Маленький оборвыш. По мотивам одноименной повести

Действующие лица:

Д ж и м,  мальчик лет девяти
Д ж и м  Б а л и з е т, капитан
М а т ь  Д ж и м а
Б а л и з е т - старший, отец Джима
М и с с и с  Б е р к, мачеха Джима
П о л л и,  сестра Джима
П о д р у г а  миссис Берк
Н е з н а к о м к а
Д ж е р р и   и   Т о м,  друзья Джима
Р и п с т о н  и  М о у л д и,  сироты
Д ж е й н, сиделка
Д о к т о р
М и с с и с  Б р а у н, надзирательница
Н а ч а л ь н и к  работного дома
П р и в р а т н и к
1-й  м а л ь ч и к
2-й  м а л ь ч и к
С т а р и к  н и щ и й
М а р т а, соседка Джима
Д ж о р д ж  Г а п к и н с, вор
М и с с и с  Г а п к и н с, его жена
М и с т е р  Д ж е н е т,  шкипер
Г а р р и, его взрослый сын
Ю н г а
У л и ч н ы е  д е т и, т о р г о в ц ы,  т о р г о в к и,  п о к у п а т е л и  на Смитфилдском рынке

Примечание: мать Джима является ему в трудную минуту. Её черты должны угадываться в незнакомке, сиделке Джейн, соседке Марте, миссис Гапкинс. Все эти роли играет одна актриса.


ПРОЛОГ

Смитфилдский рынок. Снуют  т о р г о в ц ы,  уличные  д е т и,  п о к у п а т е л и. Шум, крики зазывал.  К а п и т а н  Д ж и м  и  ю н г а  неторопливо идут сквозь толпу. Капитана здесь хорошо знают.

Т о р г о в ц ы.  С возвращением, капитан Джим! Приветствую вас, кэп! Давненько вы не наведывались к нам!
К а п и т а н  Д ж и м. А ну-ка, сударыня, отвесьте мне, как обычно, жареных орешков. (Подставляет большой карман своего бушлата.) А вы, сударь, самой вкусной карамели. (Подставляет другой карман. Достает свисток и пронзительно свистит.) Э-ге-гей, свистать всех наверх!
Стайка  д е т е й  окружает  капитана Джима.
Ну, оборвыши, налетай! Сегодня на вашей улице праздник!
Дети наперебой хватают угощение, кто-то забирается прямо в карманы капитану.
Ю н г а.  Кэп, можно задать вам вопрос?
К а п и т а н  Д ж и м.  Отчего же нет? Спрашивай.
Ю н г а.  Почему каждый раз, придя из плавания, вы первым делом идёте на Смитфилдский рынок и угощаете этих маленьких голодранцев, а потом непременно направляетесь в церковь?
К а п и т а н  Д ж и м. Непростой вопрос ты задал, сынок. Двумя словами не ответишь. Впрочем, спешить нам сегодня некуда, и я, пожалуй, расскажу тебе давнюю – да, очень давнюю историю.
Мне… Одному знакомому мальчишке было шесть лет, когда умерла его мама. Отец вскоре женился на другой. Звали её миссис Берк…

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Жилище Бализетов. Утро. Д ж е й м с  Б а л и з е т  собирается на работу, м и с с и с    Б е р к  лениво потягивается, зевает. В углу спят дети:  Д ж и м  и  П о л л и.

