Профессор

               
               
               
                ГЛАВА  1.
               
    -Для обобщения информации о состоянии и движении уставного капитала организации   
предназначен счет 80 « Уставный капитал».
    Сальдо по счёту « Уставный капитал» должно соответствовать размеру уставного капитала, зафиксированному в учредительных документах организации...
    Эту мудрёную и малопонятную непосвящённым людям лекцию по составлению бухгалтерских проводок читала высокая, темноволосая женщина сорока лет. Надежда Ивановна была педагогом первой категории и отдала работе 17 лет. Она была полновата и никогда не считалась красавицей. Низкий лоб, крючковатый нос с горбинкой и тонкие губы. Правда, глаза у неё были шикарные. Большие, они всегда светились счастливым блеском.
    Однако сама Надежда Ивановна никогда не считала себя счастливой. В свои сорок лет у неё никого не было. Променяв свою молодость сначала на учёбу, а потом и на работу,она так и не
вышла замуж и не родила детей. Лишь сейчас, поняв как трудно приходить в пустую квартиру
и засыпать в холодной постели, она поняла, что живёт зря. Но всё же иногда давала себе слабину и тешила себя надеждой: « Сорок лет- это ещё не возраст,- порой думала она.- Может и улыбнётся мне удача». А иногда в период обострения депрессии кляла себя за свой характер: « Учёба, работа. Всегда на первом месте. Для чего? Этот не тот и тот  тоже. В нужно только одно... Глупо. Как глупо. Идеалов нет. Дура!»
    Лекция подходила к концу. Надежда Ивановна внимательно смотрела на  сидящих перед ней студентов. Все они были разные, не похожие друг на друга. Кто-то внимательно слушал,
 кто-то разговаривал или «смс-ился», кто-то даже спал. Среди них она легко распознала   
 таких же какой она была сама в студенческие годы. Надежда Ивановна надеялась, что несмотря на это им хватит ума не повторить её ошибок.
    -...В дальнейшем в течение полезного срока использования объектов необработанных активов организаций ежемесячно признаётся сигнализационный доход в размере начисленной амортизации объекта проводкой: дебет 98 «Доходы будущих периодов», кредит 86 «Целевое  финансирование».
    Через минуту ужасным дребезжащим голосом завопил звонок. Студенты бодро подхватили
 сумки и шумной волной двинулись к выходу. Проводив взглядом последнего студента, Надежда Ивановна подошла кокну и её взгляд растворился в лучах осеннего солнца, а мысли утонули в прохладе и шорохе золотой листвы. Снаружи жизнь была похожа на сказку. Солнце ярко светило и купало в своём блеске всё, что было вокруг. Лёгкий ветерок обрывал оставшиеся на деревьях листья и лениво опускал на землю и без того усыпанную осенним золотом. Небо было без единого облачка, нежно голубое. Казалось,оно очень лёгкое и совсем прозрачное,как платок из китайского шёлка. Такое лёгкое, что его можно пропустить через 
обручальное кольцо и такое прозрачное,что, наверное, если присмотреться, можно увидеть звёзды, спрятавшиеся на день за эту завесу.
    В это мгновение ей хотелось только одного. Поскорее закончить с работой и прогуляться по осеннему парку, наслаждаясь шуршанием листвы под ногами.
    Размышления о прогулке были прерваны звуком открывшейся двери. Надежда Ивановна 
 вздрогнула и резко обернулась. В дверях стоял пожилой мужчина с покрытым пеплом седины волосами. Она смотрела на него вопросительным взглядом, ноне решалась произнести и слова. От повисшей в воздухе неловкой тишины мужчина смутился и отвёл взгляд в сторону. Через пару секунд он кашлянул и сделал решительный шаг вперёд,прикрыв за собой двери.
    Первой заговорила Надежда Ивановна:
  -День добрый, Дмитрий Анатольевич.
  -Здравствуйте, Надежда Ивановна. Я хотел бы с вами поговорить...
               
                ГЛАВА  2.    

    Флеминг Дмитрий Анатольевич был заслуженны педагогом филологии  и уважаемым человеком в учёных кругах. Блестящий знаток русского языка, обладатель всевозможных государственных премий за вклад в развитие русской литературы. От роду ему                было 74 года,из которых 52 отдал родной речи. Человек он был высокого интеллекта,
 утончённых вкусов и изысканных манер. Его окружение не знало более педантичного  ,
 чем Дмитрий Анатольевич. Благодаря статусу и умению хорошо выглядеть и достойно
 преподносить свой возраст, в университете все считали Флеминга потомком знатного аристократического рода. Его и вправду  можно было принять за графа или даже князя.
 Строгая, горделивая осанка, офицерская выправка. Хоть лицом он был и немолод, но по-прежнему красив и обаятелен. Высокий лоб с парой глубоких морщин, большие, миндалевидные голубые глаза, прямой аристократический нос и пухлые губы, которые до сих пор были пунцовыми. Мелкие морщинки во внешних уголках глаз и рта предавали некого шарма его образу. А припорошенные сединой  волосы добавляли Дмитрию Анатольевичу пикантности. Ловелас да и только.
    Но профессор не был графом и ловеласом. Он был из обычной крестьянской семьи и детство было отнюдь не безоблачным. Когда ему было шесть лет, началась война, отец погиб
 в первые месяцы. В одну из бомбёжек погибли два его брата и сестра. Дима уцелел лишь потому, что в тот вечер мать взяла его на работу.
    После войны мать жила только ради него. Дмитрий Анатольевич не раз признавался, что все его заслуги принадлежат ей.
    И насчёт ловеласа все тоже ошибались. Кроме матери у Дмитрия была лишь одна женщина. Лена. Первая и единственная. С ней он познакомился на втором курсе, когда 
 ему было 18. Это не была любовь с первого взгляда, но когда влюбился, оказалось,что на всю жизнь. Прожили в браке 53 года, как говорится, душа в душу. Воспитали достойного сына офицера.
    Но сейчас, на закате жизни остался совсем одинок. Лена умерла два года назад, а сын погиб в Афганистане. Надо отдать должное Дмитрию Анатольевичу. Он как настоящий 
 мужчина стойко вынес все удары судьбы...
    -...Я хотел бы с вами поговорить. Точнее попросить,- он ненадолго задумался, подбирая слова.
    -Я вас слушаю.
    -Не могли бы вы в это воскресенье сходить со мной на кладбище? Понимаете, хочу посетить могилы жены и сына, а одному уже сложновато...- Дмитрий Анатольевич вопросительно посмотрел на Надежду Ивановну, а потом виновато, но гордо добавил,- Возраст.
    -Да, разумеется, я схожу с вами.
    -Спасибо.
    Дмитрий Анатольевич крепко пожал руку Надежде Ивановне и вышел из аудитории.

