Путеводитель дружбы - 8. Карельское чудо

    Фото: Окрестности Пяозера, Карелия

                Карельское чудо

(ПАРК «ПОСТКРЕАТИВНОГО» ПЕРИОДА)

   Не успели мы вернуться из Греции, как мысленно уже начали готовиться к новой экспедиции - поездке в августе в Карелию, к самому Северному Полярному Кругу.
   Пару слов о  составе нашей команды.
   К традиционному составу группы: Бер (кок), Гостяев (младший матрос), Цымбал (торнадо), Мещеряков (боцман), Я (старший матрос),  мой зять Серега Харламов (таможня), добавились бородатый Валера Силаев  и сын Мещерякова – студент МГИМО - Денис, тут же  получившие кодовые прозвища «Хэмингуэй» и «Студент» соответственно. С Силаевым мы уже прошли один совместный выезд в 2002 году на Каспий, а для Студента это быд первый «выход в люди».
   Никто из нас ни разу не был в  Карелии и мы давно мечтали там побывать. Естественно всем хотелось приблизить 12 августа - день выезда и подсознательно все торопили время, желая поскорее отправиться в поездку.
   Конечно,  самое неблагодарное дело по отношению к себе самому - это торопить время и мечтать, чтобы  ожидаемое событие произошло как можно скорее. Это только кажется, что ход времени размерен и оно течет с одной и той же скоростью. Если вдуматься, то все это совсем не так, а как раз совсем наоборот. Вот несколько примеров, которые, как мне кажется, могут являться косвенными доказательствами обратного:
   - стоит  нам только заснуть, как время сжимается до мгновенья. Особенно, если  человек спит без сновидений. А если даже  после пробуждения помнишь сон, то вскоре он стирается из памяти, как  не имеющее под собой реального фундамента событие. Время, проведенное во сне, выпадает из нашей жизни. Каждый из нас, не раз пытался заснуть во время длительного путешествия в самолете, в поезде или в автомобиле, чтобы сократить время нахождения в пути;
   - читая книгу во время путешествия, время для человека ее читающего, течет со скоростью зависимой от скорости чтения данного человека. А в это время покрываются огромные расстояния транспортным средством, в котором этот человек едет,  и время сжимается в промежуток, который ограничен началом чтения и его концом;
   - ожидая какого-нибудь события (дня рождения, Нового года, отпуска, рождения ребенка,  первого похода в школу, и т.д), и отпраздновав его,  с удивлением замечаешь, что временной промежуток между тем моментом, когда  ты  начал думать об этом событии и тем днем, когда оно произошло, кажется почти мгновеньем, слившимся в неразделимый и не запомнившийся отрезок жизни.
   - существует понятие «торопить время» и оно родилось не ради красного словца, а потому, что это реально существующее обстоятельство жизнедеятельности человека.
   И все же, несмотря на это, мы  продолжаем торопить время, так как всем хочется получить ожидаемое удовольствие и как можно скорее. Хотя при правильной внутренней организации человека, удовольствие можно получать от каждого прожитого мгновенья и, чем больше таких счастливых мгновений, тем богаче жизнь человека.
    Память человека является положительным аккумулятором прожитого, постепенно отфильтровывая все, что вызывает  отрицательные эмоции  или неприятно данному человеку. Человеческая память склонна устойчивей сохранять положительные эмоции, увеличивая количество приятных воспоминаний и счастливо прожитых моментов, тем самым,  сохраняя запомнившиеся события  т.е. как бы опосредованно растягивая жизнь. Ведь жизнь это не то, что прожито, а то, что запомнилось. Наполнение жизни дискретными запомнившимися моментами, равносильно замедлению  времени. 
   Когда-то, еще будучи студентом, я вопросу о времени посвятил небольшое стихотворение.
 
                ОДА ВРЕМЕНИ

Из древней старины,
Покрыто ветхой  шалью, время
Несет в себе молвы,
Былин, сказаний и поверий бремя.

В нем и борьба и ярость,
В нем огонь и страх,
Оно найдет тебя везде,
В лесу, в степи, в горах,
Оно заставит на колени встать,
Оно  тяжелым камнем ляжет,
И будет трудно голову поднять,
Безволием сознанье свяжет.