Б а л и з е т.  Вот, возьми (даёт миссис Берк деньги). Это тебе на хозяйство.
М и с с и с  Б е р к (сладко улыбаясь). Ты так щедр, дорогой! Этого хватит на сытный обед мне и детям. А тебя будет ждать вечером горячий ужин.
Б а л и з е т (шутливо). Поживём – увидим (уходит).
У миссис Берк сразу исчезает улыбка. Она подходит к постели, сдёргивает одеяло с Джима.
М и с с и с  Б е р к. Эй, поднимайся, лежебока! Всё бы тебе спать! А работать я за тебя буду?
Д ж и м (с трудом протирая глаза). О, миссис Берк, да ведь я почти не спал. Полли плакала и просила есть. А мне нечего было ей дать, и я никак не мог её успокоить.
М и с с и с  Б е р к.  Врёшь, негодник! Как же это я, мать, не слышала плача собственной дочери?
Д ж и м.  Да вы опять вчера напились и храпели всю ночь.
М и с с и с  Б е р к.  А-а, ты ещё и дерзишь? Напилась… Да твоего ли ума это дело? Вот скажу отцу, и он вздует тебя как следует! А ну, принеси-ка воды! (Берёт на руки Полли и начинает слащаво сюсюкать с ней.) Полли – такая класивая девоська, она у нас не каплизьнисяет. Плявда, малыська? Тю-тю-тю… Лю-лю-лю… Сю-сю-сю…
Полли угрюмо сосёт палец. Джим, взяв пустое ведро, выходит и тут же возвращается с полным, едва волоча его обеими руками. Немного воды выплёскивается на пол. Миссис Берк отвешивает Джиму подзатыльник.
Вот растяпа!
Д ж и м (торопливо подтирая лужу). Простите, я не нарочно.
М и с с и с  Б е р к.  Попробовал бы ты нарочно (замахивается, но Джим уворачивается от удара)!.. Ладно, хватит сырость разводить. Сбегай-ка лучше в лавку, купи костей – самых дешёвых, тех, что для собак берут (дает Джиму монету).
Д ж и м.  Зачем? У нас же нет собаки.
М и с с и с  Б е р к. Он у меня ещё рассуждает! (В ярости надвигается на него.)
Д ж и м.  Ладно, сбегаю. Только можно, я сперва позавтракаю?
М и с с и с  Б е р к. Да разве ты заслужил завтрак? Не ребёнок, а прорва: есть и ест. На вот, и хватит с тебя (кидает Джиму сухую хлебную корку).
Джим грызёт сухарь и понуро выходит. Миссис Берк хватает кошелёк, накидывает на плечи шаль. Обращается к Полли.
Сиди тихо, я скоро вернусь (быстро выходит).
Возвращается  Д ж и м  с кульком. Принимается за уборку. Полли находит на столе сухарь, грызет, хнычет и бросает его на пол.
П о л л и.  Джим, я молока хочу. И хлеба.
Д ж и м (поднимает сухарь и даёт Полли). Ешь, Полли. Похоже, завтрака сегодня опять не будет. И обеда тоже.
Входит  м и с с и с  Б е р к  с  П о д р у г ой. В руках у них по бутылке спиртного. Не обращая внимания на детей, усаживаются за стол, распивают вино, шепчутся, хихикают и быстро пьянеют. Джим уводит Полли в угол и отвлекает, играя с ней. Женщины, едва стоя на ногах, пытаются танцевать.
П о д р у г а (поёт).  А мистер Смит, н-не будь дурак,
                В окошко к ней стучит вот так:
(женщины топочут каблуками)
                «Открой, красотка, я не враг!»
                И та в ответ: «О кей!»
М и с с и с  Б е р к (поёт).  О кей, о кей!
                Кого бояться ей?
П о д р у г а.  К-как это – «кого бояться»? Мистера Ба-ли-зе-та, милочка. Вот придёт твой муженек с работы – а ужина-то и не-е-ету. Денежки-то все… того… тю-тю-тю! Ха-ха-ха!
Миссис Берк хочет вцепиться Подруге в волосы, та отбивается.
Эй, потише! Ну, я пшла (уходит).
М и с с и с  Б е р к. О кей, о кей, кого бояться ей?.. (Вертит головой, немного трезвеет. Заглядывает в кошелёк, но он пуст. Начинает притворно выть и причитать.) Ох, бедная я, бедная! Что мне теперь делать? Джимми, где ты, голубчик? Ох…
Джим выходит из укрытия.
Скоро придёт твой папа и до смерти изобьёт меня, несчастную, слабую женщину (делает вид, что плачет).
Д ж и м  (сжалившись). Ну, не плачьте, миссис Берк. Чем я могу вам помочь?
М и с с и с  Б е р к. О, Джимми, ты так добр. А я всегда дурно обращалась с тобой. Ох, только бы миновала буря, а я, клянусь, пальцем тебя больше не трону.
Д ж и м  (поверив, с жаром). Вы скажите, что я должен сделать – я всё сделаю!
Миссис Берк лихорадочно убирает со стола остатки пиршества, высыпает на блюдо кости из кулька и ставит на стол.
М и с с и с  Б е р к. Тогда… тогда ты скажи папе, что я дала тебе деньги на лекарство для Полли, а ты их потерял.
Д ж и м.  Да отец меня убьёт!
М и с с и с  Б е р к. Полно, дружок. Я скажу, что какой-то верзила налетел на тебя и отобрал деньги, а ты ни в чём не виноват. Отец ничего тебе не сделает. Ну, пойди, погуляй.
Джим хочет идти, но на пороге сталкивается с  о т ц о м.
Б а л и з е т.  Ты куда это на ночь глядя? Или опять натворил чего-нибудь и улизнуть от меня хочешь?
М и с с и с  Б е р к. Ах, Джеймс, прости, я не смогла приготовить тебе ужин.
Б а л и з е т (гневно). Что такое? Я же дал тебе денег. Где они?
М и с с и с  Б е р к  (показывает на кости).  Вот что осталось от обеда. Правда, мы с Полли только облизнулись, почти всё сынок твой съел.
Б а л и з е т.  Ну и аппетит у этого мальца! И всё равно худой, как скелет. Но остальные деньги…
Миссис Берк показывает на Джима.
Где они? Куда ты подевал их, а? Отвечай!
Д ж и м  (в страхе). Я потерял их, папа (умоляюще смотрит на миссис Берк).
Б а л и з е т. Потерял? Как же это ты умудрился?
Д ж и м.  Да я шёл купить лекарство для Полли, а большой мальчик наскочил и… и…
Б а л и з е т.  И ты думаешь, я поверю в это враньё?
М и с с и с  Б е р к. Вот и мне он плёл то же самое.
Б а л и з е т (снимая ремень). Ах ты, дрянной воришка! Ты украл мои деньги! (Бьёт Джима.) Вот тебе за это! Вот тебе!
М и с с и с  Б е р к  (злорадно). Задай ему как следует!
Д ж и м.  Ай, больно! И всё она врёт! Не брал я ваши паршивые деньги! Она сама их пропила!
Б а л и з е т. Кто это «она»?
Д ж и м.  Мачеха, кто же ещё!
Б а л и з ет.  Не смей называть её мачехой! Она тебе мама – вот как ты должен её звать.
Д ж и м (плача). Ни за что! Никогда я не буду звать её мамой! Слышите? Никогда! (Вырывается и убегает.)
Затемнение.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Пустынная улица.  Д ж и м, всхлипывая и озираясь, бредёт куда глаза глядят. Появляется  Н е з н а к о м к а.  Она с жалостью смотрит на Джима, протягивает ему монетку.

