Трудотерапия часть4

 В начале августа мы собрались поехать в лес по грибы с сыном Вяткина Николая Лукича, одного из опытнейших слесарей цеха №4.

Но утром я почувствовал, что не могу согнуть ногу, т.к. колено опухло, как будто в него накачали жидкость. Из лесу за руль должен был сесть Володя, т.к. я вынужден был лечь на заднее сиденье и поддерживать свою ногу: мне казалось, что вот-вот лопнет кожа на колене. Утром я пошел в поликлинику. В этот день врач-невропатолог, которая консультировала меня, договаривалась положить меня в больницу на обследование, т.к. никто не мог установить диагноз. Когда она увидела мое распухшее колено, она повела меня в кабинет, в котором принимали хирурги и говорит: "Ну вот, теперь Вы можете убедиться, что это Ваш больной". Меня отправили в хирургическое отделение нашей больницы.

Зав. отделением, Кесарь Афанасьевич (мой сосед по гаражу) выкачал из колена два огромных (как мне показалось) шприца соломенного цвета жидкости. И я почувствовал неимоверное облегчение: как будто я долго стоял на одной ноге и, наконец, могу сесть. Прошел день - второй и у меня опять все повторилось: колено - как пузырь. Опять откачали.

Больные в палате не держаться больше недели, а я продолжаю лежать и неизвестно, когда это кончится. Колено оборачивал эл. грелкой, но к концу месяца пришлось откачивать каждый день, а ноющая боль не давала уснуть по ночам.

В конце месяца я попросил, чтобы мне дали направление в Свердловск в Институт восстановительной хирургии на обследование. Там мне назначили рентгенотерапию. Я прошел безрезультатный курс лечения и снова попал в хирургическое отделение в ту же палату.

В этом отделении работал хирург Аркадий Израилевич Килимник. Когда он дежурил по ночам, он заходил к нам в палату и брал у меня почитать журналы. Однажды он поинтересовался, что со мной и, почему я так долго лежу и не сплю по ночам. Я рассказал, что не только я, но, по-моему, и лечащие врачи не знают, что со мной. Он посмотрел мое колено и предложил снять грелку, а сестру попросил принести резиновую грелку со льдом и предложил положить его поверх одеяла. "Если будет хуже, снимите, а утром я к Вам зайду". Уснул я, как убитый.

И проснулся очень поздно: все в палате вели себя очень тихо и не хотели меня будить. Чуть позднее зашел Килимник. Он говорит, что я так крепко спал, что он решил дождаться, пока я проснусь, и повести меня к рентгенологу на обследование. Рентгенолог Минц Лев Григорьевич известный в городе врач, сделал снимки моего колена и тут же мокрыми посмотрел их.

"Ба, так у Вас же туберкулез!". У меня все оборвалось внутри. Видимо на моем лице отразилось смятение и он начал меня успокаивать: "Когда мы не можем установить диагноз, ждем чего-то худшего. Но теперь Вы можете быть спокойны: с туберкулезом мы знаем, как бороться". Я объяснил ему, что боюсь не за себя, а все это время пока я был дома, я возился со своим годовалым сынишкой. (Когда у Андрюши спрашивали, что у папы болит, он отвечал: “ко-ле-но”.)

Он меня начал успокаивать, что туберкулез кости это совершенно закрытая форма и никакой опасности для окружающих не представляет. Правда лечение будет длительным - год или больше. Я не поверил этому, но уже в госпитале и санатории узнал, что лежат по нескольку лет, а то и всю жизнь.



Продолжение следуетhttp://www.proza.ru/2010/12/02/1305