другим черным волшебникам.
Высена с горделивой улыбкой принимала поздравления и думала о том, как ловко она пустила в ход все свое искусство. Это она подучила своих сестер внушить Альмаиру, что долг чести для него – оплатить все счета, расплатиться за все долги.
«А их так много, – стучало в мозгу у Альмаира, – что только твоя жизнь может быть равноценной оплатой за них. Отдай ее, и твое имя будет обелено».
«Какие же они все-таки глупые, эти людишки! У каждого из них есть свои ниточки, за которые можно дергать и вести их, как марионеток, к желаемым целям. А результат всего этого они потом считают плодом собственного несовершенства или, еще лучше, начинают винить во всем Сияющего!... – Высена злобно улыбнулась своим мыслям. – Знали бы они правду о своем совершенстве! Вот бы удивились!..»
Она ненавидела людей, Сияющего, Солнечное королевство. Нет, она даже не хотела им править, как желал этого Черный Герцог – такой же болван, как и остальные, сидящие в этом зале или живущие за пределами Скрюченного леса. Она желала только, чтобы все, что может затмить ее великолепие, исчезло навсегда из всех существующих миров. А значит, надо было избавиться и от людей – все еще прекрасных, хотя и разрушенных ими, творений. Она мечтала стереть даже память о них, избавившись даже от руин. И этого мальчишку, могущего помешать медленному исполнению ее планов, она ненавидела больше остальных. И была рада его послушному самоуничтожению.


Альмаир чувствовал, что его лихорадит, но упрямо продолжал нести свое бремя из-за ненависти к себе. Он не жаловался и не пользовался расположением матушки Тэнирь.
С улицы примчался Нирэй.
- Давай я тебе помогу, а потом уйдем вместе! Там у нас так весело!.. А ты тут все возишься. Уже давным-давно пора бы закончить!
Альмаир энергично замахал головой, отказываясь от заманчивого предложения. Он стал почему-то стесняться доброго и мягкого Нирэя, поступки которого стали для него образцом чести.
Нирэй пристально разглядывал его. На языке у Альмаира так и вертелось: «Что уставился!», но он благоразумно промолчал. Ссориться не хотелось, да и от грубости его почему-то стало тошнить.
«Странно, - мелькнуло у него в голове. – Не очень-то на меня похоже».
Со стороны казалось, что он бесстрастно драит кастрюлю. Наконец Нирэю надоело играть в «молчанку»:
- Ты нормально себя чувствуешь? У тебя вид не совсем здоровый. Точнее,  совсем нездоровый.
- Нормально. Как обычно, – простой вопрос привел Альмаира, считавшего себя недостойным его дружбы, в замешательство.
- У тебя щеки горят. Тебя не лихорадит?
Ответить он не успел. На кухню пришел Энтин, явно не в духе. Так что Нирэй, вместо того, чтобы отправиться на улицу, был отправлен изучать книжки. Альмаир вздохнул с облегчением. Наконец-то его все оставили в покое…
- Альмаир!.. – он услышал голос, звучащий в сердце.
- Владыка?!
Похоже, в покое его оставили не все. Что ж, хороший повод отвлечься ненадолго от самоистязания. Он оставил ложки-плошки и отправился на задний двор. Там обычно никого не было в это время, и можно было спокойно поговорить.
- Альмаир, - снова начал разговор Владыка, - тебе очень плохо… Я вижу это.
Мальчик судорожно сглотнул. Не хватало разрыдаться прямо здесь. А к горлу уже снова подкатывал ком.
- Ты отказываешься от чьей-либо помощи, изматываешь себя работой. Я знаю, ты решил свести счеты с жизнью.
- Моя жизнь не имеет никакой ценности.., - горько заметил бывший король. – Кому она нужна?
- Если бы ты знал, как она ценна для Меня!
Альмаир молчал. Ну какая польза может быть от его бессмысленного существования? Тем более для Великого Короля.
- Ты отдал свою жизнь Мне…
Мальчик невесело улыбнулся:
- Тебе, наверное, никогда не делали более ненужного подарка.
- Но все-таки теперь она моя?
Альмаир кивнул.