Н е з н а к о м к а.  Бедный маленький оборвыш! На, возьми. Купи себе хлеба (уходит).
Д ж и м  (с удивлением глядя ей вслед). Она так похожа на мою маму…
Выбегает  Д ж е р р и,  обхватывает руками Джима, будто очень обрадовался ему.
Д ж е р р и. Джим! Дружище! Ты куда идёшь?
Д ж и м.  Сам не знаю, Джерри.
Д ж е р р и.  Так ты не был дома с тех пор, как убежал?
Д ж и м.  Не был. Что там у нас?
Д ж е р р и.  Да ты иди домой – и увидишь (толкает его в сторону дома). Пойдём, пойдём!
Д ж и м.  Я пойду домой, когда сам захочу. И нечего меня толкать.
Д ж е р р и.  Толкать? Вот выдумал! А дома, между прочим, все ревут по тебе. И отец, и мачеха, и маленькая Полли. Даже слушать жалко!
Д ж и м. Все обо мне плачут? Джерри, ты правду говоришь? Ведь мне плохо придётся, если ты соврал. Сам знаешь, как она меня колотит и за волосы таскает.
Д ж е р р и. Чего там соврал! Все воют, будто дом у них горит! А отец повеситься готов от горя!
Вбегает  Т о м, очень высокий мальчик.
Т о м. Поймали, поймали! (Хватает Джима за руку.) Ведь пополам, Джерри? Половина моя?
Д ж е р р и. Ну нет! (Хватает Джима за другую руку, тянет к себе). Не стану я с тобой делиться! Я первый его поймал.
Т о м.  А я говорю – половина моя! Я следил за вами давно. А тебе одному всё равно с ним не справиться.
Д ж е р р и.  Вали отсюда! Джеймс Бализет что сказал? Кто первый поймает и приведёт – тому шиллинг. А этому (кивает на Джима) такую порку задаст, что век помнить будет!
Д ж и м  (падает на землю и орёт во всё горло). Гады! Предатели! А ещё друзья! Не пойду домой! Ни за что не пойду!
Мальчики пытаются поднять Джима, но тот отбивается, лягается и кусается. Джерри и Том начинают ссориться.
Д ж е р р и. Всё из-за тебя, труба фабричная! Кишка пожарная! Явился не запылился!
Т о м. А-а-а, я труба фабричная, да? А ты… ты… лягушка лупоглазая! Крыса бесхвостая!
Том и Джерри устраивают потасовку. Воспользовавшись этим, Джим убегает.


КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Где-то далеко часы бьют полночь. Тускло горит фонарь, освещая пустой Смитфилдский рынок. Входит Д ж и м.

Д ж и м. Теперь у меня и друзей нет... Ну и пусть. Переночую здесь, на рынке, а утром наймусь к какому-нибудь торговцу в зазывалы. (Кричит на разные голоса.) Земляника сладкая, земляника сочная, купите землянику! Фиалки, кому свежие, душистые фиалки!
Джим не видит, как появляются  М о у л д и  и  Р и п с т о н. Они прячутся и следят за Джимом. Когда Джим проходит мимо них, Рипстон хватает его за шиворот.
Р и п с т о н  (передразнивая). Земляника сладкая! Земляника сочная! (Строго, как полицейский.) Ты чего тут вопишь? Как смеешь нарушать сон мирных граждан? Иди домой, малый, не то сведу тебя в полицию.
Д ж и м  (вырываясь). Сами вы идите домой! Чего пристали? Нет у меня никакого дома.
М о у л д и. Так куда же ты идёшь?
Д ж и м. Я? Я… я с вами иду!
Р и п с т о н. Во даёт!
М о у л д и. Э-э, так не годится. Сперва надо узнать, что ты за птица.
Д ж и м. А вы не выдадите меня?
М о у л д и,  Р и п с т о н (вместе). Мы на такую подлянку не способны.
Д ж и м. Я сбежал от отца и мачехи, потому что они меня били.
Р и п с т о н  (присвистнув). И всего-то?
Д ж и м. «Всего-то»! Вот если б тебя так…
М о у л д и.  А есть тебе давали?
Д ж и м. Ну, давали. Не всегда.
Р и п с т о н. И у тебя была постель с одеялом и подушкой?
Д ж и м. Конечно, была.
М о у л д и. Тогда ты или врун, или дурак набитый.
Д ж и м. Не хотите – не верьте. Только я правду сказал.
Р и п с т о н. Что ж, на свете всякое бывает. Но кто сбегает из дома только потому, что его бьют, того и надо оставить без дома и без еды, пока не научится их ценить и Бога за них благодарить.
М о у л д и. Ладно, чего там… Пошли, а там видно будет.
Джим идёт следом за Рипстоном и Моулди. Темнота становится непроглядной. Слышен плеск реки, гулкое эхо шагов.
Д ж и м. Ой, как здесь темно!
Р и п с т о н. Давай-ка руку.
Моулди зажигает огрызок свечи. Пантомимой можно показать, что дети идут по узкому тоннелю.
Сейчас спустимся к реке. Там возчики оставляют на ночь свои телеги и фургоны.
М о у л д и. Не бойся, если наступишь на что-то мягкое. Это крыса. Они тут здоровые, с кошку прямо... Ну, вот и пришли. Полезай.
Д ж и м. Куда?
М о у л ди. Да в наш фургон. Мы всегда тут ночуем.
Д ж и м. А где же ваша постель?
М о у л д и. У нас была целая куча подушек и одеял. Да их, видно, волной смыло.
Д ж и м. А вам не холодно, когда вы раздеваетесь?
М о у л д и. Не знаю, ни разу не пробовал.
Р и п с т о н. Однако спать пора. Кто будет подушкой? Ведь это кому как: один любит, чтоб тепло, а другой – чтоб мягко.
Д ж и м (со слезами). Я люблю, чтоб и тепло, и мягко.
М о у л д и (фыркает). Ишь какой принц датский! Ты вот что. Ты не хнычь. Нам плакс не надо. Эх, зря мы с тобой связались.
Р и п с т о н. Брось, Моулди. Это он с непривычки. Ладно уж, я буду подушкой. Всем спать!
Рипстон ложится на пол, Моулди кладет голову ему на живот. Джим понуро сидит в ногах Рипстона. Звучит нежная мелодия, появляется видение  М а т е р и  Джима.
М а т ь  Д ж и м а (стоя поодаль, как бы в дымке). Я с тобой, сынок. Я всегда с тобой. Помнишь, когда мы ещё были вместе, мы всегда молились перед сном и благодарили Бога за всё хорошее, что Он послал нам?
Д ж и м. Помню… Только теперь я не молюсь. За что мне благодарить Бога? За то, что Он забрал тебя на небо? Что меня бьют и держат впроголодь?
М а т ь  Д ж и м а. Послушай, мой мальчик. Нельзя слишком сильно жалеть себя – это ожесточает сердце. Оглянись вокруг: разве этим двум сиротам легче, чем тебе?
Д ж и м. Нет, им ещё хуже.
М а т ь. Поверь, Джим: Бог не пошлёт человеку испытания, которое ему не по силам. Ты должен выстоять! Бог тебя не оставит, сынок… (видение исчезает).
Д ж и м. Господи, прости меня! Я не ценил того, что имел. Благодарю Тебя, Господь, за маму, за ту добрую женщину, за Рипстона и Моулди… за то, что я не один.
Ложится головой на ноги Рипстона и засыпает.

КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ

Вновь Смитфилдский рынок. Солнечное утро. Здесь может быть пантомима, песенка и танец торговцев и уличных детей.
Входят Д ж и м,  Р и п с т о н  и  М о у л д и.

Р и п с т о н (продолжая разговор). …Так что зря надеешься заработать этим делом.
М о у л д и. Мы ведь пробовали. Мотаешься с тележкой с утра до ночи, орёшь во всю глотку, и хорошо, если хозяин покормит. А то и забудет.
Д ж и м. Как же вы хлеб себе добываете?
М о у л д и. Да по-всякому. Бывает, глядим в оба и хватаем, что под руку попадёт.
Р и п с т о н. Вот вчера повезло. Привели карету одному джентльмену – и разбогатели: наелись и в театр сходили.
М о у л д и. Ох и крутые там пьесы дают! «Капитан-вампир», «Окровавленный бандит»…
Р и п с т о н. Кстати, Моулди у нас – крупный специалист по Шекспиру (подмигивает Моулди).
М о у л д и (встаёт в позу трагика и жутким голосом, с завываниями, декламирует из «Макбета»).  Дай мне кинжалы. Спящий и покойник,
                Как чёрт, изображённый на картинке,
                Лишь детям стр;шны. Если труп в крови,
                Я ею слугам вызолочу лица,
                Чтоб зло на них читалось.
Д ж и м. Ух, здорово! Аж мурашки по коже…
Р и п с т о н. Ладно, ближе к делу. Ты как хочешь работать: с нами в доле или сам по себе?
Д ж и м. Лучше с вами в доле.
М о у л д и. Значит, будешь делать то же, что и мы, а добычу – в общий котёл.
Джим кивает.
Р и п с т о н. Поклянись, что будешь верным товарищем, не струсишь и не выдашь нас полиции.
Д ж и м. Никогда!
М о у л д и. Ну, так по рукам! (Друзья ударяют по рукам.) А теперь смотри фокус.
Моулди и Рипстон разбегаются в разные стороны и, сделав круг по рынку, возвращаются. Рипстон вынимает из карманов несколько яблок, кладёт на землю перед Джимом. Моулди делает то же.
Д ж и м. Вы зачем так много яблок купили?
Р и п с т о н. Как зачем? Чтоб их продать.
Д ж и м. А я и не видел, как вы покупали.
М о у л д и. Торговцы тоже не видели. Они заняты были, не хотелось их от дела отрывать. Понял?
Джим отрицательно мотает головой.
Р и п с т о н. Короче, мы их стащили, украли. Ясно? Сейчас пойду к вокзалу, продам и куплю еды (уходит).
Д ж и м (потрясённо). Но красть… это же большой грех!
М о у л д и. У тебя есть семья, ты можешь туда вернуться. А у нас – никого. Голод не тётка. И учти: кормить тебя мы не обязаны.
Р и п с т о н  возвращается с пирогами, половину отдаёт Моулди, они с аппетитом едят. Джим смотрит им в рот, глотая слюни.
Д ж и м. Моулди, оставь, пожалуйста, мне кусочек.
М о у л д и. А-а, ты ещё здесь? Ты хочешь, чтоб я дал тебе ворованной еды? А не подавишься?
Д ж и м. Мы же решили всем делиться.
М о у л д и. Да мы-то не против. Но есть с нами ты хочешь, а воровать – нет. Так не пойдёт!
Р и п с т о н. Ладно тебе, Моулди, он со вчерашнего ничего не ел.
Рипстон отламывает кусок и даёт Джиму, тот жадно ест. Моулди тоже отламывает кусок, Джим тянет руку, но Моулди не отдаёт.
М о у л д и. Нет, постой. Ты должен его заработать. Видишь торговку орехами? Я тебе, так и быть, помогу, а ты – не зевай. Пошли!
Все трое подходят к торговцам. Моулди влезает на ящик.
Леди и джентльмены! Послушайте артиста лучшего в мире бродячего театра (декламирует из «Ричарда III»).   
Кровавое свершилось злодеянье…
Т о р г о в к и. Ах! Где? Свят, свят…
М о у л д и.    Ужасное и жалкое убийство…
Т о р г о в к и. Ох, батюшки! Кого же порешили?
М о у л д и.    В каком ещё не грешен был наш край!
Т о р г о в к и  и  т о р г о в ц ы окружили Моулди и живо реагируют на каждую его реплику. Джим в это время набивает карманы орехами и отходит в сторону.
Два стервеца, два кровожадных пса,
Мне говоря о жалостном убийстве,
Растроганные, плакали, как дети…
Т о р г о в ц ы. Поймать! Связать! К ответу подлецов!
М о у л д и.    Есть дети беспризорные – отцов их
Убил ты; слёз до старости им хватит.
Т о р г о в к и. Ах, душегуб! Ох, бедные сиротки!
М о у л д и.     Отцы есть, чьих детей зарезал ты;
Всю жизнь они, как травы, будут сохнуть.
Т о р г о в к и. Ах, что за зверство! Бедные малютки!
М о у л д и.     Нет, не клянись ты будущим – оно
Злодейством прежним всё искажено.
Аплодисменты, шум. Женщины вытирают слёзы, мужчины потрясают кулаками. Моулди снимает шапку, в неё кидают монетки. Моулди кланяется и исчезает в толпе, но тут же появляется рядом с друзьями.
Р и п с т о н. Ну, Джим, молодец, чисто сработано! Я бы так не смог…
М о у л д и. Вот тебе твоя доля (отдаёт Джиму пирог). Да пошли скорее отсюда. Сейчас гроза будет.
Рипстон и Моулди идут впереди, Джим плетётся сзади, вяло жуёт пирог. Он весь съёжился, его трясёт.
Д ж и м. Вор, вор, вор! Я теперь вор! Если б мама только знала… (плачет).
Раскаты грома, шум ливня. Рипстон и Моулди оглядываются, возвращаются.
Р и п с т о н. Эй, ты чего застрял? Чего хнычешь? (Берёт Джима за плечо.)
Д ж и м. Мне так холодно, Рип! Я весь заледенел.
Р и п с т о н (трогая ему лоб). Ничего себе – заледенел! Да об тебя обжечься можно!
М о у л д и (сторонясь Джима). Как бы и к нам горячка не пристала.
Р и п с т о н. Разве у него горячка? Значит, он умрёт?
М о у л д и. Наверно. Только сперва станет сумасшедшим. Уж такая это болезнь.
Д ж и м (опускается на землю, бредит). Свершилось злодеянье… Держи воришку!.. Пить… Мама, дай мне воды…
Р и п с т о н. У него бред. Сведём-ка его в работный дом, Моулди. Может, там его вылечат. Боже, спаси бедолагу Джима… Очень Тебя прошу.
Уносят бесчувственного Джима.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Работный дом.  Д ж и м  лежит на кровати с закрытыми глазами. Просыпается, удивлённо озирается, бодро садится в постели. Входят  С и д е л к а  Д ж е й н, держа поднос с завтраком,  Д о к т о р  и  Н а д з и р а т е л ь н и ц а.