                ГЛАВА  3.

    5 октября. Воскресенье. Надежда Ивановна проснулась в восемь часов утра от звона будильника. Не смотря на то, что спать она легла очень поздно, она не чувствовала  никакой тяжести и встала очень легко.
    В комнате было темно. Небольшой луч света едва пробрался сквозь узкую щель   
 тяжёлыми багровыми ночными шторами. Рассекая комнату на две части, он уютно расположился на полу в дальнем углу. Надежда, не одевая домашних тапок, подошла к окну и открыла шторы. В одно мгновение солнечный свет ворвался в комнату и маленький луч
 смешался с сотнями тысяч таких же лучей. Надежда оглядела комнату, которая стремительно
 преобразилась. Свет на правах хозяина мирно расположился на кровати, столе, шкафах и стопке книг, лежащей на полу. Он весело играл с хрусталиками люстры, создавая на стене эффект радуги.
   Надежда Ивановна накинула халат и отправилась в душ. Сегодня она должна в 11часов встретиться с Дмитрием Анатольевичем. Именно поэтому она проснулась раньше обычного.
    Приняв душ, Надежда варила на кухне кофе и слушала по телевизору новости. Как водится, с утра пораньше в новостях было только плохое.
    -Вот послушаешь такие новости,- разговаривала сама с собой Надежда,- сразу хочется за упокой выпить. Зачем такое утром рассказывать? Приободрять надо, а они страху нагоняют. Потому и безработных много. Позавтракают таким позитивом и сидят дома. Выйти страшно.
    Она задумчиво посмотрела на турку и, цокнув языком, добавила:
    -Ещё и кризис этот, будь он неладен!
    Налив себе готовый кофе, Надежда села на стул и продолжила внимательно смотреть новости. В них сейчас говорилось о визите русского дипломата в Финляндию.
    -Я бы тоже туда съездила,- мечтательно произнесла Надежда,- Очаровательная страна. Красивая и уютная. Страна озёр. И язык финский мелодичный.
    Допив кофе, она принялась собираться. Чтобы узнать погоду, Надежда вышла на балкон. На улице было прохладно и небо стало затягиваться тучами. «Вероятно,будет дождь.»- подумала она.
   Стрелки часов уже подбирались к отметке «10» и Надежда Ивановна решила, что пора выходить.
    До автобусной остановки она шла медленным шагом. Воздух пах дождём и листьями. На улице было почти безлюдно и тихо. Голуби сновали по тротуару в поисках пищи. Делали они это очень забавно и интересно. Ничего не нарушало спокойствия в это замечательное воскресное утро...
    Вдруг тишину разорвал гул мчащихся и сигналящих машин. Надежда Ивановна обернулась в сторону дороги и увидела розовый лимузин, обильно украшенный лентами и  цветами, а на крыше позолотой блестели два огромных кольца. Вслед за лимузином ехали также наряженные автомобили и громко сигналили. Пусть и было шумно, зато красиво. Свадьба- это всегда прекрасно. Надежда Ивановна проводила лазами свадебный кортеж, который двинулся направо на ближайшем повороте. «Должно быть в церковь поехали»- подумала она.
   Дождь заморосил, когда она подошла к остановке. Поняв, что зонт она не взяла, а возвращаться уже поздно, Надежда принялась терпеливо ждать автобус. Он подошёл через десять минут, а дождь уже сошёл на нет и лишь изредка бросал мелкие капли.
    Надежда устроилась на сидении близ окна и всю дорогу смотрела на мелькающие  витрины, вывески и дома. Постепенно дома мельчали и редели, а потом и вовсе кончились. Начался лес. Он был прекрасен и совершенен. Полуобнажённые берёзы утопали в ворохе листвы и казались сонными.
    Через полчаса Надежда была на месте. Она вышла на остановке «Бор»и её взору красивая и одновременно пугающая картина. На огромной территории, посреди редкого леса, раскинулся город мёртвых. Он был по-своему прекрасен. Серые кресты и такие же серые памятники с золочёной гравировкой гордо возвышались над могилами, усыпанными цветами и листьями. Было очень тихо. Лишь вороны иногда каркали и шастали от одного «дома» к другому, шурша листьями.
    Надежда Ивановна сделала шаг вперёд и остановилась. Идти одной туда ей не хотелось. В эту минуту на остановке затормозила маршрутка и из неё вышел Дмитрий Анатольевич. В руках у него были гвоздики, а из кармана небрежно высунулась тряпочная перчатка.
    -Здравствуйте, Надежда Ивановна,- он слегка поклонился и поцеловал ей руку.
    -Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич,- она учтиво поклонилась в ответ.

