Телефонист

Бусто Арсицио. Италия. 1993 год.
- Уго сказал, что вы художник, очень приятно, я Микеле Креспи, телефонист.
Так мы познакомились с Микеле. Он действительно был телефонистом и устанавливал телефонные кабели частным образом. Имел трехэтажный дом, жену, дочь, три автомобиля, и по телефону в каждой комнате, телефоны стояли даже в туалетах, и номеров у него было несколько. Все его комнаты были увешаны картинами, и если бы не разнообразие стилей и манер картин, можно было бы подумать, что вы находитесь в доме у художника. Во всяком случае, за коллекционера он вполне сошел бы.
Как-то Микеле посадил меня в одну из своих машин, Форд начала тридцатых годов (он подрабатывал, участвуя в свадебных церемониях с этим допотопным автомобилем), и повез по городу, то и дело сбавляя скорость и указывая на архитектурные достопримечательности города. Должен сказать, что до приезда в Бусто Арсицио я даже не слышал о существовании такого города в Италии, хотя знал эту страну довольно-таки хорошо.
- Джованни, посмотри, как прекрасна эта церковь, Санта Мария. Ты должен ее написать.
- Да, ничего, - отвечаю я, - но я видел здесь у вас церкви покрасивее. Церковь Сан Джованни мне нравится больше, ее и нарисую.
Микеле ничего не сказал, но я почувствовал, что мой ответ ему не понравился. Каждый раз, когда мы проезжали мимо того здания, он все время указывал на него, пытаясь убедить меня, что этот собор достоин быть изображенным. Но меня он почему-то не привлекал. Тогда Микеле сообщил мне важную информацию:
- Джованни, ты знаешь, что у меня в роду тоже были художники. Ты наверно слышал о таком Джузеппе Мария Креспи. Он неплохо рисовал, неправда ли?
- Конечно, слышал, и не только слышал, но и видел его картины. А если он твой предок, почему у тебя дома нет ни одной из его работ. Вон у меня столько работ моего дедушки художника, - отвечаю я.
- Но мой предок великий художник, он очень дорого стоит,-говорит Микеле.
- Тогда пускай он и рисует тебе эту церковь.
- Но он давно умер, - извиняется Микеле.
- Я знаю, дорогой Микеле, я пошутил.
- Я тоже,- ответил телефонист.
- Но скажи мне, почему тебе нужна эта церковь, у тебя вон, сколько хороших работ, - спрашиваю я.
- Джованни, в той церкви меня крестили, там я принимал первое причастие, там венчался, и мою жену тоже зовут Мария.
Да, подумал я, аргумент весьма убедительный, нужно будет его учесть, и как видно мне придется написать для Микеле эту церковь. Я уже собирался дать положительный ответ, как вдруг вспомнил два эпизода, связанных с Микеле, и решил его немного помучить за то, что призывая меня нарисовать его любимую церковь, он в свою очередь любил подтрунивать над бывшим Советским Союзом и коммунистами. А для него я был представителем той страны и системы, хотя ни того, ни другого уже не существовало.
Однажды Микеле пригласил меня к себе домой, дома никого не было. Он угостил меня фруктами и какой-то выпивкой и предложил вместе с ним посмотреть по видео одну кассету. Я согласился, времени у меня было достаточно, почему бы и не посмотреть какой-нибудь фильм. В начале у меня было подозрение, что Микеле поставит какую-нибудь порнушку или что-то в этом роде. Но тогда зачем ему смотреть это вместе со мной? Микеле поставил кассету и уселся рядом со мной и стал с волнением ждать. Мои ожидания не оправдались, это был фильм про Деймса Бонда, где он борется с советской агентурой в Чехословакии. На протяжении всего фильма Микеле то и дело бросал на меня испытывающий взгляд. Его интересовала моя реакция. А к концу фильма он признался:
- Я давно мечтал посмотреть этот фильм с русским из Советского Союза.