С и д е л к а (едва не роняет поднос). Господь Всемогущий! Да этого быть не может, чтоб человек из гроба встал. Живой!
Н а д з и р а т е л ь н и ц а. И его, кажется, не скоро придётся хоронить.
Д о к т о р. Ай да молодец! Вот уж не ожидал, что ты выкарабкаешься!
С и д е л к а. Да, сэр, он, можно сказать, обманул свою смерть.
Д о к т о р (смеётся). Вот это верно! Он долго водил её за нос (показывает это на Джиме, шутливо зажав ему нос): его привезли осенью, а сейчас уж февраль на дворе. Ну, поправляйся скорее!
Уходят. К Джиму подсаживаются  д в а  м а л ь ч и к а  в одинаковой казённой одежде, напоминающей арестантскую.
1-й  м а л ь ч и к. Послушай, ты – сирота?
Д ж и м.  Сирота.
1-й  м а л ь ч и к. Ну, так тебе – в шахту.
Д ж и м. С какой стати?
2-й  м а л ь ч и к. А с такой, что всех сирот отправляют в шахту, под землю, уголь копать. И тебя отправят.
1-й  м а л ь ч и к. Там ужасно больно секут, а одного сироту, говорят, убили.
Д ж и м. Убили? За что?
2-й  м а л ь ч и к. Он убежать хотел, а его поймали, посадили в чёрную яму…
1-й  м а л ь ч и к. …и с тех пор о нём ни слуху, ни духу.
Д ж и м. Ну и дурак он, что на шахту поехал.
2-й  м а л ь ч и к. Да разве он сам? Его насильно повезли – и тебя повезут.
Д ж и м. Не повезут. Спорим?
Входят  Н а д з и р а т е л ь н и ц а  и  Н а ч а л ь н и к.
Сэр, можно вас попросить подойти ко мне?
Н а ч а л ь н и к. Что-о?! Что такое?
Д ж и м. Прикажите, сэр, чтобы мне завтра принесли мою старую одежду. Я хочу уйти отсюда.
1-й и 2-й мальчики в испуге отчаянно жестикулируют.
Н а ч а л ь н и к (надзирательнице). Этот мальчик в своём уме, миссис Браун?
Н а д з и р а т е л ь н и ц а. В своём, если у дерзкого негодяя вообще есть ум.
Н а ч а л ь н и к (вынимая записную книжку и карандаш). Очень хорошо! Он ведь из той партии, которую увозят завтра? Какой его номер?
Н а д з и р а т е л ь н и ц а. Сто двадцать седьмой, сэр.
Н а ч а л ь н и к. Ну, номер сто двадцать седьмой, тебе эта выходка даром не пройдёт!
Начальник и надзирательница уходят. Джим закрывает голову одеялом, потом резко сбрасывает его.
Д ж и м. Значит, я здесь пленник?
1-й  м а л ь ч и к. Вроде того.
Д ж и м. И не могу выйти отсюда?
2-й  м а л ь ч и к. Так тебя привратник и выпустит!
Д ж и м. Это мы ещё посмотрим.
Вскакивает с кровати, озираясь, на цыпочках идёт вдоль рампы. Путь ему преграждает  П р и в р а т н и к.
П р и в р а т н и к. Стой! Куда? Небось, за письмами для сиделки? Шуры-муры, ай лав ю?
Д ж и м. Да, Джейн просила меня забрать их.
Д ж е й н появляется в дальнем конце сцены и вместе с 1-м и 2-м мальчиками наблюдает за происходящим как бы из окна. Она делает привратнику знаки, которые он понимает по-своему.
П р и в р а т н и к. А писем сегодня нет!
Д ж и м. А-а… Но Джейн просит, чтоб вы позволили мне сбегать за угол купить конверты.
П р и в р а т н и к (сердито). Ещё чего! Ей – ай лав ю, а мне без работы остаться?
Джейн делает ему отчаянные знаки.
Ишь, крыльями-то машет! Не пущу, и всё тут.
Д ж и м. Да, чуть не забыл, ещё Джейн велела дать вам на табак.
П р и в р а т н и к. А вот это другое дело. Ну, выкладывай деньги да беги!
Д ж и м. Ой, у меня от горячки всё в голове перемешалось. Не дать на табак, а на сдачу от табака купить конвертов… ой, нет, не на сдачу от табака, а на сдачу от конвертов купить табака и дать вам.
П р и в р а т н и к. Ты мне всю голову задурил, почище горячки!
Джейн в окне крутит головой, делает знаки.
Ишь, не терпится ей. Ну, беги, только одна нога здесь, другая там. Шуры-муры, ай лав ю… Эх, молодость!
Джим сперва идёт спокойно, а потом бежит со всех ног.
Затемнение.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Вечер. Улица возле Смитфилдского рынка. Падает снег. Входит Д ж и м, продрогший и печальный.