- Тогда живи. И ты увидишь еще, как прекрасна жизнь.
Легкий ветерок взъерошил волосы паренька, и он почувствовал в нем прикосновение Владыки. А тот продолжал:
- Мне будет приятно, если ты будешь жить. И еще приятнее Мне будет, если ты все-таки примешь Мой дар, Альмаир. Новое сердце, полное огня. И не думай, что ты его недостоин.
От этих слов его душа, оголенная и измученная после визита Герцога, словно слегка оделась, почувствовала себя уютнее.
- Но я и вправду недостоин никаких подарков, - все же стоял на своем бывший король.
- Я дарю тебе его не за достоинства. Просто так. Потому что люблю тебя.
И Альмаир понял, что это – правда. Вдруг почувствовал, как любит его Великий Король, не оставивший изгнанника даже в чужой стране.
И в груди вдруг шевельнулась радость. А он-то думал, что этого с ним уже никогда не произойдет. Но  оказывается, Великому Владыке не все равно, жив глупый маленький король  или мертв.
- …Так ты принимаешь Мой дар?
Не находя от благодарности слов, Альмаир только кивнул. И вдруг  почувствовал, как забилось в нем совсем другое, живое сердце.
Его душа получила новые одежды.
Стало совсем хорошо. И мир стал светлее. И проще. Без разделения людей на больших и маленьких, важных и не очень.
- Теперь твое сердце еще уязвимее, чем прежде. Ведь оно живое. Но зато радостнее. И добрее…
Они еще долгое время провели вместе, беседуя на разные темы. Удивительно, но его никто не хватился на кухне.
- Если бы я снова мог править моей страной, то я бы правил уже совсем по-другому, - в какой-то момент вздохнул бывший король.
- Нет,  Альмаир, не дразни себя пустыми надеждами, - с грустью в голосе ответил Владыка. - Изгнанники никогда ещё не возвращались обратно. И ты больше никогда не будешь королем Анна-им-Кантании.
Альмаир помолчал. Задумчивая грусть и ностальгия нахлынули и  на него. Он сожалел о том, что не сделал в своей стране того блага, которое мог бы сделать.
- Скажи, Владыка. А кто теперь правит Страной Утреннего Света?
- Твои родители.
Новость застала Альмаира врасплох.
- Мои родители?! Они живы?!
- Они вернулись сразу после бури…
Альмаир изумленно молчал.
- А еще у тебя есть брат.
- Вот это да! – наконец выдохнул он. - Живы!!!
В голосе Великого Короля послышалось недоумение:
- Ты всегда знал об этом. Тебе с детства говорили, что они уехали…
- И называли сироткой, – горько продолжил изгнанник.
- Нет, не называли. Это герцог тебе об этом сказал. И ты поверил лжи. Но они лишь на время покинули страну. А потом  вернулись.
Горечь не проходила.
- Я никогда не видел их. Даже не представляю, какие они, как говорят, как смеются. Надеюсь, мой брат будет более счастливым, чем я.
- У тебя в жизни тоже еще все образуется…
Альмаир почувствовал на своем плече руку Великого Короля. Тот ободряюще обнял его, и от сердца отлегло. Все образуется. Обязательно. Ведь это обещал ему Великий Владыка.
…Через какое-то время Владыка сказал ему, что пора возвращаться и что скоро его начнет искать Энтин. Но прежде чем мальчик собрался уходить,  Великий Король напомнил:
- Тебе нужен врач, Альмаир!
Он согласно кивнул.
- И еще… Одна важная вещь. Не сторонись Нирэя. Этим ты причиняешь ему боль. Ведь он любит тебя, как брата.
Альмаир улыбался. И хотя спина его болела, душа уже пела радостные песни.


Минуя кухню, бывший король направился в комнату Нирэя, который должен был прилежно изучать какую-то очередную науку.
Он тихонько зашел в комнату хозяйского сына и увидел, что тот задумчиво смотрит в окно, вместо того, чтобы читать книгу, которая покоилась на его коленях.
- Нирэй! – позвал Альмаир, и мальчик вздрогнул от неожиданности.
- Алаир?! Что-то случилось? – он отбросил книгу и кинулся к своему другу, который не заходил к нему уже долгое время.