А может вдруг открыть свои врата
Ультрамарин пролить на горизонты
Кому-то разрешить прожить до ста,
Раскрыв над ним в грозу свой вечный зонтик.


Волшебно время и его ценить
Кто был рожден, обязан без сомнений.
И сразу интересней станет жить
Без рыбки золотой, без щучьих повелений.

Ведь время существует лишь с тобой,
Оно живет с тобой в твоем сознанье,
Лишь кто живет, несет его с собой,
И это божий дар - не наказанье.

Живи, лови сознаньем каждый миг,
И наслаждайся этим божьим даром,
Будь счастлив тем, чего  достиг,
И постарайся жизнь прожить недаром.

    Тем не менее, этот день наступил, и мы все собрались ранним утром во дворе нашего с Игорем дома, загрузились в три джипа (Outlander,     Х-Trail –Sport  и Lexus -470) и наша автобригада тронулась в путь  строго на север, на самую границу Северного полярного круга, в национальный парк Паанаярви в Карелии.
   Это место было выбрано не случайно. Наш друг Бескин, как мы его прозвали Баскин Робинс, был там в прошлом году, дал нам все контактные телефоны вперемешку с восторженными эмоциями. Конечно же, будучи известным сказочником, он нарисовал феерическую картину отдыха и чудесной рыбалки. Принимая во внимание его «способности» в рыбалке, для нас это было лучшим аргументом в принятии решения о нашей поездке в Карелию.
   К намеченной цели мы  направились по Ярославскому шоссе, через Переславль - Залесский, Ярославль, Вологду, Вытегру и Медвежьегорск, и далее по дороге на Мурманск до городка Лоухи, от которого оставалось проехать около 100 км  до намеченной цели - поселка Пяозерский. Общее расстояние составило «всего каких-то» 1700 км.
   Выходной день, плюс раннее утро позволили нам довольно-таки быстро покинуть пределы столицы и наша кавалькада понеслась на север. Останавливались мы только для того, чтобы время от времени «подышать свежим воздухом» и хлебнуть по чашечке кофе.
   По дороге изредка менялась ведущая машина. Так сложилось, что в Ярославле ведущим стал я, но это длилось недолго, и когда я уже почти въехал в центр города, звонок мобильного застопорил ход моего «Х-Trail –Sport» . Звонил Игорь, который, увидев указатель на Вологду, с возмущением заявил, что я проскочил поворот и надо возвращаться  назад к повороту.
   Как то раз, по пути из Хельсинки в Москву, в Санкт-Петербурге, я решил следовать указателям на Москву и проехал фактически через все ухабы и закоулки Северной Пальмиры, включая несколько ж/д переездов, причем дорога заняла 2,5 часа, вместо 40 минут, если бы я проехал через центр.
    В этот раз в Ярославле было, что-то в этом же роде. Мы его объезжали по замысловатому, зигзагообразному пути больше часа, прежде чем выехать к дороге на Вологду.
    К 15-00  мы уже был в Вологде. 
    Посетив основную достопримечательность - Вологодский Кремль-монастырь, мы по совету какого-то местного бизнесмена,  заехали пообедать в близлежащий ресторан,  который располагался недалеко от памятника космонавту Волкову.
   Сервис был на грани фантастики. В ресторане через 40 минут ожидания сначала принесли чай, затем второе, а солянка оказалась готовой только к тому моменту, когда мы заехали в Вологду на обратном пути.
   Широко разрекламированная формула: «Иваново- город невест», во время нашего движения по улицам города показала, что она нашла  свое визуальное подтверждение и Вологде.
   Затратив на следующий участок пути около четырех часов и, обогнув Онежское озеро с правой стороны, мы подъехали к Медвежегорску, где приняли решение заночевать.
   Дорогой от Москвы до места ночевки все остались довольны.
   Недалеко от Медвежьегорска, прямо у дороги и деревни Пиндуши мы заметили произведение творчества наших предков - деревянную церковь, наподобие тех, которые можно увидеть в Кижах. Постояв рядом со стариной, восхитившись мастерством древних строителей, мы уже через тридцать минут въехали на территорию мотеля  на  окраине города.
   Исходя из того, что мы видели на протяжении всего нашего пути, все были приятно удивлены.