                ГЛАВА  4.               
               
    -Давно ждёте?- спросил профессор.
    -Нет, минут пять.
    -Ну, тогда  идёмте,- и он жестом указал в сторону кладбища.
    Войдя на территорию «города», Надежде Ивановне стало не по себе и по спине пробежали мурашки.
    -Не уютно здесь как-то,- произнесла она и взглянула на Дмитрия Анатольевича.
    Он едва улыбнулся и, не глядя в её сторону, сказал:
    -От чего же? По- моему здесь прекрасно. Тихо, спокойно и бояться некого. Мёртвые не потревожат.
    -Вы правы, живых бояться надо. И всё же...
    -Вы просто не свыклись с мыслью, что тоже когда- нибудь умрёте. Боитесь смерти?- спросил спутник и  с лёгкой улыбкой глянул на Надежду.
    -Шутите? Конечно, боюсь. До смерти просто!- и, поняв, что сказала ерунду, хмыкнула, а потом добавила,- Кто ж её не боится?
    -Я,- вполне серьёзным тоном изрёк Дмитрий Анатольевич,- Я не боюсь. Как сказал один из великих: «Глупо бояться того, что неизбежно». Он говорил именно о смерти, и я с ним полностью согласен.
    -Тоже верно,- задумчиво обронила Надежда Ивановна. Она по- понемногу начала успокаиваться, видимо, подействовал запах засыпающей природы.
    Дальше они шли молча. Каждый сейчас думал о своём. Проходя мимо могил, Надежда внимательно рассматривала их и читала надписи. Чьи-то пристанища были ухожены и завалены цветами, чьи-то явно давно заброшены и запущены. Кто- то умер совсем молодым, а кто- то дожил до глубокой старости.
    Под впечатлением в голову к Надежде закралась страшная мысль: «А когда я умру, как будет выглядеть моя могила? И кто будет ухаживать за ней? Господи, я же так одинока! У меня совсем никого нет. Говорят, жить страшно, а ведь умирать ещё страшнее!» В эту минуту к её глазам подступили слёзы и стало трудно дышать. Но усилием воли она смогла подавить эту сентиментальность и выгнать из головы эту глупую мысль. «Интересно, почему я вдруг вспомнила Бога, я ведь атеистка...Чёрт...Ах да, в него я тоже не верю...»
    -Ну, вот мы и пришли,- сказал Дмитрий Анатольевич, подойдя к двум могилам.- Здравствуйте, мои дорогие.
    Около минуты он молчал, глядя на серые памятники. «Жена и сын. Бедный старик,- подумала Надежда.- А может, это и к лучшему, что у меня нет детей. Хоронить своего ребёнка должно быть страшно. Мучительно. Больно. А жена была красива.»
    Надежда взглянула на фотографию, на которой Елене было от силы лет 25. Дмитрий повернулся и, указывая на памятник жены, сказал:
    -Здесь ей 38.
    «38! Не может быть!- подумала Надежда.- Да я в 20 так не выглядела!»
    -Надежда Ивановна, подержите цветы. Мне нужно прибраться.
    Он протянул ей гвоздики и начал одевать перчатки.
    -Я могу вам помочь,- встрепенувшись, проговорила Надежда.
    -Не стоит. Я сам.
    Надежда Ивановна наблюдала, как этот старый человек заботливо смахивает листву и поправляет венки на могиле сына. Глаза профессора помутнели, а на морщинистой щеке блеснула слеза. Он всё время бормотал что-то невнятное. Из его речи Надежда смогла разобрать лишь несколько слов:
   -Андрюшенька... Сынок... Спи спокойно...
    Потом было что-то про ангелов и Иисуса.
    Закончив уборку могилы сына, Дмитрий Анатольевич выпрямился и вполголоса, уверенно прочитал молитву за упокой. Потом он осенил могилу крестным знаменем и произнёс трижды «Аминь».
    «Какой кошмар,- подумала Надежда.- Будь я на его месте, то давно уже сошла бы с ума».
    Дмитрий Анатольевич тем временем подошёл к могиле жены и присел на корточки. С той же нежностью, заботой и пеленой в глазах он принялся за уборку. Профессор так же невнятно бормотал и смотрел на фото Елены.
    «Да,- промелькнула мысль в голове у Надежды Ивановны,- О такой любви писал Шекспир. Надо же, он любит её даже после смерти. Даже она их не разлучила. С ней он так же нежен и ласков как и при жизни. Неужели любовь и вправду есть? Неужели мужчина может быть настолько верен?»
    -Знаете, Надя. А ведь она была для меня всем.
    Он подошёл к Надежде, взял цветы и, разделив их поровну, положил на могилы жены и сына.
    -А почему цветов не чётное количество?- спросила Надежда Ивановна.
    -Чётное число для мёртвых.
    -Но ведь они...
    -Живы,- оборвал её мысль собеседник.- Они живы. Вы может и не чувствуете, но они мне рады. Я вижу, как они улыбаются и слышу, как они со мной говорят. Они живы до тех пор, пока жив я.
    -Вы очень её любили?
