И даже ныне комментарии излишни...

  Был в селе один зажиточный человек, в дублёнке и норковой шапке ходил... (Впрочем, не он один имел дублёнку, но вот "шапку из бобров")... И сам всю жизнь был хозяйственный и гордый, и когда ещё купил себе мотоцикл с коляской, то тут же люди заметили это и сказали, точнее, пока что констатировали: "Ага-ага, он начал окулачиваться"... А его сын после  сельхозинститута, став начальничком в зажиточном колхозе, не только "Жигули" себе купил - окулачился, как давно говорили в селе о таких людях, но и нос задрал, зазнался. (Эх, власть Советская, куда ж ты смотрела?.. Но что делать -  во-первых, жизнь есть жизнь, а, во-вторых, реальный социализм есть реальный социализм!.. Отец, малограмотный, понимал лишь первое, а сын - и первое, и второе).
  И, тем не менее, оба, и сын, и отец, не открыв Америки, возможно, даже и не сговариваясь (но яблоко от яблони...), охотно и умело делали вид, что не видят тех, кого считали ниже и хуже себя, и разговаривали только с богатыми и достойными.
  А когда в декабре 1991 года развалился Советский Союз, то и народ, как мог, высказал на посиделках своё мнение - обсудил событие, которое казалось невероятным:
  - Значит, нет больше России! Даром в марте голосовали за Союз!.. Совсем даром! Даже стариков не оставляли в покое: хоть на костылях, но иди проголосуй, и всё! И ради чего?.. Давайте расходиться, люди добрые. В такую холодину лучше сидеть у печи, чем на лавочке...
  Несмотря на первую половину декабря, когда осенним дождям, казалсь бы, ещё идти и идти, вдруг неожиданно похолодало, сразу стукнуло тринадцать градусов мороза, и ещё и с ветром, да и всю предыдущую ночь мела позёмка, хотя, конечно, этот "гнев природы" случайно совпал с Беловежским сговором. А этот зажиточный человек в добротной дублёнке и даже ещё более сильно впечатляющей норковой шапке, явно любовавшийся собой и воображавший себя чуть ли не богатырём, даже высшим существом, не соизволил подойти к народу, а, глядя хмуро и исподлобья, из-под седых косматых бровей, на уже собиравшихся расходиться одномагалян, уже по привычке, наконец, счёл нужным грубо, желчно, зло и бросить издалека:
  - Всё, последний рабочий царь кончился! Будет хозяйский царь, и мы вам, дуракам, покажем!