   Все на территории мотеля было сделано на современном, европейском   строительном уровне, со вкусом и любовью. Договорившись о ночевке в частном коттедже за 10 тыс.руб. за день на всех, отправились в ресторан.
   Учитывая специфику всех мотелей, отсутствие очереди желающих посидеть в ресторане, шеф-повар ресторана  заканчивал работу в 20-00. А поскольку на дворе уже было около 9 часов вечера, нам пришлось довольствоваться тем, что осталось на кухне. После долгого пути и «шикарного» обеда в Вологде нас уже ничто не могло испугать и испортить настроение. Поэтому несколько котлет, традиционная солянка, плюс нарезка из сыра, колбасы и овощей, для нас было больше, чем достаточно. По совету девчат-официанток и самого администратора ресторана мы  заказали пару бутылочек водки «Калевала»- одну белую и одну настоянную на морошке.
   Ужин получился на славу.
   В хорошем настроении, и погуляв вдоль берега, все отправились спать.
   Коттедж был построен из крупных оцилиндрованных бревен и распологался  на самом берегу Онежского озера. Внутренняя планировка была хорошо продумана: комната отдыха с каминным залом на первом этаже с чучелами зверей и птиц,  несколько спален  и душевых кабин.
   Заснули все значительно легче, чем проснулись. Голова гудела, под глазами образовались мешки и ни у кого не было никакой радости от ясного солнечного утра. Местная «Калевала» больше подходит для средства, которое можно рекомендовать садомазохистам или  желающим бросить пить.
   Кое-как придя в себя и приняв душ, все отправились на завтрак с кашей, блинами со сметаной и джемом,  вареными яйцами, сыром, колбасой.  Завтрак оказался просто великолепным. Все еле выползли изо стола.
    Без спешки побродив по территории мотеля и, узнав у хозяина коттеджа о возможности организации в будущем рыбалки  в Повенецком заливе Онежского озера, тронулись дальше по дороге на Мурманск. Оставалось проехать чуть больше 500 километров.
     Погода была чудесная и было приятно ехать по дороге с довольно-таки приличным покрытием. Лишь время от времени она становилась похожей на морскую поверхность в двух бальный шторм и шла волнами, что значительно снижало среднюю скорость.
     Окружающий пейзаж постепенно становился более скудным, лес редел и мельчал. Кое-где дорога пронизывала скальные возвышенности и тогда ее с боков окружали невысокие скалы, сплошь исписанные любителями наскального «писательства». Стали появляться небольшие озера. Все острее чувствовалось приближение севера.
   Через пару часов мы подъехали к Кумской ГЭС, благодаря которой поднялся уровень водной поверхности, родилось Кумское водохранилище, внутри которого и появились «жемчужины»  национального парка Паанаярви, такие как Топозеро или  Пяозеро. Оно и  являлось конечной целью нашей поездки.
    Мы остановились на несколько минут у ГЭС, отдышались и сфотографировали  окрестности. Бер, не отходя далеко от дороги, нашел    несколько хороших подберезовиков, показал их Игорю, который тут же умчался в придорожный лесок на поиск грибов. Конечно же грибы были  оставлены на обочине и брать их не стали- жизнь дороже.
    Наконец-то мы подъехали к Лоухи, где  должны были уйти влево на поселок Пяозерский.
    По совету Баскин Робинса мы должны были заправить под завязку наши машины и  набрать бензина в канистры и бачки для наших лодок так как дальше  заправок не будет.
    С 14-00 до 14-30 на заправке был обеденный перерыв и нам предстояло ждать почти 30 минут. Чтобы не терять зря время, мы решили перекусить в местном кафе при заправке.
    Традиционная солянка, каждому по котлете с рисом, гречки досталось только на одну порцию, чай. Мы уже завершали обедать, когда девчата, наконец-то, смогли сказать сколько стоит весь заказ. Видно для них это была достаточно сложная арифметика.
   Не успели мы проехать и тридцати минут, как от посещения кафе у меня началась сильная изжога, а  кое-кого  и вовсе  «пробило на корпус».