Д ж и м. И у реки был, и рынок весь обошёл, а Рипстон и Моулди как сквозь землю провалились. И фургона нашего нет. Где мне теперь ночевать?
Идёт к куче тряпья, из которой слышен голос.
С т а р и к  н и щ и й. Чего ты ищешь, мальчишка? Я думал, хоть вечером все уйдут и дадут мне помереть спокойно. Тяжело умирать на людях…
Д ж и м (вежливо). Я не помешаю вам умирать. Умирайте, пожалуйста. Я только ищу, где бы укрыться от холода. Думал, тут тряпьё, а тут… вы.
С т а р и к. Вот именно, тряпьё, ни на что не годное, никому не нужное. А начинал, как ты. Так что тебе, пожалуй, пригодится мой совет: избавься от этой одежды. Не то тебя первый же крючок полицейский зацепит – и назад в тюрьму.
Д ж и м. Да не был я в тюрьме! Я из работного дома сбежал.
С т а р и к. Что работный дом, что тюрьма – всё одно.
Д ж и м. Негде мне взять другую одежду, дедушка. Господи, что же делать?
Появляется  М а р т а  с корзиной. Джим решается попросить милостыню.
Помогите бедному сироте…
Марта останавливается, вглядывается в  Д ж и м а.
М а р т а. Неужто это ты, Джимми? Тебя не узнать. Чем это ты вздумал заниматься?
Д ж и м. Это же Марта, наша соседка!.. (радостно бросается к Марте.) Марта, миленькая, сам Бог мне тебя послал. Нет ли у тебя в корзинке какой еды? Я ужасно голоден… Ты часто кормила меня и от мачехи прятала.
М а р т а (утирая слезы). Бедный малыш, до чего ты дошёл! А уж худющий… И всё из-за этой рыжей пьяницы! Пойдём скорее ко мне, у меня обед ещё не остыл.
Д ж и м. Как же я пойду в такой одежде?
М а р т а. В такой и впрямь нельзя... А ну-ка, примерь…
Марта вынимает из корзины длинную юбку, накидку и шляпку, помогает Джиму одеться.
Ай, какая славная девочка получилась! Тебя и родной отец не узнает. Ну-ка, пройдись.
Джим суёт руки в карманы и, насвистывая, потешно шагает разухабистой мальчишеской походкой. Марта хохочет.
Ох, уморил… Ой, не могу… Да разве так ходят маленькие леди? Смотри, как надо.
Показывает. Джим смешно передразнивает её.
Д ж и м (споткнувшись). В такой юбке от полицейских не побегаешь.
М а р т а. Тебе не придётся больше ни от кого убегать. Вот окрепнешь немного – и отдам тебя кому-нибудь в ученье. Ну, пойдём, пойдём скорее!
Марта берёт Джима за руку, они идут вдоль сцены.
Навстречу им –  К а п и т а н  Д ж и м  и  Ю н г а. Мальчик и капитан замедляют шаги, пристально всматриваются друг в друга, пройдя мимо, одновременно оглядываются. Джим видит в капитане свою мечту, а капитан вспоминает себя в детстве.
Ю н г а. Теперь я понял, кэп. Ведь всё это с вами самим случилось, верно?
К а п и т а н  Д ж и м. Это не важно. Таких мальчишек, как Джим, в ту пору было не счесть да и сейчас хватает. Ну, а Марта… она ошиблась: ему пришлось убегать, и не раз! Она отдала Джима в ученики к трубочисту. Работы у него было не много: он просто носил мешок с инструментами. Но однажды хозяин взял его с собой ночью…
Ю н г а. Ночью? Разве трубы чистят ночью?
К а п и т а н  Д ж и м. То-то и оно! Мало того, хозяин привёз Джима на кладбище.
Ю н г а. На кладбище? Да какие же там печные трубы?
К а п и т а н  Д ж и м. Оказалось, хозяин с помощником выкапывают из могил мертвецов и продают студентам-медикам для опытов. Ведь в то время закон это запрещал.
Ю н г а. Представляю, как страшно было Джиму ехать в телеге рядом с покойником!
К а п и т а н  Д ж и м. Ещё бы не страшно! Вот тут-то он и дал дёру – благо, было темно и дождь лил как из ведра.
Ю н г а. И опять оказался на улице? Опять стал голодать?
К а п и т а н  Д ж и м. Ты угадал, сынок. Отчаявшись, он хотел было даже вернуться домой, но узнал, что отец его стал таким же пьяницей, как мачеха. Слушай же, что дальше было…
Затемнение.