    -Эту женщину нельзя не любить. Она была некрасовским идеалом. Нежная, кроткая, всепрощающая и всепонимающая. Идеал русской женщины. Лена подарила мне сына, я познал счастье быть отцом. Когда я впервые её увидел, то даже не мог представить, что полюблю. Такая незаметная среди шумных подруг, маленькая, скромная. А потом, незаметно, она вошла в мою жизнь и осталась в ней навсегда. Мы прожили долгую и счастливую жизнь. И я не жалею ни об одном мгновении. Лена внушала в меня веру и надежду. Она святая. Я благодарен Богу, что встретил её. Понимаете, так важно встретить свою любовь, чтобы мир не был серым, а жизнь убогой.
    -А я никого не любила,- с горечью произнесла Надежда.
    -У вас всё ещё впереди. Надо надеяться.
    -Мне уже 40.
    -Нет, вам ещё 40. Вас пугает эта цифра? Зря. Жизнь уникальна и иногда преподносит нам сюрпризы. А40 лет- это ещё не возраст. Уж я- то знаю...
    -А вы никогда не задумывались,что прожили жизнь зря?
    -Нет, ну что вы, Наденька! Я прожил долгую и счастливую жизнь. У меня было всё, чтобы чувствовать себя счастливым: любимая и любящая семья, желанная работа и хорошие, верные друзья. А в чём дело?
    Он искоса и вопросительно взглянул на Надежду. Она стеклянными глазами смотрела на красный кленовый лист , который вертела у себя в руках. Взгляд хоть и был стеклянным, но всё же выражал горечь и боль. Надежда с досадой вздохнула и выпустила лист из рук. Он, плавно кружась, опустился на землю.
    -Ах, Надя. Я, кажется, понимаю. Может пройдёмся?- Он широким жестом указал на узкую красно- желтую тропу, уходящую в глубь кладбища.- Вы жалеете о прожитых годах? Верно? Не стоит. Жизнь в любом случае прекрасна. Это бесценный дар, данный свыше. И грех об этом жалеть.- Он глубоко и сглотнул слюну, пытаясь хоть как- то смочить пересохшее горло.- Если Бог дал нам жизнь, это не просто так.
    -Я не верю в Бога.- с болью произнесла Надежда Ивановна.
    -Зря. Вера спасает нас в трудную минуту. Во времена СССР, когда за одно лишь слово могли лишить жизни, она была единственным лучом света и спокойствия. И люди свято в это верили. Тайно крестили детей,  венчались...А вы ведь не спроста атеистично настроены. Что случилось?
    -Всю мою юность меня тиранила мать. Она никогда не любила меня, всегда называла меня страшной и постоянно повторяла, что жалеет лишь  об одном: что не сделала аборт. В моей жизни был только один человек, который меня любил, понимал и поддерживал. Мой отец. Когда мне было 14 лет, он умер. У него был цирроз. Он умирал в страшных муках. Буквально за час у него через рот вышла почти вся кровь... и печень. Это очень страшно видеть. Я думала, что сойду с ума от ужаса.- голос Надежды срывался и речь переходила в истерический лепет, а по щекам катились горячие слёзы.- Я это видела! Всё видела! Это стало моим ночным кошмаром...Я уже никому не верила. Ни матери, ни врачам. Я верила только Богу. Я надеялась, что он поможет. Стоя на коленях, я молилась, истерически плакала и, захлёбываясь своими слезами, просила только об одном! Чтобы он был жив, чтобы мой отец не умер!- последние слова она выкрикнула так, что они отозвались пронзительным эхом.
Надежда с горечью пнула ворох листвы, лежащий на пути, и продолжила.- Но чуда не случилось. Бог не помог, папа умер. Где он был? Чем Бог был занят? А? Не знаете? А я вам скажу! Его просто нет!
    -Надя,- Дмитрий Анатольевич взял её за руку,- на всё его воля. Ваш отец умер, значит, пришло его время. Так было нужно.
   Он вздохнул и посмотрел на Надежду Ивановну. В её глазах блеснула ярость.
    -Значит, то,что во время войны погибали миллионы людей, надо было Богу? То, что их тысячами заживо сжигали и травили газом, тоже ему надо было? А детей мучили, расстреливали, тоже Богу угодно? А голодные 30- е годы? А смерть вашего сына в Афгане...- она резко осеклась, поняв, что этими словами словно ножом полоснула по сердцу бедного старика. Её пыл и ярость резко угасли, и Надежда виновато опустила глаза.- Простите... Простите, пожалуйста, я не хотела...
    -Ничего,- побледневшими губами прошептал Дмитрий Анатольевич.- Ничего, Надежда Ивановна. Вы ошибаетесь. Это дело рук не Господа. Это страшный грех обвинять его в злодеяниях! И, знаете, как бы парадоксально это не звучало, это дело рук даже не дьявола. Я думаю, видя всё это, даже он в ужасе бежал из тех мест. Это дело рук наших диктаторов. Это они желали умыться невинной кровью и засыпать землю трупами. А мы всего лишь пешки в этой страшной игре. А Бог и тогда помогал нам. 
      
