Холодильник Захлопнулся

  Высохшие утверждения заходят в тупик, поезд ушел за горизонт, а смышленые человечки все шевелят отсохшими конечностями. Все ищут пределы, носят за пазухой сладкие словечки и целуются с ними втихаря в лифтах. Снег прикрывает вчерашнюю грязь, предоставляя шанс не думать об ошибках, но им это не под силу, скомканная вода летит в голову прохожего, оставляя на земле образы старого дерьма, вкетающего прямо внутрь, заполняющего меня всего. Запах ошибок и разъяренной совести. Я не виноват. Нет? Ладно, если ты под крышей и ловишь языком эти образы смерти, то не задерживайся у входа надолго, двери открываются только наружу. И вот когда ты пройдешь и вдохнешь смрад наших взаимонепониманий, то потеряешь дорогу назад, всё навсегда обернется другим, поворота нет, убийства иллюзий чреваты разгоном своего тела в этом картонном мире, машину не остановить, тормоза давно сорваны и крутить рулем придется все резче, избегая тупых зевак в брошенных телах. Холодильник захлопнулся, свет погас. Чай, обжигающий легкие, воздух, режущий глаза и настроение, подогревающее отчужденность. Листья сохнут и окисляются, во рту привкус металла. На мне останавливается холодный лукавый взгляд из левой мертвой зоны за решеткой. Платины прорваны, я погружаюсь в вакуумную тишину с забитыми подоконниками праздничными тортами. Из сентиментальной трубы за окном валит густой серый дым, рядом шагают сгорбившиеся тени с поднятыми воротниками. Мне выше. Соскабливаю остатки засохшего мыла с мутного упрямства. Ха-ха, вон он, я вижу, вперед, возьмем живым. Толпа смышленых рабов несется следом за ним, оставляя грязные следы на асфальте, сверкая обнаженными органами из распухших тел. Старые джинсы заляпаны сердечной слизью. Всегда мечтал быть иждивенцем. Рабы стен пинают воздух и скрываются за домом, мой выход. Я не готов. Давай сделаем это в последний раз. Я не при чем, ведь чтобы выйти мне всегда приходится спрашивать разрешения. В моей голове слишком пыльно, подвиньтесь. Все любят играть во врачей, так выпиши мне пару рецептов от расстройства выражения мыслей. Полюционный ветер гуляет по палубе корабля и выбрасывает скопившийся мусор заборт. Легковоспламеняющиеся голоса застряли в прохладных тоннелях секундных проспектах труб. Дым все тяжелее. Дышать все легче. Зачем открыт доступ к 33-годичным приступам одиночества? Да. Это нам вторят полосатые образцы, причиняющие концентрированные боли уставших ног. Исход монополии природы ищет поддержки у холода, как нельзя кстати согревающего миллионы гениально мелочных писателей в коробках из под техники. Галопом по геометрическим проверкам в лакированных тапочках рационализаторства, они вылавливают крохи активных участий в жиже внешних предложений о внедрении в графу благодарности трудовых книжек. Не спать! Не отклоняться от потока! Из кожи выделяется свинец... холодильник захлопнулся.