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

По сцене бродячий кукольник несёт балаганчик с рождественской ёлкой (из тех, что в виде круга надевались на плечи человеку, и он один показывал кукольное представление. Или здесь может быть шарманка, танец кукол, петрушек и т.п. Может звучать рождественская песенка).
 Толпа зевак. Д ж и м, довольно хорошо одетый, подходит сзади к толстой даме, проводит руками по её бокам и вытягивает увесистый ридикюль. Отходит в сторону, открывает его и застывает, поражённый.

Д ж и м. Вот это да! Банковские билеты и целая куча золотых монет. Да я теперь богач!
Сзади подходит  м и с т е р  Г а п к и н с, кладёт руку на плечо Джима.
М и с т е р  Г а п к и н с. Не вздумай бежать! От меня не убежишь.
Джим в испуге бросает ридикюль, мистер Гапкинс его поднимает.
Правду говорят, что дуракам счастье. (Держит Джима за шиворот и тащит за собой.)
Д ж и м (жалобно). Послушайте, сударь, я его нашёл. Право, нашёл… Если хотите, заберите его себе…
Г а п к и н с. Конечно, нашёл! Не заработал же! Говори, на кого ты работаешь?
Д ж и м. Ни на кого, сам на себя.
Г а п к и н с. Ну, ты просто везунчик. Такой простак давно должен был попасться. Придётся взять тебя в руки.
Д ж и м. Сэр, я не хочу, чтобы меня брали в руки.
Г а п к и н с. Какое мне дело, хочешь ты или нет? У тебя не было хозяина, а теперь будет. Или работаешь на меня, или садишься в тюрьму.
Гапкинс, крепко держа Джима, подводит его к своему дому. Громко:
Молли, я привёл к нам нового жильца!
Входит  м и с с и с  Г а п к и н с.
М и с с и с  Г а п к и н с (раздражённо). Неужели они тебе ещё не надоели? Наверно, и этот проживёт у нас не дольше прежнего (уходит).
Г а п к и н с (развалясь на кресле). Знаешь, а ты мне понравился. Но на одно везенье рассчитывать нельзя. Ты обо мне, конечно, не слышал, но спроси у любого полицейского, кто такой Джордж Гапкинс, и он ответит: «Ну как же! Это известный воспитатель воров». Я буду учить тебя нашему искусству, кормить вволю, одевать, как богатого франта, давать карманные деньги. Согласен?
Д ж и м. Кто же от такого откажется? А что я должен делать за это?
Г а п к и н с. Да всё то же. А добычу приносить мне. Но учти: вздумаешь меня обмануть – окажешься в тюрьме, как тот мальчик, что жил здесь до тебя. (Вынимает из украденного ридикюля монету, даёт Джиму.) Ну, до вечера ты свободен. Пойди погуляй или в театр сходи. Возвращайся не позже одиннадцати.
Д ж и м. Хорошо, сэр.
Джим уходит. Входит  м и с с и с  Г а п к и н с.
Г а п к и н с. Я сегодня ночевать не буду, у меня дела. Покорми мальчишку ужином, когда вернётся.
М и с с и с  Г а п к и н с. И вчера, и третьего дня ты ходил ночью по делам, Джордж. Ты лжёшь! Я знаю, чем ты занимаешься. Я тебя выслежу.
Г а п к и н с. Не вмешивайся, куда не следует. Не то пожалеешь об этом. (Уходит.)
М и с с и с  Г а п к и н с (садится в кресло и задумывается. Входит Д ж и м). А, вернулся? Сядь, мне нужно кое-что сказать тебе. Что ты за мальчик?
Д ж и м (опускаясь на стул). Я? Я просто Джим.
М и с с и с  Г а п к и н с. Я хочу понять, совсем ли ты испорченный ребёнок, как те маленькие негодяи, что жили у нас.
Д ж и м. Я не знаю. Думаю, что я… не совсем испорченный.
М и с с и с  Г а п к и н с. Долго ты был вором?
Д ж и м. Несколько недель.
М и с с и с  Г а п к и н с. Только недель! А часто сидел в тюрьме?
Д ж и м. Ни разу.
М и с с и с  Г а п к и н с. А Джордж, мой муж, тебе нравится?
Д ж и м. Да, он добрый человек.
М и с с и с  Г а п к и н с. Добрый человек?! Сказать тебе, кто он? Он паук, который затянет тебя в свою сеть и высосет всю твою кровь!
Д ж и м. Мою кровь?
М и с с и с  Г а п к и н с. Кровь всякого, кто ему попадётся. Он настоящий вампир! Как думаешь, зачем он взял тебя к себе?
Джим смущённо опускает голову.
Каждый мальчик служит у него, пока не попадёт на заметку полиции. Рано или поздно тебе придётся сидеть в тюрьме. Твоё имя станет позором для близких, если они у тебя есть.
Д ж и м. У меня… есть Марта. И Полли, сестричка. Только она ещё совсем маленькая.
М и с с и с  Г а п к и н с. Но она вырастет и всё узнает!.. Слушай, я много рассказала тебе. Можешь выдать меня мужу, он изобьёт меня до полусмерти – такое не раз бывало. Но мне всё равно, мне надоела такая жизнь! (Плачет.)
Д ж и м. Не бойтесь, я вас не выдам. Только что же мне делать?
М и с с и с  Г а п к и н с. Иди и подумай, куда тебе деться, если убежишь отсюда. (Уходит.)
Д ж и м. Я подумаю. Обязательно подумаю…
Затемнение.