                ГЛАВА 5.

    Минут 10 они шли молча. Разглядывая памятники и кресты, каждый думал о своем. Душу Надежды начали терзать сомнения в верности её убеждений и с каждой секундой в сердце пробирался необъяснимый страх. Чтобы хоть как-то с ним справится, она задала своему спутнику вопрос:
    -Вы так много говорите о смерти, должно быть вы о ней много знаете?
    Дмитрий Анатольевич лишь улыбнулся.
    -Что мы можем знать о смерти, если мы так мало знаем о жизни? Вот они знают о смерти и о жизни всё.- И он взглядом обвёл могилы.
    Дальше они снова шли молча. Небо стало совсем серым и хмурым. Стрелки наручных часов подбирались к 15.00.
    На этот раз молчание первым прервал Дмитрий Анатольевич.
    -Вы верите, что человек чувствует свою смерть? Ах, да! Глупый вопрос. Разумеется, нет.
    Надежда Ивановна недоумевающим взглядом посмотрела на собеседника, совершенно не понимая, что он хочет сказать.
    -Что вы имеете ввиду?
    -Я её чувствую.
    -Кого её? Смерть?
    -Да, её. Смерть.
    -Да ну, бросьте вы. Глупости!
    Дмитрий прыснул и лихорадочно схватил руку Надежды. Его речь сбивчивой и торопливой, словно за ним кто-то гнался и он боялся, что не успеет сказать что-то очень важное. Они остановились и он глазами испуганного ребёнка посмотрел в глаза Надежде.
    -Я говорил, что не боюсь ее, но это ложь! Мне страшно. Мы можем жить и думать об этом всё, что угодно, но когда приходит срок, мы начинаем бояться. Потому, что слишком любим свою жизнь, какой бы она ни была и как бы мы её ни ненавидели! Моя смерть совсем рядом! Я боюсь, я не знаю, что будет дальше. После. Всегда боишься неизвестного.
    -Что вы несёте?- сурово сказала Надежда.- Вы сам-то себя слышите? О чём вы?
    -Не перебивайте, Наденька!- он сильнее сжал её руку и Надежда от боли невольно скривила губы.- Ещё неделю назад она шла за мной. Я слышал её шаги. Она идёт за мной след в след, как опытный охотник. Тихо и осторожно смерть выслеживает свою жертву и догоняет её, а дальше, как говорится, дело техники. Так вот. О чём это я? Ах, да! Надя, Наденька...- он закрыл глаза, а губы его задрожали.
   «Бедный старик, совсем с ума сошёл»,- подумала Надежда.
    -Вчера. Вчера я понял, что она меня догнала. Она стоит позади меня и дышит в спину. Я смеюсь, я смеюсь в лицо писакам, которые утверждают, что дыхание смерти холодное, гнилое и зловонное. Нет! Они всё врут. Они этого не знают,не испытали. Оно тихое, нежное и спокойное. И от этого ещё страшнее. Она так таится. Выжидает. Затягивает. Манит к себе. Понимаете, Надя?
    -Нет,- сухо ответила Надежда Ивановна,- не понимаю. Нет у вас за спиной никого, я вижу. Вы...Вы взрослый человек. Прекратите нести эту ерунду! Это похоже на бред сумасшедшего. С чего вы взяли, что умрёте? Ересь. Вам 74,а некоторые живут до 100. И замечательно живут! И давайте закроем эту тему...
    На губах Дмитрия Анатольевича появилась полусумасшедшая улыбка.
    -Я не ожидал другого.
    Сейчас на Надежду Ивановну смотрел абсолютно другой человек. В этом дрожащем старике трудно было узнать того Дмитрия Анатольевича, который работал в университете. Перед ней стоял сгорбленный, испуганный, подавленный старикашка. Черты лица обострились, он был бледен. Морщин, казалось, стало больше, а глаза смотрели в никуда.
    -Что с вами?
    -Всё в порядке. Я не ожидал другого. Я знал, что вы скажите именно это. Поэтому не буду рассказывать того, что сейчас переживаю. Надя, у меня кроме вас никого нет. Прошу, выслушайте. Пусть для вас это бред, но я всё знаю. Я знаю это наверняка. Я хочу, чтобы вы   занялись моими похоронами.
    -Что?!
    -Да, вы. Особого ничего не требую. Просто похороните меня рядом с женой и сыном. И время от времени ухаживайте за нашими могилами. Вот и всё.
    -Вы совсем с ума сошли? Что с вами? Успокойтесь. Вы ещё поживёте. Правда. Рано вы об этом думаете.
    -Надежда Ивановна,- он выпрямился и перестал дрожать. Черты лица стали прежними и голос вновь был твёрдым и серьёзным.- Можете отмахиваться от меня сколько угодно, но эта просьба адресована именно вам и никому больше. Вы согласны?
    -Разумеется,- с тяжёлым вздохом произнесла Надежда.- Я не имею морального, да и никакого другого права, чтобы вам отказать... Я... Вы... Ай, ладно...
    Запутавшись в собственных словах и мыслях, Надежда указательным и средним пальцем потёрла виски. Немного посмотрев в землю, она исподлобья глянула на Дмитрия Анатольевича.
    -Идёмте,- сказала она,- пора домой.
    Да, конечно.

                ГЛАВА 6.