   Километров через тридцать асфальт, положенный  еще в период развивающегося социализма, сменился гравийной дорогой, и нашей кавалькаде пришлось растянуться на расстояние, позволяющее осесть пылевому облаку от впереди идущей машины.
   По дороге  должно было быть всего три поселка.
   У первого две молоденькие девчушки, по внешнему виду до 16 лет, стояли на обочине, явно надеясь, что удастся подзаработать нетрадиционным для этих мест способом. Это было и удивительно и неожиданно.
   Во второй деревне я остановился около двух молодых ребят  на мотоцикле с коляской и спросил, где можно накопать червей. Было больно смотреть, как они напрягали свое серое вещество  и пытались что-то сообразить своим, явно затуманенным спиртным, сознанием. Наконец один сказал: «Там, на свалке»- и махнул в неопределенном направлении. 
   У третьей деревни, в самом большом поселке, я попытался найти доску, бревно, камень или чего-нибудь еще, что можно было бы перевернуть и найти червячка.
   И когда я взялся за бочку с мусором, рядом нарисовался местный житель, по всей видимости, хозяин бочки, дыхнув на меня сильным перегаром и чесноком, и заплетающимся языком довольно зло попытался выяснить мои намерения, спросив: «Шо за дела?». Однако, узнав мою цель, сменил гнев на милость и отвел к соседке, у которой в навозной куче я быстро накопал червей, хоть мелких, но много.
   В это время подтянулся Виктор на своем джипе и мы снова тронулись дальше.   
   Оставалось меньше часа пути  до поселка Пяозерский.
   Почти на самом въезде в него, дорога преподнесла большой сюрприз. Наш джип так подбросило на выбоине с ухабом, что после этого все его содержимое поменялось местами. Слава богу, все обошлось без неприятностей.
   По рации мы предупредили Виктора  о дорожной неожиданности.
   Вскоре (в 17-30) все  уже были у офиса дирекции Парка, где нам предстояло оформить путевки, лицензии и лодки.
   Игорь с Хэмингуэем уже сидели в дирекции. Когда я вошел в офис, то сразу понял, что что-то не так. Внешний вид Игоря полноценно отражал его прозвище «Торнадо». Сверкнув глазами, он сообщил мне, что на озере, где заказан наш домик на острове, «даже ребе плыть запрещено» и мол не понятно, чем я год занимался, прорабатывая поездку.
   Понятное дело, что сверкать глазами значительно проще. На самом же деле получить хоть какую-нибудь информацию по телефону можно было только начиная с 1 августа, к тому же, принимая во внимание тот факт, что в прошлом году  у наших друзей в этом же месте и в это же время никаких ограничений не было и нам была обещана продажа лицензий, какие могли быть опасения?
    Хэмингуэй, напротив был абсолютно спокоен, заявив, что там, где есть люди, там всегда и обо всем можно договориться и был безусловно прав.
   Как впоследствии выяснилось, что туристам, приехавшим ранее, путевки на Пяозеро были проданы, а буквально перед нашим приездом из Петрозаводска поступила директива рыбалку на озере запретить.
   Нам продали путевки на рыбалку на заповедной речке Оланга на территории Парка и на озере Паанаярви и абсолютно не чинили никаких препятствий рыбалке на Пяозере.
   Всем  было понятно, что, если запретить рыбалку на Пяозере, то всей туристической программе Парка придет конец, так как в такую даль только для того, чтобы полюбоваться белыми ночами, никого не заманишь.
    При организации заказа на наш приезд, честно было сообщено, что   на всю группу могут выделить только одну лодку с мотором и одну без.
Заявление администрации : «Лодок мало и моторы сломаны» нас особенно не удивило и не расстроило. Это все было как-то по-нашему и, поэтому мы захватили с собой три надувных лодки  с моторами, две из которых пришлось купить специально для этой поездки.
   Впоследствии мы только установили наши JONSON-15 на две выделенные «казанки» и нам этого вполне хватило на всех, а свои «ZODIAC» мы даже не накачивали.
