Вразумление. Объедкова Марина

Был период в моей жизни, когда за суетой я совершенно перестала молиться. Я жила как по инерции, сильно уставая от повседневных дел, и в свободные минуты предпочитала посидеть у телевизора, отдыхая, а не помолиться. Оправдание всегда себе находила, больше заботясь не о духовном благополучии, а о телесном. Мне казалось, что молясь, я трачу время не правильно. Ведь я не только жена, но и мама и множество неизбежных обязанностей лежат на мне.
Чем меньше я молилась, тем глубже засасывало меня болото повседневной суеты. Я вставала рано, ложилась поздно. По выходным отсыпалась и постоянно старалась заработать побольше денег.
Мой бешеный ритм жизни прервала болезнь. Я заболела и стала себя чувствовать настолько плохо, что ничего не могла делать. Уныние просто захлестнуло мою душу.
Когда я по телефону разговаривала с одной из своих подруг, она, подводя итог моему психологическому состоянию, сказала:
-Слушай, ну и депрессуха у тебя.
-Неужели это так заметно?
-Вообще то, да.
Но самое ужасное, что мне стало трудно молиться.
Я мало ходила в храм в то время и очень долго не причащалась. Все это сделало мои попытки молиться просто мучительными.
Помню, как я сидела во дворе под кленом и молилась. В душе было беспокойство. Сильно угнетало меня болезненное состояние, и молитва казалась бесполезным чтением набора слов. Я силилась сосредоточиться, начать понимать смысл читаемых молитв, но все было тщетно. Ропот из-за моей болезни постоянно поселялся в сердце.
Я читала молитву Иоанну Воину, святому, которого люблю. Он так часто помогал нам, и помощь Его была быстра. Но в тот день уныние настолько сильно опутало меня своей липкой паутиной, что я подняла глаза к небу и, несмотря на то, что знаю: нельзя просить знамений, взмолилась:
-Иоанне Воин! Прошу, подкрепи мою веру. Дай знак, что все правда. Что Ты живой и слышишь меня!
Сказав так, я вжала голову в плечи и сама упрекнула себя за безверие и ропот.
Было лето. Погода стояла теплая, тихая и безветренная. С улицы почти не доносилось никаких звуков. Лишь машины изредка проезжали за забором, да слышались отдаленные голоса людей. И тут вдруг внезапный шум привлек мое внимание. Еще не успев понять, откуда он доносится и что это за шум, я подняла голову от молитвослова и увидела удивительную картину. 
Возле четырехэтажного дома, стоявшего с другой стороны от проходившей за забором дороги, росли три высоких дерева. Они стояли плотно друг к другу, так, что их листья соприкасались между собой. Два крайних дерева были абсолютно неподвижны, а на среднем колебались все листочки, как от сильного ветра, производя громкий шелест. На фоне полного безветрия это казалось невероятным. Плюс, удивляло, что трепещут листочки только на среднем дереве, при полной неподвижности двух других. У меня создалось впечатление, что какой-то великан незримой рукой встряхнул дерево за ствол.
Может, вы и не согласитесь со мной. Но, на мой взгляд, ответ Иоанна Воина был настолько очевиден, что слезы благодарности выступили у меня на глазах.
С этого момента молитва стала для меня живой, потому что обращена была живым Святым и живому Богу. Как только вера опять коснулась моей души, молиться стало получаться лучше. Я понимала смысл произносимых слов, а главное, я верила, что Господь и Святые меня услышат и помогут.
Вскоре я поправилась. После болезни я стараюсь постоянно молиться, выполняя свое молитвенное правило.
Иногда, смотря на икону Иоанна Воина, я мысленно говорю ему снова и снова спасибо. Несмотря на все мои прегрешения, несмотря на ропот, на безверие Он был милостив ко мне и очень сильно помог в трудное время.
Вот уж действительно сказал правду Оптинский старец отец Макарий: «Нет грехов, побеждающих человеколюбие Божье».


8 февраля 2007 г.