    Придя домой, Надежда Ивановна долго не могла прийти в себя. Около получаса она ходила из комнаты в комнату и пыталась привести мысли в порядок. Немного успокоившись, она набрала в ванну горячей воды и попыталась расслабиться. Не получилось, увы. Приняв ванну, Надежда прошла в кухню и включила телевизор.
    «Опять новости,- с досадой подумала она.- Как же они достали!»
    Надя выключила телевизор и швырнула пульт на стол. Постояв минуту на одном месте, она вдруг поняла, что её двухкомнатная квартира чертовски мала. Стены начали давить ещё сильнее и пыль, витавшая в воздухе, сковала дыхание. И вдруг у Надежды в голове зародилась мысль: бежать. Куда- нибудь. Неважно. Бежать из этой холодной серой квартиры. Хотя бы на часок вырваться из этого плена. Глотнуть воздуха и, если получится, успокоиться.
    Она собралась в бешеной спешке и, не успев застегнуть пальто, выбежала из квартиры. Не дожидаясь лифта, Надя стремительно побежала вниз по лестнице. Чувства смешались, и голова начала кружиться. Лишь на улице ей стало лучше. Отдышавшись, она свернула за угол дома и отправилась вдоль улицы. Фонари небрежно роняли свет на асфальт, освещая дорогу торопящимся домой.
    Было тихо и темно. Ночь в одно мгновение поглотила засыпающий город и чувствовала себя полноправной хозяйкой. Накрапывал дождь. Своими мелкими каплями он отбивал по тротуару непонятный ритм. Вскоре улица наполнилась свежим и сладким запахом дождя.
    Надежда Ивановна шла неспешным шагом, вглядываясь в лица запоздалым прохожим. Волосы намокли и повисли в виде бесформенных сосулек. Она совсем ни о чём не думала. Просто шла.
    Гуляла она час. Может два. Она сама не знала. Окончательно промокнув и замёрзнув, Надя решила идти домой. Возвращаясь, она увидела круглосуточный магазин. Зашла. Не зная, что купить, она просто ходила между полок и рассматривала их содержимое. Наконец она забрела в вино- водочный отдел. Немного подумав, взяла бутылку коньяка и отправилась на кассу.
    На кассе продавец внимательно  и строго посмотрела на Надежду и указала на висящий рядом лист бумаги.
    -Мы после 22.00 алкоголь не продаём. Закон.
    -Девушка,- с иронией произнесла Надежда,- где вы видели, чтобы в нашей стране соблюдали законы? Посмотрите на меня. Я бедная, разбитая женщина. Не делайте меня ещё несчастней.
    Продавец понимающе и сочувствующе вздохнула.
    -Ну, хорошо. Только если что, меня не выдавайте.
    -Что вы, девушка! Разумеется, нет. Спасибо.
    Надежда Ивановна улыбнулась и продавец слегка кивнула в ответ.

    Вернувшись домой, Надя переоделась в халат и села за стол. Открыв бутылку, она налила немного в бокал и, немного посмотрев в одну точку, залпом выпила. В горле мгновенно зажгло, дыханье спёрло и Надю невольно передёрнуло.
    -Фу! Господи, какая гадость! Как это можно пить? Ой, не пила никогда и начинать не стоит. Ммм... гадость.
    Она встала из-за стола и посмотрела на бутылку. Упавшее настроение никак не хотело подниматься, а внутри всё горело адским пламенем. Поставив бутылку в холодильник на случай, если придут гости, Надя отправилась спать.
    Проведя в постели около часа, она бесцельно рассматривала потолок. Спать не хотелось. Глубоко вздохнув, Надежда начала рассуждать вслух о прошлом, настоящем и будущем.
    -Господи, вся жизнь в пропасть! В никуда! Это не выносимо. Сорок лет и... ничего нет в этой жизни. Даже ребёнка. О чём я думала двадцать лет назад? Всё стремилась к чему-то. А что в итоге? Ноль. Как же тяжело... И что будет дальше? Не знаю. Наверное, уже ничего. С трудом мне верится, что в сорок всё может только начинаться...
    Господи! Господи, незамужняя, никому не нужная. Как порой хочется тепла и простого бабского счастья... Господи боже...
    По щекам текли горячие крупные слёзы, сердце билось чаще, мысли путались. Надежда отвернулась к стене и, уткнувшись лицом в одеяло, зарыдала во весь голос. Уже под утро, окончательно обессилев, она, незаметно для себя, уснула.

                ГЛАВА 7.
    Прошло уже больше недели с того дня как Надежда задумалась о правильности своей жизни. Каждый вечер, приходя домой, она усаживалась на своё любимое кресло и читала книги по философии, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Сегодня, освободившись пораньше с работы, Надежда Ивановна отправилась в книжный магазин, чтобы приобрести книгу, которую посоветовал ей один знакомый преподаватель философии.


    Она очень долго бродила меж полок, внимательно рассматривая книги, но нужной так и не нашла.
    -Не знаете, что почитать?- обратился к Надежде учтивый и приятный мужской голос.
    Надя обернулась и увидела стоящего перед ней красивого мужчину лет пятидесяти. Он был в чёрном длинном пальто и наполированных ботинках, в руках держал зонт- трость, что предавало ему некую элегантность. Он слегка улыбнулся и снова спросил:
    - Или вы ищите что- то конкретное?
    -Нет,- смущённо ответила Надежда и, поняв, что говорит не то, поправилась.- То есть, да, но не могу найти.
    -Вам помочь?
    -Ну, что вы, не стоит.
    -Не отказывайте мне в удовольствии помочь вам,- и он посмотрел на неё взглядом, полным надежды.
    -Ну, хорошо. Я искала одну книгу по философии, но её здесь нет. Вот и думаю, что можно взять в замен.
    -Ищите ответы на свои накопившиеся вопросы? Возьмите Библию. Там есть всё. Самая умная книга.
    -Думаете?
    -Кстати, меня Михаил зову. А вас?- И он снова улыбнулся, протянув Надежде руку.
    -Надежда,- сказала она и ответила тем же жестом.