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Улица. Д ж и м  идёт в глубоком раздумье и сталкивается с  Р и п с т о н о м. Рипстон одет бедно, но чисто, и держится иначе, чем прежде.

Д ж и м. Рипстон, неужели это ты?
Р и п с т о н. Вот так встреча! Джим, дружище! Я-то думал, ты давным-давно уже умер, а ты вместо этого таким франтом стал!
Джим смущён.
Ты что же, не рад мне? Ты, наверно, сделался честным и не хочешь знаться со мной?
Д ж и м. Вовсе нет, Рип.
Р и п с т о н. Но ведь я тоже переменился, бросил все эти глупости. Надоело вечно прятаться по углам и бояться всякой торговки. Я теперь работаю на фабрике, живу в рабочей казарме. Нелегко, конечно. Зато у меня товарищи хорошие.
Д ж и м. А что Моулди?
Р и п с т о н. Моулди умер, Джим. Ещё той зимой. Убегал от полицейского, свалился с крыши сарая и расшибся… Вот после его смерти я и стал другим человеком. А ты, наверное, в магазине каком-нибудь служишь?
Джим начинает неудержимо плакать.
Что с тобой, Джим? У тебя что-то неладно?
Д ж и м. Д-да, я тоже стал другим, Рип. Только… я стал ещё хуже.
Р и п с т о н. Ты об этом плачешь?
Д ж и м. Да, об этом.
Р и п с т о н. Значит, ты хочешь перемениться?
Д ж и м. Ещё бы, очень хочу. Рип, помоги мне.
Р и п с т о н. Да ты скажи, в чём дело.
Д ж и м. Мой хозяин приказал мне сегодня в полночь прийти к одному дому. Я должен буду залезть в маленькое окошко в кладовке, подойти к двери, открыть задвижку и впустить его. И мистер Гапкинс…
Р и п с т о н. Не продолжай! Я всё понял, Джим. А дом этот твой Гапкинс показал?
Д ж и м. Да, и окошко тоже. Хотел проверить, пролезу я или нет.
Р и п с т о н. Это же очень хорошо!
Д ж и м. Чего тут хорошего? Если попадусь, меня за грабёж в тюрьму упекут.
Р и п с т о н. Не упекут. Главное, не говори Гапкинсу, что встретил меня, и делай всё, что он велит. А я пойду к хозяину того дома и предупрежу его. Ну, говори адрес.
Д ж и м. Улица Прескот, 12. Там вроде бы какой-то старый моряк живёт. Один.
Р и п с т о н. Ну, Джимми, главное – не дрейфь. Завтра увидимся!
Друзья прощаются и расходятся в разные стороны.

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

На сцене видна стена дома по улице Прескот, 12. Она стоит так, что видна и улица, и внутренняя часть дома. В глубине его – дверь.
Полночь. К дому подходят  м и с т е р  Г а п к и н с  и  Д ж и м. Почти одновременно внутри дома появляются двое: старый шкипер  м и с т е р  Д ж е н е т  встаёт под окном, а его взрослый сын  Г а р р и – у дверей. Для зрителей они почти незаметны: в комнате темно.
Г а п к и н с (Знаками показывает Джиму, что тот должен сначала встать к нему на спину, а потом залезть в окно).  Ты не бойся, дело не опасное. Ты ведь можешь сделать всё, как я тебе сказал?
Д ж и м (дрожа, как в лихорадке). М-могу.
Г а п к и н с. Вот и отлично. Там даже собаки нет. А хозяин рано спать ложится. Ну, полезай.
Джим встаёт ему на спину, лезет в окошко.
Так, так. Теперь прыгай, там невысоко.
Джим прыгает вниз. Рука шкипера Дженета хватает его за волосы, другая зажимает ему рот. Гапкинс уходит за угол дома, медленно открывает снаружи дверь, входит – и тут Гарри надевает ему на голову мешок и ловко связывает его верёвкой.
Г а р р и. Готово, отец. Попался, голубчик.
Д ж е н е т (зажигает свет, жмёт руку Джиму). Ну, спасибо. Молодец, мальчишка! Не струсил, всё сделал как надо.
В мешке злобно мычит и воет Гапкинс. Гарри даёт ему пинка.
Я всё про тебя знаю, мне твой друг Рип рассказал. Я бы охотно взял тебя юнгой, если бы ещё плавал на корабле. Впрочем, могу замолвить за тебя словечко своему другу-капитану. Хотел бы ты стать моряком?
Д ж и м. Разве это возможно?
Д ж е н е т. Отчего же нет? Тебе к трудностям не привыкать, справишься.
Д ж и м. Да я всю жизнь мечтал об этом, мистер Дженет! Всю жизнь!
Д ж е н е т. Вот и славно. Сегодня заночуешь у нас, а завтра сведу тебя на корабль.
Уходят. На сцене появляются  К а п и т а н  Д ж и м  и  Ю н г а.
К а п и т а н  Д ж и м. Вот так и закончилась история маленького оборвыша…
Ю н г а. …и началась ваша история, капитан Джим. Верно?
К а п и т а н  Д ж и м. Верно, сынок. Только не забудь, что без добрых людей и Божьей помощи никакого капитана Джима не было бы. Вот я и прихожу на Смитфилдский рынок, чтоб никогда не забывать об этом.

На сцену выбегают уличные дети, выходят все участники спектакля. Среди них непременно должен быть «оживший» Моулди, обнимсающийся со своими друзьями. Он опять встаёт на ящик и декламирует из «Макбета»:
М о у л д и.      Благослови, Господь,
  И вас, и всех, кто хочет вместе с вами,
  Чтоб стало зло – добром, враги – друзьями.

Звучит Песня о детстве.

КОНЕЦ