   Хэмингуэй надул свою лодку, которую накануне поездки где-то ухитрился посадить на гвоздь, плохо заклеил, и она простояла практически все время у нашего острова, как использованное средство мужской конрацепции.
    Итак, закончив все бумажные формальности и, заплатив за «подмоченное» предстоящее удовольствие около 40 тыс.руб., двинулись  к озеру.
    Предстояло проехать еще 80 км. Песчанно-гравийное покрытие от поселка до самого кордона, было довольно сносным и позволило нам покрыть это расстояние чуть больше, чем за час.
    Наконец мы - на месте. От кордона до пирса было 1,5 км,  где мы выгрузили весь наш скарб и отогнали  машины назад к кордону.
    В это время наш кок, как самый опытный мореплаватель, наладил и завел моторы. Понадобилось две ходки, чтобы переправиться с грузом на остров.
   Остров представлял из себя серпообразную поверхность с высоким отвесным берегом, заросшим хвойным лесом и мхом. На самом его краю было организовано костровище, окруженное  лавочками,  а чуть в глубине стоял рубленый из сухостоя дом, состоящий из одной большой комнаты на 7 человек и бани с предбанником. При проектировании и изготовлении дома, строители исходили явно из ориентации на местное население, поэтому почти каждый из нас не раз приложился головой к потолочному перекрытию.
   За домом была сооружена дровница с напиленными бревнами, которые нам предстояло поколоть.
   Мы быстро освоились, работали слаженно, и вскоре быт был налажен.
   Виктор с сыном и я с Серегой разбили палатки, остальные расположились в доме.
   На костре уже дымился ужин, чайник кипел.
   Налив по стопке, все с удовольствием  поужинали и с удивлением обнаружили, что уже полночь, а на дворе было светло как летним вечером.
   На следующее утро наши сибиряки уже  хлопотали у костра, когда все только начали выползать на улицу.
   Начались рыбацкие будни. Каждый начал налаживать спиннинги, подбирать блесны и строить программу рыбалки.
   Национальный парк Паанаярви представлял из себя  большую лесную и водную территорию, в которую  входила также  часть Пяозера и река, где по лицензии нам предстояла рыбалка на хариуса.
   Большая, заповедная часть  Пяозера образовалось в результате повышения уровня воды на 9 метров из-за сооружения Кумской ГЭС и поэтому пейзаж озера представлял из себя водную поверхность, из которой целыми рощами  торчали голые  стволы мертвых деревьев. Дно озера у берегов было  покрыто  топляком, пнями и ветками.  Берега тоже  беспорядочно  были завалены упавшими деревьями.
   В этом  районе также расположено Топозеро,  на котором окружающая картина  еще печальней.
   Несмотря на суровую северную красоту здешних мест, Национальный Парк Паанаярви,  отчасти является  «Парком национальной российской бесхозяйственности и безалаберности». Даже сейчас, если что и делается в этих местах, домики, таможенный переход, и то делается на деньги Евросоюза и Финляндии.
   Финляндия кровно заинтересована в сохранении природы, находящейся в непосредственной близости от ее границ, тем более,  что в остальном она не страдает. По пути  мы обогнали не один десяток грузовиков, груженых отличными бревнами, и направлявшихся к финской границе.
    Первые наши выезды на рыбалку не особенно радовали нас успехами. Небольшие, килограмма по полтора щуки или окушки граммов по 300-500, считающиеся в средней  российской полосе крупными, ловились в таком количестве, что их хватало лишь на уху и пожарить.
    На второй день нашего пребывания на острове  к нам заехали знакомые Хэмингуэя, с которыми в прошлом году на этом же острове жил и рыбачил Баскин Робинс. По дороге к нам они поймали  и подарили щуку на 4 килограмма, из которой мы впоследствии приготовили котлеты.
    Это были опытные рыбаки из Костромы, уже не представляющие себе жизни без Карелии. В этот раз они остановились в устье заповедной реки Оланги, впадавшей в Пяозеро   в 3-х  - 4-х км от нас.
