Счастье

Сегодня Анатолий Рябов вышел в город рано, хотя торопиться ему было некуда. Такое настроение, душа хотела чего-то. А чего - пойми, попробуй. Может, и прав был сосед, заметив вчера, что Анатолий просто к концу отпуска затосковал по работе. А вот вышел в город - и хорошо. Улицы еще пусты. Тихо. Отовсюду струится цветочная прохлада. Чудо! Какое великое чудо - жить! Просто жить: видеть сиреневое небо над головой, вдыхать утреннюю свежесть... Много ли человеку для счастья надо?!
- Тьфу, ты!
Опять эта фраза. Все домочадцы буквально затаскали её. Жена «химию» сделает, от зеркала не отходит:
- Много ли человеку для счастья надо?!
Сын Шекспира для себя открыл, зачитывается -
- Много ли человеку для счастья надо?!
- Мать новому большому телевизору с пультом не нарадуется –
- Много ли человеку для счастья надо?!
И сам Анатолий - туда же!
- Тьфу! А кто знает чего и сколько человеку для счастья надо?!
Дойдя до автобусной остановки, Рябов  присел на скамейку. Ранние автобусы всегда приятно волнуют его. Редкие пассажиры в них - народ романтичный и деятельный. Так он считает. Иначе, зачем людям подниматься в такую рань?!
Подошла девушка с этюдником.
- Четвёртый не проходил?
- Нет ещё.
Она улыбнулась.
- За зорькой? - спросил Анатолий.
- Как получится...
А этот пожилой мужчина куда поспешает? Он чем-то похож на слесаря Мироныча из типографии.  Вот человек этот слесарь - прямо человечище! Он не будет метаться спозаранку по городу. Всё у него в жизни по полочкам, по ящичкам, как на  рабочем месте, так и в душе.
- Мироныч, - спросил его однажды во время перекура Анатолий, - в чем, по-твоему, счастье?
- Эх ты! Вот вопросик! Ответа на него нет, и  быть его не может. Каждому человеку нужно искать свой ответ. Найдёшь и ты, коли спрашиваешь...
Ба! Да ведь это он и есть, наш слесарь, - узнал Анатолий.
- Привет, Мироныч! Куда в такую рань?
- В типографию  вызвали. Машина там поломалась. Тираж газеты срывается... А тебе, отпускник, чего не спится?
- Да так...
- Я когда вышел на пенсию, тоже вот так слонялся по городу. Насиделся дома до тоски, до чёртиков… Вот ведь творение – человек! И пенсия, и уважение имеются... Но мало, видно, людям только брать. Помнишь наш разговор в курилке?
- А чего ж человеку для счастья надо? - нетерпеливо перебил Рябов.
Девушка с этюдником, не скрывая того, с интересом следила за разговором.
- Ты когда из отпуска выходишь? – вместо ответа спросил Мироныч.
- Завтра.
- Завтра начинаем печатать двадцатитомник Толстого.

- Неужели?! Вот это здорово!
- Может, и решишь сам, чего человеку для счастья надо
«Фу, ты! Как банально! И уж очень просто!» - промолчал в ответ Анатолий.
Он передумал куда-либо ехать на автобусе и поспешил домой
«Двадцатитомник, - размышлял Рябов, - Вот это работа! Таких заказов в типографии ещё не было» - и душа его наполнялась гордостью за профессию, за сопричастность к великому и вечному.
«Двадцатитомник гения - берите, люди, и будьте счастливы! Всё-таки есть что-то в словах Мироныча».
Девушка принесёт на холсте трепетные краски зари – берите, люди. Кто-то напечёт душистого хлеба, кто-то напишет песню... Берите! И телевизор, и парикмахерская, и бесценные книги Шекспира... Всё что создано людьми - это для людей. И понять и оценить это может только человек. Мы счастливы уже тем, что родились людьми…
Домой Рябов вернулся в отличном настроении,
- Завтра мне на работу, - говорил он жене и матери. – Начинаем печатать двадцатитомник Толстого. Понимаете, Толстого - людям?..
- Ишь, как повеселел от прогулки - заметила мать.
- Освежился, - согласилась жена. - Много ли человеку для счастья надо?!
- Много! - возразил жене Анатолий. - Очень много! Надо родиться и быть человеком...