    ...Они долго ходили меж полок с надписью «Философия». Внимательно рассматривали толстые тома великих трудов в классических переплётах. Разговаривали. Сначала о книгах, что брали в руки, а потом просто обо всём. О разном. О многом.
    -Надя,- обратился к ней Михаил, когда они уже вышли из магазина,- Мы ещё увидимся? Давайте как- нибудь поужинаем?
    Надежда улыбнулась и молчаливым кивком головы дала своё согласие.
    Михаил позвонил через два дня и предложил встретиться. Надя, пытаясь не выдать голосом неимоверной радости, учтиво согласилась. Собиралась она долго и тщательно. Несколько раз переодевалась и дважды меняла макияж. Волновалась как юная школьница перед первым в жизни свиданием. Ходила по дому, превозмогая дрожь в коленях.
    На встречу пошла гораздо раньше, чем требовалось, чтобы- не дай бог- не опоздать. Не опоздала. Пришла раньше на полчаса. Михаил был уже в ресторане. Заметив Надю, он встал из- за столика, взял в руки букет розовых лилий и со счастливой улыбкой встретил свою даму...
    Вечер был чудесный. Уже много лет Надя не испытывала подобных чувств. Её сердце часто билось, дыхание перехватывало. Сейчас собою она олицетворяла только слух и зрение. Всем своим сознанием она пыталась осмыслить каждое его слово и как можно лучше и точнее запомнить самого Мишу, чтобы вспоминать его, если и он вдруг исчезнет из её жизни.
    И всё же, как ни хотелось Наде продлить этот вечер до бесконечности, он кончился. Михаил подвёз её домой, но расставаться с ней ему не хотелось.
    «Боже,- думала сейчас Надя,- Я никогда не совершала безумных поступков, всю жизнь жила правильно. Как я об этом жалею!»
    Она подняла глаза на Мишу и неуверенным голосом спросила:
    -Может останешься у меня?
    Это был первый её необдуманный поступок за сорок лет. И, как показала ночь, самый лучший.
    Лёгкий, прозрачный, едва заметный свет освещал спальню, а воздух пах любовью... Вот. Вот оно, простое женское счастье. Мужчина и ласка. Вот и всё. Всё просто как дважды два.
    Сейчас, то есть уже потом, она думала только об одном: чтобы он не ушёл. Из её жизни. Хотя бы ещё чуть- чуть задержался... И он не ушёл.
    Теперь они всегда были вместе. Они почти жили вместе. Они дышали одним воздухом и молчали. Молчали и были счастливы. И лишь сейчас Надя поняла, что Дмитрий Анатольевич  был прав. Жизнь прекрасна.


                ГЛАВА 8.

    После занятий Надежда спешно собирала свои бумаги в сумку. Сегодня с Мишей они собирались пойти перекусить в кафе и отправиться в театр.
    Она уже одевала пальто, когда в кабинет вошёл Дмитрий Анатольевич.
    -Добрый вечер, Надежда Ивановна. Вы спешите?
    -Вообще- то, да. У вас что- то срочное?
    -Вы помните о моей просьбе?
    Надежда сурово взглянула на профессора.
    -Вижу, что помните. Вы знаете, она меня догнала...и даже обошла. А теперь стоит и ждёт, пока я сам к ней подойду. Надя, я прошу вас ещё раз: не оставляйте меня.
    Надя, неожиданно для себя, вспылила.
    -Послушайте! Вы меня ещё переживёте. У меня наконец- то всё хорошо. Хватит меня терроризировать своим бредом! Я вам не дева Мария.
    Она схватила резким движением сумку со стола и стремительно вышла из кабинета, не попрощавшись.

    Дмитрий Анатольевич был очень огорчён сегодняшним разговором. Он ехал в трамвае и всё думал об этом. Внезапно ему стало очень душно, он расстегнул верхнюю пуговицу плаща и рубахи, но воздуха так и не хватало. Ноги стали подкашиваться, в глазах потемнело. Он почувствовал, что медленно опускается на пол. Он был не в силах удержаться за порочень. Вдруг стало невыносимо холодно и по телу побежали мурашки. Сквозь пелену в глазах он видел, что вокруг него столпились люди. Дмитрий Анатольевич даже слышал их голоса, но не мог разобрать ни слова. Потом сознание окончательно его покинуло. И он уже не знал, кто вызвал скорую, кто вёз его в больницу и как пытались привести в чувства. Откуда-то сверху он наблюдал, как белая «таблетка» скорой мчится с мигалкой по почти пустой трассе. Но ему было всё равно. Ему было легко и свободно. Он всех и за всё простил, мысленно попрощался со всеми. Невесомой дымкой его душа поплыла сквозь вечерний туман к тому, кто незримой рукой помогал ему всю жизнь.


    Вот уже сорок минут Надежда ехала в автобусе. Тридцать из них она стояла в пробке, проклиная нерадивых водителей, которые её учинили. Вдруг, с воем, по встречке промчалась скорая. В груди что- то кольнуло и стало тоскливо. Нахлынуло чувство вины за грубость Дмитрию Анатольевичу. Отгоняя эти чувства и мысли, она достала телефон и с грустью обнаружила, что он скоро разрядится,решила набрать Мише:
    -Родной мой, я попала в жуткую пробку. Давай встретимся в театре.
    Потом ещё минут пятнадцать она бесцельно смотрела в окно. Вдруг раздался телефонный звонок.
    -Добрый вечер. Самойленко Надежда Ивановна?
    -Да, это я.
    -Вам звонят из городской клинической больницы № 13. Вам знаком Флеминг Дмитрий Анатольевич?
    -Да,- тревожным голосом ответила Надежда.- Что- то случилось?
    -Он скончался. Сегодня, в 18.30. в кармане его пальто мы нашли ваши координаты. Вы можете приехать?
    -Да, разумеется.- Дрожащим голосом отозвалась Надежда.
    К глазам подступили горькие жгучие слёзы. Они бурным потоком хлынули по щекам. Было больно дышать, она не могла выдавить из себя ни слова. Дрожащими руками она попыталась набрать номер Миши, мысли путались. Ей было стыдно за свой поступок. Надя смогла лишь сказать ему, чтобы он ехал в больницу и повесила трубку.
    Всю эту долгую и страшную дорогу она винила себя за то, что не успела попросить прощения, что наплевала на его чувства и просьбу, в конце концов за бесчеловечность и жестокость. Лишь теперь она поняла смысл каждого его слова, но было уже поздно. Слишком.