    Они поделились своими секретами ловли рыбы в этих местах, но и для них основной трудностью являлись постоянные зацепы блесен за утонувшие деревья и сучья.
    Постепенно рыбалка начала налаживаться.
    Принимая во внимание, что после 15 августа рыбалка на Оланге заканчивалась  и заканчивалась  выписанная нам лицензия, Цымбал, Гостяев и я отправились на хариуса. До речки от кордона было 20 километров. Мы с Игорем пытали счастье на блесну, Виталий Иванович  же на знаменитую сибирскую «балду». «Балда»- это большой скользящий по леске поплавок. На конце лески привязано грузило, ползущее по дну. Вдоль лески привязано несколько «мушек» на поводках.   
   Побродив вдоль берега  по течению, стало ясно, что шансов поймать хариуса на блесну нет. «Младший матрос» отличился и уже поймал с десяток небольших хариусов.
   «Отметив» на привале успех товарища, меня  с Игорем разморило на ярком солнце,  и мы заснули. Причем, Игорь устроился поудобней, а я заснул на крупной гальке, совершенно не испытывая дискомфорта и, как потом выяснилось,  мы за время сна даже успели загореть.
   Проснувшись,  искупались в речке, температура которой не превышала 12-14° С, и  вернулись в наш лагерь.
   К следующему дню, 16 августа, мы начали готовиться задолго до поездки. Это был не простой день. Исполнялось 70 лет нашему незаменимому коку. Этот человек всей своей жизнью, своим бережливым отношением к дружбе, порядочностью и добротой, любовью к рыбалке и охоте, заслужил бесконечную любовь и уважение друзей и знакомых.
   Несмотря на то, что день выдался пасмурным, начали мы его с культурной программы и всем составом отправились на порог Киваккоски или как его называют местные - водопад, который представлял из себя  крупный перекат на Оланге. Еще не видя его, уже издалека был слышан шум бегущей через валуны воды. Поднявшись на лодках от устья вверх против течения километра три, мы остальную часть пути в 800 метров прошли пешком. Сделав массу запоминающихся снимков, набрав опят и подосиновиков,  вернулись на базу.
   Был накрыт праздничный стол, с копченостями, колбасой, паштетом, шпротами, сыром, маринованными овощами и прочими деликатесами.
   После нескольких теплых тостов Владимиру Ивановичу Беру был вручен коллективный подарок- новый автомобиль  Мицубиси – L200 в виде символического ключа от автомобиля и оплаченного контракта на его приобретение.
   Он давно мечтал об автомобиле, имеющем отдельный грузовой отсек, куда можно было бы положить лодку, мотор и все остальное, необходимое для дальних выездов на таежную рыбалку.
   В такие моменты понимаешь, что нет ничего приятнее в сфере человеческих отношений, чем делать подарки дорогому человеку и видеть радость в его глазах.
   Жизнь на острове продолжалась. Пару ночей шел дождь. Затем пасмурная погода сменилась отличной погодой.
   Студент проявил характер и уговорил отца и меня отправиться в поход на местную достопримечательность-гору Кивакка. На нее мы планировали подняться еще до поездки, но в последствии у всех   почему-то желание пропало.
   Путь на гору по лесной тропе  занимает около 6 км. Высота горы      576 метров. Если кому-то кажется, что это просто, то он ошибается. Дорога, то поднимается, то опускается и надо пройти через три вершины и три распадка. В некоторых местах  угол подъема достигает 45° . Без тренировки дыхание сбивается,  ноги наливаются свинцом и их временами еле передвигаешь.
   Все же через 1 час 20 минут, пройдя через  сменяющиеся зоны севера от леса до тундры,  мы уже стояли на самой вершине Кивакки.
   С этой высоты открывалась панорама  всего Парка до самого Северного полярного круга. Был даже виден и слышен порог Киваккоски, где мы побывали пару дней назад.
   Картина увиденного навсегда  впечаталась в нашу биологическую карту памяти, тем более,  что все еще было закреплено и  на электронной.
   Абсолютно уверен, что этот поход обогатил нашу жизнь и на дереве нашей памяти появились дополнительные цвета и краски.