- Тебе это не удалось, дорогой Микеле. Во-первых, я не русский, а во-вторых, Советского Союза больше нет. Ты должен был организовать этот просмотр пару лет тому назад, - заметил я.
А вот и второй эпизод. Как-то, в один из субботних дней, Микеле предложил мне пройтись с ним по городу. Но по походке я понял, что это не просто прогулка, а у него была какая-то цель. И вот, мы подошли к одному скромному зданию, на дверях была табличка. Я прочитал и все понял.
- Микеле,-говорю, - куда ты меня привел, это же местная коммунистическая парторганизация. Что мы здесь будем делать, телефонный кабель проводить Бусто Арсицио-Смольный?
- Джованни, кабель я им давно уже провел, - оправдывается Микеле, - я им обещал, что приведу к ним русского коммуниста. Прошу тебя не подводи меня.
- Ты им наврал. Я никогда не был коммунистом и к тому же по моей физиономии сразу поймут, что я не русский, - возражаю я.
- Ничего, ты им что-нибудь расскажи, и они будут рады, у тебя же это хорошо получается, - упрашивал меня Микеле.
- Мог бы предупредить меня заранее, я бы подготовился, не люблю сюрпризы, тем более коммунистические.
Мы зашли, нас приветливо встретили. Я понял, что нас уже ждали и все с восхищением (не мог понять почему) смотрели на меня. Все было хорошо, пока Микеле торжественным голосом и пафосом, достойным школьных утренников советского периода, не произнес:
- У вас сегодня в гостях коммунист из России, Джованни Вепхвадзе, который к тому же художник. Он хочет перед вами выступить.
Я вышел, ничего не оставалось делать. В голову ничего не лезло. Не мог ничего придумать. Не буду же им рассказывать партисторию, которую сам толком не знаю.
- Дорогие товарищи, - обращаюсь я к ним, - мне хотелось бы выступить перед вами с речью. Но я думаю, что вам, как представителям этой музыкальной страны, будет приятней послушать песню о Ленине, которую я вам исполню на русском языке, к сожалению, без аккомпанемента.
И я начал петь известную песню "Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой.." Я старался петь оперным поставленным голосом. Надо при этом сказать, что голоса у меня нет и слуха тоже. Но слушатель оказался непретенциозным,  и мой вокал встретили бурными и несмолкающими аплодисментами. Остаток встречи прошел в оживленной беседе и к тому же меня угостили пиццой и пивом в ближайшей пиццерии. Что-что, а мой вокал еще никогда не давал мне куска хлеба, хотя и пицца тоже сойдет.
Я, в конце концов, согласился написать для Микеле церковь Санта Мария в Бусто Арсицио. Вначале я написал односеансный этюд, показал Микеле и понял, что он ждал от меня другой живописи. Я это предполагал и был готов к этому. Я его успокоил, сказав, что через неделю он получит то, что хочет. С этого этюда я написал ему вид церкви. Это уже был не этюд, а картина. Все там было выписано и гладко. Архитектуру чертил при помощи линейки. Все как нужно, и товарный вид налицо. Микеле был счастлив получить работу.
Он не знал, чем мне отплатить. Деньги я категорически отказывался брать.
- Джованни, - настаивал Микеле, - что я могу для тебя сделать?
- Проведи мне телефон в туалет,- пошутил я.
- Обязательно проведу, - ответил телефонист,- кстати, Уго (наш итальянский шеф) собирается сделать тебе книжные полки в туалете, он уже договорился с плотником.
- К сожалению, я не успею воспользоваться его туалетной библиотекой, мне скоро уезжать, - ответил я с сожалением, а затем спросил, - Микеле, это правда ,что ты потомок Джузеппе Мария Креспи?
- Возможно, - ответил Микеле,- а что, если хочешь и ты можешь стать прямым потомком Микеланджело, главное иметь деньги и нанять хорошего адвоката.
-Это как, ведь у Микеланджело не было семьи, какое потомство, - возражаю я.
- Да, ты прав, хотя и это можно устроить, но обойдется дороже.