- Скажи, ты будешь со мной дружить, если я не высокого рода? Помнишь, ты как-то мне говорил…
- Ты что? Какая мне разница, какого ты рода! Ведь дружба не зависит от этого. И ведь ты… Ты мне как брат, понимаешь?
Альмаир улыбнулся и протянул ему руку.
- Чтобы ни случилось, ты всегда можешь рассчитывать на меня. И в беде, и в радости…
- Вместе! – закончили они уже в два голоса слова торжественной мальчишеской клятвы, что была принята  в их городке.
- У меня было четыре брата, а теперь будет пять, – произнес все так же торжественно Нирэй.
- А у меня, похоже, теперь два брата, – они весело рассмеялись. – Ты настоящий друг, Нирэй. И я никогда не забуду всего, что ты для меня сделал, – с не меньшим пафосом закончил Альмаир.
Хмурый пасмурный день, грозивший затяжным дождем вдруг сразу превратился в солнечный. И тучи на небосклоне обратились в розовых бабочек. Жизнь была снова прекрасна, и молодость брала свое.
- Нирэй, знаешь, меня действительно лихорадит. Но умирать что-то расхотелось, - он теперь улыбался. – Так что мне, наверное, стоит обратиться к врачу.
- Ты серьезно? – его друг, напротив, снова встревожился.
- Серьезней не бывает.
Как раз в этот момент они услышали раздраженный крик Энтина:
- Альмаир, негодный мальчишка! Где ты?!
- Обожди здесь, - шепнул ему Нирэй и выскользнул за двери.
Вскоре он вернулся вместе с отцом, причем Энтин уже не ругался, а был серьезен. Он без слов пощупал лоб своего слуги.
- А ну-ка подними рубаху, – обратился трактирщик к Альмаиру и, увидев его спину, покачал головой. – Да, тут без доктора не обойтись...




Альмаир благополучно шел на поправку. Доктор быстро разобрался с его ранами на спине, основательно их вычистив и смазав матушкиным бальзамом. Процедура была не из приятных, но зато эффективна. Ему прописали постельный режим, пока не пройдет воспаление, и он послушно лежал в комнате Нирэя, вразумленный Владыкой.
Это было прекрасное время для них обоих. Они читали книги, рассказывали друг другу всякие истории, шутили, смеялись. Нирэй ради своего друга даже почти не ходил на улицу к своим товарищам по играм, не желая оставлять больного одного. За эти дни Альмаир много узнал о стране, в которой теперь жил, о ее обычаях и древних преданиях. Нирэй же имел возможность еще больше убедиться в том, что его друг сильно изменился, и не мог понять, что это на него так повлияло – в силу порки он не верил.
Энтин тоже заходил к ним, переживая, что сын станет хуже учиться. Но учителя наоборот отзывались о нем очень хорошо, говоря, что мальчик серьезно продвинулся вперед и заниматься стал лучше. И даже советовали не препятствовать Нирэю обучать чужеземца, потому что это полезно прежде всего ему самому. И Энтин согласился. Тем  более что он тоже не мог не отметить произошедших с Альмаиром перемен.
Перемены в чужеземце заметили все. Вдруг  оказалось, что некогда нелюдимый и угрюмо-молчаливый паренек обладает необыкновенным чувством юмора и может любую историю рассказать так, что обхохочешься. Но мог и такое рассказать, от чего на глаза наворачивались слезы. Историй же тот знал превеликое множество. Сказывалось то ли долгое путешествие по стране, то ли еще что. Как бы там ни было, но послушать рассказы говорливого чужеземца любили. Да и к нему самому стали относиться совсем по-другому.
А Альмаир просто радовался новой жизни, которую, как и обещал Владыка, стал ощущать в своем новом сердце. И эта радость сама собой передавалась окружающим. Правда, иногда его все же посещала глубокая грусть. Он никому не говорил о ней, но истории его становились такими же грустными, как и настроение.
