Весна после болезни

И это называется весна!
Звенит будильник – повод позлословить.
Как тяжко пробуждаться ото сна.
Под надписью: «Прошу не беспокоить».

Мне кажется, зимою я – медведь,
Меня влечет трехмесячная спячка.
Но сознаю: немножко умереть
Пока невыполнимая задача.

Как славно было б печку растопить,
Да вытянув натруженные ноги,
Дремать под вьюги простенький мотив
В уютной и зашторенной берлоге.

Как славно было б в белом утонуть,
И вынырнуть в густеющем лиловом,
День ото дня проделывая путь
От зыбких грез до явственного слова.

Я это прежде жизнью называл,
Хоть мне твердили: жизнь – совсем иное…
Ее мороз на стеклах рисовал,
Она была то тучкой, то луною.
Я знал ее, мы были с ней «на ты»,
Хоть странный лик менялся ежечасно,
Но обновлялись женские черты
На рубежах «ужасно и прекрасно».

Там с каждым годом угасала новь,
Смягчались грани, рушились страницы,
«Любовь» и «кровь» читались между слов,
«Полет» - в пере давно спорхнувшей птицы.

Казалась правдой, матушка зима:
Глубокий снег – младенческая зыбка,
Рождественской недели кутерьма
И обновленья вечного улыбка…

Но грянул март. Распутица, туман,
Вмиг обнажилось все, что снег вуалил,
Как будто полоумный великан
Все кружева навозной жижей залил.

Вновь рушатся мосты и терема –
Мой хрупкий мир объяла Божья кара,
И видится дорога и сума,
И грязный путник в дымке перегара.
Прости-прощай – и в шутку и всерьез!
О чем жалеть, коль вся она порочна.
И может быть растрогает до слез
Грядущий выход клейкого листочка.
                2001 г.