   Путь вниз, как это ни удивительно, занял практически то же время, что и подъем.
   Утром следующего дня еще одно удивительное  событие поразило нас. На острове был небольшой залив, в котором плавало семейство уток – мать и 38 утят. Складывалось впечатление, что утка объединила  и оберегала несколько утиных выводков, потерявших матерей. К тому же  все утята  даже не пытались хлопать крылышками, а в это время в средней части России они уже на крыле и на них даже разрешена охота.
   Каждый следующий день приносил все б’ольшие успехи. Рекорды ставили все по очереди, то Мещеряков  на озере Паанаярви, куда они ездили вчетвером в компании со студентом, Гостяевым и Цымбалом. Да и Игорь там отличился, поймав хоть маленькую, но реликтовую Кумжу, то Хэмингуэй, поймавший сразу 6 щук, в том числе  самую крупную на 3,6 килограмма,  то еще раз Торнадо, поймавший самое большое количество рыбы за один раз, то «младший матрос», поймавший на блесну(!) большого язя. 
   Затем его подвиг повторил Хэмингуэй, поймавший язя на огромную белую блесну-колебалку.
   Надо отметить, что, несмотря на рекомендации бывалых ловить на виброхвост, все большие щуки были пойманы на  крупные колебалки.
   Рыбы было столько, что всем уже надоело ее чистить.
   За день до отъезда  мы даже решили ее покоптить, ведь не зря же я тащил за столько верст коптильню.
   Единственной проблемой  было то, что  было трудно сделать нужные опилки и в необходимом количестве. Настрогав березовых щепок, и напилив небольшое количество опилок, мы начали процесс копчения.
   Рыба не успела достаточно просохнуть и огонь костра не является самым эффективным и равномерным источником тепла для копчения,  поэтому рыба больше сварилась, чем закоптилась. Копче-вареной рыбы набралось столько, что коптильня, куда мы сложили готовую рыбу, оказалась заполненной доверху. 
   Надо отметить, что попробовать рыбу удалось лишь тем, кто это сделал на следующий день после нашего приезда в Москву. Остальную рыбу пришлось выбросить - не выдержала долгого хранения в тепличных условиях.
   21 августа утром  мы покинули остров и тронулись в обратный путь.
   По дороге до Лоухи я пробил камнем колесо. Удивительно, но факт. Пришлось  полностью перезагружать машину, что украло у нас почти полчаса.
   Заправившись в Лоухи и, перебортовав колесо,  все, решив  не посещать кафе, чтобы больше не рисковать,  двинулись в Петрозаводск, где запланировали  ночевку.
   В 9 вечера мы уже разместились в интуристской гостинице «Советская» и через 30 минут  уже сидели в пивном баре «Немецкий пивной дом», что напротив гостиницы. Вкусно приготовленные креветки, свиные рульки –фирменный Айсбан, разливное немецкое пиво  доставили истинное удовольствие и оставили прекрасное впечатление от вечера.
   Наступило утро последнего дня нашего путешествия.
   После посещения памятника Петру-I на припортовой площади, мы двинулись вдоль берега Онежского озера, чтобы выскочить опять на Вологодскую дорогу. Двести километров  по  гравийной дороге вокруг Онежского озера отняли столько же сил, сколько весь предыдущий путь, к тому же еще ожидание на паромной переправе в поселке Вознесенье через реку Свирь, заняло у нас один час, нанизав его на временной счетчик пути.
     У меня опять спустило очередное колесо. Как потом оказалось- это был прокол шилом колеса в  Петрозаводске в надежде чего-нибудь у нас скоммуниздить. Но, к большому сожалению мерзавцев, мы покинули город раньше, чем спустило колесо.
    По пути мы посетили еще одну уникальную часовню-церковь «Святой Марии» 17 века из дерева в деревне Оштинский погост.
    Дорога домой, это еще одно доказательство того, что  время может бежать с большей скоростью. Несмотря на то, что обратно мы ехали на  4 часа дольше, и как нам показалось, обратный путь был намного короче и проехали мы его значительно быстрее.
    В 2 часа ночи мы въехали во двор нашего дома.
    Круг замкнулся.
 
                Карелия, август 2006 года.