В очень скором времени Альмаир уже снова выполнял работу по дому. Он не стеснялся теперь убирать, наводить порядок в доме и на кухне. Но чаще всего мальчика можно было встретить на реке с каким-нибудь чаном или закопченной кастрюлей. Ему нравилось уединение и говорливая речка. Здесь он столько раз беседовал со своим Королем, который оказался не деспотичным Властителем, а любящим другом и мудрым наставником. Здесь же он обдумывал услышанное от Него. Мальчик с удивлением понимал, что его Король не просто владычествует над ним, но и любит его. Это чувствовалось во всем: в интонациях речи, в отношении к нему, Альмаиру, в радости встреч… А ведь он сам добровольно решил стать рабом Великого Владыки, считая себя недостойным чего-то большего. Но Тот относился к нему, как к сыну. И вместо того, чтобы помыкать им и отдавать приказы, почему-то всегда приходил на помощь в трудные моменты, давал верные советы в сложных ситуациях, учил его и просто проводил с ним время. Как будто Великому Королю больше делать было нечего, кроме как сидеть на речке со слугой трактирщика и Своим рабом.
Все это ставило Альмаира в тупик. Он не понимал раньше, что движет Нирэем, а теперь вдобавок он стал не понимать, что движет  Владыкой. Но это влекло его сердце, и больше всего на свете он теперь хотел быть похожим на своего Короля. Великого, но доброго.
- Владыка! – мальчик бросил кастрюлю на прибрежный песок, почувствовав присутствие своего нового Друга. Он не видел Его, но сердцем всегда чувствовал Его приход еще до того, как тот начинал говорить.
- Я здесь, Мой мальчик.
Альмаир заулыбался.
- Ну, как ты чувствуешь себя сегодня?
- Уже нормально, – бодро ответил он. – Главное, что мне больше почти не бывает грустно.
- Ты не жалеешь больше о своей Родине?
- Конечно, жалею, но раньше… Не знаю, как сказать. Мое сердце словно разрывалось на куски при мысли о том, что я потерял.
- А теперь?
- Теперь я снова живу. И у меня есть друзья. Есть те, кто ценит меня, и те, кого ценю я. И я пытаюсь делать что-нибудь полезное. Вот,- он бросил пригоршню мокрого песка в закопченную кастрюлю, – поле моей битвы и моей славы. Когда они начнут блестеть, то я буду знать, что чего-то добился в этой жизни.
- Не увлекайся, малыш. Ты все еще жаждешь славы? Но она как вспышка фейерверка. Миг красоты, ослепляющей того, кто пристально на нее смотрит, а потом еще более темная ночь. Не гонись за славой. Пусть она гонится за тобой. Ведь истинная слава не в признании людей.
- А в чем тогда? Все хотят быть известными, почетными, знаменитыми. Вон, Энтин тратит кучу денег, нанимая учителей, только для того, чтобы Нирэй стал знаменитым. Или, лучше сказать, именитым.
- Делать себя славным или делать что-то ради славы – это не слава. Можно, конечно, стать знаменитым. Но все это временно. В конце концов, любое имя может забыться. Но если ты поступаешь так, потому что ты внутренне таков, потому что по-другому поступить просто не можешь, тогда может прийти признание, которого ты и не ожидаешь. Но и тогда надо быть осторожным. Истинная слава – оставаться простым, обыкновенным, даже если ты самый великий человек на Земле.
Альмаир весь превратился в слух. Он вдруг понял, о чем говорит Владыка, потому что видел в Нем Самом пример этих слов. Он чувствовал, что до сих пор не встречал ни одного человека, который был бы, как Он: величественен, но прост. Но как стать таким, как Он?!! Этот вопрос теперь не давал ему покоя.
- Владыка, когда я общаюсь с Тобой, я все время прихожу в удивление, – он задумчиво посмотрел на резвые водяные барашки на поверхности воды. – Я совершенно по-другому начинаю видеть мир…
- Это нормально, Альмаир. Ты растешь, ты учишься…
Альмаир оторвал взгляд от реки и медленно оглянулся вокруг. Ничего необычного он не увидел, но это было неправильно.
- Скажи, а почему я Тебя никогда не вижу?..
- Не спеши, всему свое время. Так будет не всегда…

Продолжение следует http://www.proza.ru/2010/12/02/84