    Длинный белый холодный больничный коридор, насквозь пропитанный хлоркой и запахом медицинских препаратов. Пусто. Холодно. Яркий свет, отражаясь от стеклянных бездушных дверей, ослеплял и заставлял содрогаться. Руки продолжали дрожать, ресницы, мокрые от слёз, слиплись. Больно. Страшно. Стыдно.
    Дойдя до середины, она вдруг ясно поняла, что не знает, куда и к кому идти. Надя резко повернула назад и стремительно пошла прочь. Она надеялась, что выйдя из этого места, всё кончится. Всё будет как прежде. У входа она столкнулась с Мишей. Он смотрел на неё ошеломлённым взглядом и не мог понять, что случилось.
    И Надя ничего не могла объяснить. Сказала, что нужен врач. И снова стало больно.
    ...Уже полчаса на холодной больничной скамье. Их попросили подождать. Надя была как в тумане. Сбивчивым голосом она рассказала Мише всю эту нелепую историю.
    -Это я его убила,- повторяла она,- это из- за меня. А я даже не успела попросить прощения. Я пыталась ему помочь и понять его. Зачем я на него накричала?! 
    Миша сочувствующе и понимающе смотрел на Надю, держа её руки в своих и пытался утешить.
    -Это жизнь, так бывает. Понимаешь? Не вини себя. Я уверен, он простил тебя. Я понимаю, это так важно сказать своим близким как сильно мы их любим, как они нам дороги и что они для нас значат. Это так важно успеть попросить прощение и открыть свою душу. Иначе однажды будет поздно. «Любите нас пока мы живы, слезами мёртвых не поднять». Но всё равно, после смерти близкого человека возникает чувство вины. Мог позвонить, но не позвонил; мог зайти в гости, но не зашёл; хотел, но не сделал. Я уже двадцать лет виню себя за то, что однажды забыл поздравить маму с днём рождения. Это нормально. Это значит, что у тебя есть душа и сердце. Именно это отличает нас от бездушных вещей. Но не стоит себя уничтожать. Тебе сейчас очень тяжело- я знаю- но я с тобой. Я буду рядом и помогу. Надя, моя милая Надя, время лечит. Мы вместе выполним его просьбу и, поверь, станет легче.
    ...В конце коридора послышались чьи- то твёрдые шаги. Через минуту перед ними стоял врач в белом халате и зелёных медицинских брюках с ровными стрелками. Между ними состоялся обыденный для таких ситуаций разговор, наполненный всевозможными сложными и непонятными медицинскими терминами и различными указаниями по оформлению документов. Надя в разговоре участие не принимала, говорил Миша. Он был фармацевтом и прекрасно понимал этого доктора с каменным лицом и монотонным голосом. Миша слушал внимательно, дабы потом перевести медицинскую речь Наде на русский язык.
    ...Вернулись домой они поздно. Необходимо было заехать к Дмитрию Анатольевичу и найти необходимые документы. На письменном столе Надя нашла запечатанное письмо, адресованное ей. Конверт был слегка пыльным, видимо лежал здесь давно. Она убрала его в сумку и решила, что прочтёт только после похорон...

                ГЛАВА 9.

    Похороны прошли так, как и просил профессор. По всем православным традициям. С отпеванием в церкви, густым запахом ладана и поминальным столом с семью традиционными блюдами.
    Пришло множество людей. Друзья, коллеги, несколько поколений благодарных учеников. Разумеется, после смерти нашлись «сердобольные» родственники, которые «горячо любили дядю Диму, не забывали его никогда, заботились и помогали». Конечно, если бы не трёхкомнатная квартира профессора, «родственники» и не вспомнили о том, что «он был для них всем». На них Надя смотрела с безумным отвращением, но из уважения к окружающим старалась не показывать этого.

    Дома у Надежды тихо и спокойно. Она уже отдохнула от чудовищно тяжёлого дня. Сегодня она попросила Мишу оставить её одну. Ей надо было подумать и прочитать письмо.
    Надя сварила кофе и забралась под плед. Она долго вертела письмо в руках и не решалась открыть. Наконец, она его вскрыла и достала оттуда желтоватый плотный лист дорогой бумаги формата А4. Он был исписан чёрными чернилами широким почерком. Она полностью развернула лист и уловила тонкий запах мужского парфюма. Долго всматривалась в ровные, одна к одной, буквы с ярко выделяющимися «Р» и «В». всматривалась, но не читала. Наверное, боялась. Собравшись духом, она стала водить глазами по строчкам осмысленно, вчитываясь в каждое слово.

                «Дорогая Надя!
    Как бы банально и затёрто это не звучало, но, если вы читаете это письмо, значит меня нет в живых. Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали. Я уверен: вы сделали то, о чём я вас просил. Неважно, как вы тогда отреагировали. Я вас знаю как себя. Вы очень чудесный человек, у вас большое будущее. У вас добрая, уникальная, русская душа. Не расстраивайтесь по поводу моего ухода. Всё будет хорошо. Я очень люблю вас и уважаю. Знаете, вы сделали для меня очень много и я искренне, бесконечно вам благодарен.
    Единственное, чего я до сих пор не понимаю, это ваш атеизм. На последок хочу вам сказать: верьте! Верьте в Бога и святое проведение. Раскайтесь в неверие и будет легче. Ищите в душе веру ивы поймёте многое. Вы поймёте жизнь.
                Ваш Д. А.»





                13.10.2009год.